Разговор за кружечкой пенного

      В баре был спёртый, душный воздух. Протискивающиеся за спиной панки дышали табаком и перегаром, а со сцены гремел посредственный глэм-рок. Но сегодня это было как раз то, что нужно.       Облокотившись на барную стойку над пинтой пива, Грелль крутил в пальцах подставку под кружку в виде сердечка. И он не сразу расслышал знакомый голос за спиной:       — Сборщик душ Грелль Сатклифф! Я ещё раз спрашиваю. Потрудись объяснить, что ты делаешь в этой эпохе?!       Грелль молча оглянулся через плечо. Уилл посверлил его взглядом, вздохнул и сел на соседний стул, спиной к бару, ослабляя галстук.       — Ну и ну! Заставил же ты меня поволноваться.       Грелль сделал глоток и как ни в чём не бывало сказал, повернувшись вполоборота:       — Уилл! Ты всё-таки меня нашёл! И пришёл меня спасти! Как приятно увидеть наконец-то знакомое лицо! Представляешь, а меня случайно сюда забросило. Спускался на землю и произошла какая-то путаница с датами. Вот и решил заодно заглянуть, пропустить кружечку по старой памяти. Что ни говори, а лучше рока музыки пока не придумали, — и Грелль показал пальцами «козу». — А тут у них вот, — махнул подставкой-сердечком, — смертные снова празднуют эту чушь.       Уильям покосился на «валентинку». Грелль продолжил:       — Ерунда, конечно. Но хотя бы всё украшено красным! — Грелль бросил подставку и сделал глоток из кружки.       — И ты решил позависать и насладиться этим зрелищем.       — Уилли, не будь таким занудой! Я ведь и так кручусь как белка в колесе. Даже на маникюр сходить некогда, — он картинно вытянул руку в кожаной перчатке. — Я знаю, что тебе нужно! Тебе тоже нужно расслабиться. Эй, бармен, красавчик! Принеси моему другу штрафную! — Грелль подмигнул угрюмому бритоголовому бармену с пирсингом в ушах.       — Сатклифф, если ты думаешь, что я буду это терпеть, то у меня нет на это времени…       — Уильям, прекрати, — сказал Грелль на удивление спокойно. — Перестань притворяться строгим начальником. Мы уже выпали из времени. И пробудем мы тут на пару минут дольше или на пару часов — уже всё равно. Хоть мне-то не ври.       Уилл вздохнул, развернулся к барной стойке лицом, положил на неё папку и взял только что поставленную кружку пива.       — Ты прав. Всё равно. Но если не пошевелимся — за нами пришлют кавалерию.       — Знаю, — спокойно кивнул Грелль. Помолчал и игривым тоном добавил. — Ещё круче, чем ты, Уилли?! Я уже трепещу в предвкушении!       Уилл хмыкнул и попробовал напиток.       Молодой человек с ирокезом, пошатываясь, прошёл у Грелля за спиной, приобнял его и плюхнулся на соседний стул:       — Привет, красотка! Ой, — от неожиданности икнул.       — Привет, красавчик! — оскалился акульей улыбкой Грелль. По другую руку от Грелля Уилл тихонько хрюкнул и музыка почти его заглушила.       — Извини, чувак. Обознался. Без обид, — парень приложил руку к груди и виновато склонил голову.       — Да всё путём. Как видишь, я уже на сегодня занят, — жеманно махнул ручкой Грелль, кивая на Уильяма.       — Но хаер у тебя, конечно, зачётный! Просто… зачётный хаер!       — Спасибо, — Грелль равнодушно сделал глоток из кружки пока панк его разглядывал.       — Чува-ак! — в голосе появился неподдельный восторг. — Это что у тебя, линзы?!       — А? — не сразу сообразил Грелль. Парень смотрел ему прямо в глаза.       — Линзы, да?! Слушай, как настоящие! Просто офигенно сделаны! Реально прям как живые! Где достал? Расскажи!       — … На работе выдали, — с каким-то странным выражением обронил Грелль.       — Обалдеть! А это где? Тоже хочу такую работу!       Грелль снова помолчал прежде чем ответить:       — Поверь мне, не хочешь. … Да и зачем тебе такая работа?! Не ценят там красавиц вроде меня! Заставляют крутиться с утра до ночи, без продыху! Пашу целыми сутками! Как проклятый…       — Н-да?.. Ну, ладно, — группа на сцене доиграла и начала собираться. — О, извини, чувак. Надо бежать. Хочу у них взять автограф. Пусть распишутся на черепе, потом тату набью.       — Окей, без проблем. Красавчик. Поспеши тогда. Не упусти шанс, — улыбнулся Грелль, игриво помахав на прощание. Парень кивнул, сорвался с места и скрылся в толпе.       — Ты так сказал, как будто это его последняя возможность, — хмыкнул Уилл, отставив первую кружку и переходя ко второй.       — Скорее всего, так оно и есть.       Уильям вопросительно покосился. Грелль разглядывал кончики своих волос:       — Эта группа уезжает в тур и через неделю их автобус разобьётся, сорвавшись с обрыва на горной дороге. Ещё одни, так и не успевшие стать известными.       — Ты что, подсмотрел в книге? — с угрозой в голосе спросил Уильям.       — Просто хорошо знаю историю, — пожал плечами Грелль.       — Тогда не каркай. А то если кто-то услышит и из-за тебя их спасут…       Грелль расхохотался:       — Уилли, а ты проказник! Мне это и в голову не пришло. А тебе, оказывается, полезно опрокинуть иногда кружечку-другую!       Уилл, насупившись, поправил очки и сделал ещё глоток.       — Сатклифф. Скажи. Вот ты мне так мстишь сейчас, да? Это же месть всё, верно?       — В смысле? — недоумевая застыл Грелль.       — Ну, вот эти твои промахи со временем и теперь вот отказ возвращаться… Это месть, да? За то, что я тебя тогда не прикрыл. И отправил отбывать наказание. Но я не мог! Отчёт уже ушёл. Ты убил того, кого не должен был. А я не вправе делать исключения.       Грелль пошевелил плечами и поправил висящий на локтях красный плащ.       — Нет, Уильям. Я не злюсь. И это не месть, — спокойно сказал он.       — Тогда как? Зачем? Как понимать вот это вот всё, что ты делаешь?!       Задумчиво глядя вниз, Грелль побарабанил пальцами по барной стойке рядом с подставкой-сердечком.       — А вот как! — решительно встрепенулся он. — Девушке нужно развлекаться! Бармен! А сделай-ка нам по паре зелёных мексиканцев!       — Нет, Сатклифф! Ну, нет. Ну, заче-е-ем… — Уильям закрыл лицо ладонью.       — И если ты мне не поможешь — я выпью это всё один, — мстительно сказал Грелль. — И мне будет хорошо. Я буду веселиться и петь песни. А ты — со скучающей рожей меня тащить. Ой, то есть, нести на руках как принцессу. Да, милый Уильям? Верно?       — Честное слово, Сатклифф… — Уилл поправил очки. — Вот сколько лет тебя знаю, а до сих пор не понимаю.       Тянулось время. Без музыки заведение быстро опустело, а перед Жнецами так же стремительно рос ряд пустых стопок. Нормальный человек свалился бы без памяти где-то на полпути, но Грелля гнал вперёд какой-то азарт и упрямство что ли. Уилл тоже не собирался ему уступать. Бармен, разливая из бутылки остатки горячительного напитка в коктейль, сказал:       — Ребята, вот ещё по одной и пора бы и вам уже закругляться.       Ребята пьяно кивнули, чокнулись и выпили. Кроме них в зале больше никого не было. Бармен вышел из-за стойки и стал переворачивать стулья, поднимая их на столы ножками вверх. Грелль, пошатываясь, достал карманное зеркальце и взглянул в него:       — Уильям, негодник! Ты почему не сказал, что я весь блещу?! Мне давно пора припудрить носик! Как я мог вообще забыть об этом… — пробормотал он, пытаясь попасть пуховкой по лицу.       Уильям, лёжа на папке и подпирая голову рукой, наблюдал за этим через съехавшие на бок очки.       — Слушай, Сатклифф. Никогда не замечал какие у тебя длинные ресницы.       — Спасибо, Уилли! — просиял Грелль. — Это всё — чудесная сила косметики и правильного ухода за собой! — он захлопнул пудреницу и начал искать где тот карман, в который её нужно положить.       — Я всегда принимал это за шутку и никогда не спрашивал, но… — Грелль застыл. Уильям продолжал. — Но мы уже так давно работаем вместе, а ты продолжаешь делать эти намёки… — Грелль озадаченно насупился. — И если для тебя это действительно так важно… — Уилл начал что-то ковырять в креплении одной из резинок на папке. — Не знаю… Я… Мог бы… Не знаю… Как-нибудь вечером… Если ты захочешь…       С грохотом на пол упала пудреница. Уилл сполз со стула и начал шарить вокруг застывшего Грелля, пытаясь её найти. Наконец нашёл, поднялся и протянул всё так же неподвижно сидящему Греллю. Грелль не брал.       — Что? — спросил Уилл в ответ на его взгляд и поправил очки.       — А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — Грелль с размаху хлопнул руками о барную стойку, потерял равновесие, завалился на бок. Плащ зацепился за стул и Грелль с грохотом, вместе со стулом полетел на пол. — Ой! Ауч! А-ха-ха! Больно-о-о… ха-ха!..       И так и сидел, потирая пятую точку и хохоча вовсю добрых пять минут, пока не начал кашлять. А прокашлявшись — продолжил ржать.       — Чего? — снова повторил Уильям, стоя над ним и протягивая пудреницу.       — А-ха-ха! Дурак! У меня же тушь потечёт! — прокаркал Грелль, вытирая дрожащими руками выступившие из глаз слёзы. — А тебе завтра будет стыдно! Ой, не могу!.. — и он опять расхохотался. — Но это лучший комплимент моему актёрскому мастерству… — задыхаясь, выдавил Грелль.       Бармен выглянул, перегнувшись через стойку, посмотрел на Уильяма и предложил:       — Может, воды?       — А-а-а! Не-е-ет! У меня макияж смоется! — Грелль снова завизжал. — А-ха-ха!       Уильям выпрямился, положил пудреницу в карман, взял папку и, обращаясь к бармену, почти нормальным голосом сказал:       — Извините нас. Мы пойдём.       Бармен молча кивнул, наблюдая как покрасневший Уилл пытается вывести хохочущего Грелля на улицу и не может втолкнуть его в дверь. Вдохнув свежего ночного воздуха, Грелль прислонился к стене, выдохнул и сказал:       — Фух! По-моему, я даже протрезвел. А вот тебе, Уилли, нужно выспаться. Точнее, проспаться. Где там твоё небесное такси? Нас заждались, поди. Ещё отчёт заставят писать…       — Обязательно заставят, — вздохнул Уильям и, несмотря на стеклянный взгляд, попал поправить очки.       — Нужно договориться, что мы будем врать, — сказал Грелль.       — Я не буду врать, — на автомате отрезал Уилл.       — Ну, смотри… — хихикнул Грелль. — Это не я тут пошлостей отсыпал. Дон. Жуан. А-ха-ха-ха!       Уильям снова покраснел:       — Ну, прекрати уже. Идём?       — Ага, — Грелль оттолкнулся от стены и пошёл рядом, почти ровно, засунув руки в карманы. — Бедной Золушке пора возвращаться к работе, — театрально пропричитал он. — Кстати. Верни моё зеркальце.       — Ой. Точно. Извини, — Уилл начал шарить по пиджаку.       — Они, знаешь ли, на деревьях не растут. Уилли, — хотел сказать серьёзно Грелль, но на последнем слове снова прыснул со смеху.       — Сатклифф.       — Ха-ха! Ничего не могу поделать, Уилли.       Сделавшийся цвета варёного рака Уильям наконец нашёл в глубине правого кармана пудреницу и протянул её Греллю:       — Ну, я тебе ещё это припомню.       — Это ты-то? Мне-то? — тряхнул шевелюрой Грелль и взял коробочку из его рук. — Да уж, будь добр. Припомни потом. Не забудь, — и опять захохотал.