***
Когда солнце поднимается достаточно высоко для того, чтобы искатели приключений продолжили свой путь, он уходит из комнаты, оставив за собой лишь вспышку зелёного с чёрным. Итэр просыпается от ощущения, что кто-то аккуратно поднял его над постелью, а после опустил обратного. Парень резко распахивает глаза и практически тянется рукой за мечом, но во время замечает, что комната пуста, лишь шторы колышутся на окне, хоть утро совершенно безветренное. Чужое имя почти срывается с губ, но Итэр глотает его, прижимая кисть тыльной стороной к губам. Почему-то возникает впечатление, что он был здесь. Странное и перехватывающее дух чувство. От размышлений его отрывает лёгкий стук, словно бы что-то забросили на подоконник. Парень подходит к источнику звука и отодвигает штору в сторону. Его встречает тканевый мешочек изумрудного цвета с закреплённой запиской. "Это кристальные ядра бабочек. Вполне возможно, что они бы***
15 февраля 2022 г. в 17:08
"Наш Путешествиник бесстрашен!" - фраза, которую он слышит так часто. Иногда громко, иногда тихими шёпотом за спиной. Оно и не удивительно. Как там сейчас выглядит его послужной список? Победа над драконом Двалином, уничтожение Архонта Вихрей и, в том числе, Бешт, победа над одним из Предвестников Фатуи, прекращение гражданской войны в Инадзуме и многое многое многое... Он - герой, почётный рыцарь. Им восхищаются, ему завидуют, таким, как он, хотят стать. "Итэр со всем справится и ничего не боится", - любит говорить Паймон.
Верно. Не боится. На самом деле, он в полном ужасе. А кто бы не был? Каждый кошмар, что он пережил, каждый монстр, которого победил, каждая рана, полученная в бою - это всё слишком для одного человека. И пусть у него сила трёх стихий, пусть всегда первым рвётся в бой, не имеет значения. Ему тоже страшно. И если днём ещё получается держать себя в руках, делать вид, что все в порядке, что он с лёгкостью возьмётся за новые испытания и сделает все чтобы вернуть сестру, даже не вздрогнув ни разу, то ночью...
Стоит постоялому двору Ваншу погасить свет, а Итэру закрыть глаза, погружаясь в сны, приходят они - кошмары, что страшнее всех монстров вместе взятых. Всё пережитое внезапно скапливается вместе и вываливается на него одним большим комом из страха и боли. Он один, как и большую часть времени, барахтается в чернильной тьме очередного ужаса, не имея возможности вырваться. Никто не поможет.
Парень беспокойно мечется по кровати, поджимает губы во сне, даже не подозревая, что по щеке вниз скатывается слеза. Это слишком, это правда становится слишком.
Краем сознания Итэр цепляет вспышку зелёного с чёрным, что столь яркая в полной тьме его кошмара.
- Сяо, - тихим шёпотом с полуприкрытых губ. Хотя Адепты не спасают от подобного, пусть Якса и ел раньше чужие сны.
Скрип половиц. Дуновение ветра дёргает штору. Лунный свет обводит очертания фигуры посреди комнаты, что стоит, скрестив руки на груди.
Сяо непонимающе моргает. Итэр зовёт его не так уж часто, точнее почти никогда, если совсем уж откровенно, поэтому Адепт сорвался на, чуть слышный, зов моментально, но сейчас совершенно не понимает зачем мог тут понадобиться. Парень совершенно точно спит, так и не скинув свою привычную одежду и даже не удосужившись укрыться одеялом. Как он мог позвать его?
- Сяо, - его имя срывается с каким-то всхлыпом, и охотник на демонов тут же оказывается рядом с кроватью, обеспокоенно склонившись над Итэром.
Распущенные волосы, цвета солнечных лучей, пробившихся сквозь молодую листву, разметались по подушке, несколько морщин штрихами легли поперёк кожи лба, глазные яблоки явно дёргаются под прикрытыми веками, а губы стиснуты в тонкую линию.
Сяо выдыхает сквозь сжатые зубы. Палец ловит ещё одну слезу, стекающую по чужой щеке, вытирая её. Кошмары. Слишком уж хорошо Адепт знаком с ними, слишком близко, возможно, именно поэтому он не хотел чтобы Итэр когда-либо столкнулся с чем-то подобным. Этот чистый солнечный свет, его личное кристальное ядро, никогда не должен был страдать. А сейчас вот едва ли не кричит во сне, и Сяо ничего не может с этим сделать. Неприятно.
Адепт усаживается на кровать, не зная изначально даже как подступить к парню. Разбудить явно не вариант, ведь Итэр и так мало спит, к тому же не очень хочется, чтобы тот сейчас видел настоящие чувства Сяо, но оставить все как есть и уйти, словно ничего не было - тоже не подходит.
- Сяо, по...моги, - Адепт рычит чуть слышно после этих слов, что звучат как-то даже надрывно, и всё же, как можно аккуратнее, приподнимает Итэра над постелью. Стараясь лишний раз не тормошить парня, Сяо садится позади него и укладывает спиной к себе на грудь. Итэр чуть слышно хнычет и вздрагивает, но не просыпается. Видимо настолько вымотался, что даже если бы его пытались вынести из комнаты - не открыл глаза бы. Это провоцирует ещё один рык. Его мальчик настолько беззащитен в такие моменты, что становится страшно. "Не твой он. У тебя ничего твоего то и нет, тем более людей", - издевательски тянет подсознание. Сяо лишь мотает головой из стороны в сторону. Заткнись. Не до тебя ведь сейчас и не до всей кармы в целом.
- Сяо. Он ведь нужен мне... - Итэр беспокойно ёрзает из стороны в сторону, вынуждая Адепта обхватить его рукой поперек талии, не давая сдвинутся, - Я же его... Я же с ним хочу...
В любое другое время он бы ни за что не позволил бы чувствовать себя таким нуждающимся, но не прямо сейчас. Охотник на демонов, что сиганул за ним с высоты Нефритового дворца во вторую же встречу, а после дал некую гарантию защищённости обыкновенным "позови меня и я приду", внезапно до ужаса нужен.
Сяо лишь крепче обнимает спящего парня, утыкаясь губами в макушку. Итэр инстинктивно поддаётся навстречу, и Адепт осторожно касается виска, словно бы в лёгком поцелуе. Пульсирующая жилка, что, казалось бы, в панике бьётся, под губами замедляется, а после и вовсе успокаивается. Парень с удивлением замечает, что всё тело в его руках расслабляется, будто, туго натянутая, пружина, которую резко отпустили.
Сяо осторожно пробегает пальцами по оголённой коже чужого живота, очерчивая выступающие мышцы. Мало, всего этого очень мало. Он стягивает с рук перчатки, поддаваясь внезапному порыву, и касается кожа к коже. На языке возникает привкус миндального тофу и, почему-то, битого стекла. Чувства к Итэру всегда были на вкус именно такими: восхитительными, но болезненными, потому что нельзя. Охотник на демонов и человек... Где же это видано? Особенно если учесть, что Сяо может причинить боль окружающим. Но ведь связь между ними слишком крепка, не разорвать, да и вряд-ли кто-то из них захочет это сделать.
- Я здесь, я пришёл, - почему-то захотелось сообщить об этом именно сейчас, когда пальцы одной руки запутались в чужих волосах, перебирая золотистые пряди так, как давно хотел, а другой - поглаживая кожу на, отчётливо выступающих, тазовых косточках. В этом нет никакого подтекста, он был бы неуместен в данной ситуации, лишь нерастраченная нежность и чувства, которым в дневное время суток нет места из-за их непозволительности.
Итэр окончательно успокаивается под чужими осторожными касаниями и начинает размеренно дышать во сне. Сяо снова прижимается губами к его виску, проверяя, контролируя. Якса уже давно не ест чужие сны, но кошмарам путешествинника стоит его бояться.
хорошо смотрелись в твоих волосах"
Итэр лишь хмыкает себе под нос. И без подписи ясно, кто отправитель. На уровне солнечного сплетения становится до невозможности тепло, а кожа покрывается мурашками, как от чужих прикосновений. Все кошмары ночи стираются из общей эмоциональной картины и, почему-то, Итэр уверен, что плохие сны его больше не потревожат.