Цветы

Цветы распускаются один раз в хаотичное количество открывшихся на рассвете ресниц в глазах чувствующих красоту людей. У других чаще. У маленьких, красных от света только что зародившейся звезды, свободных и летающих. В Звёздах есть Звёзды. С крыши коронованного ветром дома капали слёзы сошедших с ума богов, опаляя прожигающим холодом непростительно закрытые плечи. Растрёпанные волосы. Ему, тому, кто стоит рядом, кто всегда там, скрыт и прозрачен, чьё присутствие ощущается гораздо сильнее «настоящих» людей, — обличия за масками, миллионы обличий, — так нравилось взъерошивать тёмные, элитные и неприкосновенные кудри. Улыбаться тепло. Тепло, когда запутанный клубок божественных печалей опускается на землю, именно в этот лес, среди цветов, растущих из снега, и распутывается в пробирающую сокровенность, когда только звук дыхания и есть звук дыхания. А руки лёгкие, сбрасывают куртку — «Откройся». А голос нежный, обволакивающий, в нём хочется тонуть и не утопать. И откуда здесь взялся дом? — Я не замёрзну. — Ты не замёрзнешь. Шаги по снегу, но серьёзный взгляд останавливает ладонь в сантиметре от касания. Дверь, кажется, слишком близко. Зайдёшь — а там? Образ, никогда не носивший перчатки, ведёт пальцами по воздуху, рисуя то ли музыку, то ли дождь. Образы всегда рисуют очень красиво и непонятно. Откуда-то — и не поймёшь, сверху то, снизу — доносится и падает — не ясно, наверх или вниз, — божественный смех. Образ сбрасывает всё нарисованное и идёт ближе, даже не чувствуя слияния лунных и солнечных лучей в единое острое клеймо превосходящей сны небылицы, а оно острое, острое и стремительное, но у него вдруг появляется щит. Образ хватает за руку, там, где запястье, раздетого до свободы человека перед дверью. Смех стихает, откатываясь в тёмный угол. — Домой, — говорит человек, будто прогоняя дурман, мотает головой. — До сердца, — шепчет «ненастоящий», улыбаясь. Они остаются одни. Боги не видят их, солнце с луной спокойно беседуют, слёзы с крыши обретают запах свежести и цвет снега. Дом тает, но ещё приглашает. Нет, там не растут цветы. И он растворяется, а тот, кого нет, остаётся, потому что его глаза наполнены цветами, они и есть Дом. Образ делает ему венок из белых роз, дополняя самыми яркими красками, и надевает на растрёпанные волосы