tell me how i die

И кто бы мог подумать, что "ботан" окажется совсем не ботаном, а "крутой перец" не таким уж и крутым? Заявился в кабинет, выбражая из себя главу школы. А что в итоге? Стоит один, в центре кучки каких-то отбросов, хлопая испуганными глазами. Глупый Мацуно. Только и знаешь, что написание кандзи "тигр". Эх... Ладно. Хрен с тобой. – Капитан первого отряда "Токийской Свастики" – Кейске Баджи! Для меня то, проще простого раскидать подобный хлам. – Спасибо, Баджи... Ха, смотришь всё ещё со страхом. Я знаю, что поможет. – Чифую, любишь лапшу? О, действует. Я же говорил. – Д-да! Вот же совпадение! Живём в одном доме, а я об этом малом даже не слышал. Ну и какой с него гопник? – Спасибо за лапшу! Заходи, если что. Я на третьем этаже, если уже не забыл. Легонько толкаю тебя плечом. – Э-эй, если я не знаю как правильно написать "тигр", не значит, что и память у меня дырявая, не недооценивай меня, Мацуно! Впервые за этот вечер, засмеялся. Это по нашему. Я наглый. Поэтому, каждый последующий день, прихожу к тебе с кипой тетрадей, дабы ты помог. И что интересно, ты – та самая злючка, помогаешь. Доходит долго. Я просто сижу и наблюдаю, как ты выводишь что-то чернилами на бумаге, тыкаешь карандашом в какой-то кандзи и сжимаешь переносицу от моего "не понимаю". Сегодня ко мне пришёл ты. Подрался. А как раны обрабатывать, понятия не имеешь. Дурак. И что мне с тобой делать? Придётся всё самому. У меня много всяких кремов и прочих заживляющих средств, потому что от тебя сильно то не отличаюсь. Я живу драками. Для меня они словно пища, дарующая силы. Почему мои руки дрожат? Хрень какая-то, получается. Как и всегда, забью на это. Пальцы с одной из мазей слегка касаются твоей нежной, но сейчас потрёпанной кожи. От этого ты непроизвольно шипишь, сморщившись. – Эх, Чифую... Мне смешно, когда я вспоминаю твоё первое появление в моей жизни, и вижу тебя таким. Немного привыкнув к боли, твои глаза начинают внимательно наблюдать за моими действиями. Почему то, взгляд моих же, падает на твои губы. Собственно, так же быстро я его и отвожу. Надеюсь, ты этого не заметил. Весна, но вечерами ещё довольно холодно. А ты, совсем не думаешь головой. Пришёл с закатанными рукавами. – Чифую, ты совсем сошёл с ума? Я цепляю мягкую ткань пальцами, стягивая её вниз, по твоим рукам. На что ты спешишь возразить. – Да совсем не холодно! Зима ведь прошла! И мне снова смешно. Ты похож на ребёнка, когда вытворяешь подобное. – Вроде, неплох в географии, а не знаешь о том, что весной самая нестабильная погода, это похуже, чем зимой. Слышу вздох, но соглашаешься. Вообще, ты часто мне уступаешь. Да-да, я всё ещё помню, что ты суровый и злой гопник. Мы сидим на скамейке, обсуждая всякую всячину. Мой мозг звенит, говоря о том, что пора. Пора сказать всё, как есть. И я пробую. – Чиф... Но всё рушится, когда ты поворачиваешься. Куда деться от этих зелёных глаз, так смело меня просверливающих? Не могу... – А, уже забыл, что хотел. Забудь. Ты ухмыляешься. И я знаю, почему. Хвастался хорошей памятью, а теперь забыл. Это невозможно забыть, Чифую... Но и сказать – тоже. Выходные хочется провести необычно, поэтому, договорились съездить на какое-то море неподалёку. Твоя дурацкая привычка, не спать ночами перед выходными, даёт о себе знать. Когда успел переползти на мои колени? Буквально несколько минут назад, голова лежала на плече. А сейчас, ты, свернувшись клубком, словно кот, лежишь, положив свою голову мне на колени. Луч солнца светит на макушку, отчего и без того светлые волосы, начинают переливаться, напоминая золотые нити. Я осторожно перебираю их пальцами. Они мягкие, как шёлк. Наклоняюсь, чтобы ощутить запах твоего шампуня. Пахнет вкусно. Но в ароматах я не разбираюсь. Спрошу, когда проснёшься. Мы подъезжаем, а ты всё ещё дрыхнешь. Мне даже страшно как-то тебя будить. Это выглядит так хорошо, что не хочется портить такую картину. Но... Что мы будем делать, если уедем чёрт знает куда? – Чифую Мой палец слегка чешет твоё плечо. – Мы приехали. Ты подскакиваешь, выкидывая что-то по типу "извини" и краснеешь. Невозможно мило. Вообще, не люблю ваниль, но с тобой по-другому и нельзя. Ты резво бегаешь по берегу, собирая ракушек. У меня в руках тоже пакет, но не нужны мне эти ракушки. Я смотрю на тебя. Глупо, да? – Ты действительно их не видишь? Как так можно, Баджи! Ругаешься. Но не со злом. По доброму. Поняв, что даже одной не найду, перекидываешь половину своих мне в пакет. Для поднятия духа, так скажем. Никакие ракушки не поднимут этот дух. Но я пытаюсь. Честно, пытаюсь. Как ты ответишь, если я признаюсь прямо сейчас, смотря на закат, на берегу моря, как в твоих девчачьих мангах? "Мы же друзья, Баджи-сан" или "Я не из "таких", Баджи-сан"? Баджи-сан Баджи-сан Баджи-сан И я сдаюсь. Снова. Не могу. Не хочу слышать такой бред. Я тоже не "из таких", но ты... Блять... Терпеть тебя не могу, Мацуно. Просто за то, что ты такой существуешь. Со своими лазурными глазами, небольшим ростом, пшеничными волосами и с дурацкой любовью к животным и мангам. Ну, и ещё, к нашей лапше напополам. Наверное, стоит избавиться от этого чувства. Оно мне не нравится. Это глупо, странно и... не взаимно. Прошло пару недель с выходных у моря. Я наконец-то решился. Решился встречаться с девушкой. Симпатичная. Длинные густые тёмные волосы, карие глаза, стройная фигура. Да и во мне души не чает. Я для неё как господь бог. Молиться на меня готова. Кстати, даже на колени в школьной библиотеке встать пыталась, если ты понимаешь, о чём я. Но мне это не нужно. Неприятно. Ни её идолопоклонство, ни любовь мне даром не сдались. Не хочу. Не могу так. Расстался. Девушка плачет. А ты снова ругаешься. Мол "так нельзя". На этот раз, не по-доброму. Ты зол. – Баджи, какого хрена? Ты сделал ей больно и даже не извинишься? Бежишь за мной, будто бросили тебя, а не её. Тебя бы я не бросил. – Нет, не извинюсь. Глупо было предполагать, что я смог бы её полюбить. Она прекрасно знала. Да и потом, в её жизни будет толпа парней, которые мир к её ногам кинут. Наконец-то меня догнал. Ощущаю твои тёплые пальцы на своём запястье. Сильный, раз смог развернуть меня. – Почему ты так поступаешь?! Действительно переживаешь за эту девушку. Похвально. – Потому что я... Блять. Чуть не сказал. Придурок. Закончим, пока не поздно. Вырываю руку. – Просто отвали, Мацуно! Хорошо? Ну вот. Я снова всё испортил. Обидел тебя. Ты уходишь, не сказав ни слова. И мне совсем плевать на девушку, я думаю только о том, как вернуть всё на круги своя, чтобы ты был рядом. Даже в качестве друга. И нахожу решение, на удивление, быстро. Тосва. Мне ведь нужен зам. Подхожу к двери твоей квартиры. Неуверенно, но всё же, жму на звонок. Открываешь дверь. Так хочется броситься и обнять тебя. Когда я стал таким жалким? – Чифую, прости... И... Я по делу. Делаешь шаг назад, позволяя войти. – Мне нужен зам. В Тосве. И я подумал... Ты подходишь, как никто другой. Удивление в твоих глазах надо видеть. – Что? Я? Заместитель капитана целого отряда?! Вот ты и забыл о маленькой ссоре. Всё же, как легко тебя отвлечь. – Да. Ты. Даже спрашивать не буду. С этого дня, Чифую Мацуно – заместитель капитана первого отряда Токийской Свастики. Снова твои детские выходки, которые сводят с ума. Ты буквально прыгаешь, повисая на мне. – Баджи-сан, ты лучший! Хочу так каждый день. Всегда радовать тебя. А ты будешь так же обнимать меня, говоря, что я лучший. Хотя, это далеко не так. Мы стоим на собрании, Майки и Дракен как всегда, чуть выше, на ступеньках храма. Я и ты - два идиота, которые совершенно не обращают внимания на их речь, рассказывая друг другу на ухо какие-то "наши" шутки. За что постоянно получаем злые взгляды и шипение, будто в кинотеатре. Плевать. Прошло больше года, и наступает момент, когда я должен сделать нечто плохое. Взвалить на тебя весь груз и уйти. Уйти, чтобы помочь всем. Но это не имеет значения. Значение имеет условие, которое ставит верхушка Вальхаллы: избить Чифую Мацуно в знак преданности. Самое ужасное то, что я соглашаюсь. У меня нет выбора, прости. Я веду тебя по улице, приглашая войти в давно закрытое заведение. – Хочу познакомить кое с кем. Этот кто-то – мерзкая часть меня, которая теперь безжалостно бьёт твоё лицо. Но ты не сопротивляешься. А ведь мог бы. Мои руки в крови, а ты лежишь на земле, истекая ей же. Сволочь. Какая же ты сволочь, Баджи Кейске. Идиот. Как теперь будешь действовать? Вымаливать прощение на коленях? Он не простит тебя. И я снова ошибаюсь. Ты приходишь с Такемучи. Он говорит что-то о смерти. Мне всё равно. Я хочу лишь твоего прощения. И безопасности. Даже если на всю жизнь останешься зол. Только бы был цел. Уходите. Я хочу догнать. Нельзя. Мне нужно довести дело до конца. Я прихожу на поле боя. Первый, кого я замечаю – ты. Не Кисаки или Майки. И именно ты, как всегда, встаёшь напротив "чтобы спасти". Поверь, я тоже очень хочу спасти тебя. Поэтому, я должен. Снова бью. Ты падаешь. Встаёшь, но уже не идёшь за мной. Я преодолеваю препятствие в пятьдесят человек с третьего отряда, прорываясь к главному врагу. Почти сделал это. Почти победил. Ха, не судьба... Тело начинает ломить, плюю кровью. Слышу твоё "Баджи!" и опускаюсь вниз. На время, звуки становятся приглушёнными. Но я должен сделать хоть что-то. Должен умереть не зря. Нахожу в себе силы, поднимаюсь. Опять ты. – Баджи, не двигайся, это опасно! Прости, Чифую. Так нужно. Казутора... Он мне как брат. И сейчас мой брат запутался. Пошёл не той дорогой. Я верну его на правильную. – Я не умру от такого-то ранения. Я не умру от твоей руки! Мгновение. И я знаю, что твои чувства сейчас разбиваются о лезвие ножа, воткнутого в меня самим же собой. Прости. Прости. Прости. Боль. Слабость. Падение. Но моё тело не ударяется о землю. Меня подхватывают руки. Руки, которые узнаю из тысячи. Ты плачешь. – Баджи, зачем ты пырнул себя? Твой вопрос остаётся без ответа. Зову Такемичи. Лишь он в силах продолжить моё дело. Сказав всё, что нужно, наконец, перехожу к тебе. – Чифую... Поедим лапши? – Я куплю. Я чувствую, как воздуха становится всё меньше. Новый набрать невозможно. Умирать страшно, Чифу... Но я улыбаюсь. Не покажу тебе своего страха. Потому что ты боишься ещё больше. Руки, держащие меня, трясутся. Сильно. Будто ещё мгновение и ты взорвёшься. Наверное, сейчас самый момент, чтобы признаться, не так ли? Но... Нет. Это ведь большой груз. Сложно знать, что умерший любил тебя. Поэтому, вместо желанного "aishiteru", на последнем вздохе говорю "arigato". Мои глаза закрываются. Но я всё ещё что-то слышу и даже немного чувствую. Прижимая меня к себе, ты кричишь моё имя, срывая голос. Прощай, Чифую...