Часть 1
18 марта 2022 г. в 16:00
Сучка. Мерзкое, унизительное прозвище, брошенное ему со злобным удовольствием. Оно преследовало повсюду: его шептали за спиной, угрожающе шипели в ухо или кричали в душе. Не нужно было быть гением, чтобы понять его значение, хотя, стыдно признаться, Луи потребовалось какое-то время, чтобы разобраться во всех тонкостях. От этого слова было не по себе, и он всегда нервно дергался, когда слышал его, не в силах сдержать приливающую к щекам краску. Мотылек никогда его не оспаривал, что способствовало популярности прозвища среди заключенных. Однако Луи хватило ума убедить себя, что это имело и свои плюсы. Если все будут думать, что он телом и душой принадлежит Мотыльку, то, скорее всего, будут держать свои грязные руки подальше от него и его денег. К тому же Луи понимал, как то, что он, словно потерянный щенок, по пятам следует за Мотыльком и по ночам спит от него в паре сантиметров, выглядит со стороны. Он старался не обращать на все это внимание.
Бойфренд. Несколько смягченный вариант первого оскорбления. Обычно использовался теми, кто поддерживал более-менее дружеские отношения с Мотыльком или слишком боялся открыто называть Луи его сучкой из-за пресловутой вспыльчивости Мотылька. Собственно, такого никогда не случалось. Мотылька, казалось, вполне устраивало, что все считали, будто он трахает Луи. Впрочем, Луи не винил их в том, что они перестраховывались. Он был совершенно прав, предположив, что в определенных ситуациях Мотылек может быть весьма жестоким. «Бойфренд» был особенно излюбленным у Селье. Сначала Луи думал, что Селье подпадает под первую категорию, но вскоре ему стало ясно, что тот, хотя и вел себя так, словно они знакомы много лет, немного побаивался Мотылька. Эта мысль успокаивала.
Любовничек. Смотри выше.
Пташка. Второе излюбленное прозвище у Селье. Как ни странно, наименее любимое у Луи. Появилось из-за его привычки болтать, чтобы скоротать время. Он не видел в ней ничего плохого, но, видимо, это доводило Селье до безумия. Мотылек никогда не встревал между ними, когда Селье бросал Луи все более оскорбительные слова, поэтому легко было решить, что ему все равно — или, еще хуже, что он был согласен с моряком. Луи молился, чтобы это было не так, сам не зная, почему так отчаянно хотел этого. Его бессвязная болтовня часто выводила Мотылька из мрачных дум и возвращала в настоящее. По крайней мере, Луи предполагал, что именно это означали медленное смаргивание и легкая улыбка благодарности после пристального взгляда в пространство с жутким выражением лица. Так что, конечно, это не злило его. Однако Луи решил от греха подальше держать рот на замке неделю или две. И только после того, как Мотылек встал и сражался за него на лодке — как делал миллион раз прежде, но никогда с Селье, со своим другом, — Луи понял, что он всегда был на его стороне. Думать иначе было глупо.
Красавчик. Лестный эпитет, применяемый очень нелестным образом. Как Луи понял, в основном употреблялся с похотливыми намерениями. Он все еще не мог работать кулаками, но использовал свой рост как преимущество, подныривая под руками, прижимающими его к стене, и выскальзывая из захвата. Он знал, если сможет достаточно быстро добраться до Мотылька, ему нечего бояться, они и пальцем не посмеют до него дотронуться в присутствии его защитника. Особенно после того, как последний решивший, что схватить его за задницу — это хорошая стратегия запугивания, благодаря Мотыльку начисто лишился передних зубов.
Принцесса. Поддразнивание, относящиеся к его неспособности переваривать их отвратительное окружение или к его мнимой мании величия. Обычно в ситуациях, связанных с гигиеной. Использовалось Мотыльком ровно трижды, и всякий раз с возрастающим чувством привязанности: сначала в первый же день в бараках; потом еще, когда Луи отказался есть червивый хлеб, который был вырван у него из рук с грубым «как знаешь, принцесса!». Последний раз был после того, как Мотылька стошнило, и желудок Луи тоже решил взбунтоваться. Мотылек ухмыльнулся ему губами, испачканными желчью, и сказал: «Не стой столбом, принцесса, помоги убраться, пока не пришли надзиратели».
Малявка. Невероятно покровительственное прозвище, придуманное, конечно же, Селье. Этот человек быстро становился проклятием Луи. Там, в Марселе, ему никогда не приходилось помогать работникам без крайней необходимости. Не его вина, что ему это было не по силам. Все тело постоянно болело, и одно неверное движение могло вызвать в мышцах такую сильную боль, что валила на землю. Впрочем, даже если бы и дома он чаще занимался физическими упражнениями, то, без сомнений, все еще казался бы ничтожным по сравнению с огромными монстрами вокруг него.
Богатей. Классика со школьных дней. Повторялось теми, кто охотился за его деньгами, и только за ними. Луи приходилось больше опасаться их, чем тех, кто называл его неженкой в насмешку или с похотью, потому что это прозвище основывалось на реальности и имело бы тяжелые последствия без Мотылька. Он старался держаться подальше от тех, кто называл его так.
Шлюха. Прозвище, сбивающее с толку, думал Луи. Разве это не он платил Мотыльку? В этом не было никакого смысла, даже если бы они с Мотыльком вступили в интимные отношения. Нахальный коренастый ирландец назвал его так однажды на Нулевом Маршруте. Быстро и неожиданно выплюнул ему в ухо вместе с предложением наклониться над вагонеткой и дать остальным позабавиться тоже. Воистину, омерзительный тип. Луи чувствовал извращенное удовольствие, наблюдая, как Мотылек ставит ублюдка на место.
Шалава. На самом деле никогда не было сказано в лицо, но подразумевалось во время разговора с Матуреттом задолго до того, как Луи узнал его имя или что тот станет четвертым в их команде. Он стал свидетелем того, как какие-то мужчины толкали юношу, и позже топорно пытался разобраться в ситуации и, как мог, успокоить. Матуретт с безудержным негодованием настаивал, что он не шалава. Они посидели в тишине несколько секунд, прежде чем Матуретт спросил: «А ты?» Хотя сам Луи даже не знал, как зовут парня, тот явно знал его достаточно хорошо, чтобы заметить его отношения с Мотыльком. Луи со всей категоричностью ответил «Нет».
Солнышко. Еще одно прозвище, сбивающее с толку, но по другим причинам. Мотылек использовал его всего раз, пренебрежительно. Очевидно, это был его способ посмеяться над верой других заключенных в то, что они были не просто компаньонами. Луи боялся даже думать о том, как от него вспыхнули щеки и затрепетало в груди.
Зверюга. Его использовал один из охранников, увидев, как он откусил палец одному из заключенных, чтобы вернуть свой блокнот. Появилось во времена, когда Мотылек сидел в одиночке. Луи втайне упивался им.
Фальшивомонетчик. Абсолютно точный термин, употребляемый со смесью эмоций. Иногда с уважением, иногда с отвращением. Раньше частенько с откровенной подначкой. Мотылек был склонен называть его так. Это немного задевало Луи поначалу, и он быстро парировал, напоминая Мотыльку о его прошлом медвежатника. Сейчас он отвечал все так же быстро, но теперь с обеих сторон чувствовалась несомненная скрытая нежность.
Луи. Его имя. Так называл его только Мотылек. Оно стало использоваться спустя годы, гораздо позже, чем должно было бы, учитывая, через что они прошли и чем пожертвовали друг для друга, но Луи говорит себе, что время не имеет значения, не на острове Дьявола. Оно произносится приглушенным голосом, с улыбкой, шепчется в кожу и выдыхается в холодный ночной морской воздух. И каждый раз у Луи перехватывает дыхание.