Любимых не выбирают

— Я тоже люблю тебя, Юу. Юу грустно рассмеялся. — Я в романтическом смысле, Йошино. Чиаки прикладывался уже к третьей банке пива и не сразу понял, о чём идёт речь. Не хотел понимать. Юу — его лучший друг. Как Хатори. Но с Хатори Чиаки ещё и встречался. В этот день они собирались в кино, а в итоге Чиаки пошёл один и увидел его с бывшей девушкой. «Работа! — подумал Чиаки. — Теперь это так называется! Ничего, мне тоже есть с кем проводить время!» Терзала обида: его предпочли кому-то другому, вернее другой — с женщиной он не мог конкурировать. Хатори соврал — это было больнее всего, разговаривать с ним не хотелось. Как хорошо, что у Чиаки есть Юу! Юу повалил его на татами, поцеловал. Опрокинулась банка, и между ними словно что-то надтреснуло. — Перестань, не смешно! — Я не смеюсь. Это правда. — Юу… — протянул удивлённо Чиаки. Друг с непривычной нежностью смотрел на него. — Я лучше Хатори! Я сильнее люблю тебя! Слова резали слух. Чиаки обижался на Тори, но считал его дорогим человеком, с ним ему с детства всегда было хорошо, что бы они ни делали. Также как с Юу. Он не понимал их соперничества: слишком разные, разве можно их сравнивать? Зачем выбирать между друзьями? Но только друзьями ли?.. Чиаки позволял Тори себя любить и не хотел потерять его. Просто плыл по течению, не задумываясь. Они с Тори теперь спали вместе, разве что-то ещё изменилось? К Юу Чиаки относился с теплом, его прикосновения были приятны, но вызывали тоску — казалось, Чиаки не может дать ему то, что он хочет. Не телом, иначе. Почти как с Хатори, но с ним он привык отдаваться эмоциям и наслаждению, думал: естественно и так надо. Теперь понимал, что запутался. Он рисовал сёдзё-мангу, а сам не испытывал в жизни того, что зовётся «влюблённость». Его чувства были привязанностью, желанием, ревностью и благодарностью, но не тем затопляющим бурным потоком, который сводит с ума и влечёт к одному-единственному человеку. — Позволь мне показать тебе! Чиаки позволил — целовать себя, раздевать. Он лежал на татами, а Юу оседлал его бёдра, и, когда скинул кофту, Чиаки отметил, какой же он хрупкий в сравнении с Тори. Юу тёрся о его пах, а у Чиаки стояло, он видел возбуждение Юу, но не находил ничего неприличного: они очень близки, доверяют друг другу. Они могут разделить всё. Наверное… Возможно, по отношению к Тори это не правильно, но Чиаки не мог сейчас Юу отвергнуть. Не сопротивлялся, когда тот стянул с него джинсы и полностью разделся сам. Он ожидал, что Юу, как Хатори, окажется между его ног, но вместо этого Юу снова сел сверху и завёл руку за спину: готовил себя — для него. Сердце сжалось, это было так трогательно и откровенно, что Чиаки не смел возразить или остановить, всё зашло чересчур далеко. А Юу запрокинул голову и медленно опустился на его член. Видеть, как он направляет его в себя, чувствовать Юу изнутри было неописуемо. Но Чиаки вдруг вспомнил некстати, как впервые делал такое с Тори — вернее, позволял Тори делать это с собой: возбуждение от его ласки дурманило, Чиаки нравилось единение с Тори, его твёрдость и жар у себя внутри, однако меж ягодиц саднило ощущение дискомфорта, а наутро болела задница. Потом Чиаки привык и научился получать больше удовольствия, но это потом. Чиаки положил Юу руки на бёдра: — Погоди! Тебе же, наверное, больно! Тот только пьяно улыбнулся и склонился к нему, чтобы поцеловать. Шепнул на ухо: — От тебя я готов принимать всё: наслаждение и боль. Потому что это ты, Йошино. Так Йошино когда-то сказал Хатори: «Все можно. Потому что это ты». Он сейчас понимал Юу, другому бы не позволил к себе прикоснуться — никому, кроме них двоих. Это было его тайной. Возможно, нечто похожее происходило с Хатори, который за спиной у Чиаки встречался со своей девушкой. Трудно выбирать между дорогими людьми, тяжело объяснить, ведь не хочется никого обижать… Чиаки злился, но подозревал: Тори так бережёт его от проблем. А самого терзало гаденькое ощущение, что сейчас он неосознанно использовал Юу, чтобы отомстить. Ох, если бы всё было так просто! Он сам тянулся к Юу вопреки присутствию в его жизни Хатори. Иначе бы не находился здесь и сейчас, в доме Юу, не наслаждался с ним вместе. Юу был очень красив, возбуждённый и раскрасневшийся, возвышался над ним, улыбался. От его плавных движений кружилась голова, а сознание грозилось уплыть в опьяняющее забытье. Широко разведённые худые бёдра, подрагивающий живот и восхитительно напряжённый член бесстыдно приковывали взгляд, Чиаки зажмурился и протянул руки Юу — тот послушно прижался к нему, позволяя зарыться пальцам в волосы и целовать, целовать. Чиаки принимал его откровенность и страсть и, как мог, делился ответными чувствами, хотя понимал, что даёт непозволительно мало. — Я люблю тебя… — шепнул Юу. Чиаки прижал палец к его губам, а после обнял и перевернул на спину. Теперь Ю был под ним, и Чиаки старался прислушиваться, как отзывается его тело. Хотелось заботиться и оберегать. Как заботился о нём самом Юу. Или Тори. Йошино осознавал, что лишь нагнетает напряжение в их треугольнике, но иначе не мог. Тори должен понять. Если, конечно, Чиаки не растолковал всё неправильно... Может, девушка просто приятельница? Он в отчаянии рассмеялся себе, зажмурившись чуть ли не до слёз: пути назад нет, а вокруг — тёмный омут. Юу обнял Чиаки ногами и подался навстречу. Чиаки стал двигаться резче, уткнулся ему в шею, лишь бы не видеть в глазах мольбу и ту самую проклятущую «любовь». Чёрт возьми, он настоящий толстокожий дурак и не заслужил их, почему двое его самых близких людей не влюбились друг в друга! Что будет с ними? Как теперь говорить с Тори и Юу? Он не хотел ни с кем расставаться. Чиаки не мог больше думать, всецело отдаваясь водовороту оглушительных чувств, клокотавших внутри, полностью затопляя сознание. Оправдание было только одно: между друзьями и любимыми не выбирают.