Альфа Большого Пса

      Лоренцо да Понте проснулся с дикой головной болью. Всю ночь он думал о подарке Иосифу на день всех влюбленных, но ни до чего не додумался - по такому же сценарию прошла вся неделя до этого дня. Уснуть смог только под утро, но по ощущениям лучше бы не спал совсем. Календарь неумолимо смотрел на него со стены ехидной единицей и еще не менее ехидной четверкой, и Лоренцо вздохнул так тяжело, будто вложил в этот вздох все тяготы мира.       Ведь он до сих пор ничего не придумал.       Когда дело касалось подарков, Лоренцо становился беспомощным. Сам он к ним не привык. Тем более, дело шло не о ком-то простом - о самом императоре Священной Римской империи (и прочая, и прочая...), аристократе до мозга костей, привыкшем к роскоши и богатству...       Лоренцо перебирал идеи в голове - будто он не занимался тем же самым на протяжении семи дней подряд! У него на столе даже лежал список отбракованных мыслей. Вот например: 1) Цветы.       ("Иосиф не шестнадцатилетняя пастушка, которая будет в восторге от сорванного с городской клумбы чахлого цветочка. Чтобы впечатлить его, нужно превзойти как минимум сады Шенбрунна...") 2) Стихи       ("Еще лучше. Сонет? Мадригал? Нет-нет-нет - эпиграмма. Хоть сейчас в модный альбом. Не смеши, этого будет мало - или ты хочешь, опять-таки, потягаться с придворным поэтом? Это вдобавок попросту банально".)       Вздох. Пунктов было порядка десяти, но ни один не казался достаточным. Ни один. Иосиф заслуживал чего-то несравнимо большего. Кажется, настало время просить помощи.       - Вольфганг! Антонио! Что подарить человеку, у которого есть все? - С этими словами да Понте ворвался в кабинет Сальери, куда, по словам служанки, недавно зашел и герр Моцарт, и застал их целующимися на столе.       - Scusatemi, я, наверное, не вовремя... - извинился Лоренцо, чтобы продолжить в тот же миг, - но ситуация у меня совершенно трагическая!       Моцарт как ни в чем не бывало слез с колен Сальери (даже не обращая внимания на протестующий возглас второго) и спросил:       - Что, тоже не можешь подобрать подарок?       - Что значит "тоже"? - поднял бровь Сальери, но Моцарт поцеловал его в лоб, и тот успокоился. - А ты проницательный, молодец,       - ответил да Понте, наблюдая за этими двумя.       - Это невероятно, Лоренцо, - заметил Антонио. - Я всегда был уверен, что уж кто-кто, а ты точно всегда придумаешь, что подарить. Вспомни все свои венецианские похождения!       - Но это же совсем другое! Сам должен понимать, наверное. Если в Венеции были куртизанки да картежники, то здесь...       - То здесь Иосиф Габсбург, - закончил за него фразу Моцарт, - это понятно.       - Для вас - Его Величество, - поправил его Лоренцо.       - Конечно-конечно! - замахал руками Моцарт и тут же язвительно добавил, - а вы и в постели друг к другу на вы и по полному титулу?       - Вольфи! - округлил глаза Сальери.       Лоренцо потер переносицу.       - Мне действительно нужна помощь, ребята, это серьезно...       - Как насчет цветов? - спросил Сальери.       - Глупо.       - Ужин при свечах в романтической таверне? - добавил Моцарт.       - Еще глупее. Тем более, как ты себе представляешь сохранение анонимности? Начнутся слухи... и все вот это.       - Тогда подари ему себя! - Моцарт раскинул руки.       - И ленточкой еще перевязать, ага. Детский сад!       - Подари ему себя в недетском смысле, - предложил Сальери, - ну, понимаешь...       - Понимаю, но для этого и праздник не нужен, - усмехнулся да Понте, - а тут все-таки дата, надо что-то особенное...       - Тогда у меня закончились идеи, - объявил Вольфганг. - Стихи же ты точно не захочешь дарить...       - И ты прав.       - У меня тоже как-то слабо с идеями, - сказал Сальери и покачал ногами, сидя на столе. - Мы с Вольфгангом собираемся на концерт сходить, но нам не нужно беспокоиться об инкогнито, в отличие от вас...       Да Понте вздохнул горше горького.       - Ладно... Все равно спасибо - за понимание, что ли. Пойду.       - Удачи! - послышалось из-за закрывающейся двери, прерванное на последней ноте, возможно, поцелуем.       "Завидую им", - подумал Лоренцо, выходя на улицу. - "Они могут не таиться, не скрываться, для публики это все проявление дружбы, а если даже нет, то попросту подогревает интерес к их творчеству. Но вот если то же самое сделать нам с Иосифом..."       Венские улицы были пустынны для да Понте, глубоко погруженного в мысли. И если он пару раз налетал на какого-нибудь прохожего, то это становилось для него сюрпризом (зачастую не из приятных). После столкновения с молочником Лоренцо и вовсе пришлось бежать домой переодеваться.       Тем временем стрелка часов неумолимо приближалась к семи вечера. Именно в это время обычно да Понте, надежно скрытый плащом, пробирался в Шенбрунн через черный ход для свидания с Иосифом - события абсолютно радостного в обычное время и довольно мучительного на этот раз...       Лоренцо смотрел в окно, где совершенно неожиданно пошел снег - снег, как в начале зимы: мягкий, уютный, вдобавок хлопьями. Снег все же лучше ледяного дождя, особенно зимой...       "...А что-то все же лучше, чем ничего", - закончил мысль да Понте, садясь за стол. Хотя бы пара строк - может быть, этого будет достаточно?       "Нет, не будет", - и скомканный лист бумаги полетел в корзину. - "Тут уж либо все, либо ничего. Aut Caesar, aut nihil".       Часы пробили шесть вечера, и Лоренцо вскочил, уронив стул. Не хватало еще опоздать - вот это, конечно, будет славный жест, помимо пустых рук.       Куда-то пропала зимняя шляпа - теплая, с наушниками. (Новая неудача в списке.) Треуголка давала куда меньше тепла, но не идти же еще и без шляпы! Тут совсем надо неуважение иметь.       "В конце концов, можно же прийти и извиниться за то, что совсем не готов, да же?" - думал поэт, так и сяк переворачивая на макушке несчастную треуголку. - "Повинную голову меч не сечет. Тем более, что можно всегда утопить Иосифа в поцелуях - вдруг это как-то скрасит ситуацию?"       В итоге Лоренцо выскочил из дома с небольшим опозданием (чуть не сбил на лестнице хозяйку) и помчался в Шенбрунн. Старая служанка, которая всегда его пропускала в покои императора, как обычно, молча отперла дверь, и да Понте дал ей обычную плату за это - соверен.       Иосиф его уже ждал.       - Ты опоздал сегодня, - вместо приветствия сказал император.       Лоренцо неловко улыбнулся, поглядев на часы.       - Всего лишь на две минуты, любовь моя.       - Обычно ты прибегаешь за четверть часа, - пояснил Иосиф, - да и минута ожидания превращается в вечность...       Да Понте обнял его.       - Ну извини, мне правда жаль, - Лоренцо потерся щекой о щеку Иосифа, и тот воскликнул:       - Какая холодная!       И добавил немного погодя, видимо, смирившись со своей участью:       - Итак, чем мы займемся сегодня? Может, почитаем немного? Или выпьем?       Сердце у Лоренцо ухнуло в пятки от вопроса, и, не контролируя совершенно слова, он ответил:       - А пойдем прогуляемся?       - Куда же?       - В парк...        Лоренцо паниковал, но старался этого не показывать. Какой парк? О чем он говорит? Не лучше ли сдаться на милость победителя и посидеть в тепле?       Однако Иосиф уже собрался и протянул руку, чтобы выйти вместе...       В парке было мало людей, и Лоренцо искренне наслаждался моментом, когда можно было идти, повиснув на руке у Иосифа или просто прижимаясь к нему всем телом. Иосиф, по всей видимости, тоже был рад этому, поэтому то и дело прижимался губами к лицу Лоренцо. Так они гуляли минут десять.       - Интересно, есть ли где здесь скамейки? Весь день на ногах, посидеть бы намного, - спросил Иосиф, останавливаясь посреди пустой аллеи и стряхивая с себя снег.       В голову Лоренцо пришла замечательная идея.       - Я знаю одно место здесь... Лучше всяких скамеек.       Иосиф засмеялся.       - Ну, веди! Это не сильно далеко?       - Нет, не сказал бы... Идем!       Через пару минут блужданий без тропинок они вышли на полянку с полуразрушенной мраморной беседкой в античном стиле. Иосиф с удивлением рассматривал этот образец архитектуры.       - Как странно, - заметил он, - я даже не знал, что в этом парке есть такие живописные развалины...       - На самом деле мало кто знает, - пояснил Лоренцо. - Но я здесь иногда сижу, когда нужно побыть одному.       - Выходит, ты привел меня в особенное место?       - Н-наверное, - смешался Лоренцо и, чтобы свернуть с неудобной темы ("это ведь опять про подарок, да?"), запрыгнул на мраморные перила и приглашающе похлопал рядом с собой, на что Иосиф ответил:       - Нет, пожалуй, я выберу деревянную скамейку, чего и тебе искренне желаю... Ты не боишься, что нас найдут?       - Не должны - и за это нам следует благодарить ужасное состояние беседки! Люди предпочитают более цивилизованно выглядящие места отдыха...       - И очень даже зря, как по мне. Но нам же лучше, верно? - И Иосиф подминул. Лоренцо улыбнулся, потихоньку расслабляясь.       Они сидели молча пару минут. Снег резко закончился, и ветер убрал с неба тучи, обнажив вечернюю синеву.       Сегодня очень яркие звезды, - смотря на Иосифа, сказал Лоренцо.       Иосиф кивнул:       - Особенно вон та, - и указал на нее рукой.       Потом, явно смутившись, продолжил:       - Признаться, я совсем не помню ее имени. В детстве меня обучали больше военному искусству...       - Зато я помню, - ответил Лоренцо. - Это Сириус, она же альфа Большого Пса - самая яркая звезда в небе...       - Надо же! Ты у меня и аббат, и поэт - теперь еще и звездочет! А вон та звезда - что это за звезда?       - Да ну тебя, какой из меня звездочет! А звезда эта - кусок Большой Медведицы - видишь ковш?       - Знаешь, мне всегда было интересно, почему это созвездие так называется...       - Эту легенду я могу рассказать...       Иосиф показывал на звезды, а Лоренцо, напрягая память, вспоминал из семинарских уроков астрономии факты по крупице. Иногда Иосиф говорил "это я уже когда-то слышал" или просто кивал, смотря больше не на небо, а на поэта, полулежащего на перилах беседки и держащего небесные тайны, казалось, в своих руках.       Лоренцо остановил рассказ. Его душу что-то тяготило.       - Знаешь, а я ведь так и не принес тебе подарка, - он горько усмехнулся. - Я всю неделю думал, думал, что бы тебе такое подарить, особенное, но все никак не придумал... А поэтому вытащил тебя сюда, на холод, чтобы сымпровизировать хоть что-нибудь, но все равно потерпел фиаско... Мне правда очень стыдно, amore.       Иосиф ответил задумчиво:       - А по-моему, ты уже подарил мне больше, чем мне следовало мечтать... Ты вытащил меня из душного дворца и из не менее душных мыслей. Я так редко в последнее время выхожу гулять, ты бы знал!       Лоренцо невероятно удивился:       - Серьезно? Неужели этого может быть достаточно?..       Внезапно в голову Лоренцо пришла безумная идея, и он воскликнул, не дожидаясь ответа Иосифа, перегнувшись через перила:       - А я знаю, что тебе подарить!       - И что же, фантазер?       Да Понте широко повел рукой перед собой.       - Выбирай любую звезду, и она станет твоей!       Иосиф прикрыл рот рукой, но было понятно, что он смеется.       - Моей? И что же я с ней буду делать?       - А с ней и не надо ничего делать. На нее надо смотреть, когда она светит, только и всего...       - Тогда, - император прищурился, - тогда я выбираю вот эту звезду - как ты ее назвал? Альфа Большого Пса?       - Хороший выбор! - Лоренцо, счастливый донельзя, перепрыгнул через перила к Иосифу. - Позволь поздравить с приобретением!       - И она теперь моя?       - Целиком и полностью!       Да Понте лег к любовнику головой на колени. Иосиф взял его за руку, переплетя пальцы.       - Я люблю тебя, милый, - произнес Лоренцо.       Иосиф ответил поцелуем.       Альфа Большого Пса ровно сияла над беседкой.