Дикая роза

Утро Ямамото началось не с чашечки горячего кофе на террасе с красивым видом на зелёные холмы. Первое, что его удивило, — плотная темнота. Странно, по ощущениям, уже давно должно было взойти солнце. Да и огромная кровать, на которой легко могло бы поместиться хоть пять человек (проверял во времена бурной вампирской молодости) стала какой-то подозрительно тесной. Вот дерьмо… Такеши дёрнулся и приложился лбом в крышку гроба. Надавил изо всех сил — недостаточно, даже с места не сдвинулась. Ударил раз, другой — тоже впустую. В последний раз Ямамото саданул кулаком по поверхности — ни вмятины, ни трещины, ни скрипа. Ничего. Унизительно. Древнее нечеловеческое существо вот так просто обманули и заперли, пока тот мирно спал. Расскажи — все знакомые вампиры от смеха передохнут быстрее, чем от осинового кола в сердце (или в жопу). Такеши поворочался, устраиваясь удобнее: лежать ему ещё, по-видимому, долго, пока гениальный план не придёт в голову. К сожалению, прожечь деревянную крышку неприязненным взглядом не получалось. Очень жаль. Придётся думать дальше. Паршиво, что вампир даже понять не мог, где он. Если бы гроб закопали на кладбище недалеко от поместья, то можно было бы призвать знакомого упыря, который там жил. А вдруг вывезли далеко-далеко? Или вырыли могилу посреди пустоши и кинули там. Или же… Ямамото, наконец, понял, что его беспокоило с самого начала: запаха земли не было. Никакой сырости, разлагающихся трупов — в общем, всего, что соответствовало правильному кладбищу. Привычно пахло домом, поэтому Такеши не почувствовал неладное раньше и благополучно проспал собственное погребение. Но было что-то ещё… Вот чёрт. Собравшись с духом, он постучал по крышке, привлекая внимание того, кто сейчас был снаружи: — Я честно больше так не буду! Ответа не последовало. Но Ямамото точно не мог ошибиться: — Свет очей моих, я очень виноват перед тобой! Приношу тысячу извинений, но, честное слово, это как-то… — Закройся, бессовестный, чтоб ты сдох! Послышался удар сверху. Такеши, несмотря на бедственное положение, пробивало на смех. Всё-таки легче стало, когда услышал знакомый голос, пусть и злой. Очень. — Ну, Гокудера… Наверху какое-то время продолжался приступ яростной ругани, и Ямамото принял единственное правильное в этой ситуации решение — подождать и помолчать, пока буря не утихнет. Гроб слегка пошатнулся. Похоже, финальным аккордом был пинок. Такеши чувствовал запах Хаято, слышал его тяжёлое дыхание: ещё не ушёл. Значит, не всё потеряно. Но голос разума подсказывал, что извиняться придётся долго и упорно. — Да ладно, радость моя, это удар ниже пояса. Моя гордость и так растоптана в пыль!.. Выпусти. — Я, чёрт возьми, предупреждал тебя, — по интонации Гокудера напоминал школьного учителя, который отчитывал за неподобающее поведение, — если ещё раз поймаю в курятнике, то заставлю пожалеть! Ямамото почувствовал укол вины. Почти. Хаято часто приходилось страдать от выходок вампира, но почему-то Такеши думал, что только так можно привлечь его внимание. Гокудера переехал с отцом в соседнее поместье несколько лет назад. Впрочем, глава семьи вскоре умер, оставив на сына долги и приближающееся банкротство. Поначалу Ямамото наблюдал издалека, пока в приступе голода (случалось такое раз в год) не забрёл на их территорию. Это была его первая личная встреча с Хаято и, честно говоря, вампир хотел бы предстать в более выгодном свете, а не истощённым и почти одичавшим от сильного желания свежей крови. На следующее утро он очнулся в уютной гостиной от прохладных прикосновений к своему лицу. Пробыл тогда он у Гокудеры почти неделю, хотя оправился уже за дня два. С Хаято было весело и хорошо. Он очаровательно ворчал; иногда, забываясь, начинал рассуждать вслух, а потом, замечая присутствие гостя, краснел и раздражался, пытаясь справиться с неловкостью. Но бесценными были разговоры вечерами. Гокудера потрясающе умён и, чего уж скрывать, красив. Ямамото с азартом истинного коллекционера собирал в памяти все моменты, когда на аристократичном лице проскальзывала спокойная мягкая улыбка, чтобы потом тешить себя мыслями, что только он мог видеть другую сторону Хаято. Собственный дом уже казался холодным и одиноким. Именно поэтому Такеши старался всячески напоминать соседу о своём существовании. Чтобы не забыл. — Тебя не смутило, кстати, что я назвал тебя «радостью»? — Заткнись, ради всего святого! И Ямамото решил повиноваться. Оказалось, всё тяжелее, чем он думал. В самом деле, стал бы Гокудера тащить сюда гроб (и как вообще умудрился?!), заранее искать способ, как лишить вампира возможности выбраться, — и всё из-за куриц? Такеши, если уж честно, даже сделать ничего не успел (да и не собирался). Просто очень хотел увидеть знакомое лицо. Хотя бы так. — Гокудера, тебе не кажется, что мы сильно отдалились в последнее время? Всё так, с того момента, как Ямамото покинул дом Хаято, они практически не пересекались. Вампир постоянно искал встреч, подстраивая все так, будто это случайность. Потом решил прибегнуть к радикальным методам. Так и оказался в курятнике соседа. — А ты мог бы придумать способы привлечения внимания получше. Ямамото едва не подавился словами, которые уже готовы были вылететь изо рта. — Это буквально похоже на дёрганье понравившейся девчонки за косички! —продолжал Гокудера. — Вот скажи, ты совсем поехавший? Меня за идиота держишь? Ну неужели нельзя нормально?! Такеши решил, что с Хаято может быть сложно. Он ведь ни за что не поймёт, если вампир полезет со своими странными чувствами. Честно говоря, Ямамото сам не до конца понимал, почему ведёт себя, рядом с соседом, как придурок. Он просто нравился. Настолько, что хотелось быть с ним каждый день. — Ты очень умный, Гокудера. А я да, кажется, сошёл с ума. — Льстить решил? Так и знай, что не сработает. По недоверчивым, но уже более спокойным интонациям, вампир убедился, что его откровения сработали. Осталось совсем немного дожать. — Вовсе нет. С самого первого дня я подумал, что ты удивительный. И вообще-то невероятно очаровательный. Нет-нет, дослушай до конца! Понимаю, ты не привык к комплиментам. Глупы и слепы были все те, кто их не говорил. А я вдвойне дурак, потому что пытался получить твоё бесценное внимание такими варварскими методами. Да, всё так, мгновения с тобой — самое дорогое в этом мире!.. Слушай, тебе не кажется, что немного неудобно вот так через крышку гроба разговаривать? Ты хорошо меня слышишь? Вот что, выпусти меня. Очень хочу сказать тебе кое-что важное! Ответа не последовало. Острый слух Ямамото уловил только какой-то обречённый вздох. — Хаято, пожалуйста. Непривычно яркий свет ударил по глазам. Такеши увидел сначала знакомый потолок с лепниной, а после и бледное лицо в обрамлении светлых, чуть встрёпанных волос. У Гокудеры совершенно не получалось походить на идеально прилизанных господ, и этим очаровывал ещё больше. — Спасибо! — широко улыбнулся вампир. — А ты и правда хорошо подготовился! Только, будь добр, убери это подальше. Хаято закатил глаза, но дикую розу, из-за которой Ямамото не мог выбраться, всё-таки спрятал. — Ну и что такого важного я должен услышать? — заговорил Гокудера, направляясь к камину, чтобы окончательно избавиться от цветка. — Ты, кстати, хоть иногда здесь убираешься? — он смешно поморщился, смахивая с полки пыль, и эта деталь показалась Такеши совершенно умилительной. — В подвале так вообще задохнуться можно! — Подожди, что ты там делал? — Гроб искал. Кто же знал, что ты спишь на обычной кровати… Да прекрати уже ржать! Ямамото уже не мог сдерживаться. Хотелось смеяться во весь голос, а ещё хорошо бы схватить этого более чем невероятного человека в объятия и закружить по комнате. Лёгкость. Это то, что он чувствовал. Сквозь окно за спиной Гокудеры пробивались полуденные солнечные лучи, из-за чего казалось, будто они сплетаются в золотой обруч над его головой. Хотелось пальцами ощутить, как блики света растворяются на светлой коже, под которой бьётся огонь жизни. Самое время сказать то, что давно хотелось: — Хаято, что ты делаешь сегодня вечером?