moments in between

Когда Мегуми обнимает его впервые, Юджи слишком уставший, чтобы придать этому хоть каплю значения. После нескончаемой череды бейсбольных сетов, они плетутся обратно к общежитиям, и оба выглядят просто отвратительно, да и чувствуют себя не лучше, однако Юджи все равно находит в себе силы дойти до автомата. Краем глаза он замечает, что Мегуми семенит за ним следом, и ему хочется послать его нахуй спать – из них троих ему, по всей видимости, досталось больше всего. И пока Юджи перебирает про себя возможные реплики, рассматривая напитки за стеклом, его спину окутывает внезапное тепло. По началу, он даже не отражает, что это. Мегуми оплетает руками его плечи, а потом и вовсе утыкается в них лицом через ткань формы. Все происходит так небрежно – бездумно – да и Юджи слишком занят, пересчитывая мелочь в ладошке, чтобы размышлять о том, как легко откинулось назад его собственное тело, будто за ним была спинка кресла. — Ты… — хриплым голосом говорит Мегуми, пока Юджи глупо наблюдает за тем, как автомат выталкивает банку газировки, которую он выбрал. — Блять, я устал. — И зачем тогда пошел за мной? – спрашивает Юджи, специально не наклоняясь за газировкой, чтобы не испортить момент. — Тебе что-нибудь взять? Не то, чтобы я был против компании, но… — Заткнись, - Мегуми стонет, поднимая голову и утыкаясь лицом в волосы Юджи. — Заткнись хоть на секунду, ладно? Я думал, ты… Я думал, ты умер, придурок. — …Прости, — уже, кажется, в сотый раз извиняется Юджи и накрывает руки Мегуми своими, напрочь забывая о банке в автомате. — Гм, наверное, Годжо-сенсей подумал, что так будет лучше, раз на меня шла охота. Но я должен был попросить его сказать тебе, но не стал, я… я хотел быть сильнее, прежде чем вернуться к вам, ребята. — Нобара плакала из-за тебя, — шипит Мегуми, крепче сжимая Юджи, и, боже, это странно? Должен ли Юджи думать о том, что здесь происходит? Он устал, ему больно, как физически, так и морально, а руки Мегуми дарят чувство безопасности, и это… это так и должно быть? — Я просто… — вздыхает Юджи, но понимает, что не может продолжать этот разговор, стоя лицом к автомату. Он пытается обернуться, и Мегуми позволяет; руки отпускают плечи Юджи и неловко свешиваются вдоль тела. Вдруг становится намного холоднее, чем пару секунд назад. — Я не хотел, чтобы ты сожалел об этом. О том, что спас меня, я имею в виду. Я хотел… я хотел, чтобы это чего-то стоило. — Идиот, за это ты мне ничего не должен, — горячо возражает Мегуми. Его лицо слишком близко от лица Юджи. — Мы все время спасаем людей — жалеем ли мы об этом? Даже если спасаем слабаков — жалеем ли мы об этом? Нет. Я спас тебя, потому что хотел. Потому что было бы неправильным позволить невинному человеку умереть просто так. Я был эгоистом, понятно? Ты не... ты выполнил эту миссию, когда я и Нобара не смогли. Почему, черт возьми, ты думал, что недостаточно силен, чтобы просто увидеть нас? Увидеть меня? — Ой, да хватит! Было и было, ладно? Это утро и так выжило из меня все соки, так что прекращай нудеть, — цедит Юдзи, и его лицо унизительно краснеет от смущения, но Мегуми лишь раздражается пуще прежнего. — Не смотри на меня так! Кто из нас наговорил всякой ерунды, типо «если ты умрешь, я убью тебя»? Ну так давай, вперед, что стоишь! Мегуми пытается возразить, но замолкает, растерянно моргая в свете флуоресцентных ламп автомата в коридоре. Юджи хочется язвительно спросить его о том, чего это он тут застыл, как вдруг черты лица Мегуми смягчаются, уголки рта приподнимаются вверх, образуя легкую улыбку, и в итоге застывает сам Юджи. Он что, впервые видит улыбку Мегуми? — Как «так»? – спрашивает Мегуми, продолжая улыбаться. Дышать становится тяжелее. Он что, дразнит его? Расстояния между ними почти не остается, кажется, еще немного и его можно будет измерять миллиметрами. Хотя почему кажется? Между ними действительно лишь жалкие миллиметры, когда руки Мегуми опускаются на талию Юджи, и ему ничего не остается, как тупо пялится на Фушигуро, застыв как вкопанный. — Ты не можешь винить меня за то, что я сказал что-то из беспокойства, когда сам говоришь такие ужасные вещи. — Эй! — делано возмущается Юджи, специально для того, чтобы скрыть покрасневшее лицо. Тупица. Тупица. — Ты не можешь просто признать, что волнуешься, а потом оскорблять меня! Я вообще-то тренировался ради тебя и все такое! Ну, не только для одного Мегуми, но все же. — Для меня? — спрашивает Мегуми, и внезапно Юджи осознает, как нелепо он облажался. Черт, они были так близко все время? Ему захотелось ощутить истощение в полной мере - возможно, тогда его бы не хватало на мысли о том, как близко они прижимались друг к другу. — Ты тренировался для меня? — Не… не только для тебя. Типо вроде ну… отчасти и… — Юджи знает, что бессвязно тараторит, и от глупой ухмылки Мегуми становится только хуже. Он всегда был таким самодовольным? — Ты что, смеешься надо мной, да? Это такая издевка, да? Иди ты знаешь куда?! По крайней мере, я знаю, когда… чтобы… Предложение обрывается на середине ровно в тот момент, когда Мегуми наклоняется, и вдруг Юджи понимает, что очень высока вероятность того, что он наклоняется с четким намерением поцеловать его, и еще выше становится вероятность, что Юджи очень даже не против. Черт, он никогда раньше никого не целовал. Подождите, значит ли это, что он нравится Мегуми?! Значит ли это, что он собирался ответить на поцелуй?! Мозг Юджи словно вскипел, сварился и умер, но губы Мегуми так непозволительно близко от его собственных, что былое смущение попросту испаряется. Он сам подается вперед, и… — Так, стоп. Вы, двое конченных, еще и педики, что ли? Сукуна. Черт, он совсем забыл о нем. — Скажи ему, чтобы отъебался, — бормочет Мегуми. Его дыхание обволакивает губы Юджи, взгляд невозмутим, и Юджи думает, что его собственное лицо еще никогда в жизни не было таким красным. — Я тебя слышу, — цыкает Сукуна в тот самый момент, когда Юджи хрипит: — Пожалуйста, блять, просто уйди. - Чего? Нет, — фыркает Сукуна, но Юджи не может здраво мыслить, пока чувствует руки Мегуми на своей талии, поэтому он усиливает нужное количество проклятой энергии, чтобы заставить этого неприятного чувака заткнуться и отвалить от него на какое-то время. Ему нужно всего несколько минут, и Юджи сильно сомневается, что Сукуна потратит всю свою энергию только на то, чтобы прокомментировать поцелуй двух подростков. Мегуми, кажется, тоже понимает, что тот ушел, потому что его губы внезапно прижимаются к губам Юджи, и, боже блять, у Годжо появится еще один красный день в календаре, когда он узнает об этом. На самом деле, у Юджи тоже; он счастлив, что может добавить к списку важных воспоминаний то, как его прижимали к сраному автомату. Это и поцелуи. Черт возьми, он целует кого-то. Он целует Мегуми. — Боже милостивый, — выдыхает он, как только Мегуми отстраняется от него, и, выпутав прижатые к телу руки, свободно кладет их на чужие плечи. — Хорошо. Мы только что поцеловались, так? — Ага, — хихикает Мегуми, наклоняясь и снова прижимаясь губами к губам Юджи на пару секунд. — А ты поцеловал меня в ответ? — Ага, — подтверждает Юдзи, и целую секунду они просто смотрят друг на друга. — Хорошо, что теперь? — Хочу еще, — Мегуми как всегда многословен, и Юджи неловко кашляет. Чего? — Это… значит ли это, что я тебе нравлюсь? — спрашивает Юджи, но, видя абсолютно мертвое выражение лица Мегуми напротив, быстро добавляет: — Хорошо, глупый вопрос — конечно, значит. Правильно. В любом случае, просто поцелуй меня еще раз и все. — Единственная твоя хорошая идея, — хихикает Мегуми, и Юджи не успевает возмутиться, потому что губы Мегуми заставляют его заткнуться.