Я простудился и умер

      Костя шёл по улице. Быстро и ловко перегибая переулки, посматривая на экран телефона.       Недавно ему звонил его лучший друг, Егор Летов.       Проходя сквозь очередную многоэтажку Омска, он задумался.       Ветер то и дело дул ему в лицо, обжигая его.       Внезапно захотев закурить.       Кузьма вытащил из потёртой, кожаной куртки пачку сигарет. Открыв её, он заметил одиноко лежавшую набок сигаретину, и подняв её он наконец закурил.       Белый дым, клубом выходил из его рта.       Наконец докурив и выкинув сигару в мусорку, парень зашёл в здание многоэтажного дома. Он быстро поднимался по лестнице и достигнув нужной, победной двери, он постучался.       Ответа не было. Костя немного напрягся и открыл дверь.       Квартира была обычной: кухня, туалет и одна комната. Дверь в неё была приоткрыта.       Кузьма заглянул в неё, этим самым отворяя комнату.       Парень заметил валяющегося на кровати Егора и улыбнулся. Он даже когда спит неотразим. Волосы были разбросаны по подушке будто языки пламени.       –Егор, я пришёл— говорил гормко, чтоб его друг проснулся.       Но тот не шелохнулся. Было слышно как муха пролетела. Было напряжно.       –Егор!       Сново тишина.       Кузьма напрягся и подошёл к спящему.       Быстро вспомнив уроки ОБЖ, он пальцами прикоснулся ему за уши.       Ничего. Летов не дышал и пульса у него не было.       Он мёртв.       На глаза навернулись солёные слёзы.       Он же просто простудился. Костя взглянул на тумбу возле кровати. Там было куча бумаги и среди них был его стих. Он был датирован сегодняшним числом. Это его последний стих.       Взглотнув он поднял лист. И прочитал:       "Я простудился и умер от горячего жидкого насморка и глаза у меня стали, как фотография а кожа, как лестница снизу наверх губы мои рассосались, как злокачественная опухоль сердце моё стало, как пыльная лампочка в коммунальном кирпичном сортире власы мои заострились, впились в моё мясо, на вкус стало, словно сентябрь а вы уж собрались у меня у дверей а я простудился и умер."