История несчастливой любви

Я болен. Я понял это давно. И эту болезнь можно излечить одним лишь способом… *** Мы с детства дружили с Шоном. Вместе росли, вместе развивались. Я относился к нему, как к брату. А потом я заболел. Заболел карими глазами и золотом волос. И тёплой улыбкой. Мы с детства дружили. Всё было на двоих: первая бутылка пива, первая сигарета. Даже первая любовь, девчонка из соседнего дома, и та - одна на двоих. А потом я заболел. Просто однажды понял, что испытываю к другу отнюдь не дружеские чувства. Мне было больно, когда Шону на шею вешались девушки, когда он хвастался своими похождениями. И я решил рассказать ему о своих чувствах. Думал, что он поймёт… Я не надеялся на взаимность, но считал, что мы всё же останемся друзьями. И вот к чему это привело. *** Flashback - Знаешь, я хочу сказать тебе одну вещь. Обещай, что попытаешься меня понять. - Бля, Кейси, ты меня пугаешь. Говори уже свою вещь. - Шон, я тебя люблю! - Я тебя тоже, дружище. Ты ведь мне как брат! - Ты меня не понял. Я действительно тебя люблю. - … - Шон, скажи уже что-нибудь! - Бля, не могу поверить! Мой друг оказался ёб*анным гомиком! Мало того, он ещё и в меня влюбился! - Шон… - Иди ты на х*й, Кейси Силвер! End of flashback *** Я надеялся на то, что Шон обдумает мои слова и поймёт меня… И останется моим другом. Я надеялся на это потому, что дружил с Шоном с детства… На следующий день я пришёл в школу, обдумывая то, как бы подойти к нему и не сразу заметил, что ученики хихикают и перешёптываются, показывая на меня пальцами. Ко мне подошла Джесс - моя соседка по парте. - Кейси, мне жаль… - Джесс, о чём ты? Девушка взяла меня за руку и подвела к стенду, стоящему посредине фойе. На стенде висел плакат с моей фотографией и подписью ‘Кейси Силвер - гомик’. Как быстро может исчезнуть дружба... Я в прострации стоял перед стендом и не слышал, как ко мне подошёл Шон. - Ну что, понравился сюрприз? – с ухмылкой в голосе произнёс он. Я ничего не сказал, просто развернулся и пошёл к выходу из школы. - Что, даже истерики не будет? Милый, куда же ты? Иди ко мне, пид*р, я тебя приласкаю! Кулаком по зубам! – доносился до меня голос Шона. Я пришёл домой поздно вечером. На столе лежала записка от матери. Мама писала, что ушла к подруге с ночёвкой. Она у меня смешная… Я зашёл в ванную и посмотрел в зеркало. Маски, маски. О Боги, как я устал притворяться тем, чем не являюсь в действительности. Некоторые маски уже приросли к коже и их не снять. Больно! Как же больно… Я просто ничтожество.И жизни мне уже не будет. Но выход всё же есть… Достаю лезвие. Глубокие разрезы на внутренней стороне руки. От локтя до запястья… Это тоже больно, но мне всё равно. Как будто вместе с кровью и жизнью вытекают чувства. А вместе с чувствами и душевная боль. Кровь толчками вытекает из ран. Смотрю на телефон, лежащий на стиральной машинке… Напрасно. Никто не позвонит, никто не придет, никто не спасёт… Стало так легко, но в мыслях сумбур. А умирать, оказывается, совсем не страшно. А ещё, оказывается, алая кровь очень красиво смотрится на белоснежном кафеле… Темнота… *** В гробу, оббитом тёмно-синим шёлком, лежит парень. Бледная до синевы кожа, тёмно-рыжие волосы до плеч. В петлице чёрного костюма кроваво-алая роза. Красивая восковая кукла, вылепленная талантливой рукой. И с внутренним стержнем, сломанным рукой невежественной… *** - Ха-ха-ха. Цыпа, иди к нам! - Шон, сегодня похороны Кейси… - Джесс, мне нет абсолютно никакого дела до этого психа. - Как ты можешь?! Вы ведь были друзьями! - Я сожалею, что был другом конченного гомика. Это позор на всю оставшуюся жизнь. *** Люди, как и восковые куклы слишком хрупки. Их слишком легко сломать. А вот починить практически невозможно. На крышку гроба, оббитого тёмно-синим шелком, упали первые комья земли.