Flower Power

      Из Алины и Антона вышла неплохая компания. Хоть Серёжа и чувствовал себя постоянно так, словно эти двое не очень-то пускают его в своё общество, – надо отдать должное: они сдружились как-то очень легко. То ли это всё Алинина чёрная магия вечно компанейской девочки, то ли они так хорошо совпадали характерами. Алина тоже обнаружила в норе Антона телескоп и, конечно, сразу организовала просмотр звёзд. Но, как и говорил Антон, в Сити было слишком светло. Он даже сводил её на крышу – всё прошло безрезультатно, и Алина вернулась разочанованная.       «Надо будет, если квартиру отремонтируют до приезда Арсения, свозить этих двоих на наш балкон», – подумал Серёжа. Вот это будет подвиг, пожалуй, даже покруче покупки заколочки.       Во вторник Антону, как водится, нужно было на репетицию. На этот раз за компанию напросилась уже Алина, и они к Опелю они спустились снова втроём.       – Ты не против, если я сегодня посижу впереди? – Мягко спросил Антон у Алины.       – Да, конечно, – согласилась она так просто, что Серёжа аж опешил: а что, так можно было?       С утра Антон пытался помогать Алине жарить гренки. Вышло очень даже неплохо, правда долго. Но юный адепт жареного хлеба был доволен. И, как подозревал Серёжа, был бы ещё больше доволен, если бы смог запить эту пищу богов кофе, а не чаем, но это уже, как знал Серёжа, было чем-то из разряда дудочки и кувшинчика: есть гренки, приготовленные Алиной, и одновременно пить кофе в её присутствии было просто невозможно.       Антон сел рядом с Серёжей на переднее сиденье и, с наслаждением разведя в стороны колени, уткнулся, вроде как, в телефон.       Серёжино торжество по поводу того, что «ему» удалось-таки разлучить этих горе-влюблённых, быстро улетучилось.       Антон себя чувствовал в непосредственной близости от Серёжи явно куда более расслабленно, чем Серёжа себя – поблизости от Антона. И дело, наверное, не только в маленькой дистанции, которая их разделяла. Просто всё было почти так, как в тот вечер… Антон. Его длинные ноги рядом. Он ещё и снова отпустил щетину – то ли потому что были каникулы, то ли пока Арсений не видит. Серёже то и дело казалось, что Антон вот-вот забьет на Алинино присутствие и запустит руку ему под капюшон (шея от одной этой мысли была вся в мурашках). Или что сам Серёжа забудется и погладит Антона выше колена.       А Антон был внешне спокойным, даже как будто безразличным, и это его состояние испускало какой-то особый, Антонов флёр взрослости, независимости, недоступности. Но недоступности не той же, которой обладал Антон-подопечный. Не той, которую, как факт, обозначил сам для себя Серёжа. Это была уже его собственная автономность, ощущая которую Серёже всё время хотелось уточнить: «А мне правда можно тобой восхищаться? А если я захочу сделать тебе комплимент – захочешь ли ты его услышать? А если захочу взять тебя за руку – позволишь?».       До школы доехали в основном в тишине.       – Охренеть! – Призналась Алина, когда они вошли внутрь. – Ты прям здесь учишься?       – Ага, – улыбнулся Антон. – Это на деле не так круто, как выглядит.       – Матвиеныч, я тоже сюда хочу.       – Извини, – пожал Серёжа плечами. – У меня на такое не денег.       – Как в сериалах, блин! – Показывала Алина тем временем на шкафчики. – А вы ими вот прям реально пользуетесь?       – Ну… да? – Антон не совсем понял суть вопроса.       – Ну, то есть, прям каждый день? Прям вещи там держите?       – Ну, да-а… – Протянул Антон, снова не уверенный, правильно ли понимает, о чём его спрашивают.       – И прям на ключ закрываете? У тебя есть ключ?       – Ага, – кивнул Антон и достал из глубокого кармана маленький ключик.       – Класс! – Алина была в тихом экстазе. – А покажешь, что у тебя в шкафчике?       – Ладно, – согласился Антон.       Пришлось вернуться немного назад.       У Антона в шкафчике лежал второй комплект учебников, запасные толстовка и футболка, немного хлама в духе того, какой наводнял его комнату, а на дверце висели глянцевые флаеры спектаклей, в которых, видимо, он играл. Был там и флаер по Гамлету. Алина была в полном восторге.       По завершении этой странной экскурсии они пошли, наконец, на четвёртый этаж, в актовый зал. Алина сразу по-деловому отсела от Серёжи и, пока Антон репетировал свою сцену, успела, судя по всему, неплохо законтачить с Юлей. Они периодически обсуждали что-то шепотом и посмеивались.       Но Серёжа смотрел в основном не на них.       Антон и Джульетта репетировали сцену с поцелуем. Наверное, на выступлении это будет выглядеть романтично, но пока выходило не очень. Режиссёр часто останавливал актёров прямо посреди реплик и был недоволен Антоном. Высказывал много критики, а Антон сосредоточенно слушал и старался понять, но всё равно что-то не получалось. И Серёжа иногда видел на сцене настоящего Ромео, а иногда – Антона в красной толстовке с белыми полосками на рукавах. Он очень старался – но в этом и дело: он выглядел, как ученик, который честно старается. Отличник, который выучил стихотворение, и читает какие-то строчки громче, какие-то – более озабоченно, но не понимает претензию учителя «читаешь без выражения». А Джульетта стояла рядом и должна была играть пассивную податливость, но сложно быть пассивно-податливой с человеком, которому вот уже минут десять не дают закончить одну-единственную строчку.       И Серёжа переживал так сильно, как будто смотрел, как Дима безуспешно проигрывает в FIFA или как Алина пытается быть классной в новой компании, но почему-то не получается. Очень хотелось помочь, но как здесь поможешь? Единственный вариант – сидеть и смотреть, как близкий человек неотвратимо терпит поражение. Одна только мысль и утешала Серёжу (не эмоционально, скорее, чисто рационально): это всего лишь одна из репетиций, а не выступление. Антон ещё научится и будет, как всегда, ярче всех.

***

      Когда они уже в Юлиной компании шли к Серёжиному Опелю, девочки болтали так увлечённо, как будто всю жизнь учились в одном классе.       – Садись к девочкам, – сказал Серёжа Антону голосом спокойным, но не терпящим возражений.       – Так там же тесно? – Попробовал, всё-таки, возразить Антон.       – Ничего не знаю, – помотал головой Серёжа.       Если Алина с Юлей будут увлечённо болтать на заднем сидении, а Антон – снова расслабленно молчать совсем рядом, Серёжа не уверен, что выдержит. От этого господина сегодня исходил слишком взрослый, а потому – искушающий вайб.       – Вы видели в гардеробе какое-то говно на батарее? – Спросила Юля, когда они выехали со школьного двора.       – Это не говно, – сразу возразил Антон. – Это мой шарик.       – Какой шарик, – раздражённо отмахнулась Юля.       Но Антон с готовностью пояснил:       – Воздушный.       Сидевшая между ними Алина прыснула со смеху.       Вид у Юли был такой, словно Алина и Антон придумали какую-то шутку, понятную только им двоим, и её не посвятили:       – А почему он выглядит, как говно?       Серёжа тоже не выдержал и хихикнул. Сам он результата не видел, но прекрасно себе представлял, что напоминает растёкшаяся чёрно-золотая резина.       – Расплавился… – мяукала Алина сквозь смех, – на батарее!       – А зачем ты оставил шарик на батарее? – Не понимала Юля.       – Не оставил, а положил, – поправил Антон с гордостью. – Хотел проверить, что будет.       Юля выдохнула:       – Шаст, ты в курсе, что ты долбоёб?       И Антон на это беззлобно посмеялся.       Серёжа с облегчением расслабился. Как просто. В компании Юли и Алины Антон смотрелся абсолютно органично. Смотрелся ребёнком. Обычным школьником-подростком.       «Это нормально, что он мне с утра казался взрослым, – думал Серёжа. – Подростки – они ведь как раз такие и есть. Одновременно дети и взрослые. В одном контексте – одни, в другом – другие. Хорошо, что утром я на это не повёлся». Вообще-то, как раз-таки утром он повёлся…       – Да-а, Шаст, – протянула Юля. Кажется, пока Серёжа витал в своих мыслях, они переключились на тему репетиций. – Ромео из тебя, как из меня Папа Римский.       Антон снова беззлобно посмеялся:       – Блин, да я вообще хотел быть Меркуцио. Не понимаю, зачем Руслан Алексеевич вообще всучил мне этого Ромео.       – Это потому, – спокойно пояснила Алина, – что ты очень красивый.       Тут уже заржала гиеной Юля.       – А чего, ну правда же, – не поняла такую реакцию Алина.       – Ага, ага, – покивала сквозь смех Юля. – Это ты просто его в начале десятого класса не видела, когда он решил помеллироваться в фиолетовый.       Антон засмеялся вместе с Юлей.       – А что такого? – Возразила Алина, не разделяя их веселья. – По-моему, фиолетовый – прикольно.       – Ага, – снова обманчиво согласилась Юля. – Только что-то там в салоне пошло не так, и вместо чёрно-фиолетовых кончиков его покрасили почти полностью в сиреневый, как бабулю.       Алина тоже посмеялась.       – Подожди, – предупредил Антон, – сейчас она целую тетрадь достанет, где записывала мои косяки за все классы. «Так, в девятом в сентябре он блеванул…».

***

      Когда они вернулись в Евразию, у Алины созрел новый план:       – Я придумала, как тебе помочь, – довольно заявила она Антону.       Антон аж растерялся:       – Э-э… В смысле?       – У тебя не получается играть любовь, – пояснила Алина, забираясь на диван, который временно служил Серёже кроватью, и по уши закуталась в его пушистый пледик.       – Замёрзла? – Сразу отреагировал Антон.       – А? – Не поняла Алина.       – Ну, ты так закуталась, – пояснил Антон. – Хочешь, температуру поднимем?       Он уже потянулся к пульту, но Алина остановила его:       – А-а… Не нужно, оставь. Мне просто так нравится. Так вот, не уходи от сути, – и она посмотрела на него по-деловому.       – Да? – Спросил Антон, усаживаясь рядом.       – Ты просто не понимаешь, что Ромео чувствует к Джульетте – поэтому у тебя и не получается.       Серёжа тихо хохотнул. Ну да, ну да, сейчас Алина объяснит Антону, как играть. Видела бы она его настоящий уровень – вряд ли решилась бы давать хоть какие-то советы. Он с интересом опустился на угловую часть дивана – так, что Алина сидела к нему спиной, а Антон – по диагонали напротив.       – Смотри, – объяснила Алина, пока Антон вежливо слушал. – Вот ты в жизни когда-нибудь был влюблён?       Антон не секунду опустил глаза:       – Я до сих пор влюблён.       У Серёжи в груди ёкнуло.       – Вот, – обрадовалась Алина. – Это и хорошо!       – Алина, – хмуро окликнул её Серёжа.       – Погоди, – отмахнулась она. – Так вот. Ты сейчас мне скажи то, что хотел бы сказать человеку, в которого ты влюблён.       – Алина, отстань от него, – одёрнул Серёжа уже грубее.       – Матвиенко, я помогаю ему с…       – Хватит, я сказал.       Серёжа начинал серьёзно сердиться, но в этот момент неожиданно вмешался Антон:       – Нет. По-моему, классный план, давай попробуем.       – Вот видишь, – снисходительно бросила Алина через плечо. – Не мешай нам.       А потом она отвернулась к Антону.       Антон немного подумал, глядя куда-то вниз перед собой, подбирая слова, а потом посмотрел на Алину:       – Вряд ли есть смысл это говорить, но ты мне очень нравишься, – сказал он просто. Как будто у него спросили, какого цвета небо. – То есть, нет… Думаю, я влюблён. Я в тебя влюбился в первую нашу встречу и до сих пор не могу выкинуть тебя из головы.       Серёжа не чувствовал. Скорее – слышал, как сердце отчаянно стучало о рёбра.       – Прости, что я обманул тебя, – продолжал Антон. – Я не знал, что всё получится так, как получилось. Я просто боялся, что если скажу правду, – я тебе не понравлюсь, – он вздохнул. – Не знаю, сможешь ли ты меня простить, но, если ты не против, – я бы очень хотел попробовать ещё раз. Так, как ты захочешь. Просто… мне очень хочется быть с тобой.       Серёжа тяжело вздохнул. В голове вертелось столько мыслей, от них было так тяжело, что он лбом упёрся в ладони, уткнув локти в колени. Чтобы не слететь с катушек окончательно. Чтобы стаи «Что делать?» и «Как теперь быть?» не разнесли черепную коробку. Чтобы дать время сердцу отстучать что-то в ритме олимпийского рекорда. Чтобы хоть немного замедлиться, потому что что теперь делать – он не знал абсолютно.       – Прости… – Прошептала Алина. – Это, кажется, очень личное. Мне не стоило такое предлагать.       – Нет, – разуверил её Антон. – Это была хорошая идея.       И, бросив мимолётный взгляд на оторопевшего Серёжу, предложил уже совсем другим голосом:       – Ну что, досматривать «Секс»?       – Ага! – С радостью согласилась Алина. – Завари только чай, а я сейчас приду.