Так улыбаться может только он

      Взяв курс на Татуин, Дин понял, что полнейший идиот.       Обжегшись один раз, он, как мазохист, целенаправленно идёт жечься еще раз.       Только на сей раз это пламя намного опаснее, и он это знает. ***       Он почти даже испытывает жалость к самому себе.       С самого начала все шло не так.       Собственный клан с позором изгнал его, и заслуженно. Правило было максимально простым и четким, но Дин его нарушил.       Он уже и не знает, сколько раз сделал это. И если б все так и оставалось вынужденной мерой, Дин и не подумал бы ответить кузнечихе честно.       Но тот самый день, когда пришел джедай... Он запомнил его на всю жизнь.       Дин снял шлем по собственной воле. И только из-за этого единственного раза и рассказал правду.       Потому что поступил так, как нельзя было.       Снял шлем, чтобы малыш увидел его настоящего.       Чтобы помнил. Чтобы скучал.       Как эгоистично.       Он хотел посмотреть на малыша своими глазами — безусловно. Попрощаться, потому что точно видит его в последний раз.       Но давайте смотреть правде в глаза.       К великому счастью, мандалорец успел сделать кое-что до того, как его изгнали. То, зачем и возвращался к своему клану.       Подарок для малыша. Для этого драгоценного большеухого милахи.       Броня, что защитит, когда Дина нет рядом. Как маленький найденыш, Грогу имел право на этот дар.       А вот Дин не имел права на такой поступок. Опять присваивать чужие мысли.       Чтобы помнил и скучал.       Противно.       — Так, может, он теперь падаван? — не выходило из головы Джарина.       Да чтоб он еще хоть раз имел дело с джедаями!       Тогрутка, которая сперва не хотела обучать юнца, теперь делала вид, будто знает, как для Грогу будет лучше.       Будто имеет на это право! Что она может знать о заботе и любви, когда сама выросла в месте, где "видела, что творит привязанность с хорошими людьми"?       Дин раздражен. Зол.       И понимал, что, в конечном итоге, злится на себя. И только на себя.       Мерзко.       Смирись. У малыша другая жизнь. Новые планы, надежды и мечты. И в них уж точно не должно быть тебя.       Не пытайся вернуть его хоть так. Хоть даже и не по-настоящему. ***       Но Грогу всего лишь ребенок. Если такие фокусы каким-то образом могут работать, то вот с ним такое уже не прокатило бы.       Маршал Кобб Вэнс, к сожалению, или к счастью, о мандалорце мог иметь лишь воспоминания, и ничего более.       И уж точно вряд ли возвращался к ним так же часто, как Дин.       Мандалорец, который на тот момент все еще не отошел от полного осознания силы своей любви к малышу, и не понял, как судьба отвесила еще одну пощечину, и куда более мощную.       Он и подумать не мог, что сможет привязаться к кому-либо еще настолько же сильно.       Один только вопрос. Как?       Как простой шериф с маленького городка на забытой всеми планете смог завладеть мыслями Дина... не делая по сути ничего?       Почему мандалорец до сих пор помнит каждую мелочь? Каждое слово, каждый жест и взгляд. И ту самую улыбку, когда маршал привычно прищуривался от палящих солнц.       Дин никогда не видел, чтобы кто-то улыбался так же, как Кобб. Так может только он.       Так по-доброму, почти по-детски. Как ни странно, немного хитро. Будто видит тебя насквозь. Но, несмотря ни на что, невероятно искренне. Такое не забывается.       Дополняли образ проницательные карие глаза, в которых, казалось, все время, не переставая, плясали звезды. Тот самый изгиб светлых бровей, от которого не покидало ощущение, будто с тобой флиртуют, хоть разговор может быть и о чем-то обыденном. Почти седые короткие волосы с бородой, малость сбивавшие с толку и порождающие целые дискуссии в голове Дина на тему возраста маршала. Немного нелепый розовый свитер, и яркий красный платок, который Кобб завязывал как шарф. Все.       Все, до последнего штриха, отпечаталось в памяти Дина слишком ярко и слишком сильно.       Конечно, мандалорец не сразу заметил, что возвращался к нему мыслями чаще, чем полагается. Что просыпаться и засыпать, прокручивая воспоминание за воспоминанием, уже походило на привычку.       Как и свойственно всем привычкам, со временем они становятся необходимостью.       Зависимостью.       И только сейчас, когда все зашло настолько далеко, что назад пути уже не было, Дин понял, в какую ловушку попал.       В такую, из которой выбраться у него нет ни сил, ни желания. ***       Дин понял, что полный идиот, когда начал вводить в навигационную систему заветные пять цифр, координаты Татуина.       Новоиспеченному криминальному лорду нужна армия, а не кучка селян. Конечно, в их послужной список входила и победа над крайт-драконом, но, во-первых, им помогали таскены, а во-вторых, огромное животное — это одно, а обученные воины пайков — совсем другое, и Дин это понимал.       Но все же нажал на рычаг входа в гиперпространство.       Ведь, если так прикинуть, то на поиски других воинов уйдет слишком много времени, и Дин подозревает, что придется поискать и на других планетах, а перевозкой он точно заниматься не собирается. Да и время уж слишком поджимало, так что, методом научного высасывания отмазок из пальца, он таки остановил свой выбор на жителях Мос-Пелго.       Кхм. А теперь серьезно. Дин вертел бы договор с Бобой, если б не возможность использовать это как предлог увидеть Вэнса.       Ведь... Опять же, парень, у него своя жизнь, свои проблемы. Шерифу точно есть о ком думать, кроме мандалорца.       Не можешь же ты в самом деле заявиться туда просто так. Вы не старые добрые друзья, даже не партнеры. Вы просто когда-то подорвали червяка, и то, потому что Дину нужна была броня, и все мероприятие было обменной монетой.       Крифф... Надо же. Пришлось настолько изворачиваться, чтобы найти в себе смелость снова увидеть Вэнса. Даже не смелость, Дин сознательно поставил себя в такое безвыходное положение.       Подумать только. ***       — Прошу прощения. Он славный малый, но пока что новичок, — звонкий мелодичный голос будто отрезвил мандалорца. — Мандо! Как жизнь? Где зверушка?       Сердце пропустило удар. Ох, как же он был красив в этот момент. Вэнс будто слепил. Оба солнца позади золотом очерчивали его стройную фигуру. Он качнул бедрами и двинулся навстречу Дину, со все тем же игривым прищуром осматривая его с головы до ног, от чего по телу прошел рой мурашек. И, конечно, улыбаясь так, как умеет только он. Так, как Дин и запомнил. Искренно, ярко, будто вобрал в себя всю радость галактики. Ничего не изменилось.       — Он... теперь со своими, — тихо ответил мандалорец, вспоминая как говорить.       — Оу, — осекся Кобб. Губы так и остались приоткрытыми, он чуть нахмурился и посмотрел на Дина. Прямо в глаза, хоть так и мало кто делает, предпочитая смотреть на шлем в целом. Сердце опять пропустило удар. Взгляд Вэнса был полон тепла и сострадания. Он прекрасно знал, как много Грогу значит для Дина. — Мне жаль. Но ты это, не расстраивайся. Пойдем, — он обнял мандалорца за плечо, и Дин из-за этого чуть не споткнулся о собственную ногу, но Кобб удержал его, — угощу тебя выпивкой. Смотри, аккуратней, тут песок скользкий.       Пока бармен-уикуэй наливал им по склянке чего-то голубого и светящегося, Дин рассказал Коббу про цель своего визита. И чем дальше говорил, тем меньше верил в эту затею. Да и маршал как будто малость помрачнел. Мандалорец прекрасно понимал его, ведь, будь он на месте Вэнса, то тоже б с недоверием отнесся к таким просьбам. В самом деле, кто поведет своих людей на смерть ради того, кого они даже в глаза ни разу-то не видели?       — Знаешь, сейчас у города дела идут не очень... — вздохнул он и сжал губы в полу-улыбке. — Сам понимаешь, разборки Мос-Эспы это конечно хорошо, но я не готов рисковать людьми, не сейчас.       — Думаешь, это вас не коснется? — Мандалорец твердо решил гнуть свою линию, ведь, в конечном итоге, выбора у него не так много. — Это только вопрос времени, когда пайки придут к порогу Мос-Пелго и...       — Фритаун, — прозвучало справа.       Дин обернулся на голос.       — Теперь мы Фритаун, — гордо повторил уикуэй, перескакивая взглядом с мандалорца на маршала и назад.       Дин повернулся к Коббу, понимая, что потерял нить повествования. При упоминании нового названия, Вэнс усмехнулся и опустил взгляд на пальцы мандалорца, обтянутые тканью. Огладил усы и бороду, обдумывая что-то. Вдруг он снова хитро прищурился, и поднял глаза выше, улавливая отблеск света из окна на гладком бескаре нагрудной пластины. Дин задержал дыхание, буквально чувствуя, как скользит взгляд Кобба по его телу. Стало жарковато, и Дин благодарил судьбу, что за шлемом не видно, как покраснели его щеки.       — Ах, Дин. За твою прекрасную улыбку так и хочется дать тебе все что угодно, — облизнув губы, проговорил Кобб, и усмехнулся как черт, немного вскидывая подбородок. Джарина кинуло в дрожь. Не только от этих слов, - ведь именно улыбкой Вэнса Дин восхищался минуту назад, - или от того, как маршал произнес их, - голос явно стал немного ниже, и Вэнс как будто промурлыкал эту фразу.       Он опять посмотрел Дину прямо в глаза. Одновременно и тепло, и хитро, будто знает его мысли.       Знает мысли, видит насквозь... Крифф, уж не джедай ли он? Нет, конечно нет. В Вэнсе нет той надменности. И хоть, конечно, маршал и сам по себе загадка, он не выглядит настолько загадочным, как они.       — Что ж, Дин. Я обещаю подумать. Пока это все, что я могу сделать.       Мандалорец кивнул в знак благодарности.       Они вышли на улицу. Кобб ладонью прикрыл глаза от палящих солнц, и хотел было что-то сказать Дину, но тут его окликнул кто-то из фритаунцев.       Мандо же решил начать готовиться к отлету, пока ждал Вэнса. Проверил двигатели, смел залетевший в отверстия песок. Топлива осталось не много, придется где-нибудь заправиться в следующий раз.       Ну, по крайней мере ничего не отвалилось, а значит все не так уж и плохо. Дин оперся спиной на корпус и начал наблюдать за маршалом, который вместе с еще несколькими людьми крутился вокруг влагосборника. Видать поломался.       Все-таки да. Как и у малыша Грогу, у Вэнса своя жизнь. Без мандалорца.       От осознания такого простого факта, на душе стало будто тяжелее. Дин даже на секунду захотел тут же завести корабль и улететь, не попрощавшись. И даже, возможно, был готов сделать это, но...       Кобб быстро решил проблему с влагосборником. Обернувшись и обнаружив Дина стояшим возле корабля, будто удивился, и поспешил, если не побежал, к мандалорцу.       — Уже улетаешь? Серьезно? Крифф, я думал... — Он запустил руку в волосы, откидывая назад, хоть и из-за ветра все это было напрасно. В его взгляде читалось недоумение и внезапная грусть. Он сжал губы в тонкую полоску и прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — Я думал, ты останешься еще ненадолго. Ситх, все-таки прошел целый год, Дин. Хоть расскажи, в какие передряги за это время успел влезть, а из каких - вылезти, а? — К Коббу все же вернулась улыбку, но какая-то печальная.       А вот Дину будто приложили по голове.       — То есть, ты не против моего присутствия здесь? Я точно не помешаю?       — Поме... Что? — Вэнс нахмурился. Но радость потихоньку все же начала возвращаться. — Пф, Дин. Ты что. Ты герой Фритауна. Конечно ты всегда желанный гость здесь! Во даешь! — Вэнс фыркнул, растягивая губы в белоснежной улыбке, и подошел на шаг ближе, опираясь руками о пояс.       Дин стоял, не зная что и сказать. Он в очередной раз понял, что идиот. Проще говоря, он без причины накрутил себя, надумал какие-то проблемы, и теперь страдал непонятно от чего. Он шумно выдохнул, потихоньку приходя в себя. И все это время не отрывая взгляда от маршала.       Так и не получив ответ, Кобб опять фыркнул, опустив взгляд на песок под ногами, и подошел еще ближе. Самую малость.       — Эй, правда, — он поднял глаза и увидел себя в отражении черного стекла шлема. — Я скучал.       Дин судорожно выдохнул, зашипели фильтры шлема. Сердце забилось как бешенное. Он смотрел на карие глаза напротив, готовый утонуть в них. Смотрел на жемчужные волосы, что будто светились золотом от солнц позади. Смотрел на едва заметный румянец на щеках Вэнса. Смотрел, растерянный и зачарованный.       — Тогда, пойдем...? — проговорил Дин.       Кобб кивнул, не отрывая взгляд. И тут уголки его губ поползли вверх, и вот он опять улыбнулся той самой улыбкой, и Дин поклялся, что если б не шлем, то точно б не удержался. Подался бы вперед и приник губами к его волшебной улыбке.       Мурашки табуном прошлись по спине. Голова закружилась и задрожали руки. Простейший факт, как гром среди ясного неба, ошарашил мандалорца.       Дин точно идиот.       Как можно было все это время быть таким слепым к самому себе? Когда он успел проспать криффову влюбленность?       Всю идиллию прервал чей-то крик, и оба мигом повернулись в сторону города. Тут же кто-то окликнул маршала, так что, не медля ни секунды, Кобб и Дин мигом рванули к городу. Мысль о плохом предчувствии посетила обоих.       Дин даже по началу не поверил собственным глазам.       Кэд Бэйн. Собственной персоной. Каркова легенда.              — Что бы вам не предложили, синдикат заплатит втрое больше, но не вмешивайтесь, — морщась и шипя, проговорил дурос.       — Прости, не расслышал твое имя, — проговорил Кобб, осторожно осматривая Бейна, оценивая его опасность. Дин стал по правую руку от него, и уже мысленно был готов к схватке. Потому что дурная слава этого наемника говорила за него.       — Татуин пренадлежит синдикату пайков, — Кэд повысил голос. — В ваших же интересах не вставать у него на пути.       Кобб все же попробовал подобрать хоть какие-нибудь слова, чтобы в итоге никто не пострадал, но...       — Маршал не продается, — выкрикнул тот самый парень, который уговаривал Дина переставить корабль. Кобб закрыл глаза, мысленно швыряя его об песчаник. Шанс на мирный исход теперь утерян.       — Глупо. Очень глупо, — оскалился Кэд. Его рука чуть дрогнула в сторону кобуры. Как и рука Кобба.       Но тут Дин вышел вперед, закрывая собой маршала.       — Не советую, — проговорил он.       — Мандалорец... — зло усмехнувшись, прохрипел наемник. — Таких, как ты, я за жизнь поубивал столько, что тебе и не снилось.       — Дин, зачем? — недовольно прошептал Кобб. Ему совершенно не нравилась перспектива жертвовать жизнью Джарина в пользу своей. Но мандалорец ему не ответил.       Он полностью сосредоточился на противнике. Следил за каждым движением пальцев, за каждым вздрагиванием мускулов. Считанные секунды превратились в вечность, напряжение в воздухе подскочило до невозможности.       Одно мгновение. Еще одно. Каждый раз кажется, что оно точно последнее перед выстрелом. А потом оно проходит, и наступает следующее.       И Дин не успел. Хоть выстрелы и прозвучали почти одновременно, но Кэд был первым. Мощный лазерный снаряд попал прямо в нагругную пластину, и Дина отшвырнуло назад.       Кажется, прозвучало еще пару выстрелов перед тем, как темнота поглотила мандалорца. ***       — А что с этим платком? — Дин кивнул на странный аксессуар красного цвета. — Какая-то история или... просто так носишь?       Кобб выгнул бровь, улыбнувшись одним уголком губ, и одарил Дина таким взглядом, будто тот разгадал какую-то тайну.       Они сидели на песке, подальше от Фритауна. Закатное небо сегодня было ярко-оранжевым. Странно и одновременно красиво на его фоне опускались к горизонту золотой и красный кружки солнц. Дин никогда не был в восторге от Татуина, но именно на этой планете, стоило признать, были лучшие закаты из всех.       — Знаешь, — он вздохнул. Было похоже на то, что он все еще сомневался, рассказывать эту историю, или нет. — Я плохо помню своих родителей. Каждый раз, когда пытаюсь вспомнить их, перед глазами лишь мыльные фигуры. — Он еще немного помедлил, собираясь с мыслями. — И хоть я никогда не видел, чтобы отец носил этот платок, все же он был его.       Дин на секунду попытался вспомнить своих родителей, но все, что происходило до того, как мандалорцы нашли его, будто отрубилось. Четкая железная грань воспоминаний чувствовалась неестественно, но Дин всегда списывал это на шок. Детская травма, если это можно так назвать.       — Платок носила моя мать, — Кобб слабо улыбнулся. — Отец подарил его ей то ли на свадьбе, то ли на свидании каком-то — в любом случае, это произошло еще до моего рождения. Отец у меня тот еще романтик был, знаю, — Вэнс хмыкнул. — Мы жили здесь, на Татуине. И в те годы работорговля была в самом расцвете сил. И похоже, что отец как-то насолил хаттам... В общем, когда они пришли в наш дом, отец пожертвовал собой, чтобы дать нам шанс сбежать.       Дин забеспокоился. Из-за более-менее быстрого темпа повествования он не сразу заметил, что Кобб выглядел сейчас слишком печальным, даже как-то неестественно для самого себя. Конечно же, вспоминать о погибших родителях далеко не самая радостная затея, поэтому Джарин предложил остановиться.       — Нет-нет, все хорошо, правда, — Вэнс фыркнул. — И ничего я не грустный! Мне уже столько лет, имей уважение к деду! И так стараюсь вспомнить, а ты тут... — маршал не договорил, начиная заливаться смехом, а вот Дину стало интересно.       — И сколько же тебе?       — Без понятия, — не медля ни секунды, ответил Кобб, пытаясь немного успокоиться. — Правда, без родителей я потерял счет времени, и с тех пор не слежу за прожитыми годами. Ну, так вот, не перебивай. Сбежать нам с матерью так и не удалось, нас быстро поймали и притащили к хаттам. Я вырос рабом, в прочем, как и половина Татуина. — Он хмыкнул и сделал очередную паузу. — Мать лишили глаза. Я не видел, как это было, но точно помню ее белую повязку, которую она всегда старалась прикрыть волосами.       — Мне жаль, — тихо проговорил Дин, не находя что еще сказать. Кобб незаметно кивнул и повернулся к мандалорцу.       — В любом случае, надежда была. Я много работал, чтобы накопить на выкуп, но в последний момент она заболела. На простую рабыню никто не собирался тратить лекарства, поэтому она очень скоро умерла. — Кобб сжал губы в тонкую линию, но быстро продолжил: — Перед смертью она передала платок мне, повязала на шею, и сказала, что гордится мной. Вот и вся история, в принципе. Я выкупил себя, потом нашел Мос-Пелго.       Дин лишь кивнул в знак того, что дослушал рассказ до конца.       — Да и ты, это. Не переживай по поводу малыша, — он тепло улыбнулся и положил ладонь на плечо мандалорца. — Все ты правильно сделал. Наоборот, было бы жестоко сделать вид, будто он для тебя ничего не значит, и ты для него.       Джарин до последнего думал, что никакие слова не разубедят его в подлости своих поступков, но... Кобб говорил так уверенно, спокойно и тепло, что Дин решил поверить ему. Черт знает, какими сверхспособностями он обладал, но та легкость, которую мандалорец ощутил через секунду, была чем-то волшебным, таким нужным и долгожданным. Он не смог сдержать облегченной улыбки, хоть и знал, что ее никто не увидит.       Вэнс же отвернулся и дал теплому ветру охладить чуть вспотевшее лицо. Дин опять невольно залюбовался им. И попробовал представить, как бы могли выглядеть его родители, раз сделали такого красавца. И вскоре прыснул от собственных мыслей.       — И все-таки круто ты разделался с тем наемником, а! — Кобб посмотрел на Дина будто с гордостью, но тут же нахмурился. В шутку, конечно же. — Ох ты и напугал меня тогда! От так бы и треснул, знай я раньше что ты удумаешь.       Дин в ответ только хмыкнул, пальцами нащупывая выемку в бескарной броне.       — Жаль, теперь и починить даже негде, — проговорил Вэнс, наблюдая за уже по сути не-мандалорцем.       Не успел Джарин и кивнуть, как Кобб будто просиял.       — Это значит, что ты сейчас спокойно и без зазрений совести можешь снять шлем, так? — хитро блеснув глазами, проговорил Вэнс.       Дин опешил. В голове сразу начали роиться куча разномастных мыслей и опасений по этому поводу.       Во-первых, он удивился, что сам не подумал об этом с самого начала. Что теперь может снимать шлем.       Во-вторых, Дин станет абсолютно беззащитным... перед Коббом? Все его эмоции будут как на ладони, и при мысли от этого становится трудно дышать.       — Да давай, Дин. Чего тебе стоит? — не унимаясь, настаивал Вэнс.       И Дин поддался. Крепко ухватив пальцами, он потянул шлем вверх, и следом опустил его себе на колени. И только потом, набравшись смелости, поднял взгляд на Вэнса.       Сердце опять начало яростно биться о грудную клетку. Кобб сейчас был... просто потрясающим. Рот приоткрыт от удивления и интереса, щеки покрылись легким румянцем, а глаза сияли, пораженно осматривая лицо Джарина.       — Что-то не так? — засмущался Дин.       Кобб, будто очнувшись, удивленно выгнул брови и ошарашенно поморгал несколько раз, вглядываясь ему в глаза.       — Что не так? Да все! — довольно серьезно и эмоционально произнес Вэнс. И только сердце Дина сжалось в предчувствии чего-то плохого, Кобб продолжил: — Как тебе не стыдно прятать от всех такое лицо! Честно, ты очень красивый. Такие правильные черты лица, прекрасные скулы, а какие глаза! Святая банта, у меня нет слов... — Кобб резко заткнулся, заметив нарастающее смущение Дина и его дико краснеющие щеки. Вэнс прыснул, опустив голову. Дин тоже рассмеялся, прикрывая лицо руками.        — Ой, да убери ты уже! — Кобб в шутку поморщился, взял руки Дина за запястья и буквально оттащил их от лица. Теперь он опять был слишком близко, и не-мандалорец опять забыл как дышать. — Серьезно, как ты мог прятать такую красоту от меня?       И он улыбнулся. Именно так, как делал улыбался тысячи раз до этого. И Дину опять жутко захотелось его поцеловать. Нарастающая тоска чуть было не завладела Джарином, если бы не Вэнс, который опустил взгляд на его губы. На секундочку.       И этого хватило для взрыва в голове Дина. Живот тут же скрутило от трепета и предвкушения, руки опять задрожали. Этого хватило, чтобы Дин понял, что все взаимно, и крифф, как от этого стало хорошо.       Они оба одновременно подались вперед, прикрыв глаза. Сначала осторожно, будто боясь навредить, Вэнс нежно попробовал на вкус теплые губы Дина, немного отодвинулся, чтобы еще раз взглянуть на него. И только когда он почувствовал теплые ладони на своей талии, Дин окончательно осознал реальность происходящего. И, как только это случилось, он припал к губам Вэнса жарко и жадно, пробуя каждый вкус и звук, переводя нежность во что-то более весомое. Он обхватил лицо маршала ладонями, чтобы было удобнее, вынуждая того немного запрокинуть голову и сильнее впиться в ласкающие мягкие губы Дина. Каждый новый поцелуй становился все дольше и влажнее, прерываясь лишь на то, чтобы взять глоток воздуха, и снова прильнуть, сентиментально смакуя каждое прикосновение и ощущение.       — Вау... — на улыбке проговорил Кобб, когда отстранился и привел в порядок дыхание. — Так ты тоже скучал, выходит.       Дин просто не находил больше сил, чтобы что-то сказать. Щеки опять налились румянцем, и он с трудом сдержал смущенную улыбку. Оба солнца давно закатились за горизонт, на смену им на небе одна за другой начали поблескивать звезды.       — Ну, пойдем, переспим хоть, — невозмутимо предложил маршал и поднялся на ноги. Заметив удивление на лице Дина, добавил: — Эй, завтра меня может пристрелить какой-нибудь пайк, потом сам жалеть будешь. — И опять улыбнулся, как черт.       Дин пару секунд обдумал все, как вдруг его осенило:       — Так ты согласен выступить против них?       — Да, да, пойдем уже, — протянув руку, Кобб прищурился, секунду осматривая Джарина. Тот принял помощь и оперся на протянутую руку, поднимаясь и отряхиваясь от песка. — Не хватало, чтобы ты еще замерз.