Мгновение

      Аврелия пьёт в одиночестве, тихо устроившись в тёмном уголке бара. Коллега, которая пригласила её в это заведение, уже давно ушла с каким-то незнакомцем, надравшись в слюни. Лурье, в принципе, должно быть плевать, им по двадцать пять — уже не маленькие и способны отвечать за свои поступки самостоятельно.       Девушка вообще весь вечер зорко следила за стаканом приятельницы, отгоняя любых подозрительных типов. Но этот парень был вроде адекватным, да и сама знакомая рассуждала относительно внятно и логично.       Оправдания.       Но Аврелия ей не старшая сестра и не мать, чтобы контролировать и диктовать каждый шаг. Лурье просто коллега. Холодная, отстранённая и исполнительная коллега из-за границы. Японцы вообще странно относятся к иностранцам, но девушка уже начинает привыкать. Наверное.       Аврелия закидывает ещё одну стопку и даже не закусывает, равнодушно скользя по нетрезвым компаниям. Видимо, инстинкты самосохранения работают у них на ура, раз никто не подход… — Приветики, Рели-чан! — Бесцеремонно обрывают её поток мыслей, — глушишь одиночество? Чего не позвала?       Лурье всё ещё не поднимает свой взгляд на Годжо, лелея слабую надежду на то, что он либо поймёт намёк, либо как хищник — не заметит движений и уйдёт. Оба варианта кажутся невозможными, поэтому девушка слабо кивает и отодвигается, уступая место на диване. — Сакэ разбавляешь пивом? — Смеётся Сатору, — похоже, мне придётся нести тебя домой. Вот и в гости как раз пригласишь, чудненько!       Аврелия слишком звучно хлопает себя ладонью по лицу, да так, что остаётся красный след на бледной коже. Это наказание за то, что она отпустила ту приятельницу, с которой пришла? В азиатской культуре это вроде бы называется кармой. Но почему она настигает Лурье практически моментально?! — Ну же, Рели-чан, поговори со мной! — Парень тыкает в её щеку длинным пальцем, — мы же уже так долго работаем вместе!       Девушка пьёт ещё рюмку, и алкоголь горечью растекается по горлу, обжигая нёбо. Гадость, да и на неё практически не действует. Бессмысленное занятие, но тратить свободное время просто не на что. Так и начинается алкоголизм? Но Аврелия не получает от этого никакого удовольствия. — Три месяца не так много, — подаёт голос Лурье, — как ты меня нашёл?       Годжо заговорчески улыбается, наклоняясь к самому уху и опаляя кожу горячим дыханием. В этом нет необходимости, потому что музыка играет на средней громкости, да и большинство посетителей если и взрываются безудержным хохотом, то это где-то вдалеке.       Аврелия любит тёмные углы, ведь туда никто не сунется, а значит не придётся лишний раз раскрывать рот. Лурье мало говорит и много думает, но она не помешана на планах и стратегиях, будто бы заранее расписывая всю свою жизнь. Нет, просто девушка видит мир не так, как видят его Старейшины. В прямом и переносном смысле.       Сатору всё ещё слишком близко, поэтому Аврелия старается максимально от него отодвинуться, но угол на то и угол, что бежать некуда. Надо было сажать парня на пол, а не любезно уступать пространство.       Ну, за свою доброту и расплачивается. — Расскажи о Вивьен-сан, — Годжо говорит тихо, но твёрдо, — если держать всё в себе, то рано или поздно взорвешься.       Лурье беззлобно усмехается, глядя куда-то в стену, а затем прикрывает веки, глубоко вдыхает и произносит: — Я не настолько пьяна, Годжо-сама, — девушка специально делает акцент на обращении, — чтобы говорить об этом.       Хоть на Сатору и надеты очки — она всё равно видит его раздражение: как уголки губ слегка изгибаются, как пальцы нервно тарабанят по столу, и как он резко становится ещё ближе. Это уже слишком.       Аврелия хочет выйти, специально встаёт, но её быстро и на удивление аккуратно тянут обратно. Впрочем, это же один из сильнейших магов, странно было ожидать другого. И парень хочет добиться от неё ответов. — Брось, Рели-чан, — Годжо держит в капкане крепко и не даёт ни шанса на побег, — ты же выпила, расслабилась, наверняка хочешь излить душу. К тому же в такой прекрасной компании!       Лурье прыскает, затыкая себе рот рукой, чтобы не привлечь к их паре ненужное внимание. Ладно, возможно она и вправду перебрала, потому что обычно девушка сдерживает любые проявления эмоций. Потому что так проще.       Потому что она трусиха.       Пока Аврелия смеётся, Сатору тоже лучезарно улыбается, наматывая на свой палец длинный поблёскивающий локон. Лурье подходит под своё имя — глаза и волосы словно жидкое золото. Не даром иностранка. —Ну про прекрасную компанию это ты загнул, — хихикает девушка, — тут всё-таки есть ты.       Они оба знают, что чем ближе Аврелия к себе подпускает — тем больше появляется язвительных комментариев. Попытка побега, страх сближения и тому подобное. Она не боится выйти против особого уровня, но на дрожащих коленках убегает от людей и любых отношений: дружеских или романтических.       Годжо не обратил бы на неё внимания, если бы не талант. Сильная аура буквально сбивает с ног, но Лурье тщательно её скрывает. Нет, она не так могущественна, как Сатору, но близка к этому. Вряд ли достигнет его высот из-за ограничений собственного тела. А жаль, но тем не менее девушка продолжает быть ему интересной. — Так что насчёт Вивьен-сан? — Парень щёлкает её по носу, — я так и не услышал ответ.       Аврелия фыркает так громко, что это больше похоже на чих. Пару обернувшихся компаний весело желают ей «будь здорова» и отворачиваются обратно. Засада. Судя по тому, как Годжо наседает — он явно поставил себе цель, которой теперь желает добиться. — Сестра-близнец, — вздыхает Лурье, — всегда была слабее меня: не такая талантливая, не такая сообразительная и не такая… — Аврелия мягко усмехается, — жестокая.       Сатору кивает, словно болванчик из этих коробок с клоунами, но так и не отодвигается. Это знатно нервирует. Её раздражает — на самом деле смущает — любая близость с людьми. — Она решила пойти на задание самостоятельно, — Лурье закусывает губу, — высокий ранг проклятия с её слабыми атаками быстро справился. Мы… Я не успела.       Девушка не знает, зачем это говорит. Наверное, потому что опять бежит. Потому что хочет, чтобы парень её как можно быстрее выпустил, и она пошла бы домой. Аврелия всё же умудряется выскользнуть из этой ловушки и, решив про себя что на этом всё, со спокойной душой уходит.       Глаза улавливают едва заметное движение, да так, что Лурье спотыкается и едва не теряет равновесие. Всё же её пошатывает, но она прекрасно знает, кто сделал ей подножку.       Девушка оборачивается в ту сторону, где до этого момента оставался парень. Но его ожидаемо там уже нет. Всё происходит слишком быстро, так, что она даже не успевает до конца осознать, а уже оказывается в объятиях. — Видишь, Рели-чан, — довольно тянет Годжо, — уже даже на ногах стоять не можешь. Называй свой адрес.       Аврелия брыкается, но останавливает себя, потому что несколько любопытных особ за ними наблюдают. Ненужное внимание и бессмысленное сопротивление. Как же она ненавидит подобное.       Лурье неохотно даёт информацию Сатору, сдерживаясь от лишних комментариев. Живёт она недалеко, из-за этого парень несёт её на руках до самой двери. Девушка не знает, куда деть глаза, потому что всюду натыкается на людей. Чёрт бы побрал этого Годжо. — Дай я сама пойду, — нервно произносит Аврелия, — просто не саботируй моё передвижение.       Сатору звонко смеётся, прижимая её ещё ближе. Лурье чувствует приятный аромат одеколона, но он всё равно щекочет нос, заставляя звонко чихнуть. Может, у неё аллергия на этого парня? Это было бы… Интересно. Но вероятность подобного стремится к нулю. — Могу посадить тебя себе на шею, — предлагает Годжо, — с твоим-то ростом сойдёшь за ребёнка.       Метр шестьдесят. Дурацкое ровное число, а придурковатый Сатору был под два метра, поэтому, когда она стояла рядом и обращалась к нему, приходилось по-глупому задирать голову вверх, чтобы нормально заглянуть в лицо. Один раз он даже присел ради неё. — Это твой единственный шанс оказаться у меня между ног, — язвит девушка, — хочешь им воспользоваться?       Годжо загадочно ухмыляется, а Аврелия сдерживает себя из последних сил. Как же ей надоело. Пускай он её и раздражает, но Лурье никогда не засомневается в его силе. К тому же та упорность, с которой он отстаивает свои взгляды, вызывает неподдельное уважение. Наверное, именно из-за этого девушка кое-как и доверилась Сатору, поддержав мысль о переменах.       Аврелия хочет принять холодный душ, поэтому в полуобороте кивает головой в знак благодарности и спешит закрыть дверь. Стоит сделать всего шаг, как она лицом утыкается в мужскую грудь и носом чует знакомый запах.       Лурье необходимо закричать, но собственная привычка вести себя тихо не позволяет этому произойти. Девушка только громко вздыхает, встречаясь взглядом с магом. Надо же, он снял свои очки, из-за этого Аврелия видит лазурные глаза.       Красиво.       Годжо ничего не говорит, только тянется к ней, а после подхватывает под бёдра, прижимая к ближайшей стене. Лурье в удивлении распахивает рот, смешно хлопает ресницами и по инерции обхватывает его талию ногами. — Ты что творишь? — Шипит девушка, — поставь меня на место!       Сатору усмехается, держит её одной рукой и в это же время второй ведёт по майке, затрагивает шею, а после запускает пальцы ей в волосы, обхватывая затылок. — Если поставлю, — деловито вещает парень, — будет неудобно целовать тебя.       Кажется, что внутри у неё бушует ураган разношерстных чувств, и прежде чем Аврелия успевает возразить, Годжо приникает к её губам.       Лурье пользуется мятной гигиеничкой, а Сатору недавно жевал такого же вкуса конфету, поэтому поцелуй отдаёт приятным холодком. Парень тянет её за пряди и тут же отпускает, явно разбираясь в собственных ощущениях.       А у девушки всё переворачивается, выбивая всякие мысли из головы. Это ведь неправильно, верно? Ей надо оттолкнуть, отбрыкнуться или просто начать сопротивляться. Аврелия уверена, что Годжо отступит, если она выскажет свой протест.       Но почему-то не получается. Внутри будто бы что-то надломилось.       Сатору давит на её челюсть, заставляя расцепить зубы, щекочет нёбо и всё же сплетает языки. Это очень странное чувство. Нет, Лурье и целовалась, и занималась сексом до этого, но всё равно ощущения накрывают её с головой, захлестывая сознание. Девушка правда не знает, как реагировать. Он же не проявлял к ней никаких знаков внимания.       Нет, просто она трусиха, которая старательно их не замечала. — Видишь, — отрывается от неё парень, — не так страшно раскрыться перед кем-то.       Он покрывает поцелуями её скулы, линию подбородка, задорно чмокает кончик носа и всё же опускается к шее, зарываясь лицом в изгиб. Горячее дыхание опаляет кожу, заставляя щеки залиться краской. — Не закрывайся, — произносит Годжо, — перестань отвергать меня.       Её руки до этого болтаются по бокам, но слова Сатору действуют словно спусковой крючок, заставляя хоть что-то сделать. Аврелия часто дышит, чувствуя каждое прикосновение, которое отдаёт жаром по всему телу.       Лурье сильнее сжимает бёдра, зарывается пальцами в белоснежные волосы и тянет на себя, целуя парня на этот раз по собственной инициативе. Годжо улыбается, вдавливая её в стену и желая стать ещё ближе, чтобы даже сквозь одежду ощутить тепло женского тела.       Девушку бесит его ухмылка, поэтому она прикусывает нижнюю губу Сатору, а после посасывает, вырывая из горла парня тихий стон. Значит, нравится лёгкая грубость?       Но Годжо в отместку рвёт её майку, ткань трещит громко, расходясь в стороны и опадая на пол. — Повторишь такое с моим нижним бельём, — фыркает Аврелия, — прибью.       Смех у Сатору грудной, низкий и надрывистый. Такой, что вызывает у Лурье мурашки по всему телу и закручивает узел в животе. Девушка ведёт плечами, потому что воздух холодит разгоряченную кожу.       Аккуратно и медленно расстёгивает пуговицу за пуговицей, пока парень покрывает укусами её грудь. Не одной же Аврелии тут мёрзнуть, пускай тоже ощутит этот прекрасный бодрящий эффект.       Снять с него рубашку полностью не получается, только распахнуть, потому что вредный Годжо не отрывает от неё ни губ, ни рук. Настоящая головоломка, которую Лурье не может решить чисто физически. Портить одежду она не собирается, ведь в отличие от Сатору думает… Просто думает, этого достаточно.       Но и этого преимущества девушка скоро лишится, если он снова оставит засос на её шее. Слишком приятно чувствовать мужские прикосновения, парень будто бы везде: то прикасается к коленям, ведя пальцами до бёдер, то сжимает талию, то целует ложбинку между грудей.       Аврелия тоже двигается, но это крайне трудно в её положении, поэтому она массирует кожу его головы и царапает плечи, вызывая ещё один хриплый рык. Пальцы на ногах то и дело сжимаются, но слава высшим силам — Годжо этого не видит.       Возбуждение уже причиняет боль, поэтому Лурье жмётся ближе, ловя тепло, а Сатору понимает всё без слов. Трудно сказать, почему он не пользуется моментом и не просит произнести что-то унизительное. Может, это простое уважение? Но девушка больше верит в то, что маг и сам уже на пределе.       Годжо ловит её взгляд: зрачки у него ненормально большие, впрочем, как и у неё самой, приоткрытый рот и розовые щеки. А потом возникшую тишину нарушает звонкий звук удара резинки о кожу.       Аврелия ойкает, ёрзает, насколько позволяет их поза, и чувствует, как пострадавшее место пульсирует. Сатору слишком широко ухмыляется, из-за чего Лурье вновь шипит, посильнее царапая грудь парня. — Хорошо, — прерывисто выдыхает Годжо, — что ты носишь чулки, меньше возни, и так приятно это слышать.       Он вновь отпускает резинку, заставляя девушку вздрогнуть и прогнуться в спине. Это была приятная боль, она только распаляет желание, которое стремительно захватывает остатки женского сознания и вызывает покалывание в пальцах.       Аврелия дышит сквозь стиснутые зубы, пока маг задирает её юбку. — Сатору, блять, быстрее, — стонет Лурье, — ты хочешь меня трахнуть или усыпить?       Парень смеётся, резко входя во всю длину. Это было одновременно и достаточно болезненно, и вполне приятно. Чувство наполненности и уже забытое натяжение внутри дарит некий комфорт, и девушка окончательно расслабляется.       Словно уловив перемену в её настроении, Годжо отрывает её от стены, меняя угол проникновения и входя ещё глубже. Сатору быстро находит её клитор, аккуратно начиная двигать пальцами, зная, насколько это чувствительное место.       Удовольствие пронзает словно пули, оставляя такие же горящие следы. Парень вжимает Аврелию в себя, хотя, казалось бы, куда уж ближе. Управляет ею всего одной рукой, умудряясь опускать и поднимать Лурье довольно быстро.       Девушка гнётся, обладая достаточной гибкостью, чтобы дотянуться до уха Годжо и губами обхватить мочку. Не выдерживает и едва слышно проникновенно стонет, вызывая у Сатору толпу мурашек и заставляя руки, совсем как у подростка, дрожать.       Движения становятся резче, прерывистее и отчаяннее. Сквозь кожу и кости парень ощущает неровное сердцебиение Аврелии, пульсирующая вена на её шее так и манит, поэтому Годжо не выдерживает и кусает.       У обоих выступает испарина, которая холодит их тела, но тут такая же история, как и с мятным привкусом поцелуя — это только распаляет ещё больше.       Оргазм накрывает дикой и приятной волной, вынуждая Лурье выгнуться колесом и сипло застонать, закусывая внутреннюю сторону щеки до крови. Парень тоже резко выходит в последний момент, кончая ей на живот и юбку.       Когда-нибудь она его точно убьёт. Так ещё и словно в издёвку, он подбирает с пола разорванную футболку и вытирает ею своё семя. Прелестно, заботливый какой. Прямо чудо воплоти, а не заноза в заднице.       Годжо аккуратно опускает её на ноги, но колени у девушки подкашиваются, поэтому Сатору со смехом её ловит, вновь беря на руки. — Видишь, Рели-чан, — искренне смеётся парень, — я смог оказаться у тебя между ног и другим способом.       Годжо кладёт её на кровать, попутно стягивая с Аврелии испачканную юбку и собственные брюки. Нависает над ней, опасно сверкая глазами и вновь натягивает ткань чулок. — И окажусь ещё не раз, — выдыхает ей на ухо, — мы же теперь вместе.       Резинка вновь ударяется об нежную кожу.