хён.

миниатюрные юношеские пальцы что сравнимы с лепестками свежих роз переплетаются с пухлыми образовывая замок из человеческих рук. шатен с космическими глазами устраивается на плече старшего удобнее и тихонько издаёт писк. он так рад тому, кто позволяет ему нежиться на крепком плече что превращается в еще большего ребёнка чем есть сейчас. старший тяжело вздыхает и утыкается носом в мягкие локоны цвета каштана. именно в эту ночь когда луна являет собою сплошной круг та озаряет темнейшие частички души мужчины. ему хорошо. большего не нужно. *** уже будучи взрослым, шатен что перекрасил свои безупречные волосы в чёрный как смоль цвет аккуратно обнимает старшего за талию и позволяет коснуться лопатками холодной стены. сумерки что образовались в комнате навеивают старшему воспоминания о той самой ночи, когда не озвученное признание заставило биться их сердца в унисон. все те же аккуратные и длинные пальцы красуются на тонкой талии и позволяют себе смелые узоры оставляя за собой мурашки. — что ты делаешь? - звучит хриплый голос чимина. на свой вопрос тот ответ не получает. возмужавший чонгук наклоняется к любимым губам и оставляет невесомый поцелуй на них. старший рассчитывал явно на что-то большое. он вспоминает как брюнет будучи еще совсем ребенком (в его собственном понимании) нежно и аккуратно пробывал губы своего взрослого на тот момент друга и изучал. так долго и томно, что терпеть их онемение было невыносимо. хочется сделать вдох, но вместо чистого прохладного морского воздуха в лёгкие чимина просочиться чонгук. слишком много места он занимает внутри. пальцы нащупывают выразительную челюсть, а язык словно хищный змей пытается проникнуть глубже. — хён. - тихо роняет кареглазый заглядывая в любимые глаза. он знает, как у пака внутри всё переворачивается прямо сейчас. он юн, не не глуп. и этого слова достаточно чтобы мин отдался ему снова, от начала и до конца.