Убить, чтобы спасти.

Я теряю тебя…       Суан кажется, что мир больше никогда не будет прежним. Она хочет держать эмоции под контролем, хочет оставаться хладнокровной, как и всегда, но не может. Также, как когда смотрела в спину уходящей Морейн и слезы сами струились по щекам, не подчиняясь ее воле. Сейчас было еще хуже. Шесть месяцев в неведении. Я теряю тебя, по крупицам, по клеткам       Они едут в полной тишине, и Лан не понимает, что делать. Двадцать лет он точно мог знать, что чувствует его Айз Седай, но сейчас она словно закрылась от него на тысячу замков, а у него не было даже одного ключа.       Лан даже не знал, куда они едут, потому что первое, что сделала Морейн, когда слегка пришла в себя — отослала его прочь. А на его отказ просто замолчала.       — Морейн, — она не отреагировала, и Страж подавил злость, что поднялась внутри. А затем вдруг заметил, с какой силой его Айз Седай сжимала поводья, и испугался. Он больше не мог чувствовать ее боль и не мог быть уверен, что она не ранена. — Морейн?!       Женщина вздрогнула и словно очнулась, непонимающе взглянув на Лана. Но тот не стал ничего объяснять, лишь подъехал к Морейн и взял ее руки в свои. На ладонях, ожидаемо, проступила кровь, и мужчина сжал зубы, чтобы гнев не вырвался наружу.       — Отпусти, — она постаралась вырвать руку из его хватки, но не получилось, и женщина дернула сильнее. — Страж, отпусти меня!       — Успокойся! — рявкнул мужчина и тут же дал себе мысленно оплеуху. В глазах Морейн застыла боль и что-то еще, что гложило мужчину все это время. Это напоминало ему взгляд смертников, у которых больше нет цели и смысла, чтобы жить. — Я просто перебинтую руки, чтобы в рану ничего не попало.       — Я перебинтую сама, — Лан отпустил ее ладонь и женщина тут же, непроизвольно, прижала руку к животу в защитном жесте. Словно он стал ей опасен.       Он отъехал, и Морейн двинулась дальше, вновь погрузившись в свои мысли. Лан понял, что им обоим катастрофически нужна помощь и надеялся, что ею станет Суан. Я теряю тебя, мне тебя не найти       От Морейн не было никаких известий и, если бы Найнив с Эгвейн не приехали в Белую Башню, Суан даже не знала бы, что та жива.       С одной стороны, женщина понимала, что это было разумно, но с другой… Морейн была любовью ее жизнью, самым дорогим человеком, и Суан не могла понять, почему она не объявилась. Ведь достаточно одного слова, чтобы Амерлин тут же призвала ее обратно. Если Ранд действительно мертв, то они просто могут быть рядом.       Когда пришло письмо от Лана, сердце Суан сжалось от тревоги. Страж никогда, НИКОГДА, не писал ей, он лишь защищал Морейн, храня их тайну и, кажется, не был против их отношений. Теперь же он писал сам и, если все из написанного было правдой, то с каждым днем они теряли самого дорого человека.       — Лиане, — Хранительница летописей вошла в кабинет Амерлин и замерла в ожидании. — Я уеду на несколько дней, Страж поедет со мной.       — Я могу знать, куда именно, Мать? — Суан поднялась и улыбнулась. — Если нет, я понимаю.       — Нет, пока что на твой вопрос я не отвечу. Меня не будет дней пять, будь готова.       Лиане кивнула и вышла, вновь оставляя Суан в одиночестве. Женщина глубоко вздохнула и приняла решение. Если Ранд мертв, а Морейн действительно не может направлять, в Башне Суан больше ничего не держит. Единственным, чего она хотела всегда была Морейн. Остаток этой жизни она хотела бы провести с той, кого бесконечно любила. Я теряю тебя, постепенно, построчно       Ему было больно, катастрофически больно. Он понимал, что Морейн пытается его оттолкнуть, но не понимал причину. Ранд мертв, она усмирена и словно перестала бороться.       Именно это приводило Лана в ярость. Он помнил другую Морейн: яростную, готовую сражаться до конца, знающую, чего она хочет. Сейчас же он видел лишь спрятавшуюся ото всех Айз Седай, которая хочет одного — избавиться ото всех, кто был ей дорог. И кому была дорога она.       — Ты писала Суан? Она хотя бы знает, что ты жива?       Они шли по саду, и Айз Седай явно даже не замечала, что он рядом, пока Страж не заговорил. Женщина вздрогнула всем телом и оглянулась по сторонам.       — Здесь никого, кроме нас.       — Хорошо. И нет, я ей не писала.       — Почему? — Морейн села на скамейку, и Лан отметил, что она задыхается. Единственным его желанием было убедиться, что она в порядке, но Страж не сказал ни слова. За пять месяцев, что они провели здесь, он научился молчать снова, совсем иначе, нежели раньше.       — В этом не было смысла. Она итак знает, что мы живы. Найнив и Эгвейн наверняка ей об этом сказали. Если она спросила, конечно.       — Естественно спросила. Ей важно, как ты. Может, все-таки свяжешься с ней? Теперь ведь все изменилось.       — Да, я стала очень слабой, — она старалась говорить спокойно, но Лан хорошо ее знал. За напускным безразличием всегда скрывался шторм.       — Даже без возможности направлять, ты не слабая. Ты очень сильная, Морейн…       — Не надо Лан. Хватит.       — А может, хватит тебе, Морейн? То ты рискуешь всем ради нее, то не можешь даже написать? Я видел ее письма…       — Лан…       — Мы здесь почти полгода…       — Довольно! — она поднялась и ее голос заметно дрожал от гнева и боли от правдивости его слов. — Я защищаю ее. Мы обе рискуем всем, оставаясь в отношениях, но теперь она потеряет все, если будет рядом. Я не подвергну ее такой опасности.       — Это не тебе решать, — спокойный голос Суан заставил Морейн обернуться и встретиться взглядом с темными родными глазами. — Я тебя теряю, Морейн. Но не позволю этому случиться.       Лан впервые за эти шесть месяцев поверил, что у них есть шанс. Что они не потеряют Морейн окончательно.