It's okay to not be okay

Питер часто сталкивался с опасностью и находился в шаге от смерти. Попроси его перечислить все такие случаи, он бы, наверное, сбился со счёта, просто вспоминая первые месяцы после получения способностей, а ведь потом была Германия, Стервятник и многочисленные попытки доказать мистеру Старку, что он чего-то стоит. В общем, ему было не привыкать к тому, чтобы на секунду успеть попрощаться с жизнью, но он всегда продолжал бороться. Всё изменилось в один момент. Он тогда даже не был в костюме Человека-Паука. Он был просто Питером Паркером, школьником, спешившим домой после учёбы, когда его чуть не сбила машина. И в самом этом происшествии не было ничего удивительного, это ведь Нью-Йорк, тут по несколько раз на дню можно увидеть, как пешеходы ругаются на водителей пронесшихся рядом автомобилей. Питер давно привык к такому, и напугало его не само это происшествие, а мысль, мелькнувшая в тот момент. Как жаль, что я задержался на несколько секунд на светофоре, иначе бы всё это закончилось. И оглядываясь назад, он мог сказать, что не сама эта мысль, а размышления о ней стали катализатором того, что произошло позже. Забавно, как иногда мы цепляемся за что-то, от чего легко могли бы отмахнуться, и это влияет на всю нашу последующую жизнь. Мы ведь забываем о большей части вещей, о которых думаем в течении дня, не придавая им значения, даже если считаем их важными, но иногда что-то так прочно засиживается в нашей голове, что от этого уже нельзя избавиться. Не зря мысли сравнивают с семенами, из которых прорастают деревья. Если мы думаем о хорошем — мы видим вокруг красоту и любовь. Жизнь похожа на белый экран, на который транслируются наши мысли и восприятие мира, и она складывается из того, во что мы верим. Поэтому не удивительно, что когда в мыслях появляется зловредный червячок, это может полностью разрушить и тебя. Для Питера этим червячком стал автомобиль, промчавшийся в нескольких сантиметрах от него. Он пытался думать о том, как ему повезло, что он задумался и не сразу увидел зелёный сигнал светофора, но ни капли не верил в это. А ведь до этого с ним всё было хорошо. Да, он немного устал от бешеного ритма своей жизни, но ведь ему нравилось так жить — школа, встречи с друзьями, патрули, стажировка у мистера Старка, и при этом нужно было ещё находить время на домашние задания, ужины с тётей и сон. У него не было ни одной свободной минуты, и, возможно, поэтому в тот день, когда он вернулся домой и весь вечер провёл в своих мыслях, впервые за долгое время ничего не делая и никуда не спеша, он и осознал, как сильно хочет, чтобы это закончилось. Тогда в нём говорила усталость с примесью недосыпа и постоянного эмоционального напряжения, но чем больше он об этом думал, тем сильнее осознавал, насколько он беспомощен и слаб. Кем бы он был, если бы не укус паука и не подаренный мистером Старком костюм? Обычным ботаником, которого никто не замечает в школе и который мало что из себя представляет. Всё, что он имеет сейчас, есть у него благодаря чистой случайности, он не заслужил этого и, возможно, даже не достоин такого дара. И в тот момент всё, что раньше он так любил, перестало приносить ему счастье. Он стал намного реже выходить на патрули, пропускал стажировку у мистера Старка и отказывался от встреч с Недом и Эм-Джей, ссылаясь на большую занятость, а на самом деле сидя дома без дела. Хотелось бы ему сказать, что он просто взял перерыв, чтобы отдохнуть и набраться сил, но он отчётливо понимал, что это не так. Он просто решил закрыться от мира, закапываясь в своих мыслях. И при всё этом он знал, как себе помочь — просто встать и начать что-то делать, ведь так говорят взрослые, да? На самом деле, с ним и с его жизнью всё было в порядке, но он просто не находил в себе сил доказать это, предпочитая медленно тонуть под грузом своих чувств. Только почему-то попытки вытащить себя из-под этого груза давили ещё сильнее. — Как думаешь, миссис Гарсиас перенесёт тест? — Что? — Питер перевёл растерянный взгляд на Неда. Он сидел по другую сторону стола в кафетерии во время обеденного перерыва, а по левую руку от него расположилась Мишель, прожигавшая Паркера внимательным взглядом. — Тест по итальянскому, — повторил парень, кажется, не замечая, что друг «не с ними», — Его переносили несколько раз, может сегодня снова не будет? — Он разве сегодня? — Ага, — ответила Эм-Джей и поддалась чуть вперед, — С тобой всё в порядке? — Да, почему ты спрашиваешь? — не особо уверенно ответил Питер. От девушки никогда нельзя было ничего скрыть, казалось, она подмечала любую самую незначительную мелочь, а с тех пор, как они стали друзьями, Паркеру и вовсе казалось, что она читала его мысли. Узнала же она про его альтер эго, хотя парень ни разу не намекнул про это и не дал очевидного основания думать на себя. — Человек-Паук пропал с радаров, и ты всё чаще избегаешь нас, — прямо ответила Мишель, ловя растерянный взгляд Питера. — Я не… — Даже Нед заметил это, а он ведь не сильно внимательный. — Эй, — Лидс обернулся к подруге, с возмущением разводя руки, на что она лишь закатила глаза, — Но вообще-то она права, — чуть виновато произнёс он спустя минуту молчания. — Простите, я не знаю, что сказать в своё оправдание, — Питер опустил глаза на свои руки, и не надо было обладать паучьей чуйкой, чтобы почувствовать, как напряглись его друзья. Он знал, что мог рассказать им всё, что было у него на душе. Они ведь через столько прошли вместе, и кто-кто, а они бы никогда не осудили его. Только вот слова всё равно застряли в горле, и Питер просто не мог ничего произнести, да и не знал, что говорить, если уж на то пошло. У него ведь всё было нормально. Не произошло ничего такого, из-за чего он мог бы чувствовать себя так, и из-за этого казалось, что он просто выдумал себе проблему, чтобы была причина пострадать. Только вот страдать и жалеть себя он не хотел, как и делиться своими переживаниями тоже. Наверное, обратись он к психологу, тот бы сказал ему, что это называется обесцениванием чувств, только вот Питер не думал, что можно обесценить то, чего быть в принципе не должно. Ему просто надо выкинуть из головы все эти мысли и вернуться к прежней жизни. Именно поэтому он натянул на лицо улыбку, причём такую, что даже проницательная Мишель не заметила бы в ней подвоха, и посмотрел на друзей. — Я исправлюсь, обещаю вам. Прозвеневший на урок звонок спас его от дальнейших объяснений, и весь оставшийся день Питер провёл с Недом и Эм-Джей, пытаясь быть прежним собой. И иногда он даже забывался, и ему казалось, что всё действительно нормально, как было прежде, и его улыбка становилась искренней. Но стоило вечером вернуться домой, как он понял, что выкинуть эти мысли из головы насовсем не получится. Они возвращались снова и снова, стоило ему остаться одному, поэтому Питер придумал новую игру — докажи своим близким, что всё хорошо. И, на самом деле, это было не так уж трудно, как казалось сначала. В конце концов, когда рядом были люди было сложнее утонуть в себе. Разговоры и совместные занятия чем-либо отвлекали, и Питер даже не понял, в какой момент игра перестала быть игрой и стала его реальностью. Как-то незаметно для себя он привык улыбаться днём, а потом истязать себя по ночам, когда мысли мешали заснуть. Осознал он это только тогда, когда понял, что стало невыносимо находиться с самим с собой наедине. И то, что изначально планировалось как помощь себе и попытка вернуться к прежней жизни, вдруг стало точкой невозврата. Его буквально тошнило от того, что он не понимал, почему чувствует себя так. Это ненормально испытывать такую грусть, обиду и желание закончить всё, когда вокруг него столько всего хорошего и так много людей, которые любят его. А он знал, что его любят. Взять хотя бы всех поклонников Человека-Паука, которые, казалось, искренне переживали, когда их герой пропал с радаров. И он должен был радоваться тому, что имел, только вот не находил в себе ни грамма этого чувства. — Знаете, я так благодарен тому пауку, который укусил меня, если бы не это — ничего бы не было, — поделился как-то давно с мистером Старком Питер, когда они работали над его костюмом в мастерской Тони. — Возможно, — легко согласился с ним наставник, — Хотя мне кажется, ты бы всё равно оказался здесь. — Ага, конечно. — Ты устроился бы сюда на настоящую стажировку во время своей учёбы в универе, — не отвлекаясь от работы над веб-шутером, начал рассуждать Тони, — Придумал бы что-то гениальное, и я бы пришёл и забрал тебя, чтобы ты работал со мной. — То-то я часто вижу тут гениальных студентов, с кем вы хотите поработать, — усмехнулся Питер, искренне считавший, что мистер Старк бы не заметил его, не будь он супергероем. — Да, ты прав, тогда бы ты натворил что-то в своем стиле. Спас какого-то учёного от взрыва, которые постоянно происходят у нас в лабораториях, или бы подчинил всех моих сотрудников своим щенячьим взглядом, и я бы обратил на тебя внимание. Питер лишь качнул головой, слабо представляя себе такой сценарий. Да и к тому же, хоть какая-то уверенность в себе у него появилась только после того, как он стал Человеком-Пауком, до этого он вряд ли бы решился подать документы на стажировку в SI, и уж тем более он бы никогда не показал никому свои наработки, считая их глупыми и не имеющими смысла. Человек-Паук сделал его тем, кто он был. Благодаря этому он обрёл веру в себя, силу — не только физическую, но и моральную — и желание быть полезным людям и миру. — Я к тому, Пит, — произнёс мистер Старк и даже отложил веб-шутер, чтобы заглянуть парню в глаза, — что не укус паука сделал тебя героем, а ты использовал эту возможность, чтобы стать тем, кем ты уже был. Питер не был согласен с этим тогда и не соглашался до сих пор. Конечно, он не отрицал того, что он проделал большую работу и сильно вырос, чтобы стать настоящим героем, но и то, что всё, что он имеет, есть у него благодаря пауку, отрицать было глупым. Это было простым стечением обстоятельств, которое привело к тому, из чего сейчас состояла его жизнь. — Я знаю, я должен быть благодарен за всё, что произошло со мной, но в последнее время я всё чаще думаю о том, кем бы я был, если бы не это, — сказал Питер друзьям, когда они стояли в коридоре перед кабинетом химии, и Нед с Эм-Джей пытались мягко узнать, когда он вернётся к своим патрулям. — Ты был бы собой, — ответила девушка, — В конце концом, не будь ты таким, с тобой бы этого и не произошло. — Ты ведь знаешь, это было случайностью, моей заслуги тут нет. Тот паук мог укусить любого. — Ты прав, но в этом и суть случайностей. Они не причина и не следствие каких-либо действий. Просто что-то случается в независимости от нас, а мы лишь можем как-то распоряжаться этим дальше, и уже в этом есть наша заслуга или вина, — пожала плечами Мишель, будто бы сказала самую элементарную вещь в мире, — Ты стал помогать людям, Питер, а ведь мог использоваться свои способности, чтобы грабить банки и нажить себе состояние. — Он не мог, — вступился за него Нед, возмущаясь так искренне, что Питер невольно почувствовал огромную благодарность к другу. — Не мог, потому что тогда он бы не был нашим неудачником, — впервые на памяти парня, Эм-Джей смущенно улыбнулась ему, из-за чего он поспешил опустить взгляд, — И ты не прав, говоря, что в этом нет твоей заслуги. Никто не справился бы с такими способностями лучше. Но Питер больше так не думал. И, возможно, именно поэтому он теперь не мог радоваться возможности быть супергероем, потому что не считал, что заслуживает этого, несмотря на уверения мистера Старка и друзей в том, что он и без укуса нашёл бы способ стать героем. Но в тоже время он понимал, что без Человека-Паука его жизнь и вовсе потеряет смысл. Так он может быть хоть немного значим, а откажись он этого полностью, кем он станет? Поэтому однажды вечером он снова вышел на патруль и продолжал выходить на них каждый день, причём отдаваясь им из последних сил. И если раньше его друзей беспокоило, что Человек-Паук пропал, то теперь они переживали за то, что он совершенно перестал щадить себя. Про это говорят — снесло тормоза. И Питер признавал это, только вот страх, что с ним может что-то случиться, просто исчез у него, поэтому он как в последний раз боролся с преступниками и грабителями, получая всё новые и новые травмы. И где-то на подкорке всё это время сидела мысль, что однажды его патрулирование может закончиться не так удачно, только эта мысль совсем не пугала. И также, как это было с машиной, чуть не сбившей его, он думал, что тогда это всё закончится. И каждый день рискуя своей жизнью, Питер совсем забыл о том, что у него есть наставник, который следит за ним. И будь он хоть чуточку умнее, он бы подумал об этом и обезопасил себя от контроля мистера Старка, но он этого не сделал. Поэтому однажды, когда Человек-Паук вышел на наркокартель и в одиночку заявился на их встречу, тут же попав под открытый огонь, Железный Человек появился как раз в тот момент, когда Питер готовился встретить пулю. Тони одним своим появлением заставил членов картеля разбежаться, а самых отчаянных уложил несколькими точными выстрелами из своего костюма, а потом подхватил Питера — благо что не под шкирку как нашкодившего щенка — и через десять минут они уже были в Башне Старка. — Я бы справился, — из чистого упрямства сказал парень, вырываясь их рук мужчины и срывая с себя маску. — Если ты говоришь о том, что справился бы с тем, чтобы поймать пулю своим лбом, то я в этом не сомневаюсь, — произнёс мистер Старк, выходя из костюма Железного Человека и смотря на Питера так, что он тут же сжался под этим взглядом, — Скажи честно, ты решил податься в самоубийцы? — Что? — наверное, зря он не смог сдержать этого жалобного восклицания и опасливого взгляда на наставника, потому что лицо Тони тут же изменилось. Он больше не был зол и, казалось, искренне испугался за Питера. — Последние несколько недель Человек-Паук был молодцом. Он остановил очень много опасных преступлений и спас людей. И я горжусь им. — Спасибо? — Но я переживаю за Питера Паркера, который, кажется, потерял где-то инстинкт самосохранения. — Я просто пытаюсь быть полезным, — вскинулся Питер, не желая признавать, почему на самом деле он так глупо подставлялся в последнее время. В конце концов, мистер Старк просто не поймет его чувств. Хотя о каких чувствах может идти речь, если их у него просто не было, он и сам не знал, что испытывал — страх и адреналин от опасности пропали уже давно, радоваться простым вещам он как будто бы тоже разучился, оставались только пустота и постоянно жужжащие мысли. — Хочешь знать, что я думаю? — От моего ответа что-то зависит? — сам не зная, почему начинает злиться, ответил Питер, забиваясь в угол дивана и скрещивая руки на груди. — Я думаю, что ты устал, — не обратив внимания на его тон, произнёс мужчина, подходя к нему и садясь рядом, — И что тебе кажется, что если ты спасёшь как можно больше людей, то твоя жизнь обретёт смысл, поэтому ты так изводишь себя. Я прав? — Да, наверное, — тихо признался Питер, чувствуя, что к горлу подкатывает ком. — Что произошло, малыш? Почему ты так чувствуешь себя? — В том то и дело, что ничего. Я не знаю, почему я хочу… Несказанное «чтобы всё закончилось» повисло в воздухе, и Питер очень надеялся, что мистер Старк не понял, как он хотел закончить предложение. Потому что признай он, что думает о смерти, ничем хорошим это бы не обернулось. Да и по правде говоря, о смерти он не думал. В том смысле, что он не собирался взять лезвие и закрыться в ванной или однажды не выпустить паутину, упав с огромной высоты. Вряд ли бы он пошёл на такой шаг, ведь он не хотел умирать, он просто хотел, чтобы это закончилось, и под «этим» он подразумевал совсем не жизнь, а усталость, напряжение, нежелание видеться с друзьями и много других вещей, из которых теперь состояли его дни. — Это нормально, Питер, — произнёс Тони, кладя руку на его коленку и чуть сжимая её, — It’s okay to not be okay. — Разве? — Все иногда грустят, и у всех бывают плохие этапы в жизни. — Почему все думают, что станет лучше, если сказать, что они тоже испытывали это? Это совсем не помогает, — с некоторым отчаянием сказал Питер. — Может, потому что тогда ты понимаешь, что не один в этом мире, кто борется против того, что не может понять? — улыбнулся Тони, и парень резко вскинул на него непонимающий взгляд, — Я знаю, в подростковом возрасте кажется, что ты один на свете с такой проблемой и никто не сможет тебя понять, особенно взрослые. Но поверь, это не так. Каждому человеку было плохо, больно, обидно, и у всех были разные причины желать, чтобы это всё закончилось. Хорошо, если удаётся докопаться до истоков этих причин, но иногда это не получается сделать, тогда надо просто вспомнить восточную мудрость. «Всё пройдет, пройдёт и это». — Я пытался жить как раньше и делать вид, что всё хорошо. Думал, что тогда всё пройдет, но от этого всё стало только хуже. — А ты не притворяйся, Пит. Дай себе время пострадать и пожалеть себя, дай близким возможность позаботиться о тебе. Это нормально иногда погрустить, главное не думать, что ты один с этими проблемами. Ведь поверь мне, ты не один. Может, в этом и была главная проблема Питера? Всё это время он считал, что его состояние ненормальное и пытался избавиться от своих мыслей и чувств, когда нужно было просто принять тот факт, что он не в порядке. И для того, чтобы он чувствовал себя так, необязательно должно было произойти что-то плохое или выбивающие его из колеи, просто всё, что происходило с ним до этого, кирпичик за кирпичиком накладывалось на него и давило вниз. А он вместо того, чтобы признать это, считал, что не имеет права быть не в порядке. Но он имеет, как и каждый человек в этом мире. Теперь он понимал, что это нормально быть не в порядке, не всегда быть веселым, сильным и полным энергии, иногда нужно дать себе время пережить плохие эмоции. Но при этом есть вероятность просто утонуть в этих чувствах и не суметь выбраться, но, наверное, для этого и нужны были близкие люди. Поэтому, когда на следующий день Питер подошёл к Неду и Эм-Джей и, друг, увидев его лицо, тут же обеспокоенно спросил: — Ты в порядке? Он ответил: — Нет.