Dear Marceline

      Летний день. Море. Под редкими низкими тучами лежит одинокий скалистый остров, освещаемый мягкими лучами дневного солнца. У пристани стоит маленькая деревянная хижина. К ней от песчаного берега ведет еле заметная тропа, по бокам которой поставлены заграждения в виде низких палок, расположенных на расстоянии метра друг от друга и соединенных проволокой. У дверей хижины стоит старик с длинными седыми волосами и рассматривает берег, слушая шум морского прибоя. Он одет в теплую льняную кофту темно-синего цвета и светло-зеленые штаны. На спине у него светло-зеленый, потускневший от времени рюкзак. Иногда взгляд старого мужчины поднимается наверх, и ему приходится жмуриться, ведь солнце светит хоть и мягко, но не избегая своей сильной природы.       «Дорогая Марселин, – думает он, – сколько лет я не видел твоего лица? Твоя улыбка озаряла этот мир наподобие этого маленького светила на небосводе. Да, Марселин, конечно же, ты помнишь нас. Мы были семьей. И, хотя Джейк уже был папой, хотя я уже был старше тебя по духу и по телу... по букве и духу... мы с Джейком были для тебя братьями. И младшими, и старшими. Знаешь, а ты – удивительнейшее создание, которое я встречал. По телу, букве: ты наполовину демон, наполовину вампир. Но не прошло и года с нашего с тобой знакомства, как я понял – ты ангел и человек в одном лице. Ты боялась солнца, и в то же время была им. Может, так и должно быть? Принцесса Бубльгум говорила, что одинаково заряженные тела отталкиваются. Но все равно это обидно. Все равно красота этого светила должна была быть для тебя родной. Увы».       Финн мотнул головой, и, жмурясь, пошел по тропе вглубь острова. По бокам верной тропки росла высокая трава. Финн на ходу провел по ней правой рукой. Приблизив руку к носу, он заметил, что мизинец и безымянный палец порезаны. Но он лишь улыбнулся и покачал головой. Старик поднимался на холм.       «Помнишь, друг, как ночью ты поднималась на верхнюю палубу корабля? Как мы шутили с тобой, Джейк и я, а ты смеялась, и твои волосы слегка развевались из-за тихого ветра. И смеялась ты искренне, в твоем голосе не было ни зла, ни презрения. Эти понятия были для тебя чуждыми. Вот почему, наверное, я усомнился в твоем «зле», когда ты начала разыгрывать меня, заключив сделку. Ты же помнишь, да? Под деревьями, ночью. Ох, как же ты меня удивила тогда. Но я простил тебя сразу же. И не потому, что твои прегрешения были нестрашными. А потому, что они не были таковыми. Ох, Марселин... прости меня за то, что я поднял на тебя руку после того, как ты нас успокоила в твоем доме на дереве. После того, как ты заботливо дала мне белое яблочко и рассказала о своих дивных приключениях. Тогда ведь я был злом, а не ты».       По щекам старого Финна потекли слезы. Он поднялся на вершину холма и осмотрелся. На маленькой равнине, в ста метрах перед ним, стояла маленькая деревянная хижина, над которой светило солнце. Он пошел к ней.       «Взбираться на холм было тяжело. Старые кости дают о себе знать. Я бы все отдал, лишь бы, как раньше, бежать вместе с вами навстречу приключениям с верным мечом в руках. Но ведь я не понимал тогда, что дело было вовсе не в мече...»       В хижине было всего четыре комнаты: входная, кухня, спальня и зал. В кухне все было покрыто пылью, все: чайник на плите, чашки и тарелки на большом деревянном столе, картины на стене.       «Ты помнишь, как мы строили ее? Ты и Джейк поздним вечером наносили дров, а я помогал вам, показывая, куда, что и как ставить. Вы были очень сильны, изменив свою форму. А я был как маленькая букашка. Но вы не забывали обо мне ни на секунду. Помнится, мы зашли вглубь острова и увидели огромный стеклянный замок. Он и сейчас там стоит, стеклянный замок над озером. В нем жили стеклянные люди: маги, женщины, дети. Верховный маг дал мне Книгу Мудрости тогда. Это одно из величайших сокровищ, которые у меня были...»       Финн подошел к полочкам, прикрепленным к стене. Он открыл дверцу и достал кусок разбитой чашки, взявшись за ее ушко. Финн улыбнулся, на его лице появились глубокие морщины.       «Я помню эту чашечку. Когда нам подарили их жители деревни Хопи (за то, что мы спасли их от обезьян. Ах-ах, смешно вспомнить). Я ее разбил, а Джейк сказал, что это был он. Я его спросил, зачем он это сделал, а он обиделся – ты ведь тогда была рядом. Ты не хотел, Джейк, чтобы Марси на меня злилась. Ты покраснел, когда мы улыбнулись тебе в ответ. Ох, Джейк, добрый ты мой старый брат...»       Финн положил чашку обратно и вышел из хижины. Он повернул голову налево.       «Как, уже вечер? Я потерял счет времени... а может, я сплю? Нет, конечно же нет».       Еще один подъем, все выше и выше. И, куда ни глянь, всюду была жизнь, большая и маленькая. Вдали над утесом видно старый белый маяк. Туда вела мощеная дорога. Повернув голову правее, Финн увидел густой лес в западине, а за ним, далеко-далеко – спящий вулкан, похожий на черную глыбу.       «О, а вот и вулкан, где в тайной пещере тебя держали в плену адепты Тьмы. Они старались перевести тебя на свою сторону, а в конце так вышло, что ты их перевела на сторону Добра и Света. Странно, ты раньше говорила, что такие побуждения глупые, но тогда ты вспомнила о том, как я тебе рассказывал про то чувство... то чувство, возникающее, когда делаешь что-то по-настоящему хорошее. И ты, со слезами на глазах, рассказывала им про это чувство. Вокруг тебя были расставлены волшебные кристаллы, лишающие магии. Но самая сильная магия у тебя всегда была и будет с собой. Стыдно признаться, но мы с Джейком стояли за укрытием и думали, как тебя освободить. Мы все-все слышали, Марселин».       Старик улыбнулся, и побрел в сторону маяка.       Поздний вечер. Финн поднимается наверх по дороге. Ветер завывает и свистит, так что старик зажмурился и закрыл лицо руками. Но он не уйдет. Внезапно Финн выпрямился и начал подниматься, шаг за шагом, наверх.       И ослеп он, но всегда бывшие рядом повели его за руки вперед.       Финн входит в здание маяка. Внутри у входа расставлена разнообразная мебель, но старик не смотрит на нее. Он смотрит на винтовую лестницу. Каждый шаг сопровождается звуком, который знаком до боли морякам, служащим на подлодках. После подъема Финн оказался в той маленькой комнатушке, где располагается источник света. Он подошел к балкону и посмотрел, взявшись рукой за мраморную стену, на море. Шумел ветер.       «Дорогая Марселин, я надеюсь, что ты не забудешь это место. Именно здесь, на вершине, ночью, мы смотрели на половинку рождающейся луны и вдыхали этот ароматный воздух. Именно здесь ты, улыбнувшись, посмотрела на меня, а я оцепенел. Надеюсь, что ты этого не забудешь. Я не забуду, Марселин. Не забуду, как взял твою левую руку и, расплакавшись, начал ее целовать. Ты успокаивала меня, хотя и не знала, что сказать. Это было так неожиданно для нас обоих. Мало кто в это верит, но самые мудрые заметили, что форм любви в мире больше, чем три. И что дружба – это тоже великое, всепоглощающее чувство».       Старик снова прослезился. Тут он вдохнул поглубже и прошептал:       – Come along with me       To a town beside the sea       We can wander through the forest       And do so as we please       Come along with me       To a cliff under a tree       Where we'll gaze upon the water       As an everlasting dream       All of my affections       I give them all to you       Maybe by next summer       We won't have changed our tunes       I still want to be       In this town beside the sea       Making up new numbers       And living so merrily       All of my affections       I give them all to you       I'll be here for you always       And always be for you       Come along with me       To a town beside the sea       We can wander through the forest       And do so as we please       Living so merrily...       Мимо пролетела чайка. Ее крик был завершением этого монолога.       Старый Финн вытер слезы рукой, развернулся и начал спускаться вниз.       Над морем на высоком холме лежала могила с каменным, закругленным на верхушке надгробием. Финн стоял рядом с ней, опустив голову.       «Марселин... ты говорила, что больше всего боялась только одной вещи. Я помню наш с тобой последний разговор. Помню, как ты попросила меня дать тебе кое-что. Я... я сказал тогда, что это невозможно, но... Ты так боялась остаться одна. Одна во всем этом мире. Да, дорогая Марселин, этот мир прекрасен. В нем нет тех призраков прошлого, тень которых чуть не сломила тебя. Но ты сказала, что этот мир для тебя будет адом без нас. Что ты не сможешь умереть сама. Вот... вот почему ты захотела уйти. Потому что тебе придется ждать нас не так долго, как нам – тебя. Ох, Марселин, ты меня слышишь? Или ты просто смотришь на меня оттуда, с неба, где живут все-все ангелы?»       Финн поднял голову наверх. Солнце уже ушло, но его свет остался. Остался в море, в листве и в редких стрекозах, пролетавших мимо.       «В У-у-у появилась девочка, Мэри, и у нее есть волшебный друг: пес по имени Морская Звезда. И мальчик-вампир, его зовут Джеймс. Они лучшие друзья, прямо как мы с тобой. Принцесса Бубльгум уже с ними познакомилась (кстати, она совсем не изменилась), а Король Слизи уже получил подзатыльник от Мэри. Хо-хо, старый смешной Король Слизи. Знаешь, а без него У-у-у была бы совсем не такой. Совсем...»       Финн провел рукой по каменному надгробию без надписей. Но мы-то с вами знаем, чья это могила.       «Марси, друг мой, я остался совсем-совсем один здесь. Никак не могу дождаться, когда мы с тобой встретимся. Но мне еще рано уходить, нужно еще столькому научить Мэри, дать ей мудрость и знания, без которых жажда приключений будет приводить только ко злу. Но знай... и передай, пожалуйста, Джейку, Саймону и Леди, что я скоро приду к вам. Уже совсем скоро... Я принес тебе подарок. Не знаю, понравится ли он тебе. Надеюсь, что понравится».       Старик присел, положил на землю рюкзак и достал оттуда старого-престарого плюшевого мишку. Он бережно положил его на могилу, прислонив голову мишки к надгробию.       «Вот, Марселин. Это твой Хамбо. Ну... до встречи».       Старик встал, одевая обратно на спину рюкзак. Но после этого Финн не ушел. Он решался на что-то, его губы дрожали. В конце концов Финн тихо произнес, смотря на землю, где лежала Марселин:       – Я люблю тебя.       Еще минуту он стоял над могилой, слушая прибой. Потом Финн улыбнулся, и пошел в сторону пристани, откуда он доберется домой. Туда, где его ждут девочка и ее друг. Туда, где будет лежать его тело. Но, хотя тела Финна, Джейка и Марселин будут лежать далеко друг от друга, души будут вместе. Ведь смерть – это не конец. Смерть здесь – это только врата в настоящую землю У-у-у, где история про Финна, Джейка, принцессы Бубльгум, Снежного Короля и Марселин будет продолжаться вечно. И когда все они встанут рядом, для нас это будет завершением всех историй, и мы честно сможем сказать, что они жили долго и счастливо. Но для них это было только началом настоящей истории. Вся их жизнь, в У-у-у и вне ее, была лишь обложкой и титульным листом; тогда, наконец начнется Глава Первая Великой Истории, которую не читал ни один человек на земле; Истории, которая будет длится вечно; Истории, в которой каждая глава лучше предыдущей...* _________________________________________________________________       * Основано на последнем абзаце произведения «Хроники Нарнии. Последняя Битва» (К. С. Льюис).