***
Роберт проснулся, когда в комнате было уже светло от пробивающегося сквозь шторы солнца. Откашлявшись, Спидвагон ругнулся; не стоило вчера курить так много. Он сел на край постели и налил из кувшина немного воды. В горле горело, но Роберт выпил всё до последней капли. Он попытался привести в надлежащий вид свои волосы, хотя это было совсем бесполезным делом — из-за ночных кошмаров Спидвагон ворочался и вспотел, спутав локоны. Роберт поднял глаза и посмотрел вглубь коридора. Головной убор его друга так и весел на прежнем месте. Создавалось впечатление, что Уильям где-то здесь, в комнате. Прямо сейчас он выскочит из шкафа или раздвинет шторы, но вокруг не слышалось чужого дыхания. «Его здесь нет… И никогда не было», — подумал про себя Роберт и вновь закрыл глаза. — Надо узнать о его семье. Сообщить, что случилось. Казалось, что сейчас он действительно поднимется и займётся делом. Однако этого не произошло. В номере раздался всхлип. Роберт накрылся с головой, чтобы больше не видеть хоть что-то, напоминающее ему об Уильяме. Прикусив край одеяла, чтобы никто его не услышал, Спидвагон проливал слёзы, умоляя себя: «Пусть хоть после этого мне станет легче!..» Когда Роберт очнулся, кругом вновь лишь тьма. Глаза зудели и совершенно не хотели открываться. Живот ныл, прося желанной подпитки. Приподнявшись, Спидвагон зажёг свечу на тумбе, чтобы лучше видеть. В комнату никто не заходил. Видимо, даже соседи плюнули на него, не говоря уже о сервисе… Достав из кармана часы, он открыл их. Циферблат поведал ему, что уже прошло время ужина. Смысла спускаться поесть не было. «Плевать…» — решил Роберт и перевернулся на спину. Спать совершенно не хотелось. Голова опустела от всех навязчивых мыслей, но от этого не казалось лучше или проще. Роберту это издевательство было поперёк горла. Он несколько раз менял позу, но уснуть так и не вышло. Так продолжалось, пока с улицы не послышались голоса. — Чёрт… Спидвагон встал и на ватных ногах подошёл к окну. Отодвинув шторы, он убедился в своём предположении: это была стычка двух банд, которые просто не поделили территорию. «Интересно, стали ли меня искать Кэмпо и Тату?» После приключений в компании Джонатана и Уильяма он не собирался возвращаться на Огр-Стрит. Прошлое представлялось ему гнусным, стоило лишь повстречать людей, сумевших открыть глаза после стольких лет слепоты. С ними он повстречал настоящих демонов, что могут скрываться в людских душах, и перестал видеть себя среди подобных. Зашторив окно, Роберт оглядел себя и презрительно фыркнул. Такому место только рядом с крысами, в мусоре копаться… Он стянул с себя одежду и набрал в ушат воды из старой бочки. Та была жутко ледяной, но, может, хоть она немного помогла бы прийти в себя. Полотенце в комнате было использованным кем-то, но Роберту не хотелось сейчас ломать голову, чтобы найти свежее. Колтуны из волос пришлось выдирать старым гребнем, руками такое было невозможно привести в порядок. Да, он умылся, выпил ещё один стакан воды… но что дальше? Каков был план? Был ли хоть какой-то следующий шаг? Из саквояжа Роберт достал несколько последних купленных газет. Он надеялся хотя бы там найти что-то нужное для себя. На одной из страниц Спидвагон вновь увидел счастливые лица своих друзей. От этого на душе потеплело. Правда, ничто иное из бумажных изданий так и не натолкнуло его на мысль о будущем. Задув свечу, он убрал газеты обратно и попытался заснуть.***
Роберту удалось погрузиться в сон лишь под утро, однако к обеду он вновь проснулся. Решив, что уже невозможно откладывать свои желания, Спидвагон оделся и покинул номер. Поначалу ему было непривычно видеть много суетившихся людей, но прелесть дешёвых отелей была им сразу подмечена. Практически никто не обращал на него внимание. Он решил, что это всё-таки к лучшему — хоть никто не заметит, насколько у него паршивое настроение. Заказав себе оставшийся с завтрака омлет, Роберт наконец смог утолить боль в желудке. Пусть он практически и не почувствовал вкуса, но остался доволен вылазкой. Наблюдая за людьми, Спидвагон сумел забыться, прекратить думать прожигающими мыслями так усердно. Пусть он нагло подслушивал чей-то разговор, зато смог хоть ненадолго улыбнуться простоте забот обычных людей… Стоило ему подняться обратно, как внутри Роберта вновь что-то оборвалось. Оно явно было связано со всем, что происходило за дверью номера. Но почему настолько сильно его это волновало? Пока он находился внизу, то чувствовал себя частью мира, а теперь же… будто нечто утягивало его в леденящий омут. Он успел поболтать с парой трудяг, поиграть в карты, даже выпить неплохой кофе. Однако за дверью его ждали лишь мысли о неизбежном одиночестве. Подобно волчьей стае, оно уже учуяло его приход, обволакивая каждый участок самой идеи о жизни, что ненадолго поселилась в душе. Внутри всё так и пахло прогоревшими свечами. Смеркалось. Кровать так и не была заправлена. — И ты здесь… Верно. Цилиндр так и покоился на своём месте. Он даже ни разу не шелохнулся от созданного сквозняка. Словно ему было плевать на вернувшегося постояльца. Роберт начал чувствовать подступающий к горлу ком и злобный оскал, сменивший улыбку. — Уильям!.. Почему ты не сказал нам раньше про пророчество, несчастный ты старик?! Стул в одно мгновение превратился лишь в кучку дров. Спидвагона было уже не остановить. Он метался по комнате с криками «зачем» и «почему». Тумба на его пути сложилась, как карточный домик, даже не создав шума. Роберт больше не верил в тишину в этом номере. Её не существовало, это он её сотворил. А значит, ему же разрушать. Старый шкаф держался дольше, но всё-таки пал — кулаки разъярённого мужчины оказались куда сильнее. Последними не пережили гнева старый ушат и опустевшая бочка, из которых теперь вряд ли выйдет хоть что-нибудь стоящее. Пытаясь привести дыхание в норму, Роберт обратил внимание на окно. Сколько он находился в номере, но ни разу его так и не открыл. Подойдя вплотную, Спидвагон не просто раздвинул посеревший хлопок, а именно сорвал с петель, чтобы увидеть его. Закат горел всеми мыслимыми тёплыми оттенками: от искрящегося жёлтого до кроваво-алого. На секунду Роберту показалось, что это были не лучи, а настоящие языки костра. Они хотели что-то сказать ему, но он не понимал этой древней речи. Суть дошла до него лишь с уходом солнца за горизонт. Он прилёг на кровать и закрыл глаза, забыв, о чём буквально только что думал.***
Едва в комнате начало светлеть, как Роберт уже был готов выдвигаться. Нарушая все правила приличия, он надел цилиндр и начал улыбаться, представляя, насколько забавно сейчас смотрится. Взяв саквояж, Роберт открыл дверь и покинул номер, в котором прошли три, пожалуй, самых тяжёлых дня в его жизни. Парадоксально, но ему ни капли не было стыдно. Впервые он ни о чём не жалел. — Прошу прощения, сэр! Кажется, я вчера перебрал и совсем не соображал, куда наступаю, — весело объяснялся Роберт перед хозяином отеля, почёсывая от неловкости свой затылок. — Ничего страшного, вся мебель давно держалась на честном слове… Вы, сэр, не поранились? — Нисколько!.. Вот ключ. — Решили, куда направитесь дальше? — Вчера перекинулся в картишки с парой мужиков. Они мне раскололись, что какой-то богатый чудак собирает команду археологов прямиком в Америку. Им понадобились рабочие руки. — Это отличная новость, сэр. Удачной поездки! — Счастливо оставаться! Покидая стены отеля, Роберт Спидвагон чувствовал, как его лёгкие наполняются свежим воздухом. Приключения вновь звали его во всё горло, желая успехов. Он искренне надеялся встретиться со своими друзьями, Джонатаном и Эриной, чтобы вновь окончательно убедиться в одном: больше не осталось боли в сердце. Её уничтожили светлые воспоминания о человеке, чью шляпу Роберт будет с гордостью носить, пока не передаст в руки следующего Цеппели. Да, он верил, что впереди его ждёт ещё множество встреч.