Разнообразие

— Черников, ну надо же быть таким долбаебом... Юра громко засмеялся, чуть не выплюнув пиво, которое он отхлебнул за несколько секунд до появления Никиты. — Ты же сам сказал, что нужно чем-то разнообразить наши отношения. Так какого ты заливаешься, дебил? — раздараженно спросил Ник, скрестив руки на груди. Хованский все же выплюнул напиток на пол, не переставая смеяться. — Черников, ты не просто пидорас, ты блядский трансвестит! Вот ответь мне, почему я трахаю тебя, а не какую-нибудь симпатичную блондиночку с третьим размером? Потому что ты парень, Никита! С членом и без сисек! И то, что ты напялил на себя это, ничего не изменит. Ты так и будешь мужиком, которого имеют в задницу! И сними уже это, — Юра многозначительно посмотрел на Ника, зацепившись взглядом за тот предмет гардероба, который и вызвал столь бурную реакцию. — Хотя... Нет, постой. Я сам. Хованский резко встал со стула и подошел к Нику, обняв его за талию. Пытаясь сдержать смех, он засунул ладонь под футболку парня, за что получил удар по руке. — Ты прям как баба на первой свиданке... — У тебя руки холодные, идиот. — Так согрей... — с серьезным лицом ответил Юра, вытаскивая руку и кладя ее на спину Ника. — Мозги себе согрей, совсем отморозил, — недовольно пробурчал Ник, но решил поддержать шутку и обнял Юру в ответ. — Ты слишком много разговариваешь, педик, пе-е-едик. — А сам? — Я ебу, а не меня. Хватит разговаривать, мы вносим разнообразие в нашу сексуальную жизнь, в конце концов, а не делаем пародию на первый секс школьников! Никита притянул Юру ближе к себе, нарочито медленно расстегивая пуговицы на рубашке, стягивая ее вниз и целуя изгиб шеи, оставляя влажные следы. Хованский этого не любит, но сегодня можно. Толкнув любовника на диван и нависнув над ним, он будто услышал подтверждение своим мыслям. "Можно", — простонал Хованский, нетерпеливо дергая бедрами и снимая джинсы и трусы. — Юр, не знал, что ты можешь так возбудиться от моего вида в... — Никита, молчи, нахуй! Лучше делом займись! — закрыв глаза и откинувшись на спинку дивана, прошипел Хованский. Никита покорно опустился на колени и взял возбужденную плоть в рот на всю длину, расслабляя горло. Неторопливо начав двигаться вверх-вниз, играясь языком с головкой, Ник почувстовал тесноту в собственных джинсах, которая становилась невыносимой. Выпустив член Юры изо рта и не обратив внимания на стон протеста, Черников одним рывком снял с себя джинсы и белье, начал снимать футболку, но Хованский, уже успевший встать с дивана, убрал руки Никиты и сам стянул ее. Но даже находясь на пике возбуждения, Хованский не мог не поржать над ситуацией. Подняв почти голого Черникова к себе на диван и обняв его, Юра потянулся к лямкам лифчика, в миг расстегнув их. — Мастерство, друг мой, мастерство... — Давай, похвастайся своими успехами на другой стороне, — без тени эмоций ответил Ник, замечая, что с каждым едким словом Хованского возбуждение спадает. — Черников, ты просто чертова ревнивая баба! — не желая спорить дальше, Юра целует парня, но, не получив ответа, слабо кусает того за нижнюю губу. Никита приглушенно стонет и открывает рот, сдаваясь. И правда, чего он так истерит? В конце концов, сейчас Юра с ним, а не в гримерке с любвеобильной фанаткой. И пусть они никогда не говорили друг другу "люблю", их отношения основывались не только на сексе. Утренние поцелуи и пиво в постель что-то значили. Пальцы Юры обхватили член Ника, от чего последний вздрогнул и тяжело вздохнул. В комнате было холодно, но вокруг них, казалось, было адское пекло Африканского солнца. Лишь холодные руки Хованского немного возвращали к реальности. Юра чуть сжал член Никиты в ладони, а потом принялся нежно массировать вновь вставший орган, заставляя Черникова чуть слышно постанывать. — Прекрати сдерживать себя, ты не даешь мне восхититься результатом моих стараний! — сбавляя темп, приказал Юра. — Соседи... — севшим голосом прошептал Ник. — Похуй, они и не такое слышали. Никита отрицательно помотал головой, за что получил несильный удар по ягодице. Прекратив движения и выпустив член Ника из ладони, Юра потянулся за смазкой, которая неизменно стояла на тумбочке. Стон протеста заполнил комнату. Никита расслаблено лежал, раскинув ноги и закрыв глаза, чтобы не видеть довольной физиономии Хованского, который получил-таки свое. Но вся расслабленность прошла, когда Ник почувствовал резкий толчок, длившийся всего секунду, а потом и три скользких пальца внутри себя. — Хованский, ты охуел совсем? — рефлекторно сжимаясь, выкрикнул Черников. — Ты растянут так, будто мои пальцы были в твоей заднице добрых полчаса. Подготовился, извращенец? — Конечно, я же тебя знаю, изверг. Уже жаждешь поскорее присунуть? — Сам напросился... — с маниакальной улыбкой сказал Хованский и вытащил пальцы. Ник зашипел и произнес сквозь зубы пару ругательств. Не став долго мучить партнера, Юра проник в него одним пальцем, сразу найдя нужную точку. Черников выгнулся, приподнявшись на диване и стараясь насадиться глубже. — Ты же жаловался, что слишком много? Нужно хорошенько тебя растянуть, Никита... — нарочито медленно вводя второй палец, с улыбкой произнес Хованский. — Юра, черт с тобой! Войди в меня, наконец-то! — нетерпеливо и едва контролируя себя, проскулил Черников. — Перевернись. Колени, локти, — наигранно спокойным голосом приказал Хованский. Он сам уже был слишком возбужден, чтобы устраивать сцены, но проучить любовника было нужно. Ник послушно выполнил требуемое, прогибаясь в пояснице и выпятив задницу. Звонкий шлепок по ягодице заставил его поперхнуться воздухом и ошеломленно повернуть голову к Хованскому, который расплылся в довольной улыбке. — Разнообразие. Вношу свой вклад. Никита отвернулся и уткнулся в подушку лбом. Не известно, что еще придет в воспаленный мозг Хованского. Второй, третий, четвертый удар ладони по обнаженной коже. Страдал не только зад, но и спина, бедра. Затем Хованский, будто не контролируя себя, опрокидывает Ника на спину, лижет его губы, шею, подбородок и грудь. Сил сдерживаться не осталось ни у кого, поэтому Юра резко, без предупреждения, входит в податливое тело. Быстрый темп сменяется медленным, и наоборот. Оба не сдерживают стонов, даже когда кто-то стучит в дверь, даже когда громкое "пидоры" раздается где-то очень рядом. Не обращая внимания ни на что, они целуются, а член Черникова упирается в живот Юры, отчего становится еще лучше. Появляется чувство какого-то единства. Странного, голубого и очень пошлого единства. Того, которое они искали очень давно. Юра кончил первым, не выходя из Ника до последнего момента и вжимаясь в него бедрами. Помогая рукой Никите и, когда тот начал изливаться, укусил его в плечо. Когда оба, уставшие, откинулись на подушки, Ник усмехнулся: — Вампир хренов. — Ты охуенный. Видел бы свое лицо, когда кончаешь... Бля, ни одна телка с тобой не сравнится. — Самое лучшее признание в любви. — Как могу. Не нравится? — Все ок. Разнообразили отношения... Соседям сам объяснять будешь.