The Heart Is The Easiest Thing To Break

Мозолистые пальцы Стэна Марша, без особых усилий, танцевали по избитым гитарным струнам. Воспоминание о мелодии вырывалось из инструмента, когда он тихонько напевал. Он не обращал никакого внимания на пушистые хлопья снега, что начали падать за окном. Ровно так же, как и на часы домашних заданий, которые он беспечно «отложил на потом». Он был абсолютно потерян в музыке, и еще не скоро планировал искать пути обратно. Когда он играл на гитаре, то действительно чувствовал себя в своей стихии. Он мог часами сидеть окруженный пустотой собственной комнаты в компании лишь музыки. Потому и в планах его было провести так остаток вечера. Так, по крайней мере, было до того момента, когда его «транс» был прерван знакомым звуком колокольчика от сообщения на телефоне, давно забытым на подушке. Он почувствовал легкое разочарование от того, что его прервали. Он уже даже подумывал проигнорировать звон и остаться в своем маленьком мире немного подольше, но любопытство все же взяло над ним верх. Медленно и неохотно он раскрыл плотно сжатые веки и взглянул вниз. Его минутная досада была немедленно стерта, и теплое, головокружительное чувство наполнило его, когда он увидел имя своего лучшего друга Кайла, мигающего на экране. Музыка быстро забылась, когда он схватил телефон, чтобы прочитать сообщение. Кайл Брофловски: Хэй, чувак, как успехи в докладе по книжке? Задорная улыбка Стэна слегка померкла, когда он стал ломать голову, пытаясь вспомнить, о каком докладе мог говорить Кайл. С большим желанием поскорее ответить, он сдался после минутного раздумья. Стэн Марш: А по какой книге его нужно сделать, напомни? Он мог поклясться, что буквально слышал разочарованный вздох Кайла, в момент, когда на экране появились три сердитые точки, указывающие, что тот печатает свой, вероятно, раздраженный ответ. Кайл Брофловски: «Алая буква» , Стэн. Отчет будет в пятницу. Ты ведь еще не прочитал книгу, да?        Стэн Марш: Я еще даже обложку не видел. Ожидая ответ, Стэн не смог отделаться от легкого чувства вины. Он знал, что за последние несколько лет учеба как-то отошла на второй план. Когда-то он был более прилежным учеником и действительно беспокоился за свои оценки, однако всё изменилось, когда он перешёл в старшую школу. Он стал ленивым и не видел смысла в попытках стараться. У него не было никаких идей чем бы он хотел заниматься, а также не имел никаких карьерных целей в будущем. Всё, что он знал: на какое бы занятие не пал его выбор, это будет то, что он мог бы понять, учась в одном из прекрасных государственных или муниципальных колледжах Колорадо. Когда же дело действительно дошло до вопроса о будущем, пришло осознание, что он никогда, по правде, и не задумывался, что рано или поздно настанет время, когда он и его друзья, наконец, вырастут и уедут из Южного Парка. Этот город, по правде, никогда не был его любимым местом, но это — дом, а люди вокруг, кровно или нет — его семья. Оставить все это в прошлом просто не представлялось возможным. Возможно, он просто боялся встретиться лицом к лицу с реальностью, даже если он отказывался признавать это. Избегать все школьные задания, казалось единственным способом притворяться и дальше, что будущее не так близко. И при таком раскладе ему очень повезло, что несмотря на недостаток усилий, его оценки не были ужасными. В основном он получал «С», с несколькими «В» в придачу. Хотя сам он понимал, что заслуживает оценки куда ниже. Его средние баллы были получены лишь благодаря тому, что Кайл выручал его чаще, чем стоило. Его упрямый и трудолюбивый друг был тем, кто не давал ему провалиться, несмотря ни на что. Чувство вины вместе с нервным трепетом вновь заполнило тело, зная, как Кайл будет на него зол. Он, колеблясь, взглянул вниз на экран, где по-прежнему не было ответа, заставляя его желудок в ту же секунду сделать сальто-мортале. Он смотрел на экран не моргая, подсознательно затаив дыхание, пока, наконец, не пришло новое сообщение. Кайл Брофловски: Ты дома? Стэн быстро ответил, что да. Кайл Брофловски: Я скоро буду и прихвачу с собой книгу. Волна энергии и восторга пронеслась сквозь Стэна, когда он прочитал сообщение. Зная, как территориально близко находятся их дома, и на сколько шустрый Кайл, тот будет у его дома примерно через десять минут, а то и меньше. Стэн вскочил с кровати и бросился к зеркалу в полный рост, чтобы быстро осмотреть себя. Он выглядел не лучше и не хуже, чем обычно. Ему почти нечего было менять, но он все же поправил свою шапку с красным помпоном и постарался привести в порядок густые черные волосы под ней. С непокорной шевелюрой можно было сделать не так уж много, но это было необходимо. Он, конечно, сомневался, что Кайла это будет как либо беспокоить… Но все же… Он просто хотел выглядеть хорошо, на этом всё. Он попытался вспомнить время, когда совсем не беспокоился о внешнем виде, перед приходом Кайла. Это было давно… Дольше, чем он хотел, чтобы было. Раньше он мог винить во всем взросление. Он даже убедил себя, что для подростка вполне естественно заботиться о своей гигиене, и внешнем виде. Но время шло, и он начал понимать, что не парился о дополнительном уходе перед тем, как увидеть других своих друзей или даже перед тем, как увидеть свою, теперь уже, бывшую девушку Венди… Именно тогда он понял, что это не нормальное поведение. Примерно в то же время он начал признавать, что, вероятно, ненормально волноваться так, как он, из-за встречи со своим лучшим другом. Это не было радостным волнением, типа «рад тебя видеть», это больше похоже на взрыв из бабочек в животе, учащённое сердцебиение, и «я ждал весь день, чтобы увидеть тебя», не иначе. И Кайл был единственным человеком во всем мире, который когда-либо заставлял его так себя чувствовать. В итоге вышло так, что к своему пятнадцатилетию он наконец признался себе, что, несомненно, по уши влюбился в своего лучшего друга. Это было достаточно просто принять, на то время. Без какого-либо шока или лишних вопросов к себе, он понял, что его сердце все знало и приняло на много раньше, чем осознание дошло до мозга. Реальной проблемой было подобрать тактику поведения. С этим новым знанием, пришло и осознание, что он абсолютно не знает, как должен вести себя рядом с Кайлом, и это пугало до глубины души. Обычная обидчивость Стэна вдруг стала похожа на невысказанные признания и всё, что он говорил, либо вылетало из рта сплошным потоком, либо он оказывался в состоянии неловкого молчания. Все те вещи, которые когда-то ощущались обычными, стали запутывающими и неправильными. В конце концов, он какое-то время вообще избегал Кайла, что вызывало много ссор между ними двумя и даже дошло до того, что они не разговаривали в течении нескольких недель. Но Стэн знал, что жить, не имея возможности общаться каждый день, понимать, что Кайл зол на него, свыше его сил. Поэтому, когда они наконец помирились, он решил, что будет хранить свой секрет при себе, по крайней мере, пока. И так, за последние два года с момента этого решения, случалось бесчисленное количество раз, когда он хотел во всем признаться Кайлу. Прокричать, забравшись на крышу дома, чтобы весь Южный Парк, Ад, весь гребаный мир знал правду. Но нечто внутри него всегда заставляло промолчать. Он подозревал, что это «нечто» было страх и сомнение, ведь по правде говоря, он не понимал, чувствует ли Кайл то же самое. Ведь было множество раз, когда казалось, что — да. Особые моменты, которые они разделяли вместе, предполагали гораздо большее, чем просто близкую дружбу. Прикосновения и объятия, которые длились слишком долго… То как они подолгу смотрели друг на друга, как обменивались взглядами и попадали точно в цель, находясь по разные углы комнаты. То, как они сидели слишком близко друг к другу, даже когда было много места, тайные улыбки, которые разделял только он и никто другой. Но этих мелочей Стэну было недостаточно. Ведь, за каждой подсказкой о том, что чувства могут быть взаимными, были и вопиющие моменты, которые давали ему понять, что Кайл рассматривает их отношения лишь как платонические. Стэн может день и ночь пытать себя, ища смысл сказанных Кайлом словам или в его поведении, но это абсолютно бесполезно. Он знал, что единственный способ узнать всё наверняка — подойти и спросить обо всём в лоб, но он никак не мог найти в себе силы сделать что-то подобное. Его страх стократно перевешивал возможную награду. Он снова и снова повторял себе, что, если он когда-нибудь расскажет Кайлу о своих истинных чувствах, он должен быть уверен на 110%, что эти чувства взаимны. Ведь если бы Кайл не чувствовал того же, Стэн не знал, что бы он тогда делал. И самое худшее, он боялся того, как Кайл отреагирует, как себя поведёт. Будет ли Кайл его ненавидеть? Отпугнет ли это Кайла? Все эти ужасающие вероятности доводили Стэна до такого мандража, что он просто старался никогда об этом не думать. Но, после слишком долгих раздумий он так же и смирился с вероятностью того, что унесет свой секрет в могилу. Несмотря на то, что молчать о чувствах, звучит как ужасное бремя, это было гораздо лучшим вариантом, нежели полная потеря Кайла, чего Стэн боялся больше всего. Было легче сказать, чем сделать, потому что, несмотря на два года сдерживания своих эмоций и глубоких желаний, теперь, в 17 лет, было все труднее и труднее держать этот секрет при себе. Стэн вздрогнул, наконец выкарабкавшись из омута своих мыслей, когда почувствовал вибрацию телефона в кармане. С его губ сорвался хриплый смешок, когда он увидел, что это Кайл звонит ему. — Здоров, чувак. — Твой звонок на двери сломан. — Просто заходи. — Ни за что, чел. Это грубо, — Кайл казался раздраженным. — Моя семья знала тебя еще до твоего рождения. Просто заходи. — Тебе что, так сложно спустится вниз и открыть мне дверь? Стэн ухмыльнулся. — Я не пойду открывать тебе. Так что, либо ты заходишь сам, либо можешь пойти домой и позволить мне провалить доклад по этой книге. После долгой паузы, он наконец услышал злое «ладно» и пищащий звук сброшенного вызова. Стэну пришлось подавить смех, когда он услышал скрипучий звук открываемой входной двери и тихий стук. Голос Кайла звучал тревожно, когда он объявил о своем прибытии, прежде чем за секунду взлететь по лестнице и ворваться в комнату Стэна, как будто бы он боялся заразиться чем-то ужасным. Стэну удалось сдержать смех, но он не смог скрыть ухмылку, когда увидел раздраженное выражение на лице своего лучшего друга. Его пылающие щеки были почти такими же красными, как его волосы. Стэн знал, что мог бы легко избавить Кайла от неловкости, встретив его у двери, но иногда он просто не мог удержаться, чтобы не устроить ему испытание. — Не круто, чувак. — Мы были лучшими друзьями с самого детства. Я думаю, ты заслужил право приходить без звонка. К тому же я постоянно врываюсь к тебе в дом без предупреждения. — Ну, что ж, хоть один из нас должен быть ответственным и вежливым, верно? Иначе это может нарушить наше равновесие или что-то в этом роде. Стэн покачал головой и рухнул на стул, на его лице все еще красовалась ухмылка. — Как скажешь, чувак. Достаточно того, что ты заставляешь меня делать домашнее задание, не хватало еще и урока этикета в придачу. — Сдача через два дня. Я поверить не могу, что ты еще даже не начал, — Кайл бросил свой рюкзак на кровать Стэна, сначала не обратив внимания на различные листы смятой тетрадной бумаги, разбросанные вокруг. Кайл поднял бровь, заметив на беспорядочную картину, и потянулся к одному из листов, на котором были неаккуратные каракули Стэна. — Что это такое? Сердце Стэна на миг остановилось, и он поспешно выхватил листок из рук Кайла, прежде чем тот успел взглянуть на него. Когда бумагу удалось достать, он судорожно схватил остальные, проклиная себя за то, что забыл все убрать до его прихода. — Н-ничего, — Стэн заикнулся, запихивая все улики в ближайший ящик стола. — Если это «ничего», то почему ты всё прячешь? Стэн пытался придумать убедительную ложь, но ничего толкового в голову не приходило. И стоя в полной тишине, глядя на ожидающего ответа Кайла, пока ноги медленно заливало свинцом, он решил, что лучший вариант — это правда. — Это просто несколько песен, над которыми я работаю, не более. — Ты снова пишешь музыку? — Кайл в миг засиял — Это охрененно, чувак. — Они не очень хорошие или что-то вроде того, просто это некоторые тексты и прочее, которые я записываю, когда они приходят мне в голову… — Я могу их услышать? Стэн отрицательно замотал головой. — Ну уж нет. — Почему? «Потому что они о тебе» — подумал про себя Стэн. Но Кайлу ничего не сказал, лишь пожал плечами, на что тот нахмурился в ответ. Чувствуя себя виноватым за то, что у него не было более веской причины скрывать от Кайла эту, казалось бы, незначительную вещь, Стэн вздохнул и, наконец, поддался. — Ну, может быть, когда я их закончу. Сейчас они отстойные. И, кроме того, нам, наверное, стоит поработать над докладом, да? — Ты используешь домашнее задание, как способ сменить тему? Вау, ты действительно не хочешь, чтобы я слышал твои песни. Кайл попытался выдать это за легкомысленное замечание, но Стэн все равно услышал обиду в его голосе, что только усилило его чувство вины. — Я просто стесняюсь их. Я дам тебе послушать, когда буду уверен, что они хороши, окей? Это была ложь, он совершенно не собирался исполнять Кайлу одну из своих любовных песен, о существовании которых Кайлу и не нужно было знать. Стэн просто ненавидел видеть его похожим на брошенного щенка, и был готов сказать всё, что угодно, лишь бы как-то убрать грусть в его глазах. Но когда Кайл наконец тепло улыбнулся ему, он понял, что ложь стоила того. — Я уверен, что они и так хороши, но как скажешь, Стэн. Я просто рад, что ты снова занимаешься музыкой. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты так же усердно работал над школьными заданиями, как над своими увлечениями. Стэн закатил глаза, когда Кайл достал из сумки толстую книгу. — Хорошо, мам. — поддразнил Стэн. Он протянул руку за книгой, но Кайл отдернул его. — Я просто забочусь о тебе, чувак. Меньше чем через год мы должны начать подавать документы в колледж, поэтому твои оценки должны начать улучшаться уже сейчас. — Мои оценки достаточно хороши, чтобы поступить в любой государственный или муниципальный колледж.        Кайл нахмурил брови, на его лице появилось выражение разочарования, но прежде чем Стэн успел убедиться в правдивости этой эмоции, Кайл быстро отвернулся от него и рухнул на кровать. Стэн хотел было спросить по поводу его реакции, но Кайл уже держал книгу, открытую для чтения, перед лицом.- я бы попросил тебя взяться за неё самому, но ты в жизни не успеешь закончить её вовремя. Я читаю гораздо быстрее, поэтому я просто всё зачитаю тебе.        — Моя личная аудиокнига? Мило.        Кайл закатил глаза, но не смог сдержать ухмылки. — Просто слушай внимательно. Я не собираюсь что-либо перечитывать, потому что ты витал в облаках, листал ленту твиттера или что-то в этом роде.        Стэн не имел никакого желания делать что-то другое, кроме как слушать и любоваться читающим ему Кайлом. Но вместо того, чтобы признать это вслух, он изобразил оскорбление.        — Я оставлю свой телефон на столе, чтобы меня невозможно было отвлечь. Вас это устроит, мистер Брофловски?        Кайл наморщил нос.        — Ужас. Не зови меня так.        Стэн усмехнулся, отбросив телефон в сторону.        — Как скажете, мистер Брофловски.        Кайл утрированно закатил глаза, когда Стэн примостился рядом с ним на кровати. Он прислонился к изголовью и закинул ноги на живот Кайла, который издал звучный протест, но не сделал попытки убрать с себя чужие конечности и вместо этого просто начал читать.        Стэн был уверен, что книга была длинной, затянутой и невероятно скучной, но часы пролетели незаметно благодаря тому, что Кайл умел читать гладко, а его интонация заставляла историю звучать по меньшей мере увлекательно. И, кроме того, не имело значения, насколько скучной была книга, Стэна вполне устраивало, что у него есть повод несколько часов беспрерывно смотреть на Кайла.        В какой-то момент, примерно на середине книги, Кайл решил сменить положение, чтобы устроиться поудобнее. Найти комфортное положение для двух мальчиков-подростков на одной двуспальной кровати было, как оказалось, непростой задачей, поэтому в конце концов Кайл решил положить подушку на колени Стэна и положить туда голову.        Он утверждал, что это поможет Стэну лучше сосредоточиться, находясь так близко к нему, но, на самом деле, это теперь было гораздо труднее, и он не раз ловил себя на том, что наблюдает за движением рта Кайла, вместо того чтобы слушать слова, слетающие с его губ. Его мысли часто возвращались к вопросу о том, каково это — коснуться этих губ своими. Его мечтания простирались до размышлений о том, что Кайл мог бы наклониться прямо сейчас и оставить на его губах легкий и мягкий, словно перышко, поцелуй. Нечто настолько нежное, чтобы далее, не говоря ни слова, углубить его. Но прежде, чем одна из этих фантазий успела зайти слишком далеко, он постарался направить все свое внимание на сюжет, оставляя Кайла в полном неведении.        Ему очень повезло, что его друг был умен. Но еще больше ему везло с тем, что его друг никогда не замечал происходящего вокруг, и тем более кое-чьи пристальные взгляды.Солнце лишь начинало садиться, когда Кайл закончил читать последнюю страницу и аккуратно закрыл книгу. Он посмотрел на сонное лицо Стэна с победной ухмылкой.        — Видишь? Это было не так уж ужасно.        — Эта книга отсосная.        Кайл вскочил с колен Стэна и уставился на своего лучшего друга так, словно тот только что лично оскорбил его шедевр        — Что? Нет! Это классика!        — Черно-белые фильмы тоже принято считаться классикой, но они все еще отсосные.        — Что?! — огрызнулся Кайл, прежде чем пуститься в разглагольствования о том, насколько важна и особенна классическая литература и кино.        Стэн пытался, но не смог скрыть ухмылку, кивая в ответ на многочисленные замечания Кайла. Он знал, что это сводит Кайла с ума, но не мог с собой ничего поделать. Ему нравилось дразнить Кайла настолько, что действовал ему на нервы. Вспыльчивость Кайла никогда не переставала смешить его, хоть и было неприятно признавать это, но он находил сердитого Кайла очаровательным. Особенно, когда тот злился из-за чего-то, что его увлекало.        — В любом случае… — Кайл, наконец, отступил. — Теперь у тебя больше нет оправдания, чтобы не сделать этот доклад. В запасе у тебя сегодняшняя ночь и весь завтрашний день, так что займись этим.        — Спасибо, чувак. Я твой должник. — Именно тогда Стэн вспомнил о волнующей новости, которую он ещё не успел ему сообщить, — О, кстати! Хочешь, подвезу тебя завтра в школу? Мы с папой наконец-то закончили ремонтировать старый пикап, который мне дал дядя Джимбо! Теперь я могу его водить.        — Не может быть, чувак, это так круто! — Кайл усмехнулся. — Тебе так повезло.        — М-да. Жаль, что твоя мама не разрешает тебе сдать на права, пока тебе не исполнится 18.        — Ага… Еще целый год и три месяца, так что я жду Дня Рождения, — Кайл вздохнул и пожал плечами, — Но, я думаю мне повезло иметь лучшего друга с правами, теперь еще и машиной, которой можно пользоваться или даже злоупотреблять.        — Блять, да, чувак! Хочешь, я за тобой заеду?        — Да, спасибо, чувак. — Кайл улыбнулся ему, собирая свои вещи. — Мне пора идти. Мама сделала из обычного ужина чуть ли не событие государственной важности, и поэтому будет просто в бешенстве если я опоздаю.        Стэн мог только кивнуть в ответ. На него опустилось обычное уныние, которое всегда наступало, когда Кайлу приходилось уходить. Он знал, что это эгоистично и на грани навязчивости. Но если бы он добился своего, Кайлу никогда не пришлось бы покидать его.        — Увидимся утром, Стэн.        Кайл слабо улыбнулся и помахал рукой, выскользнув за дверь. Стэн смотрел ему вслед, пока не исчезла последняя частица его облика, но даже тогда он не сдвинулся с места. Застыв, он мог слышать только стук своего сердца в груди. Хаотическая смесь эмоций пронеслась сквозь него, в тот же миг как к нему вернулась способность передвигать ноги, чтобы через несколько мгновений рухнуть на кровать, которую они делили днем. Он знал, что было куча вещей, которые бы ему вместо этого следовало бы делать. Тот же доклад по книге, предложил помочь матери с ужином, который, как он чувствовал по запаху, уже готовился. Что угодно, кроме как лежать на кровати и прокручивать в голове события прошедшего дня.        В том времени, которое они провели вместе, не было ничего особенного или необычного, но для Стэна это не имело большого значения. Для него любое время, проведённое с Кайлом, стоило того, чтобы раз за разом оживлять это в памяти.        То, как Кайл недовольно морщил нос, как его глаза загорались, когда он улыбался, комфорт между ними, который был неоспорим. То, как, казалось, идеально располагалась его голова на коленях Стэна, и то, что даже несколько часов чтения душной книги казались лучшими в его жизни, чем даже самое веселое развлечение с любым другим человеком. Просто за тот простой факт, что это было с Кайлом.        Стэн застонал, глядя на потолок своей спальни, его глаза проследили за слабыми трещинами и сколами краски.        Он плохо поступал со своим лучшим другом, просто ужасно. И, черт возьми, если он не расскажет кому-нибудь в ближайшее время, то это будет лишь вопросом времени, когда тайна вырвется наружу. Мысли Стэна лениво блуждали по людям, которые были в его жизни и которым он мог довериться.        Ведь, ну не мог он рассказать все Кайлу. Он был почти абсолютно уверен, что Кайл еще не готов к таким новостям. А последнее, что ему было нужно, так это отпугнуть Кайла, раскрыв что-то подобное, прежде, чем тот будет готов.        А пока, никто из них не был готов.        Знакомое чувство нахлынуло на Стэна, когда мягкая мелодия и поток слов закружились в его голове. До того, как они успели бы исчезнуть навсегда, он быстро бросился к блокноту, который засунул в стол, и позволил нотам и словам вылиться из его головы на лист бумаги.        Сидя в полумраке своей комнаты, наполненной радостью от того, с какой легкостью давалось ему написание слов и нот, Стэн желал о том, чтобы признаться в чувствах Кайлу было так же просто, как написать ему песню.