Кошка с собакой

Юнги встречается с Чимином немногим больше двух месяцев. Двух правда классных месяцев. Если бы не одно но, которое вымораживает его до белой ярости. У «но» есть имя — Ким Тэхен — лучший друг милого сладкого Чимини, который имел на него вполне конкретные виды, но не успел все порешать, когда вдруг у Чимина появился Юнги. Юнги этим фактом утирать Тэхену нос просто обожает. Тэхен зол и разочарован, вымещать злость и провоцировать Юнги — его хобби и единственная забава все эти два месяца. Ему нравится дергать злую кошку за усы и смотреть, как она шипит, а цапнуть никак не может. Юнги в ответ всегда склабится, тыкает носом в то, что Чимин ему принадлежит. Тэхен на это рычит практически как его мелкая шавка, тявкает что-то, но сделать ничего не может — Чимин расстроится. Сам Чимин, откровенно говоря, в край уже заебался наблюдать, как его парень и лучший друг бесконечно ненавидят друг друга, буквально игнорируя самого Чимина в его же доме. Будто он для них трофей какой или игрушка для перетягивания. И это было бы даже обидно, если бы они хотя бы сами это понимали. Но они нет. Они грызутся как кошка с собакой, спорят до хрипоты, почти в драку лезут, обещая друг друга убить и Чимина совсем как-то не замечают. В один из таких же вечеров, когда Чимин из последней надежды предлагает втроём посмотреть фильм, все начинается снова. Тэхен снова глупо и похабно шутит, Юнги снова кладет ладонь чуть ли не на ширинку Чимина, заявляя права, и вот они уже дышат друг на друга как два быка, сверкая глазами. Чимин устал быть матадором на этой бесконечной корриде. Он с грохотом ставит миску с попкорном на стол и сваливает из своей же квартиры, пока Тэхен с Юнги орут друг на друга по какому-то идиотскому поводу. Они, Чимин уверен, даже не поняли, что он ушел. Тэхен кричит про домогательства, Юнги обвиняет в жадности. Он шипит, что это вообще херня, не на член же он руку положил. И вообще, чего орёшь, не тебя же домогаются. И Тэхену башню сносит ко всем чертям — он замахивается и бьёт, не особо глядя. Костяшки встречаются со скулой Юнги. Удивительно, что ничего не ломается ни у одного из них. Юнги вопит что-то на родном матерном и бросается, хватая Тэхена за грудки и встряхивая. Валит его на пол, прикладывая плечом об угол журнального столика, и почти сразу оказывается на лопатках сам. Попкорн рассыпается по ковру, колит спину и лезет под одежду. Тэхен замахивается и бьёт, пока Юнги руками закрывает лицо. Они катаются по полу, давя попкорн телами, рычат и пытаются ударить хоть как-то, куда-то, получается паршиво — места мало для нормального замаха, неудобно. Юнги напрягается весь, чтобы защититься и успеть прикинуть, как бы с себя стряхнуть здорового придурка. Заканчивается тем, что Юнги сидит у него на бедрах верхом, прижимает за запястья руки к ковру над его тупой башкой, скалится, слизывает кровь с губы и дышит хрипло и тяжело. Он весь мокрый и чувствует, как холодит поясницу. Вспоминая, как трещала ткань, он делает вывод, что дурацкий Тэхен порвал ему новую футболку. Возможно, он говорит это вслух, потому что Тэхен ржет, запрокинув голову, почти что в истерике, чем бесит ещё больше. Вырываться даже не пытается, улыбается во всю ширь рта, а потом толкается бедрами вверх и говорит какую-то отвратительную похабную хуйню про то, что Мин только и умеет, наверное, что седлать чужие члены, а вся его крутость напускная пиздец, и с Чимином он лишь потому, что тот его меньше и слабее, даёт чувствовать себя альфачом. Юнги рокочет низко, задетый, и предлагает проверить, берет на слабо, чувствуя себя снова в средней школе, когда подбивался вообще на любой спор. Говорит, что даже если бы он был с Чимином снизу, это ничего бы не значило, потому что он был, а Тэхен нет. Потому что куда Тэхену. Лучшему другу Тэхени. Тэхен вдруг вырывается, садится, обхватывая тонкую Юнгиеву талию в кольцо рук, в себя вжимает и на ухо рычит, что тому лучше прямо сейчас захлопнуть пасть, пока не заткнули чем другим. Юнги упирается ему ладонями в грудь, улыбается, показывая мелкие зубы, смотрит в черные злые глаза, скалится и фыркает, не веря ни одной угрозе. И тогда Тэхен его целует. Поцелуй больше смахивает на остервенелый укус, но ни одного из них это не трогает совершенно. Тэхен тянет чужие губы, мнет их, зубами цепляется и царапает намеренно, чтобы сделать больно. Юнги громко мычит и помогает сделать все еще более мокрым и шумным, чем есть уже. Он пальцы в чужие волосы запускает, тянет с силой от себя, запрокидывая Тэхенову голову, вгрызается зубами ему над кадыком, чувствуя себя хоть немного отмщенным, и заставляет низко раскатисто простонать, когда ведет бедрами по дуге. Тэхен мнет его бока своими кошмарно длинными пальцами, лезет ими под майку и широкими ладонями наглаживает ребра так, будто планирует стереть с них кожу. Юнги кусает его под челюстью, вокруг уха, тянет резцами за мочку, смеётся и дует прямо в ушную раковину, наслаждаясь угрозами в ответ. Он подбитым носом дышит шумно у чужого виска, в глаза глядит своими такими огромными зрачками, что Тэхену бы в пору подумать о темных делишках с наркотой. Но Тэхен в ответ так же смотрит и стаскивает одежду прочь, хватается за чужие бедра, качает на себе, притираясь через джинсы, наслаждается болью, пока его тянут за отросшие кудри волос. Наклоняется, оставляя череду засосов на груди Юнги, лижет широко языком поверх, метит везде, куда дотягивается. Он подгибает под себя ноги, валится вперёд, укладывая Юнги спиной на ковер, нависает, спускается к мягкому впалому животу, кусает сильно, прихватывая и оттягивая кожу, будто действительно собирался откусить. Сразу же получает раскрытой ладонью по лбу со всего маху, смеётся беззвучно в чужой пупок, дергаясь всем телом и поднимает глаза. Без слов что-то понимает, встаёт, вздергивает следом Юнги, тащит за собой спешно, собирая телами все косяки по дороге. Тэхен толкает его на постель Чимина, заставляя раскинуться звездой, хватается за чужой пояс, расстёгивает торопливо и до раздражения так ловко, как у самого Юнги не всегда получается даже в адекватном состоянии. Оставшись без брюк и носков, Юнги отползает от него к изголовью, пялится на намного более смуглое, чем его собственное, тело и ждёт. Тэхен с себя все торопливо стягивает, оставляя кучей на полу, ползет, как будто хищник, на коленях вперёд, натыкается на болючий поцелуй и снова руки в волосах. А потом по плечам и к спине. Он стонет, пока чужие ногти с силой царапают его вдоль всего хребта чисто из вредности. Тэхену в кайф. Он такой же дикий сейчас, ему классно, остро, до дрожи. И буйный придурок под ним — самое лучшее, что есть. Он хватается за лодыжку Юнги, дергает на себя, заставляя резко лечь и задохнуться от наглости, наваливается сверху, проходится поцелуями от плеч до низа живота, не кусает даже ни разу, только мнет пальцами бока, таз, перекаты узких бедер. Хватается за боксеры и стаскивает их, откидывая за спину. Ведёт большими пальцами по паховым складкам, остальными сминая бедра. Носом тычется рядом с членом, вдыхая громко и жадно. Тело под ним заходится дрожью, Тэхену даже кажется, что Юнги скулит, но быть такого не может. Злобные кошки же не умеют скулить. Тэхен губами обхватывает чужой член, опускается резко, отрывисто, не особо заморачиваясь с нежностью. Сосет крепко и сильно, как любит сам, заставляя бедра под пальцами трястись и спазматически напрягаться. Тэхен пускает много слюны, делая все мокрым и грязным. Ему Юнги хочется пачкать, метить, делать таким грязным, как это только возможно. Хочется калёным железом выжечь на нем Ким Тэхен, чтобы знал, сука, на кого нарвался. Но Тэхен сосет с упоением, заглатывая, смотрит перед собой и ловит чужие окосевшие глаза и широко раскрытый рот. Тэхен улыбается своей мысли, успевая схватить ее до того, как она исчезнет, сметенная десятком других, собирает свою слюну и смазку Юнги в рот, отрывается от своего занятия, поднимается к его лицу. Горячими пальцами ведет по таким же горящим красным скулам, оглаживает притворно нежно, улыбается и большим пальцем давит на нижнюю губу, пихает его внутрь, фиксирует кисть под челюстью и сплевывает все, что было во рту, Юнги на язык. Тот от неожиданности дергается, а после закатывает глаза в каком-то припадке. Ресницы у него дрожат, тело выгибает колесом, Тэхен смотрит безотрывно в немом раболепном восхищении, как Юнги одним разом сглатывает, выдыхает прерывисто и открывает глаза, из-под лисьего прищура глядя в глаза Тэхену и открывая рот, чтобы показать чистый язык. Тэхен стонет проклятия, шипит сквозь зубы и наклоняется, широко лизнув чужой язык своим. Отстраняется и вновь принимается метить грудь и плечи. Юнги стонет бесстыдно громко, руками шарит по чужим бокам, не перестает царапать, водит ногтями по предыдущим царапинам, делая их перекрестными и все более болючими. Тэхен шипит, кусает сильнее. Так, чтобы Юнги при желании смог по укусам определить Тэхенов идеальный, блять, прикус. Юнги вслепую лезет ладонью ему в джинсы, хватается за член и тут же чертыхается, отдергивает руку. Тэхен помогает ему снять с себя штаны и боксеры, снова накрывает сверху своим телом, вдавливает, делает все душным и горячим, совершенно сумасшедшим. Юнги лижет свою ладонь, обхватывает чужой член, водит быстро и размашисто, про себя ругаясь на совершенно неудобный угол, выбивая из Тэхена низкие стоны прямо в свое ухо. Тэхену эту суку хочется сожрать. Хочется укусить, чтобы чувствовать на губах живую пульсацию чужого беспокойного сердца, по кускам всего его в себя вобрать, чтобы ничего не осталось. Он отстраняется, садится на пятки, смотрит мгновение на красного, искусанного Юнги перед собой, который смотрит шало и как-то бездумно, готовый на что угодно. Предлагающий себя. Тэхен его переворачивает неосторожно и слишком резко, на поясницу давит, а после тянет ягодицы в разные стороны, сжимая до белых пятен и полукругов от ногтей, сплевывает между и тут же тыкается языком. Юнги стонет громко, но глухо из-за подушки перед лицом. И Тэхен тратит секунду на то, чтобы подтянуться на левом локте, схватить за волосы и повернуть его щекой к простыне. Чтобы звук был таким громким, как будет возможно. Он возвращается к чужой заднице, большим пальцем втирает свою слюну в нежную кожу, улыбается и хмыкает. Падает на живот, устраивая лицо ближе, кусает левую ягодицу, получая пяткой под ребро, смеётся прямо в кожу, щекоча дыханием, а после начинает вылизывать. Часто, с силой, вкручивая язык внутрь, пуская чертовски много слюны и намеренно стараясь делать все очень мокрым. Юнги под ним не мечется совсем, но стонет до коротких визгов, шепчет какую-то чушь и матерится сбивчиво на сатури. Тэхену в кайф. Тэхен вставляет пальцы, продолжая трахать языком. Юнги для него нихрена не тугой, скорее напротив жадный и податливый. Тэхен смеется, разглядывая, как глубоко входят его пальцы просто по слюне. У Юнги бедра сводит дрожью, и Тэхен думает, успеет ли вообще трахнуть эту суку, или он кончит прямо сейчас. Но додумать не успевает — Юнги выбирается из-под него, хватает за локти, валит на спину, забираясь верхом, его всего лихорадит, он, кажется, вообще не соображает ничего. Трётся мокрой задницей вдоль члена, и Тэхен со свистом вдыхает сквозь зубы, ногтями больно сжимая чужие ягодицы, пытаясь держать на месте. Пытается сказать про презервативы, но сразу чувствует, насколько Юнги сейчас похуй. Насколько Юнги тоже хочется сделать все грязным. Он хватает своей ладонью член Тэхена, приставляет к себе, чертыхается, злится, наклоняется вбок к тумбе, вытаскивает какую-то мутно-прозрачную бутылку и тут же щелкает дозатором, льет в ладонь кошмарно много. Тэхен не видит даже, что это за смазка, но слышит какой-то дурацкий приторный запах, вызывающий улыбку. Юнги обхватывает его член мокрой ладонью, обдает холодом, совершая несколько фрикций и снова направляет в себя, опускается, не удерживая больше, запрокинув голову и распахнув рот. Глаза у него зажмурены, и выглядит он как лучшая Тэхенова фантазия. Как что-то, что никогда не могло бы произойти в самом деле. Тэхен шипит, проталкиваясь в горячую узость, тянет за бедра к себе, а после сразу коротко толкается вверх. Юнги предупреждающе рычит и выставляет вперёд ладонь, сжимает ею Тэхеново горло, сверкает глазами. Тэхен облизывает губы, вздрагивает от ощущения хватки на горле. Юнги ухмыляется, сжимая пальцы и приподнимая задницу. У Тэхена звезды в глазах и лицо Юнги. Дикое такое, красивое до невозможности. Тэхен распахивает рот, пытаясь вдохнуть больше. Душат его скорее номинально, но сам факт сносит башню как наркота. Юнги набирает скорость, почти даже ритм задает, но Тэхен рандомно подается вверх, разрушая все, выбивая стон звонче, заставляя сбиваться и сжимать внутри себя член от неожиданности. Ритм Юнги недостаточно быстрый, слишком тягучий, Тэхена он бесит больше, чем удовлетворяет, так что он роняет Юнги на себя, обхватывает крепко за пояс, вжимает в себя, пятками упирается в матрас и принимается быстро вбиваться, слушая, как Юнги на одной фальшивой ноте воет ему в ухо, наблюдая, как он пытается кусать его в шею, как руки его безвольно болтаются, задевая бока Тэхена, совершенно не в силах схватиться за что-то. Тэхен кончает, не прекращая двигаться, делает это с оттяжкой, глубже, пока Юнги хнычет ему в плечо и пытается сжаться на нем сильнее, догнать свое удовольствие. Тэхен приподнимает его, смотрит в разбитое лицо, ссаживает со своего члена себе на живот, заставляя отклониться на его бедра спиной и упереться в кровать ладонями рядом с Тэхеновыми коленями. Ноги Юнги вытягивает вдоль корпуса Тэхена, морщится. Он сидит на его животе, выставленный напоказ, дрожащий и горячечный. И Тэхен своими длинными пальцами лезет к нему в дырку по своей же сперме, сразу тремя, трахая быстро и резко, другой рукой надрачивая в том же ритме. Юнги пытается свести ноги на рефлексе, сжимает Тэхену бока, трясется весь как в лихорадке, плачет безостановочно, не способный контролировать никакую свою эмоцию. Тэхен смотрит ему прямо в глаза, периодически опуская взгляд туда, где по его пальцам к костяшкам течет его же сперма, делая все лучше, грязнее, безупречнее. Юнги следит за его взглядом и воет от понимания, от того, что ему тоже это ужасно нравится. Он кончает, забрызгивая Тэхену обе руки и часть своего живота. Тэхен продолжает дрочить ему, снижая темп, выдаивая его ладонью с прокрутом под головкой, а другой рукой черпает свою сперму из чужой дырки, собирает потеки с запястья другой руки, слизывает все это, прикрывая глаза и втягивая щеки. Юнги прошивает от этого еще раз, он вздрагивает, у него подгибается одна из рук, отчего он чуть не падает набок. Тэхен ловит его, отпустив член, тянет ближе к себе и целует. Широко открывая рот и мокро так, пропихивая в чужой рот все, что было у него во рту. Юнги хнычет разбито, принимая, глотает в несколько попыток. Тэхен отстраняется, смотрит на красные распухшие от удара и укусов губы, на которых их общая сперма и слюна. Смотрит на дрожащие мокрые ресницы кошачьих глаз, на лихорадочный румянец. Он пальцами гладит чужие скулы и вдруг трепетно так целует в щеку. Мягко и крепко, просто прикасаясь губами. Юнги задушено вздыхает, роняя голову ему на плечо, обнимая за шею вялыми руками и прижимаясь к чужой груди своей. Он продолжает сидеть на Тэхене, пока тот еле касаясь гладит по спине, между лопатками, восстанавливая трезвый разум и дыхание. — Оставишь Чимина в покое? — Сразу после тебя. — Идёт. Сам же Чимин тем временем бездумно шатается по парку, прикидывая, останется ли его квартира целой, когда его лучший друг и парень наконец решат, кто из них главный петух в курятнике. Ему мешает додумать эту мысль пацан, который врезается в него на скейте, роняя на траву, тогда как сам проезжается ладонями по асфальту. Чимин бежит помочь, а парень улыбается ему слепящей кроличьей улыбкой и извиняется так много, что Чимин не отказывает себе в том, чтобы согласиться на кофе в качестве извинений за испорченные джинсы.