***
Ли Ён откидывает одеяло и садится на кровати, уставившись себе на ноги и пытаясь понять, где он находится и какое сейчас время суток. — Зачем придумали утро? — спрашивает он сам себя. Голова соображает вяло, и приходит пугающая мысль, что он проспал свою смену, поэтому парень дёргается и хватает телефон, но не видит никаких пропущенных, после чего запоздало вспоминает, что сегодня у него выходной. Со стоном отложив мобильный, Ли Ён падает обратно на кровать и натягивает одеяло на голову, закрывая глаза, но сон никак не идёт. Промаявшись полчаса, парень снова откидывает одеяло и медленно бредёт в ванную, после чего, накинув халат на голое тело и даже толком не завязав, идёт на кухню. На столе стоит завтрак и записка от тёти Ми Ран с напоминанием, чтобы Ён сперва поел, а потом уже портил себе зубы мороженым, но нейрохирург читает её, комкает и выбрасывает, после чего достаёт большую банку мятно-шоколадного лакомства и садится за стол. Мороженое приятно тает во рту, и утро перестаёт быть таким уж ужасным, а чтобы оно стало ещё приятнее, Ён берёт телефон и отправляет Сон А пожелание доброго утра и вскоре получает аналогичное с улыбающимся смайликом в конце. Парень спрашивает о планах на день, но прокурор отвечает, что у них расследование в самом разгаре, поэтому она даже не знает, когда попадёт домой, и Ли Ён чуть расстраивается, но мороженое вновь сглаживает неприятный осадок. Впрочем, насладиться лакомством ему не суждено, потому что на кухню, шаркая ногами, заходит сонный Сын Так, лениво почёсывая затылок, и его появление заставляет Ли Ёна слегка удивиться, но на лице у парня ничего не отображается. — Сын Так? Не знал, что ты сегодня ночевал дома. Чего так? Поссорился со своим профессором? — спрашивает он и вновь отковыривает внушительный кусок мороженого под сонный и неодобрительный взгляд кузена. — У Мина сегодня смена, поэтому он привёз меня домой вчера, — отвечает парень и идёт к кофемашине, желая поскорее слиться с ней в симбиозе, чтобы почувствовать себя снова человеком. — Во сколько он привёз тебя? Я ничего не слышал, — интересуется Ли Ён и видит, как краснеют уши Сын Така, а рука тянется к шее, которая похожа на один большой фиолетовый синяк. Это выглядит очень мило и комично, поэтому старший кузен не удерживается от тихого смешка. — Мы приехали, когда все уже спали, — расплывчато отвечает Сын Так, гипнотизируя взглядом тонкую струйку кофе, которая постепенно наполняет его чашку. Когда напиток готов, ординатор берёт его в руки и с блаженством вдыхает аромат, подходя к столу и присаживаясь рядом с братом. — Ты почему ничего не ел? — спрашивает Сын Так, едва открыв крышку и заметив, что каша до сих пор находится в первозданном виде. — Ты должен нормально питаться, а не одним мороженым. — Кто бы говорил. Сам сидишь на батончиках и напитках, — парирует Ли Ён и упускает момент, когда мороженое выхватывают из-под носа. Нейрохирург дёргается и бьёт ладонями по столу, из-за чего посуда звенит, а брат уже успевает отскочить на безопасное расстояние и отставить сладкое на другой стол. — Сперва каша, а потом мороженое, — непреклонно заявляет Сын Так и кладёт еду на тарелку для брата, игнорируя жалостливый взгляд. — Даже не пытайся. Ли Ён смотрит на кашу как на врага народа, которая отвечает ему паром в лицо, потому что до сих пор горячая. Тяжело вздохнув, парень зачерпывает полную ложку и отправляет в рот. Пытается. Язык и нёбо обжигает, и Ли Ён начинает скулить, привлекая внимание Сын Така, который только собрался сделать первый глоток кофе. — Куда ты? — спрашивает ординатор и отнимает ложку у Ли Ёна, который дышит, широко раскрыв рот, и сдерживается от того, чтобы выплюнуть кашу. — А подуть? Ты что, как был беспомощным, так и остался? Как ты вообще выживал в Канаде несколько лет? — ворчит Сын Так и замирает. Они с братом так и не поговорили об этом. Точнее, со слов Ли Ёна, они уже говорили, когда ординатор был призраком, но Сын Так всё забыл, когда очнулся, а старший кузен, видимо, считал, что того разговора более чем достаточно, поэтому больше не поднимал эту тему. Сын Так же поверил ему и даже пытался вести себя с ним так, словно тот никуда не уезжал, но порой накатывало ощущение, что это не навсегда и как бы сильно Сын Так ни пытался удержать брата рядом, тот всё равно однажды исчезнет, как исчез тогда. Видимо, что-то отражается на его лице, потому что Ли Ён, переставший умирать после первой ложки каши и с горем пополам проглотивший её, чуть приподнимает брови в ожидании — пожалуй, единственная эмоция, которая находит отражение на его лице всю жизнь, но Сын Так не хочет начинать утро с тяжёлых разговоров, поэтому делает вид, что ничего не видит, и продолжает ворчать. — Надо будет Сон А рассказать об этом. Трусы тоже так и не научился стирать сам? — нарочно провоцирует он брата, пытаясь отвлечь его внимание, а тот резко подаётся вперёд, из-за чего Сын Так испуганно дёргается, и на столе расползается кофейное пятно, на которое никто не обращает внимания. — Ты чего? — спрашивает Сын Так, надеясь, что брат разозлился из-за его издевательств, но что-то подсказывает ему, что дело вовсе не в них. — Интересно, чему научился ты за время моего отсутствия, — тихо и вкрадчиво говорит Ли Ён, опасно приблизившись к брату, из-за чего тот опускает глаза и неловко прячет руки под стол. — Думаю, ты уже слышал о моих успехах в больнице, — обтекаемо отвечает парень, всё также избегая смотреть на брата. — Это да, но я хочу услышать от тебя, — настаивает Ли Ён, и Сын Так едва сдерживается от порыва надуться и отвернуться, потому что знает, что с кузеном такое не прокатит. — Не думаю, что тебе это интересно, — пытается как-то закрыть тему Сын Так и вздрагивает от горячего дыхания на своей щеке. — Ён, — выдыхает он, и его глаза невольно закрываются. Старший кузен всегда так влияет на него: от него исходит такая сила, что хочется подчиниться ей и полностью раствориться. Сын Так мотает головой, пытаясь освободиться, но Ли Ён реагирует мгновенно и кладёт руку ему на затылок, начиная мягко массировать кожу. Ординатор сдаётся и падает, утыкаясь носом в плечо старшего брата, который усмехается. Сын Так слышит это и пытается приподняться, но крепкие руки не дают ему такой возможности. — А ты всё также растекаешься от объятий, — замечает Ли Ён и пресекает очередную попытку кузена вырваться. Это становится последней каплей. Сын Так трепыхается ещё пару раз, но постепенно затихает и старается не расплакаться, ощущая, как слёзы застывают в глазах и в горле застревает ком. Объятия брата такие родные и болезненные одновременно, словно Ён не обнимает его, а режет скальпелем, как очередное тело на операционном столе. Ординатор зажмуривается и старается дышать еле слышно через рот, чтобы кузен ничего не заметил. — Я скучал по тебе, — шепчет ему на ухо бархатным голосом Ли Ён, и Сын Так заходится в рыданиях, вцепившись в руки брата и не замечая ни это, ни того, что нейрохирург тянет его на себя и сажает на колени, как когда-то в детстве. Ли Ён молчит, позволяя Сын Таку выплакать всю свою боль и страхи, которые копились в нём с момента их встречи, и ординатор благодарен ему за это. Халат старшего кузена быстро промокает, но они оба не обращают на это никакого внимания, а Ли Ён начинает слегка покачиваться из стороны в сторону, словно укачивает брата. — Я не маленький, — кое-как выдавливает в перерывах между всхлипами Сын Так. — Но плачешь совсем как в детстве, — замечает Ли Ён, и ординатор рассерженно шипит и вновь предпринимает попытку вырваться, впрочем, как всегда, провальную, поэтому он поднимает руки и кладёт их возле шеи брата, после чего начинает вести в сторону, царапая кожу ногтями, потому что знает, что Ли Ён не стерпит подобное обращение со своим драгоценным телом, но нейрохирург молчит, и только халат постепенно съезжает с плеч на его руки из-за манипуляций младшего кузена. — Ну вот что ты творишь? — ворчит Ли Ён. — Если бы сюда зашёл твой профессор, он бы попытался задушить меня на месте, увидев подобную картину. Сын Так никак не реагирует, но царапаться хотя бы перестаёт и теперь просто сжимает бицепсы брата, уронив голову ему на плечо и прикрыв глаза. Внутри бурлят обида, страх и боль, от которых никуда не скрыться, особенно после того, как Ли Ён подвёл их к больной теме, но, раз уж он решился на это, значит, им действительно пора всё ещё раз обсудить, и в этот раз в сознании. — Почему ты бросил меня? — еле слышно спрашивает Сын Так и едва ощутимо сжимает пальцы, когда до его слуха доносится тяжёлый вздох. — Потому что я идиот, — говорит Ли Ён, и от удивления Сын Так аж приподнимается, лишь бы заглянуть в глаза брата, потому что впервые слышит, чтобы тот так называл себя любимого. Нейрохирург поджимает губы, и в глазах его плещется что-то отдалённо похожее на сожаление. — Я позволил проблемам поглотить себя, устал постоянно пытаться растормошить тебя, показать настоящие эмоции, а не маску, которую ты носил; чувствовал, что теряю себя, поэтому, когда дедушка предложил мне уехать на стажировку, я сразу же согласился. Решил, что таким образом смогу сбежать от всех обязанностей и начать жить заново, но... — Ли Ён снова поджимает губы и чуть усиливает хватку на талии брата. — Сперва у меня получалось, но вечерами, когда я оставался один, я не мог перестать думать о тебе. Когда я уезжал, ты казался нормальным, и я убеждал... пытался убедить себя, что ты перешагнул через то, что произошло, поэтому я старался не волноваться о тебе, но чем больше проходило времени, тем сильнее меня тянуло к тебе, поэтому я и начал следить за тобой. И ты вёл себя как ни в чём не бывало, поэтому я и позволил самовнушению победить и отстраниться от тебя. — Ли Ён наконец-то смотрит в глаза Сын Таку, не замечая, как у самого по щекам текут горькие слёзы сожалений. — Знаю, что причинил тебе боль, но я думал, что поступаю правильно, давая тебе свободу и возможность жить без меня и самому устраивать свою жизнь. Ординатор кусает губы, слушая брата, и ощущает дрожь, которая сотрясает всё тело нейрохирурга, постепенно нарастая. В следующую секунду хватка на талии исчезает, и Сын Так начинает заваливаться назад, но Ли Ён тут же подаётся вперёд, и его взгляд наполнен такой злобой, что младший кузен весь сжимается, не понимая, в чём причина столь резкой перемены настроения и чем он разозлил брата. Парень стонет от боли в спине, куда ему впивается край столешницы, когда кузен наваливается на него, злобно рыча. Практически следом доносится звук бьющейся посуды, а Ли Ён затихает, утыкаясь лбом в плечо Сын Така, до которого запоздало доходит, что тот злится на себя, а не на него. Ординатора же раздирает от желания ударить брата по идеальному лицу всё то время, пока тот говорит, а сейчас, когда он оказывается до боли прижат к столу, оно достигает своего апогея, и, пользуясь возможностью, Сын Так кусает так удачно подставившуюся ему шею. Ли Ён раздражённо шипит и пытается отшатнуться, но ординатор не расцепляет зубы и в результате рывка брата прокусывает ему кожу до крови. Ощутив металлический привкус во рту, он отстраняется, облизываясь, а старший кузен ощупывает место укуса. — Ненавижу тебя, — злобно цедит Сын Так, вытирая жгучие слёзы. — Знаю, — отвечает Ли Ён и протягивает руку, но ординатор ударяет по ней, отказываясь принимать помощь. — Ты был так нужен мне, — рычит Сын Так и вновь набрасывается на кузена, дёргая его за волосы и вынуждая откинуть голову, снова кусая за шею, желая хоть как-то передать всю ту боль, через которую он прошёл, когда остался совершенно один, и, к его удивлению, тот даже не сопротивляется. — А сейчас? Или ты заменил меня профессором Ча? — выдыхает Ли Ён и слегка напрягается в ожидании ответа. Он знает, что сильно виноват, поэтому подсознательно готов к тому, что кузен не захочет больше видеть его в своей жизни, но и страшится услышать подтверждение своих глубинных страхов. — Никто не сможет заменить тебя, — отвечает Сын Так практически мгновенно, потому что теперь, когда Ли Ён вернулся в его жизнь, он согласен опять впасть в кому, но только не потерять его снова. Он уже терял его однажды, потом потерял Хан Сын Вона, поэтому возвращение Ли Ёна для него становится глотком живительного воздуха, потерю которого он уже просто не переживёт. Ординатор охает, потому что старший кузен сжимает его так крепко, что становится больно дышать. Ли Ён зарывается в шею Сын Така носом и вдыхает его запах, такой родной и приятный, и проклинает тот день, когда оставил своего маленького лисёнка одного. Больше он такой ошибки не совершит, ни за что не расстанется с Сын Таком и не допустит, чтобы кто-то встал между ними. — Я уже говорил тебе, когда ты вышел из комы, но повторю ещё раз: больше я тебя никогда не оставлю, — озвучивает свои мысли Ли Ён и кусает Сын Така в отместку и из вредности за то, что тот кусался до этого, из-за чего ординатор дёргается и вскрикивает, поэтому парень довольно быстро разжимает зубы и утыкается носом в место укуса, чувствуя, как ноют собственные. — Почему я должен поверить тебе? Вдруг ты снова устанешь и захочешь всё бросить? — бурчит Сын Так и устало прикрывает глаза, вымотанный эмоциями, которые перегорели так же быстро, как и вспыхнули. Кажется, они ходят кругами, но ему буквально жизненно необходимо услышать ещё раз, что больше такое не повторится. Даже если потом будет слишком больно от этого воспоминания. — Ты не обязан мне верить, я докажу это своими поступками, — отвечает Ли Ён, который, как всегда, не силён в словах, но зато искренен. На кухне воцаряется относительная тишина, а братья продолжают сидеть и не шевелиться, покуда старший кузен не начинает вновь дрожать, но в этот раз слуха Сын Така касается еле слышный смех. — Что смешного? — спрашивает ординатор, слегка отстраняясь, чтобы заглянуть в лицо брата, потому что его смех никак не вяжется с их разговором. — Просто вспомнил, как мы в детстве, когда ссорились, точно так же кусались, — отвечает нейрохирург, на что младший кузен усмехается, тоже вспоминая удивлённые глаза матери, когда она замечала, что её малыш Таки весь искусан, и уводила его обрабатывать следы, ненавязчиво интересуясь, кто же так поступил с ним, но ребёнок наотрез отказывался выдавать своего мучителя. — А потом родители не могли понять, откуда у нас синяки и следы зубов, но мне кажется, что они догадывались обо всём, — добавляет Сын Так, вспоминая, как Ён любил ходить высоко задрав голову, довольный, что младшему кузену не хватает силёнок сильно укусить его, поэтому следы с его тела всегда сходили быстро. — Конечно, ты же никогда не умел врать. У тебя вообще всё на лице написано, — говорит Ли Ён, и Сын Так обиженно надувается. — Разве это плохо? — Нет. Наоборот, я рад, что ты самый искренний в нашей семье, лисёнок, — отвечает нейрохирург и легонько бодает брата, еле слышно выдыхая. Трудный разговор, которого он столь долго избегал, прошёл не так уж и болезненно, как он того опасался, поэтому сейчас Ли Ён вновь возвращает себе утерянное самообладание. — А теперь принеси старшему брату мороженое, пока оно окончательно не растаяло, и обработай раны, которые нанёс. Сын Так чуть поворачивает голову вбок и видит на полу разбитую тарелку каши, опрокинутую кастрюлю, бутерброды и собственный кофе, которые пали смертью храбрых под гнётом ярости Ли Ёна. Он обречённо стонет, понимая, что ему предстоит убирать весь этот беспорядок, потому что прислуги сегодня дома нет, а заставить брата прибраться бесполезно: тот скорее разведёт ещё больше грязи, если вообще снизойдёт до уборки. — Просто признайся, что не хотел есть кашу, поэтому и завёл этот разговор, чтобы отвлечь меня и разбить посуду, — ворчит Сын Так, неохотно вставая с колен брата, чтобы сперва сходить за аптечкой и обработать царапины на Ёне, иначе тот будет жаловаться весь день. — Нет, мне просто надоело слышать твои печальные вздохи всякий раз, как я отстраняюсь, — честно отвечает Ли Ён, отпуская кузена и пытаясь осмотреть свои оцарапанные плечи. — Профессор на тебя плохо влияет, лисёнок. Ты стал совсем диким. — Я тебя сейчас опять укушу, — угрожает Сын Так, но Ли Ён только усмехается в ответ. — Пощади. Если приду в больницу в таком виде, то придётся срочно отрезать язык Ли Сон Хо, пока он не распустил новые слухи про нас с твоим профессором, — говорит нейрохирург, но Сын Так ничего не отвечает, доставая аптечку, которая хранится на кухне на всякий случай. И под «всякий случай» имеются в виду ситуации, когда он или Ён попытаются что-то приготовить в силу обстоятельств, но в итоге только переведут продукты и покалечатся. Ординатор подходит к кузену, который внезапно хватает его за подбородок, и парень замирает на месте, а Ли Ён заставляет его чуть наклонить голову, рассматривая оставленный собой укус. — Как профессору объяснишь это, кстати? — Скажу, что упал, — неуверенно мямлит Сын Так и не знает, что ещё сказать, потому что ни разу до этого не оказывался в подобных ситуациях. — Ага, на мои зубы с утра пораньше? — подтрунивает Ли Ён, приподняв бровь. — Скажу всё как есть, — говорит Сын Так. — Отлично. Тогда твой профессор прибежит бить мне морду, и я наконец-то смогу переломать ему пальцы, — довольно говорит Ли Ён. — Ужас! — возмущается младший кузен и вырывается из хватки брата. — Как врач может говорить подобные вещи? Ли Ён равнодушно пожимает плечами и вальяжно откидывается на спинку стула, прикрывая глаза в ожидании, когда брат начнёт обрабатывать его раны. Сын Так ставит на стол перекись, смачивает в ней ватный диск и начинает протирать плечи старшего кузена, которые испещрены красными полосами. Когда с ними покончено, он берёт новый диск, снова смачивает и приступает к обработке шеи. — Так ты сделал предложение профессору? — внезапно спрашивает Ли Ён, из-за чего Сын Так дёргается и слишком сильно прижимает вату к шее кузена, вынуждая его зашипеть. Как Ли Ён узнал о планах ординатора? Он ведь никому не рассказывал, а кольца поначалу прятал в своём рюкзаке, который постоянно носил при себе, чтобы никто их случайно не обнаружил. Сын Так знает, что отношения между его возлюбленным и кузеном оставляют желать лучшего, поэтому подобный вопрос вынуждает его напрячься от перспективы, что его могут поставить перед выбором, сделать который он не в силах. — С чего ты вообще взял подобное? — пытается придать своему голосу удивление ординатор, привычно притворяясь, что не понимает, о чём речь, но слышит смешок. — Значит, те кольца были для кого-то другого? — спрашивает нейрохирург подчёркнуто равнодушно, и Сын Так убирает от греха подальше ватный диск от его шеи. — Какие ещё кольца? — упрямо гнёт свою линию ординатор, делая вид, что собирает использованные медикаменты, чтобы убрать их. — Те, что я нашёл у тебя на днях, — спокойно отвечает Ли Ён, всё также не открывая глаза. — Ты рылся в моих вещах?! — Сын Так мгновенно отбрасывает притворство и разворачивается к кузену, пытаясь нависнуть над ним и пылая негодованием, а тот только приоткрывает один глаз и изгибает губы в ухмылке. — Ты был каким-то нервным последние дни и постоянно проверял рюкзак, словно у тебя там сокровище, поэтому, когда ты пошёл в душ, я решил посмотреть, что у тебя там, и нашёл обручальные кольца в белой коробочке, — поясняет Ли Ён, а Сын Так вспыхивает ещё пуще. — Знаешь, это уже ни в какие ворота, — говорит он, отшвыривая ватный диск. — Тебя не было несколько лет в моей жизни, а сейчас ты вернулся и активно лезешь в неё. Ты не можешь так поступать со мной. Поздно играть в заботливого старшего брата, если сам хотел, чтобы я учился жить без тебя, — последнюю фразу Сын Так выпаливает в сердцах, мгновенно жалея о ней, но сказанного уже не вернуть. Ординатор теряется, потому что знает, как обидчив Ён, который может сейчас развернуться и уйти. Парень сдувается, не зная, как выразить то, что ему очень нравится, что Ён такой заботливый, просто слегка перегибает палку в очередной раз. Подсознательно Сын Так понимает, что, скорее всего, такое поведение вызвано чувством стыда за то, что брат оставил его, и сейчас он пытается наверстать упущенное, но слишком уж активно. Пока Сын Так барахтается в своих мыслях, Ли Ён выпрямляется, поправляет халат, накидывая его обратно на плечи, и встаёт, чуть возвышаясь над Сын Таком, но вопреки опасениям младшего кузена не уходит. — Прости, ты прав. Порой я забываю, что ты уже не маленький Таки, который всегда бежит к своему брату, когда у него что-то случилось или просто что-то рассказать, — с улыбкой говорит Ли Ён и легонько щёлкает парня по лбу. Сын Так отмахивается от рук кузена и хмурится, потирая лоб с детской обидой. — Однако это не отменяет того факта, что я по-прежнему являюсь твоим старшим братом, которому на тебя не плевать. Ты важен мне. Сын Так слабо улыбается и тычется лбом в плечо Ёна, прикрывая глаза и обвивая талию брата руками. Пусть он и хочет показать, что уже взрослый и ему не нужна опека старшего кузена, но эти слова греют его душу и делают счастливее настолько, что он готов поскуливать, но сдерживается от этого порыва. — Ты тоже очень важен мне, Ён. Пожалуйста, не бросай меня больше, — последняя фраза срывается с губ против воли, и Сын Так прикусывает язык, но уже слишком поздно, поэтому он стыдливо прячет лицо в плече брата. — Больше я никогда тебя не оставлю, — шепчет Ли Ён ему куда-то в макушку. — Мне повторить это в третий раз? — добавляет он, разрушая момент, но это так в его стиле, что Сын Так даже не собирается обижаться. — Кто ты и что сделал с моим братом? — отшучивается ординатор, отстраняясь, и берёт пластырь, заклеивая самый сильный укус, оставленный собой. Он хочет заклеить и второй, но Ён отмахивается, поэтому Сын Так решает не настаивать и выбрасывает использованные ватные диски. — Ён, которого я знаю, даже один раз такого не скажет. — Вот больше ты от меня ничего подобного и не услышишь, — ворчит Ён, вновь становясь привычной нелюдимой версией себя, и идёт к мороженому, но Сын Так раскусывает его замысел и зайцем скачет к другому столу, выхватывая лакомство из-под носа кузена. — Сперва каша, — непреклонно заявляет он, решив тоже побыть сверхзаботливым братом. — Каши больше нет, — кивает на пол Ли Ён, показывая, что разбил весь завтрак, который был на столе. Ординатор вздыхает, проследив взглядом в указанном направлении, но упрямо прячет мороженое за спиной. — Раз ты оставил нас без завтрака, то ты его и готовишь, — находит альтернативу Сын Так. — Ты хочешь, чтобы мы и без кухни остались? — спрашивает Ён, скептически приподняв бровь, напоминая, что к плите его не стоит подпускать. Сын Так снова вздыхает, потому что ситуация в его случае не лучше, ведь он тоже не умеет готовить. Благо для него всегда готовят либо прислуга, либо мать, а с появлением Ча Ён Мина о готовке ординатору думать больше нет необходимости, но сейчас любимый не рядом, а завтрак, приготовленный мамой, разбит, да и прислуги в доме нет сегодня. — Доставка? — примирительно предлагает Сын Так, глядя на кузена, понимая, что выбора у них особо и нет. — Доставка, — соглашается Ли Ён и берёт телефон, чтобы сделать заказ в их любимом ресторане, и пока он листает меню, то решает вернуться к предыдущей теме разговора, от которого они отвлеклись. — Так ты сделал предложение своему профессору? Сын Так успевает отставить мороженое, взять мусорное ведро и присесть над их несостоявшимся завтраком, чтобы выбросить его. Своими действиями он пытается выиграть себе время на раздумья, хотя понимает, что отпираться бесполезно: Ён видит его насквозь и прямо сейчас смотрит на него в ожидании, пока младший кузен ответит. — Не успел, — наконец выдыхает еле слышно ординатор и заметно покрывается румянцем, невольно вспоминая обстоятельства, при которых было сделано предложение. Рука Сын Така сама тянется к цепочке с кольцами, скрытой под пижамой, но в этот момент раздаётся хруст, и ординатор вздрагивает, поднимая взгляд на брата. — Что? — Ноздри Ли Ёна хищно раздуваются, и он от негодования сжимает телефон так, что экран начинает хрустеть. — Опять эта Чан Сэ Чжин... Нейрохирург подрывается с места, явно собравшись прямо сейчас же пойти и разобраться с женщиной, что Сын Так едва успевает вскочить на ноги и повиснуть на брате, пытаясь притормозить его. — Стой, она здесь ни при чём! — торопливо говорит он, пока брат не побежал ломать пальцы профессору Чан. — Я не успел, потому что Мин сделал мне предложение раньше, — чтобы подтвердить свои слова, парень ныряет рукой в вырез пижамы и извлекает цепочку, на которой болтаются два кольца. Ли Ён замирает и прищуривается, рассматривая их, и его плечи расслабляются. — Почему ты тогда не носишь их, как положено, а прячешь? — спрашивает он и тянется к кольцам, но Сын Так убирает их обратно, не желая, чтобы их касался кто-то, кроме Ён Мина или его самого. — Ну... я не уверен, что в больнице нас поймут, если увидят, — неуверенно произносит Сын Так и закусывает губу. Его речь звучит крайне неубедительно, и нейрохирург чуть приподнимает брови и приоткрывает рот, склоняя голову набок, несколько озадаченный столь странным поведением брата. Насколько он знает, скрывать отношения было полностью инициативой профессора Ча, который трясся над своей репутацией, но после комы Сын Така явно пересмотрел свои приоритеты. Зато теперь ординатор по какой-то причине решил скрывать всё, хотя от кого необходимо скрываться — совершенно непонятно. Семья давно в курсе, Чже Вон зачем-то приходил поздно вечером к кабинету Ча Ён Мина, когда тот «воспитывал» ординатора так, что никакая дверь не могла заглушить стоны, доносившиеся из-за неё. Ли Ёну даже не пришлось припугивать доктора: бедный парень побледнел так, словно призрака увидел, и поспешил убраться подальше. Через пару дней нейрохирург случайно подслушал, как Су Чжон, Чже Вон и Сон Хо шептались о профессоре Ча и ординаторе Ко, так что они явно в курсе отношений между наставником и его подчинённым. Разве что дело в одном конкретном человеке... — Какое дело окружающим до ваших отношений, если вы оба выполняете свою работу? Поверь, всё, что можно было про вас придумать, уже было придумано. Поболтают немного и успокоятся. Да и с каких пор тебе захотелось скрывать ваши отношения? — спрашивает нейрохирург, на что Сын Так ещё сильнее кусает губу и опускает взгляд, подтверждая мысли Ли Ёна о том, что дело далеко не в коллегах. — Или ты боишься реакции Чан Сэ Чжин? — решает задать вопрос в лоб старший кузен, и ординатор мгновенно вскидывает на него глаза, но тут же торопливо отводит их, чем лишний раз подтверждает, что брат попал в точку. — Я не боюсь её реакции, просто мы с ней в неплохих отношениях, и у неё до сих пор остались чувства к профессору, так что вряд ли ей будет приятно узнать, что я увёл у неё Ён Мина, — оправдывается Сын Так, но в конце неуверенно затихает, сжимаясь в комок под всё более тяжелеющим взглядом Ли Ёна, который усмехается. — Ты сейчас серьёзно? Тебя волнуют чувства бывшей твоего жениха? — уточняет он и издаёт ещё один смешок. — Она первоклассный специалист и, похоже, не собирается возвращаться в Штаты, так что мне не хотелось бы, чтобы у нас возник конфликт из-за Ён Мина и это отразилось на работе, — поясняет свою позицию Сын Так и ощущает на макушке ладонь Ли Ёна, который лохматит ему волосы, как маленькому ребёнку. — Малыш Таки по-прежнему думает больше об окружающих, — с лёгкой улыбкой говорит старший кузен. — А ты забыл, как она приставала к твоему профессору и какие потом были последствия? К тому же она видела вас вместе, так что не могла не догадаться о характере ваших отношений. — Ли Ён щёлкает Сын Така по лбу. — Хватит уже печься о благополучии других и хоть раз подумай о себе. — И что ты предлагаешь? — спрашивает ординатор и поднимает взгляд на кузена, который смотрит на него сверху вниз со сложно читаемым выражением лица. — Доверься старшему брату в этом вопросе и наслаждайся своими отношениями, — отвечает Ли Ён и отпускает Сын Така, позволяя ему вернуться к уборке, а сам пользуется возможностью и добирается до мороженого. — Оденься. Что ты ходишь полуголый? — ворчит Сын Так, когда Ён проходит мимо в халате, который держится на поясе, который вот-вот капитулирует. — А я тебе мешаю, что ли? Или снова комплексы одолели, что ты не такой мускулистый, как я? — спрашивает Ли Ён и ловит руку Сын Така, притягивая к своей груди. — Вот, потрогай и убедись, что единственным красавчиком в нашей семье всегда буду только я. — Ён! — возмущается ординатор и вырывает руку, пока та не коснулась кожи на груди брата. — Заткнул бы хоть раз своё непомерное самолюбование! Сон А будешь предлагать потрогать себя! Ли Ён садится на стул и, зачерпнув ложкой подтаявшее мороженое, отправляет его в рот, несколько секунд смакует, после чего кивает. — Да, она точно сможет по достоинству оценить мою красоту, — заключает он, на что Сын Так корчит рожицу и вытирает пол, приводя его в первоначальный вид, а после, ликвидировав все следы утреннего происшествия, достаёт новую кружку и идёт к кофемашине. — Это была моя любимая кружка, — обиженно бурчит он, вздыхая. — Я куплю тебе новую, только не реви, — мгновенно реагирует Ли Ён, доедая мороженое и растекаясь по стулу в ожидании доставки. Пояс на халате не выдерживает и развязывается окончательно, но нейрохирург не обращает на это внимания и берёт телефон. — Кажется, у твоего профессора сегодня сложная операция? — внезапно говорит он через пару минут, отвлекая своим вопросом Сын Така от гипнотизирования кофе взглядом, и тот хмурится, пытаясь припомнить, какие операции предстоят его профессору. — Да-а-а, — тянет ординатор, вспоминая расписание любимого. — У него на сегодня назначена трансплантация сердца. — Звучит очень сложно, — замечает Ли Ён, впрочем не отрываясь от экрана мобильного. — Да, у пациента злокачественная рецидивирующая стенокардия, и его случай не поддаётся медикаментозной терапии, а проведение других операция крайне рискованно, поэтому на консилиуме Ён Мин и шеф Бан сошлись на пересадке сердца. Насколько я знаю, будут задействованы две команды для этого. Ён Мин будет участвовать уже на завершающей стадии, когда доставят донорское сердце, так что ему предстоит только вырезать больное и подсоединить новое. Самое сложное будет уже потом, потому что возможно отторжение донорского сердца и... — Сын Так оборачивается с кружкой в руках и видит, что Ли Ён даже не слушает его, активно переписываясь с кем-то по телефону. — Эй! Ты даже не слушаешь меня! — Почему же? Это крайне сложная операция, и только твой профессор может справиться с ней, — отмахивается Ли Ён, не отрываясь от мобильного. Сын Так садится за стол — но в этот раз подальше от кузена — и предусмотрительно ставит кружку на безопасное расстояние от него. — Почему ты вообще заговорил об этом? — спрашивает ординатор, выискивая взглядом хотя бы печенье, чтобы не пить пустой кофе, но ничего не обнаруживает, поэтому обречённо делает глоток своего напитка. — Мне надо в больницу съездить. — Ли Ён откладывает мобильный и задумчиво хмурится, чуть приоткрыв губы. Сын Так узнаёт этот взгляд: брат что-то задумал, а нейрохирург тем временем продолжает говорить несколько отчуждённым голосом: — Подумал, что ты захочешь поддержать своего профессора, так что мы могли бы сразу же поехать вместе. — Что-то случилось? Почему тебя вызвали в твой выходной? — мгновенно начинает волноваться Сын Так и даже слегка подаётся навстречу брату, но тот выныривает из своих мыслей, поправляет халат и заглядывает в пустой стаканчик из-под мороженого. — Ничего не случилось, просто нужно кое-что уладить, — отвечает нейрохирург, и Сын Так понимает, что больше ничего не сможет добиться от него. — Так ты поедешь со мной или нет? Ординатор на несколько секунд задумывается, постукивая кончиками пальцев по краям кружки. Перспектива поехать в больницу к любимому слишком заманчивая, несмотря на то что у него сегодня выходной, и он сможет понаблюдать за операцией со стороны, что полезно скажется на его опыте, поэтому Сын Так не слишком долго раздумывает, делает глоток кофе и кивает. — Ты прав, пожалуй, съезжу, тем более что профессор говорил мне приходить и смотреть на сложные операции. — Отлично! — чуть оживляется Ли Ён и хлопает в ладоши. — Тогда дожидаемся доставку и сразу же едем в больницу. Нейрохирург встаёт, выбрасывает стаканчик из-под мороженого и, прихватив мобильный, выходит из кухни, когда раздаётся звонок. — Забери доставку! — кричит он Сын Таку откуда-то из глубин дома, и младший кузен, ворча про то, что он не мальчик на побегушках, идёт к курьеру.***
Когда больницу облетает новость о том, что профессор Ча Ён Мин будет проводить операцию по трансплантации сердца, Сэ Чжин снова приходит посмотреть на него, несмотря на предостережение Ли Ёна. По правде говоря, ей плевать на него, поэтому она всё время появляется на операциях, проводимых доктором Ча, когда у неё выдаётся свободное время, и следит, следит за ним и ординатором Ко, но не видит ничего предосудительного в их поведении, и это приносит больше злости, чем облегчения, потому что Сэ Чжин уже не знает, что и думать, из-за чего едва на стену не кидается. В комнате для наблюдения собрались все видные доктора, и, к своему неудовольствию, женщина замечает там и Ли Ёна, который поворачивает голову в её сторону, когда она переступает порог, смеряет взглядом с ног до головы и отворачивается к Сын Таку, сидящему рядом, который приветливо ей улыбается, но старший кузен что-то шепчет ему, и улыбка ординатора меркнет, и он торопится отвести от профессора Чан виноватый взгляд. Сэ Чжин успевает кивнуть ординатору Ко и поворачивается к стеклу, за которым оперирует Ён Мин, но лопатками ощущает горящий взгляд Ли Ёна, из-за чего пару раз нервно передёргивает плечами. В разгар операции дверь в комнату открывается, и заходит председатель Го в сопровождении своих подчинённых. Многие доктора мгновенно подрываются со своих мест, предлагая мужчине занять самое лучшее, а интерны испуганной стайкой сбиваются в кучку и теснятся глубже, шокированные внезапным появлением столь влиятельной личности и во все глаза глядящие на него, позабыв о том, зачем именно пришли сюда. Го Чже Шик занимает место рядом с внуками, а Бан Тхэ Шик присаживается с другой стороны и начинает что-то заискивающе вполголоса говорить председателю. Ли Ён фыркает, невольно привлекая к себе внимание, но мастерски делает вид, что ничего не замечает, полностью поглощённый проводимой операцией. Постепенно атмосфера успокаивается, и присутствующие возвращаются к наблюдению за процессом трансплантации сердца, в том числе и Чан Сэ Чжин. Профессор Ча успешно справляется с операцией, выполняя её без единой помарки, и объявляет о её завершении. По комнате наблюдения прокатывается волна восхищённых ахов и вздохов, особенно громкая со стороны интернов, которые с обожанием смотрят на Ча Ён Мина, словно тот является сошедшим с небес божеством. Сэ Чжин поворачивает голову как раз в тот момент, когда Ли Ён наклоняется к Сын Таку и что-то шепчет ему, а ординатор хмурится и пытается возразить, но старший кузен обрывает его, после чего парень задумывается, а затем кивает и смешивается с первыми докторами, покидающими комнату. Сэ Чжин кажется это очень странным, и в голове бьётся настойчивая мысль, что за ординатором Ко следует проследить и это поможет ей наконец-то расставить все точки над «i», когда доктор Чан замечает на себе внимательный взгляд Ли Ёна, и открыто смотрит в ответ, показывая, что не боится его. Заносчивый стервец приоткрывает губы и усмехается, но в эту секунду председатель трогает его за руку, отвлекая на себя, а затем они вместе выходят. В коридоре толпа окружает Ча Ён Мина и награждает аплодисментами. Сэ Чжин выискивает взглядом среди присутствующих Сын Така, но не видит его и ещё больше укрепляется в своём решении поскорее найти ординатора. Председатель Го выходит вперёд и пожимает руку кардиохирургу. — Блестящая операция, профессор Ча. Надеюсь, в дальнейшем вы не остановитесь на достигнутом, — сдержанно хвалит мужчину Го Чже Шик, и Ён Мин кланяется. — Благодарю, председатель, — отвечает он, опустив взгляд, что уже очень странно. Пожилой мужчина кивает и отпускает его руку, поворачиваясь лицом к Бан Тхэ Шику, который улыбается и держит руки перед собой. — Профессор Ча — лучший хирург в нашем отделении, уверен, что он ещё не раз поразит нас своими умениями, — говорит заведующий отделением. — Не сомневаюсь, — соглашается председатель и осматривает столпившийся медперсонал в поисках кого-то. — Ён, ты ещё здесь, отлично. Проводи меня, — просит он внука, и Ли Ён подходит ближе. На лице Бан Тхэ Шика отражается растерянность, а профессор Ча необычайно молчалив, что никак не вяжется с его привычкой наставлять интернов на путь истинный и лишний раз подчёркивать своё превосходство. Видимо, присутствие председателя оказывает необычное влияние на всех и всё вокруг. — Дедушка, у меня пациент, я не могу, — говорит Ли Ён и качает головой, слегка поджимая пухлые губы, а председатель Го вновь осматривает докторов и задерживает взгляд на Чан Сэ Чжин. — Ты не единственный нейрохирург во всей больнице, — говорит он и кивает на профессора Чан, чьё сердце пускается галопом. — Уважь старика и перепоручи своего пациента профессору Чан. Думаю, ничего страшного не случится, если она немного побудет с ним вместо тебя. — Хорошо, дедушка, — послушно склоняет голову Ли Ён и разворачивается в поисках Сэ Чжин, которая не может заставить себя сдвинуться с места. Заметив женщину, нейрохирург подходит к ней и отдаёт свой планшет. — Профессор Чан, простите, что так выходит, — начинает он, но Сэ Чжин не верит ни единому его слову, а парень открывает на планшете карту пациента и показывает ей. — Через полчаса ему вновь дадут лекарство, нужно проследить за динамикой на случай внезапного ухудшения состояния. Большое спасибо вам за помощь. Доктор Чан стискивает зубы и кивает, забирая планшет, после чего направляется в отделение нейрохирургии, на ходу изучая карту пациента. Её не покидает чувство, что что-то грядёт.***
Сын Так лежит на диване в кабинете своего профессора и играет в телефон. Он знает, что Ён Мин появится не скоро, потому что ему необходимо наблюдать за прооперированным пациентом, но уходить домой не планирует. Ли Ён подал ему хорошую идею: дождаться профессора в его кабинете, чтобы обсудить проведённую операцию, пока её детали максимально свежи в голове, а заодно и порадовать доктора своим визитом. Мобильная игра помогает убить время, но оно всё равно тянется слишком медленно, и вскоре Сын Так откладывает телефон в сторону и сворачивается в комок на диване, решая немного подремать, потому что заняться больше нечем. Он успевает погрузиться в пограничное состояние между сном и явью, когда слышит, как открывается дверь и кто-то заходит в кабинет, а затем замирает на несколько секунд, после чего приближается к ординатору, и тёплая ладонь ложится ему на щёку. Сын Так сонно причмокивает и вскидывает руки, привычно обвивая шею профессора и притягивая его для ленивого поцелуя. Они неторопливо целуются, покуда Ён Мин не отстраняется, и Сын Так приоткрывает один глаз и потягивается. — Что ты здесь делаешь, лисёнок? У тебя же выходной, — спрашивает профессор, присаживаясь рядом на диван, и ординатор тоже принимает сидячее положение и обнимает его. — Ты сказал приходить и смотреть на проводимые операции. Разве ты не рад меня видеть? — сонно щурится Сын Так и водит носом по шее Ён Мина, наслаждаясь его запахом. — Я вот соскучился, и ночью без тебя было холодно, — жалуется он. — Я очень рад, что ты приехал, малыш, — отвечает профессор и целует ординатора в макушку. — Потерпи, пока я не допишу отчёт об операции, а потом поедем домой. Сын Так хнычет недовольно и не торопится отпускать Ён Мина, но тот настойчиво выпутывается из объятий и идёт к столу, зажигая настольную лампу и принимаясь писать отчёт. Ординатор тянется к телефону и с удивлением обнаруживает, что уже вечер, потом вспоминает, что они с Ёном приехали в больницу в районе обеда, поэтому удивляться тут нечему. Сын Так встаёт и идёт к столу своего профессора, присаживаясь на краешек, чтобы не упустить возможность лишний раз понаблюдать, как тот заполняет отчёт и делает подробный рисунок. Ён Мин в процессе поясняет отдельные детали для своего ученика, решив превратить это в урок, а Сын Так задаёт уточняющие вопросы, если ему что-то непонятно. Когда с отчётом покончено, профессор откидывается на спинку стула и разминает спину, слегка хрустя ею. — Может, пересядешь в массажное кресло? Ты должно быть устал за день, — замечает Сын Так. — А я уже загружу отчёт в систему. — Пожалуй, ты прав. Спасибо, Таки. — Ён Мин встаёт и потягивается, направляясь к массажному креслу, а Сын Так занимает место профессора и заканчивает с отчётом. Всё было бы проще, если бы доктор Ча сразу делал его на компьютере, но тот предпочитает зарисовывать процесс операции для большей наглядности, чтобы тем, кто потом будет просматривать отчёт, сразу становилось всё просто и понятно. Загрузив отчёт в систему, Сын Так выключает компьютер, переводит взгляд на Ён Мина, который наслаждается массажем в кресле, прикрыв глаза, и улыбается, глядя на него. В голову приходит идея помочь профессору расслабиться не только с помощью массажа, и парень слегка краснеет, но мысль кажется уж очень соблазнительной, да и в больнице уже была пересменка, так что кардиохирурга вряд ли кто-то будет искать, а пациента, скорее всего, уже перепоручили другой команде, иначе бы мужчина вообще не пришёл. Успокоенный этими мыслями, ординатор неслышно встаёт и на цыпочках приближается к Ён Мину, опускаясь перед ним на колени. Мужчина вздрагивает и открывает глаза, когда ощущает на своих бёдрах прохладные пальцы, настойчиво тянущие низ его врачебной униформы. — Что ты... — Расслабься. У тебя был тяжёлый день, а я помогу, — обещает Сын Так и добирается до члена Ён Мина, привычно обхватывая его рукой и начиная ласкать. Профессор послушно прикрывает глаза и откидывает голову, полностью отдаваясь во власть своего подчинённого, который довольно улыбается и наклоняется, чтобы лизнуть головку. Ён Мин еле слышно стонет, а Сын Так нарочно дразнит его языком, играясь, но не торопится брать в рот, а вместо этого покрывает член поцелуями, наслаждаясь тем, как тот становится твёрже в его руке. Закончив, Сын Так добавляет язык и теперь уже медленно вылизывает его от самого основания до головки и только после этого берёт в рот, а сверху доносится новый тихий стон. — Таки, ты восхитителен, — шепчет Ён Мин. — Всегда или только когда твой член у меня во рту? — уточняет парень, отстраняясь и медленно лаская профессора рукой. — Всегда, — говорит мужчина и тянется рукой к голове ординатора, чтобы вернуть его обратно к действу, и Сын Так вновь берёт член в рот, втягивая щеки и стараясь взять глубже. Ён Мин стонет уже громче и слегка подаётся бёдрами навстречу, начиная медленно толкаться в податливый рот своего парня. Кабинет наполняют причмокивающие звуки, издаваемые ординатором, увлечённым своим профессором, и тот в какой-то момент не выдерживает и увеличивает темп, пытаясь толкнуться глубже. Сын Так расслабляет горло, но вскоре не выдерживает и отстраняется, глядя слезящимися глазами на Ён Мина. — Профессор, разрешите оседлать вас, — хрипло шепчет он, облизывая опухшие губы, и от одного этого вида мужчина едва не кончает. Доктор Ча чуть сползает в кресле вниз, чтобы Сын Таку было удобнее, и манит его к себе пальцем. Ординатор встаёт и пытается избавиться от джинсов, но никак не может справиться с ремнём, и Ён Мин приподнимается, помогая своему парню расстегнуть его, а после и снять нижнюю часть одежды. Сын Так проворно забирается на бёдра профессора и прижимается задницей к его члену, испуская довольный вздох. — Мой малыш Таки так сильно возбудился, — замечает Ён Мин, накрывая ладонью член парня и даря ласку, а Сын Так устраивает руки у него на плечах и тянется за поцелуем, чтобы заглушить стоны, которые рвутся наружу. Профессор позволяет ненадолго завладеть своими губами, а после отстраняется и тянется к шее ординатора, расстёгивая высокий ворот и следом всю рубашку до конца. Ён Мин заставляет Сын Така чуть приподнять подбородок, примеряясь, где в этот раз оставить засос, когда замечает на его шее едва заметный след от зубов и каменеет. Парень, который до этого увлечённо тёрся задницей о член своего жениха, ощущает, как тот напрягается, и открывает глаза. — Мин, что такое? — спрашивает он, чуть наморщившись от болезненной хватки на подбородке. — Это кто сделал? — опасно низким голосом интересуется Ён Мин и поднимает взгляд на Сын Така, который на удивление быстро соображает, о чём речь. — Это мы с Ёном с утра отношения выясняли, — отвечает он и, увидев приподнятую бровь, поясняет: — Мы с детства, когда ссорились, вечно кусались. Я всегда кусал его, потому что никогда не мог переспорить, а драться не люблю, а он кусал меня в отместку. — То-то он сегодня с пластырем на шее, — хмыкает Ён Мин и внезапно кусает Сын Така в шею, перекрывая след от зубов Ёна, выбивая из парня задушенный писк. — Больше чтоб я на тебе его следов не видел. В следующий раз просто говори мне, и я набью ему морду. — Не надо, не хочу, чтобы два моих самых любимых человека дрались, — говорит Сын Так и проворно накрывает губы любимого своими, не давая возможность что-либо сказать и вновь начиная тереться об его член, который становится только твёрже под ним и сильнее истекает смазкой. — Может, уже сядешь по-нормальному? — интересуется Ён Мин, и Сын Так приподнимается, опираясь о плечи профессора, который берёт свой член в руку и направляет в парня. Ординатор медленно опускается, и они оба блаженно стонут. — Мой лисёнок, — шепчет Ён Мин, поглаживая спину Сын Така, пока тот привыкает и устраивается удобнее, прежде чем начать двигаться. Ординатор облизывает пересохшие губы и слегка приподнимается, чтобы через секунду вновь опуститься по самое основание и сжать в себе профессора с хриплым стоном. Парень сжимает широкие плечи любимого и пытается найти удобный угол, когда Ён Мин крепко обхватывает его за талию, не давая соскользнуть, и делает толчок, задевая простату, из-за чего у Сын Така темнеет перед глазами. — Мин, ещё, — выдыхает он и уже сам начинает насаживаться на член в попытке вновь испытать это чувство, и у него начинает получаться, но ординатору всё кажется мало, и он чуть ускоряется, желая доставить удовольствие им обоим. Ён Мин прижимает к себе Сын Така, покрывая его лицо, шею и грудь поцелуями, когда задевает губами цепочку с кольцами. В этот момент ординатор особенно сильно подпрыгивает на его члене, из-за чего кольца звякают, и профессор слегка отстраняется, любуясь парнем, который вошёл во вкус и ничего вокруг не замечает, но старается изо всех сил не стонать во весь голос. Впрочем, довольно быстро Сын Так начинает сбиваться с темпа, выбиваясь из сил, и Ён Мин усмехается, а ординатор обиженно надувается, понимая, что тот смеётся над ним из-за его низкой выносливости, и старается как можно сильнее сжаться на члене, но тут же получает сильный шлепок. Профессор перехватывает контроль и возвращает утраченный темп, с каждым толчком выбивая из парня глухие стоны. Кольца вновь звенят, привлекая к себе внимание, и Ён Мин замедляется, чем вызывает скулёж у Сын Така. — Почему ты прячешь их? — спрашивает профессор, но ординатор слишком поглощён страстью, поэтому не может даже двух слов связать. — Я... Я... — пытается выдавить он, но ничего не выходит. Ён Мин поднимает руку, полностью прекращая толчки, и поддевает пальцем цепочку. — Пока они не окажутся на положенном месте, ты у меня не кончишь, — угрожающе произносит профессор и крепко держит Сын Така за бедро, не давая ему двигаться. Ординатор хнычет, но тянется к цепочке и кое-как её расстёгивает, едва не уронив кольца в процессе, но профессор ловко ловит их и ждёт, когда Сын Так подставит руку. Парень вытаскивает цепочку и послушно протягивает руку, вновь наблюдая за тем, как Ён Мин надевает ему кольца на палец. — Их место здесь, чтобы все видели, что ты занят, — говорит профессор, показывая, что тоже надел кольца после операции. Сын Так ощущает удушающую волну стыда за то, что так глупо прятал их, и тянется к губам любимого. — Прости, больше такого не повторится, — обещает он и нежно целует, чуть ёрзая и показывая, что не сможет больше терпеть, и Ён Мин возобновляет толчки, помогая избавиться от тянущего напряжения и возвращая им обоим удовольствие. Сын Так чуть отклоняется с новым стоном и замечает краем глаза что-то постороннее. Он поворачивает голову и встречается взглядом со стоящей в дверях Чан Сэ Чжин.***
Профессор Чан приходит к пациенту, которого ей «любезно» оставляет Ли Ён, и проверяет его состояние. Она надеется, что нейрохирург появится довольно скоро, потому что, по её предположениям, проводы председателя не должны затянуться, но время идёт, а парень так и не приходит, вызывая глухое раздражение у женщины. Ей не терпится поскорее уйти и найти ординатора Ко, потому что внутри звенит струна напряжения, которая с каждой секундой натягивается всё сильнее, а интуиция шепчет, что ей жизненно необходимо встретиться с Сын Таком. Её не покидает ощущение, что что-то должно произойти, а даже если оно ошибочно, то Сэ Чжин просто поговорит с ординатором и спросит у него напрямую насчёт его отношений с Ён Мином, чтобы окончательно развеять все сомнения. Когда Ли Ён наконец-то приходит в палату, то Сэ Чжин уже готова запустить ему планшет в голову, но сдерживается из последних сил. Она проторчала здесь несколько часов и злится из-за потерянного времени и вероятности того, что Сын Так мог уже уйти. — Прошу прощения, что заставил вас так долго ждать, — бесцветным голосом говорит Ли Ён. — Даже не поинтересуетесь состоянием пациента? — не удерживается от комментария Сэ Чжин, глядя на парня, который поднимает на неё равнодушный взгляд. — Зачем? С ним были вы, так что вряд ли что-то случилось, — отвечает Ли Ён, а профессор Чан хмыкает и выходит из палаты, сразу же направляясь в отделение кардиохирургии. Уже вечер, и в больнице не так уж и много людей, поэтому Чан Сэ Чжин добирается до места назначения, ни с кем не столкнувшись. В кабинете Ён Мина горит свет, и доктор Чан замирает возле двери, прижимаясь к ней ухом, и слышит приглушённое хныканье ординатора Ко. Обрадовавшись, что парень ещё не ушёл, женщина приоткрывает дверь, не стуча, и едва успевает зажать себе рот, чтобы не закричать. Покрасневший, растрёпанный и полуголый Сын Так сидит на Ён Мине, который надевает ему на палец два кольца, очень похожих на обручальные, и Сэ Чжин с ужасом видит, что на руке профессора блестят два аналогичных. — Их место здесь, чтобы все видели, что ты занят, — говорит доктор Ча и показывает парню свои кольца, который бормочет слова извинения и наклоняется, целуя Ён Мина трепетно и нежно, который приподнимает свои бёдра, толкаясь в ординатора, словно они... До Сэ Чжин доходит, чем именно они занимаются, и она ощущает приступ тошноты и перестаёт дышать, всё ещё не веря в то, что видит, но вот Сын Так отклоняется и стонет, как стонут во время секса, и последние сомнения развеиваются. Доктор Чан убирает руку от лица, чтобы сделать мизерный вдох, и в этот момент её глаза встречаются с Сын Таком, взгляд которого подёрнут дымкой возбуждения. Пару секунд он смотрит на Сэ Чжин, словно силится понять, кто перед ним, и громко стонет от сильного движения Ён Мина, из-за чего доктор Чан вздрагивает и следом её передёргивает от отвращения, когда она видит, как на губах Сын Така мелькает на несколько секунд усмешка, жутко похожая на усмешку Ли Ёна и Сын Вона одновременно. — Ён Мин, ты любишь меня? — спрашивает ординатор и вновь стонет от движения профессора Ча. — Да, мой лисёнок, — хрипло отзывается Ён Мин, и Сэ Чжин вздрагивает, а воспоминание из прошлого поражает её словно громом. «Мой лисёнок», — шепчет профессор Ча сквозь сон в палате Сын Така, когда доктор Чан наклоняется к нему за поцелуем. В тот момент Сэ Чжин так и не поняла, какого лисёнка звал Ён Мин, но ей уже тогда показалось это странным, поэтому она не стала его целовать, а сейчас она осознаёт в полной мере, о ком говорил спящий мужчина. — Ты хочешь меня? — спрашивает ординатор, возвращая Сэ Чжин обратно мыслями в кабинет и виляя бёдрами, чтобы поддразнить, и Ён Мин замирает, глядя на парня. — Видимо, я слишком милосерден с тобой, раз ты задаёшь такие вопросы, — говорит профессор и резко берёт бешеный ритм, от которого Сын Так срывается на неконтролируемые стоны, запрокидывая голову. — Да... Да... Люблю тебя... — бормочет ординатор, обхватывая свой член рукой и пытаясь ласкать себя в темп толчкам Ён Мина. Ему хватает парочки движений, чтобы кончить, пачкая униформу профессора, и он падает на него сверху, позволяя овладевать собой так, как мужчина того хочет. — Люблю твой член... Я весь твой... — говорит он, и тело Ён Мина пробивает дрожь, столь знакомая Сэ Чжин. Она помнит, что он дрожит именно так, когда его накрывает оргазм, и прямо сейчас на её глазах он кончает в своего подчинённого с хриплым стоном и делает ещё несколько толчков после, чтобы немного продлить удовольствие. Сын Так блаженно мурчит, прикрывая глаза, когда Ён Мин начинает целовать его за ухом, слегка покусывая его и поглаживая чувствительное тело ординатора после пережитого оргазма. Парень с трудом приподнимает голову и видит, что Сэ Чжин до сих пор стоит в дверях. Женщина не может понять, почему вообще до сих пор смотрит на это, если сразу всё поняла и могла уже тогда уйти, но ноги словно примёрзли к полу, и каждое движение, каждый толчок, каждое слово, свидетелем которых она стала, загоняли кинжалы в её уже обескровленное сердце, разбивая его в крошево. «Он теперь мой», — шепчет одними губами Сын Так, глядя ей прямо в глаза, и Сэ Чжин отступает, закрывая за собой бесшумно дверь и вслепую идя по коридору. Она уже давно подозревала, что отношения между профессором и его подчинённым далеко не простые, и всё, что она видела, только подтверждало это, но женщина упрямо отказывалась верить, лелея надежду, что это просто сплетни и они всего лишь близкие друзья. Близкие друзья, которые крепко обнимаются, которые срываются на угрозы, когда другой при смерти, которые не расстаются ни на секунду, которые кормят друг друга изо рта в рот... Отвращение отступает, и на его место приходит пустота вместо ожидаемой боли, потому что подсознательно Сэ Чжин давно знала правду, но притворялась слепой. Горькие слёзы обиды подкатывают и душат так сильно, что доктор Чан приваливается боком к стене и закрывает лицо локтем, и даже громкий хруст поблизости не вынуждает её убрать его. — Самообман такая опасная штука, — раздаётся холодный голос Ли Ёна, который чем-то аппетитно хрустит, и Сэ Чжин чувствует, как вместе со слезами её накрывает истерика, которая перекрывает доступ к кислороду, и женщина начинает давиться, издавая булькающие звуки. Твёрдая рука ложится ей на плечо и тянет куда-то, покуда Сэ Чжин не оказывается прижатой к крепкому телу, от которого исходит дорогой запах парфюма, и осознание того, кто её обнимает, выводит истерику на новый уровень. Ли Ён обнимает женщину, поглаживая по волосам, как маленького ребёнка, и позволяя заливать свою униформу горькими слезами, пока она пытается справиться с накрывшими её эмоциями. Это и обида, что она оказалась третьей лишней, и злость на саму себя, что отказывалась смотреть в лицо фактам, и боль от разрушившихся надежд. Всё это смешивается в один невообразимый коктейль и придавливается сверху смехом от абсурдности самого факта, кто именно её утешает. Сэ Чжин всё ждёт, когда же Ли Ён отпустит очередной колкий комментарий, но парень молчит, терпеливо ожидая, пока истерика сойдёт на нет. Доктор Чан от этого смеётся всё громче: она даже не может теперь винить нейрохирурга за то, как он вёл себя с ней, ведь он знал, конечно же, он всё знал с самого начала и просто защищал своего кузена от разлучницы, коей оказалась Сэ Чжин. Постепенно истерика затихает, забирая с собой все силы, и профессор Чан позволяет себе ещё несколько секунд безвольно повисеть на Ли Ёне, прежде чем берёт себя в руки и отстраняется, вытирая остатки слёз. Нейрохирург смотрит равнодушно и молчит, за что Сэ Чжин ему безмерно благодарна сейчас. Ей нет нужны озвучивать вслух то, что она планирует делать дальше и что следовало сделать сразу же после памятного разговора с Ён Мином, потому что это слишком очевидно. — Благодарю, — еле слышно говорит доктор Чан и едва заметно кивает. — Удачи вам, профессор Чан, — в тон ей отзывается Ли Ён, и Сэ Чжин покидает коридор, а перед глазами у неё до сих пор стоит мелькнувшая ухмылка Сын Така. Маленький невинный щеночек оказался лисой.***
Ли Ён, проводив взглядом Чан Сэ Чжин, неторопливо идёт к операционной кардиохирургии и, даже увидев, что его там ждут, не спешит прибавить шаг. Нейрохирург подходит и садится рядом с председателем, засовывая руки в карманы, и пачка чипсов отзывается на это громким шуршанием, нарушающим тишину опустевшей больницы. — Я всё сделал так, как было сказано, — сухо роняет Ли Ён, глядя прямо перед собой и слегка облизывая губы. — Не помню, чтобы говорил тебе утешать её посреди коридора, — говорит Го Чже Шик и чуть поворачивает голову в сторону внука. — Что это было? Ли Ён неопределённо пожимает плечами, потому что не может ответить на вопрос, сам не зная, почему вдруг ему захотелось обнять рыдающую и униженную женщину, вместо того чтобы окончательно добить её. — Мне показалось, что это было уместнее, чем если бы я сказал то, что хотел изначально, — поясняет парень и слышит смешок. — Раньше ты не был таким чувствительным. Это всё влияние Сын Така или прокурора Ю? — спрашивает председатель, и Ли Ён выбирает тактику молчания, не желая отвечать на не слишком удобный вопрос. — Признаться, я удивлён, что ты решил вмешаться, — замечает нейрохирург, меняя тему, и откидывается на спинку стула, поднимая взгляд к потолку. — Ты же обычно просто наблюдаешь со стороны. — Да, и смотри к чему это привело что с Сын Таком, что с Сын Воном, — говорит собеседник, и нейрохирург морщится от упоминания старшего кузена, как от зубной боли. — В этом нет твоей вины, — говорит он некоторое время спустя. — Ни в том, что случилось с Сын Воном, ни с Сын Таком. Мы сами делаем выбор. Сын Вон знал, на что идёт, и всё равно принял это решение, так что в произошедшем нет ничьей вины, кроме его собственной. Ты не виноват, поэтому не стоит грызть себя за это. — Ты повзрослел, мой мальчик, — замечает председатель Го. — Да ладно, — саркастично отзывается Ли Ён и ждёт, когда ему разрешат уйти, но дедушка молчит, погрузившись в мысли о своих внуках. — Может, ты и прав, — наконец озвучивает он то, о чём думает, — но авария стала последней каплей. Больше я ни одного своего внука не потеряю. — Сын Так не Сын Вон, глупо их сравнивать, — возражает Ли Ён. — Он бы и сам справился со временем, не прибегая к крайностям. В крайнем случае я бы вмешался, как и планировал изначально. — Сын Так слишком мягкосердечный, и ему не хватает твоей жёсткости, — не соглашается председатель. — Поэтому ему и нужен ты, а он нужен тебе. — Это значит, я могу остаться в Сеуле? — задаёт Ли Ён самый важный вопрос, который висит над ним дамокловым мечом с момента возвращения. — Да, — следует ответ. — Надеюсь, ты в полной мере усвоил свой урок. — Конечно, дедушка, — отвечает нейрохирург, изо всех сил стараясь не заскрежетать зубами. — Отлично, теперь можешь идти к своему прокурору. Я хочу немного поболтать с другом. Ли Ён сразу догадывается, что речь идёт о покойном хирурге О, и едва не спрашивает, откуда дедушка знает, что тот до сих пор не покинул больницу, но понимает, что вопрос риторический, учитывая, что председатель всё и обо всех знает. Парень встаёт, слегка кланяется и уходит, впервые чуть сутулясь, как Сын Так.***
Сон А выходит из здания, поигрывая ключами от машины в руке и пытаясь по телефону отвязаться от прилипчивого стажёра Лю, который, едва заметив, что прокурор ускользнула, принимается названивать ей. — Прокурор Ю, тут детектив Син такой вкусный рыбный супчик приготовил специально для вас, — тараторит Хао Вэй. — Очень полезно для женщин, — доносится с заднего плана голос детектива. — Думаете от меня супчиком отделаться? — фыркает девушка. — Пока я была в заложниках у убийцы, вы рыбку ловили, так что можете хоть всю её съесть и деток с ней вырастить! Стажёр Лю притихает, явно пристыженный, и не находит, что ответить, поэтому Сон А пользуется возникшей паузой и продолжает: — Чтобы отчёты были у меня завтра на столе с утра. — Да, прокурор Ю, — мямлит парень, и девушка заканчивает звонок, убирая телефон в сумку, но в этот момент её нога неудачно подворачивается, и прокурор падает на асфальт, сдавленно шипя от боли. Она опускает взгляд и видит огромные стрелки на чёрных колготках и разбитые в кровь колени. — Чёрт, — ругается она себе под нос и замечает, как рядом с ней замирают чьи-то ноги в кедах. — Ли Ён! — охает девушка, едва подняв взгляд выше на владельца, который стоит и протягивает ей ладонь. Сон А медлит несколько секунд, а после вкладывает руку в его раскрытую ладонь и встаёт с его помощью на ноги. — Ты всегда такая неуклюжая? — интересуется нейрохирург, и девушка ощущает себя виноватой, словно совершила какой-то проступок. — Где твоя машина? — На парковке, — отвечает Сон А и кивает головой в нужную сторону. Ли Ён забирает у неё из рук ключи от автомобиля, а взамен даёт какой-то шуршащий пакет и следом подхватывает на руки, из-за чего прокурор рефлекторно хватает его за шею и едва не роняет врученный ей пакет. — Я могу и сама идти, — говорит она, но в данный момент её голос больше похож на мышиный писк, поэтому Ли Ён спокойно игнорирует его, направляясь в сторону парковки. Машин в столь позднее время суток уже не так много, поэтому, оказавшись внутри, нейрохирург нажимает на кнопку снятия блокировки и быстро находит машину, отозвавшуюся на его действие. Он обходит автомобиль и открывает дверцу со стороны пассажира, усаживая боком на сиденье Сон А, а после достаёт аптечку, быстро находя там необходимые средства. Ли Ён разрывает колготки прокурора ещё сильнее, игнорируя тихий вскрик, после чего обеззараживает руки антисептиком и хлоргексидином обильно поливает колени девушки, которая едва заметно морщится от не особо приятных ощущений контакта жидкости и ран. Закончив с обработкой, нейрохирург достаёт стерильную повязку и накладывает на ссадины, закрепляя результат лейкопластырем, а затем убирает всё лишнее обратно в аптечку и возвращает её на положенное место в автомобиле. — Спасибо, — бормочет Сон А, ощущая себя маленьким и беспомощным ребёнком, но ей приятно это чувство до такой степени, что щёки заливает лёгкий румянец, а на губах появляется непрошеная улыбка. — Впредь научись смотреть под ноги, — говорит Ли Ён и встаёт с корточек, на которых сидел всё время, пока занимался коленями прокурора. Сон А кивает и опускает взгляд на пакет, который всё это время сжимает в руках. — Что в пакете? — спрашивает она, не решаясь открыть его и заглянуть внутрь. — Принёс тебе ужин, думал, что мы сможем прогуляться до набережной и ты бы там поела, но, видимо, прогулка откладывается до следующего раза, — хмыкает Ли Ён и вновь смотрит на колени прокурора. — Мы можем доехать до набережной и поужинать вместе, — предлагает девушка и вновь смущается, потому что это первый раз, когда они встречаются за пределами больницы, куда прокурор Ю постоянно наведывалась, чтобы проверить пациента, пока тот, к сожалению, не скончался, так и не приходя в сознание. С тех пор Сон А больше не ходила в Ын Сан, только переписываясь с ним, но в глубине души надеялась, что повод для встречи с нейрохирургом Ли вновь найдётся, и вот Ли Ён сам пришёл к ней, а она умудрилась упасть у него на глазах и всё испортить. — Давай так и сделаем, — отвечает парень, вырывая девушку из раздумий, и кладёт руку на дверь. Сон А не совсем понимает, чего тот ждёт от неё, и смотрит на Ли Ёна в ответ, который не выдерживает и, закатив глаза, наклоняется, подхватывая ноги девушки и разворачивая её на пассажирском сиденье как полагается. Прокурор заливается краской из-за своей недальновидности и перестаёт дышать, когда Ли Ён сильно наклоняется к ней, пристёгивая ремнём безопасности. Сердце девушки колотится в разы сильнее, чем сегодня днём, когда к её голове приставили дуло дробовика, и ей кажется, что нейрохирург это прекрасно слышит, потому что он поворачивает голову и награждает своей фирменной улыбкой, игриво вскидывая брови. Насладившись произведённым эффектом, Ли Ён отстраняется и закрывает дверь, обходя автомобиль и занимая место водителя, пока Сон А цепляется за пакет так, что тот едва не рвётся под её ногтями. Они доезжают сравнительно быстро под тихую музыку, льющуюся из радио, которое включает Ли Ён по дороге, чтобы не ехать в тишине. Оказавшись на месте, Сон А отстёгивает ремень безопасности и открывает дверь, но выйти не успевает, потому что Ли Ён оказывается быстрее и вновь подхватывает её на руки. Слова о том, что она не так уж и сильно упала, оседают на языке, и девушка наслаждается тем, как её несут до скамейки и бережно усаживают. Прохладный ветерок со стороны реки Чхонгечон нагоняет стайку мурашек на голые колени прокурора, которые выглядят непрезентабельно в порванных колготках и повязках, благо в неверном свете фонарей это не особо сильно бросается в глаза, однако девушка всё же ощущает себя неловко. Видимо, Ли Ён разделяет её мысли, потому что снимает с себя пиджак, оставаясь в одной футболке, и накрывает колени Сон А, спасая её во всех смыслах слова. — А ты сам не замёрзнешь? — спрашивает прокурор, и Ли Ён протягивает ей руку. Девушка снова впадает в ступор, а после касается ладони пальчиками. — Тёплый, — говорит она, ощупывая дальше и поражаясь мягкости его кожи. Нейрохирург молчит, а Сон А, закончив трогать ладонь, перебирается прикосновениями к запястью, когда мимо проносятся подростки на велосипедах, и она стыдливо отдёргивает руку, заливаясь краской и радуясь, что сейчас не день и Ли Ён этого не увидит. — Спасибо, — в очередной раз благодарит его девушка за пиджак, не поднимая головы. — Мажь «спасибо» на хлеб, — парирует со смешком Ли Ён, и Сон А открывает пакет, заглядывая внутрь, чтобы узнать, что же именно принёс ей парень. — Сейчас намажу, — обещает она, доставая еду и протягивая её нейрохирургу, тихонечко радуясь в душе, что тот сидит к ней невероятно близко и она может ощущать тепло, исходящее от его тела. Они вместе наслаждаются тихим ужином, ни о чём особо не разговаривая и просто слушая шум, доносящийся с реки, да редкий смех гуляющих подростков. Когда еда заканчивается, то Ли Ён и Сон А не торопятся уходить, вплотную прижавшись друг к другу настолько, что прокурор упускает момент, когда рука нейрохирурга ложится на её плечи и притягивает ближе, но девушка не возражает и сама прижимается к парню, согреваясь в его объятиях и предлагая свои в ответ.***
Сын Так открывает холодильник в квартире Ён Мина и вскрикивает, потому что на него падает несколько банок. Ординатор испуганно отпрыгивает, вместо того чтобы попытаться поймать и спасти то, что валится на него, но звук бьющегося стекла так и не раздаётся. Парень наклоняется и с удивлением поднимает одну из мягких картонных баночек, которые кажутся подозрительно знакомыми. — Мятно-шоколадное мороженое? — читает Сын Так и крутит лакомство, чтобы рассмотреть его со всех сторон, всё больше убеждаясь, что оно выглядит точь-в-точь как то, которое поедает Ли Ён сутками напролёт. На секунду ему кажется, что это оно и есть, потому что Ён Мин после их крышесносящего секса в кабинете внезапно настоял на поездке до дома ординатора, чтобы тот забрал оттуда часть вещей, которые могут ему понадобиться, пока он будет жить со своим профессором ближайшие несколько дней подальше от зубастого Ли Ёна, а когда они приехали, то кардиохирург направился на кухню, сказав, что хочет попить воды, а потом будет ждать Сын Така в машине. Ординатор так и не понял, зачем было делать такой крюк, если он в итоге всегда таскает одежду своего профессора, но всё же взял немного сменной одежды и планшет для работы. — Да нет, зачем Мину забирать мороженое Ёна? — отмахивается Сын Так и ставит банки обратно на полку, которая вся забита ими, а в это время в доме председателя только вернувшийся и принявший душ Ли Ён спускается на кухню, чтобы завершить день баночкой любимого лакомства. Едва он открывает холодильник, как весь дом мгновенно просыпается от крика: — Где оно?!