Пластинки

Осень - худшее время года. За что его так восхваляют великие писатели, внесённые в кучи книг, учебников, и прочего? Слякоть, обволакивающая землю, сырость, шуршание листьев куда не наступи. Даже лето куда лучше. Несмотря на аллергию на пух - юноша все же предпочел бы прогуляться в легкой одежде по улице, пропитанной солнечным светом, нежели по такому тротуару. Вид из окна настолько привычен, что единственное насчет чего можно гадать - когда пролетит та или очередная летающая гадина. По типу вороны, галки, или прочей живности. Выход из дома осуществляется лишь тогда, когда холодильник уже буквально кричит: есть нечего. Да и впринципе никто никуда не зовет. Друзей толком нет, а кому еще его куда-то звать? Незнакомой тетке с улицы сказать: какой сладкий мальчик, пошли ко мне на чай? Вряд ли он будет в восторге от такого предложения. Ночь медленно, но верно занималась на черном небе. "Видно, кто-то пробежал по небу, и рассыпал маленькие точки на небосводе, которые позже в сиянии луны стали звездами". Так любила говорить она. Та, которую он ненавидит больше остальных. Это ведь просто миллионы мелких комет, не более. Для чего она воздвигает на них такие надежды? Или что-то в том духе. Дом был пуст. Тишина пожирала все пространство, мешаясь с темнотой. Нет, Скарамучча не боится темноты. Ему уже не 7. Бояться такой чепухи - как минимум глупо в его возрасте. Он не боялся одиночества. Ему просто было неприятно в такой компании. Особенно, наедине с ними всеми сразу. Не каждому покажется сказкой, когда ты один наедине со своими мыслями. Это утомляет и губит. При чем довольно сильно. Заставляет тебя залезать в глубь своей души. А душа сказителя - явно не самая чистая. Столько грехов, которые он и сам осознавал. Но копаться в прошлом - не всегда бывает приятно. Особенно, в таком. В том прошлом, в котором юноша шел по головам, невзирая на предостережения, стремясь догнать свою цель. Оступился. Не догнал. Вот и весь итог. Телефон лежит где-то на столе, и белым светом озаряем потолок. Хм, прогноз погоды. Завтра еще хуже, чем сегодня. С каждым днём всегда все хуже, чем было. Это неизбежно. Резко встав, Скарамучча подходит к телефону, и набирает номер по памяти. Уже выучил. Он не мог запомнить номер доставки, которую заказывал через день, а ее номер помнить как отче наш. За звонком - пошли гудки. Длинные гудки. И с каждым из них - все большее желание сбросить трубку. И когда уже палец почти нажал "отбой" - мягкий, девичий голос донесся с динамика: — Ты до сих пор хранишь мой номер? Зачем? - Нескрываемый интерес слышен в милом голосе. И только он. — Не спрашивай лишних вопросов, знаешь ведь. Приедь. Пожалуйста. И тут же он бросает вызов. Он знает, что Мона приедет. После его "пожалуйста" - она никогда не удерживалась. Это знак, что сказителю совсем плохо. Но ведь он этого прямо не скажет. Гордость душит. А ей все равно не это, и обычного вежливого тона хватает, чтобы тут же сорваться с места. Приезжает астролог быстро. Не прошло и 15 минут. Звонок в дверь. Потрепанный жизнью предвестник подходит к двери, щелкает замком, и открывает проход девушке. Она как обычно не бросила его тогда, когда ему плохо. А он всегда вел себя с ней как мудачье. Мегистус всегда терпела его выходки. Даже самые отвратительные деяния - она прощала со слезами в уголках глаз. Всегда она была за него, и с ним. Потом он это осознал, но слишком поздно. Тогда, когда девушка сломалась. Окончательно. Он лишь пользовался ей в тот момент,когда она дарила ему искренние любовь и заботу. Только совсем недавно в его голову это пришло. Хотелось расплакаться ей в плечо, и попросить прощения за все те муки, причиненные ей каждый раз, когда он видел ее. Не важно где. Но он слишком горд для этого. Возможно рано или поздно тихое: "прости" - сорвется с его губ. Но в очередной раз - не сегодня. — Проходи. Сегодня как обычно. Пластинки.