Не тот банкай

      — Банкай! — крикнул Ичиго, наставляя меч на Старика Зангецу. У него все... получится...       — Ой, — раздался внутри ошарашенный и почему-то радостный голос. Его Пустого голос. И как-то почуял Ичиго неприятности, всеми своими инстинктами почуял. — На!       — Бля, — почти неслышно выдохнул опомнившийся осколок Яхве.       Все захлестнула волна силы.       — А? — Ичиго в недоумении посмотрел на свою руку. Нет, меч был нормальным, но вот одежда... И когти. — Че за хрень?       «Банкай» — непривычно тихо и ошарашено отозвался Пустой. И — будь Ичиго проклят, его реацу заластилась, словно... Мурлыкая?       Что-то о своей силе Ичиго определенно не знал.       Судя по глазам Зангецу, круглым таким, он тоже.       «Прости, Старик, — как-то отсутствующе произнес его Пустой в сознании. Даже скрипеть перестал, — но, кажись, у нас все пошло по... Не так».       — Вижу, — коротко отозвался Зангецу, заворожено так смотря.       И Ичиго конкретно так разобрала злость. Банкай, значит? Не так у них там все пошло? Интриганы недоделанные, а еще сила его, называется!       — Я не знаю, что у вас там за тайны, — медленно проговорил Ичиго, — но сначала, старик Зангецу, я верну тебя... А потом...       — Ой, да катись ты лесом-полем, — скрежетнул по ушам металлический голос, а Ичиго обняли. — Нам с Королем и вдвоем будет замечательно. Третий лишний!       Глаза Зангецу распахнулись в удивлении. Ичиго, мог поспорить, что у него не лучше. Ему кажется, или его Пустой, мало того, что материализовался и лапает, так еще и щекой о плечо потерся?       — Хотя... И на кого ж ты нас покинул, — притворно горестно вздохнул белый и продолжил, — Скучать не будем. Адьос, амиго.       — Король, — у Ичиго задергался глаз. Ему опять потерлись щекой о плечо. — А хочешь новую Гецугу?       Определенно, пронеслось в рыжей голове, определенно Мурамаса распылил что-то не то.       Но глаза у «виновника» были не менее большие и круглые.       Ну или, продолжил Ичиго, конкретно так вот Пустые на него реагируют. Ну, как коты на валерьянку.       — Оставь свои поползновения, бледное чудовище, — начал Зангецу и Ичиго расслабился.       Ну вот, все почти совсем правильно, вот теперь он старика узнает.       — Его занпакто... — мерно продолжил Зангецу.       — Я! — в полном экстазе выдохнул Пустой. И опять обтерся щекою о плечо. Как кот.       Ичиго хмыкнул и, сам не поняв, что на него нашло, протянул руку, в шутку почесав наглую белую морду за ухом.       Точно, Мурамаса чем-то... навоздействовал. Вон, тихий довольный выдох, вместо попытки поломать наглую конечность. И в глазах Старика что-то сверкнуло. Эдакое. Непонятное.       — На твоем месте должен быть я, — сказал старик Зангецу.       Но на Ичиго, кажется, тоже не иначе как Мурамаса навоздействовал.       — Тоже погладить? — как-то машинально спросил он.       Внутри Пустого что-то тонко и довольно взвизгнуло. Смотреть как осколок Яхве колеблется между гордостью, желанием и фейспалмом было воистину восхитительно.       — Король, — хихикнул белый. Тиснул еще раз и отстранился. — Ты тут постой. Я сейчас ему наваляю.       — Невыразимая наглость, — согласился Зангецу, — занпакто Ичиго являюсь я.       — Ты его бросил! Разбил, понимаешь ли, моему Королю сердце. Жестокий, жестокий, Зан-ге-цу-са-ан~, — последнее он пропел с каким-то особенным удовольствием. — Теперь я захвачу его тело, — продолжил пустой, отбивая клинком клинок — белое против черного, — и утащу Короля во тьму.       — Не позволю, — как-то сильно и надежно выдохнул Зангецу.       Ичиго покраснел. То есть, ксо, он не хотел смущаться, но тут его, кажется, как-то... Защищают? Приятно.       — Эй! Мурамаса! Ты чего тут распылил, что они вот так? — поинтересовался Ичиго небрежно закинув клинок на плечо.       — Куросаки Ичиго. Кто ты такой? — Мурамаса показал рукой на сражающихся. — Почему они дерутся... За тебя?       — Я у тебя это хотел спросить.       Пустой хихикнул под звон клинков. В банкае он успешно теснил старика Зангецу.       — Он обычный японский школьник! К которому прицепилась вот мрачная хрень.       — От хрени слышу, — почти неслышно отозвался осколок Яхве, поднимаясь с разрушенной его телом колонны. — Банкай.       Ичиго почувствовал, как его брови ползут вверх. Старик же уже банкай активировал, чего еще?       — Тенса Зангецу, — произнес как-то сильно помолодевший голос, а потом Ичиго пришлось смотреть во все глаза, потому что его Старик превратился в чересчур шустрого мальчишку.       Ксо, а он и не знал, что может быть настолько быстрым!       Схватка закипела с новой силой. И теперь уже теснили Пустого. Тот, правда, издевался морально.       — Реактивная сопля квинсевской породы, — прошипел белый, держа напор чужого клинка.       — Припадочная истеричка, — не остался в долгу растерявший всю свою степенность и серьезность Зангецу, — может рассказать Ичиго как именно ты о нем волнуешься, а, мистер психованность?       — Ах ты ж! Глиста астральная! И подхватил тебя король на наши головы!       — Уж кто бы говорил насчет астральных паразитов, выкидыш ты запретных экспериментов!       А Ичиго еще казалось, что больше его ничего не удивит. Но вот — обе его силы сцепились чуть ли не в рукопашную — к ударам клинков добавились смачные пинки, на шее Пустого виднелись противные царапины, Зангецу чуть не оторвали капюшон, тот, правда в долгу не остался, почти выдрав клок отросших белых волос…       Нет, призвать банкай и драться практически в рукопашную, почти не применяя всей силы — от этого веяло каким-то родным и милым сердцу абсурдом. Ичиго почувствовал, что улыбается. Как сцепившиеся подростки.       А он-то думал его занпакто весь такой серьезный и обстоятельный.       — Вот! Ты Королю даже не нравишься! — торжествующе прошипел Пустой, явно уловив его мысли.       — Ничего, — решил попробовать себя в нелегком деле моральной поддержки Ичиго, — таким я его тоже люблю.       Но, кажется, моральная поддержка оказывалась как-то не так.       — Л-любишь? — как-то слабо выдохнул мальчишка, опуская клинок. Глаза у него были круглые-круглые, как у совенка.       А Ичиго почти взвился от такого неверия. Зангецу часть его души и неужели он думает, что Ичиго!       — Ты же часть меня, — несколько даже угрожающе начал он, подходя ближе, — ты помогаешь мне. Поддерживаешь. Мы сражаемся плечом к плечу, и если ты думаешь, что я этого не ценю! — он аж задохнулся, — если ты думаешь, что для тебя у меня и кусочка души не останется, то ты крупно ошибаешься! Я же помню все, и об уроках твоих, и о силе — да какого хрена ты вообще мог подумать, что я тебя… брошу? Что за неверие в голосе? Да, люблю, да, ценю, и таковы наши узы!       Тенса Зангецу как-то неуверенно отступил на шажочек. И еще.       Пустой тихо-тихо захихикал. В банкае осколок Яхве менялся не только внешне — а у самого Яхве, в отличие от его придурочного короля, инстинкты водились не только в воплощении силы пустых. И речь Короля он явно воспринял как-то не совсем так.       Бежать только было уже бесполезно, потому что Куросаки зафиксировал его в жестком захвате, что убедительно косил под суровые обнимашки. Впрочем…       — Принце-е-еска, — ядовито протянул Пустой.       Мальчишка забавно взвился, напоминая взъерошенного котенка.       И, смотря на лицо Ичиго, белый мог поспорить, не только ему самому. Прозвище явно прилипнет надолго.              Мурамаса отвел глаза в сторону. Он тоже хотел, чтобы хозяин ему такое сказал!       И, кажется… Вносить в эту душу разлад уже бесполезно.                     В день, когда Ичиго увидел Императора квинси, его мир серьезно содрогнулся. Всхлипнул скрежещущим голосом из глубин подсознания: «А я его… принцесской… А он — император», и Ичиго понял, что какое-то сходство с лошадью его Пустой действительно имеет. Ржал он, например, как добрый табун. Ичиго и сам… гхм.       От старика Зангецу, стоявшего на любимом флагштоке, волнами расходилось смирение с собственной судьбой.       И злорадство.