Из коробки воспоминаний..

Заледеневший снег хрустел под ногами Сту, убегающего от своего друга Рикошета. Пятнадцатилетняя дружба этих двоих была на зависть всей школы крепка, сколь не пытались людишки её порвать. Знали друг друга как свои пять пальцев : от любимого цвета до ненавистного одноклассника. Они были по истине дороги друг другу. Снежок, кое-как слепленный Рикошетом, летит в затылок бегущего впереди и успешно преодолевает расстояние, стукнувшись о черепушку, затем рассыпавшись на сотни кристалликов льда и скатившись под ворот плохо прилегающей из-за расстёгнутой молнии куртки, вызвав возгласы о том, какой Шет мудила. — Шея и так мёрзнет, а ты тут ещё и снег подкидываешь! Такого Сту безнаказанным не оставляет. Он резко поворачивается, ловя друга в объятия и кружась с ним по ледяной корке снега, устланной вплоть до порога школы, где оставалось им учиться муторный одиннадцатый год. Везде и всегда вместе. Даже в этой колонии. — А что за день сегодня? Как тараканы все бегают. Вопросил желтоглазый, снимая куртку и вешая её на свой положенный крючок между курткой Сту и какой-то бабской ветровкой, пропахшей едким лаком для волос. Сам Сту уже находился рядом с Рикошетом после переобувки, а на заданный вопрос повернул голову с глупой усмешкой. — День всех Влюблённых, Шет. День, когда действует знаменитое «каждой твари по паре». Короче говоря, сопливый романти́к. — Ну тут не поспоришь. А это что за.. Шет сдвинулся наконец с места и пошагал к объекту, привлёкшему его внимание. Коробка, обклеенная обоями с узорами сердечек, стояла на стуле, нагло украденном из ближайшего кабинета. — Опа, валентинки! Вглядевшись в варварски присобаченную записку, начирканную на клетчатой бумажке явно плохо пишущей ручкой, резюмировал Сту. — Да, валентинки! Вмешалась одноклассница Колетт в умнейшие раскиды ума друзей. — Сегодня после уроков все соберутся в актовом зале и коробку вскроют, чтобы выяснить, кто кому всё-таки нравится. Хорошая возможность для признаний! Девушка радостно похлопала в ладошки, метаясь глазками по парням, явно чего-то от них ожидая. Всё что угодно, но не это. Сту и Рикошет переглянулись по-глупому. И засмеялись. — Признания? Не уж то в другие дни все такие затюрканные, а вот ровно в этот день у всех прилив смелости происходит? Сту залился смехом, закрывая глаза ладонью, упав на плечо также ржущего Шета. — Идите отсюда, шутники фиговы! Сами небось скоро друг с другом зажиматься будете! Буркнула Колетт, подписывая картоночку в виде сердца с огненными крылышками и бросая в отсек коробки, словно монетку в копилку. Затем девчонка ускакала в спортзал, где должен был скоро начаться урок — А ну вернись, фанфикописец сраный! Сту было побежал за подругой, но осёкся : Рикошет не двигался с места и к тому же стоял к нему спиной, якобы поправляя шляпу. На самом деле небольшое сердечко, заготовленное со вчерашнего вечера, отправилось к куче других. — Ну где ты там? Парниша уже сам подошёл к другу, сунув руки в карманы джинс. — Да, сейчас, погоди. Рико призывает. Он отошёл на разговор, пока что совершенно не обращая на бунтаря внимания. Это и ожидалось от сего момента. Во время отвлечения внимания Шета его телефоном, Сту закинул внутрь коробки такое же сердце, резко начав насвистывать какую-то песню, а-ля «я ничего не делал». Звонок к уроку заставил обоих подростков сорваться и убежать вглубь школы — к спортзалу. Урок за уроком, час за часом пробежали мгновенно, как показалось нашим скрытникам. Настали роковые минуты : половина школы собралась в зале для торжественной распаковки расписных бумажек. — Убери ласты свои из-под меня! Возмутился Сту, усаживаясь именно рядом с Шетом, при этом своими не менее короткими шлагбаумами спихивая ноги позади сидящего туда, откуда растут. — Потише, цирк начинается. Решил скрыть собственную заинтересованность и стыд Рикошет за шуткой, которую Сту явно оценил. — О-хо-хо, звучит многообещающе. Сту замолчал, смотря на выходящих завуча, Колетт и Эдгара. Они, судя по всему, и будут читать подписи. А упомянутые подходить и забирать. Всё просто, так ведь? — Что ж, давайте-ка приступим, голубки! Начал завуч, именуемый как м-р Мортис, а далее брат и сестра поочерёдно вытягивали валентинки, читая от кого и кому. Чаще всего попадалось только "кому". Ох уж эти нерешительные анонимы.. — Любимому человеку. Кому : Сту. Наконец зачитал Эдгар, смотря на удивлённого парня. Тут же он поднялся и подошёл к Эдду, взяв из его рук сердечко. Придя обратно, он рассматривал некоего рода признание. — Кто же это такой. Почерк красивый.. — Самому родному. Кому : Рикошет. Выдала Колетт, прервавшая размышления бунтаря, протягивая валентинку уже в сторону Шета. Тот, как и приятель, в явном шоке, с долей смущения забрал такой сюрприз. Пока он шёл на место, то почти сразу заметил, что Сту нет на месте. Не он ли это через запасной выход убегает? Пробежав за беглецом пару коридоров, залитых рыжим огнём уходящего солнца через окна, и лестничный пролёт, силуэт Рикошета скрылся в раздевалке, куда, по предположениям, и забежал гонщик. — Сту? Я знаю, что ты здесь. Куда ты так драпанул? Хотя он-то знает, почему удрал. Понял видать Сту всё. Внезапно фигура синеглазого бросается на бандита из темноты одежды, что тот чуть ли не валится с ног. — Э-эй, полегче, Сту! Пошатнувшись, вскрикивает Шет, почему-то обнявший одной из рук спину одноклассника. Вторая была на шляпе, угрожающая улететь в ебеня. Меж пальцев его была та самая валентинка с чёрными чернилами : Кому : Рикошет. Сту резко посмотрел в лицо друга, смущённо улыбаясь, сиюсекундно краснея. — Как долго, Рикошет? Этот вопрос поставил в ступор «друга» беглеца. — Ч-чего?! О чём ты, я не п-понимаю..! "Не отвертишься же теперь, глупый." Оба заткнулись, посеяв кругом звенящую тишину. Рассёк её томный вздох бандита. — Давно, Сту, очень давно. *** — Рикошет! Позвал свою любовь парень, разбирающий старые «коробки воспоминаний» — Да, милый? Фигура стрелка показалась в дверном проёме, а затем прошагала к сидящему на диване каскадёру. — Ты помнишь их? Два сердечка, подписанные расписными, будто выведенными искусными ювелирами буквами, были зажаты в пальцах Сту. — Ты лучше спроси, забыл ли я их. Послышался смешок — Конечно помню. Разве не с них всё началось, родной? Шет присел рядом с партнёром, обнимая его и целуя порозовевшие от нахлынувшей ностальгии и прикосновений любимчика щёки. Снежинки снова кружились в холодном воздухе, ложась на оледеневшую корку февральского снега. Два парня — Рикошет и Сту — бежали по нему. Рикошет слепил снежок, прилетевший, как когда-то, за ворот куртки Сту. — Ну ты и мудила! Столько прошло, а всё туда же! Смеялся Сту, хватающий любимого в объятия и кружащий его на льду. На диване небрежно осталась лежать пара сердечек рядом с коробкой, полной полароидских фотографий и ценных вещичек. Календарь, висящий на стене, показывал, что сегодня 14 февраля. День всех влюблённых. День, с которого всё началось.