Помни, я люблю тебя

Согласно общему мнению, мы живём в мире ненависти и алчности, но это не так. В телефонных звонках из башен близнецов, в которые врезались самолёты, не было ненависти или мести, только признания в любви. © Реальная любовь.

Помните, как в детстве мы мечтали? Мечтали каждый о своем. Кто-то хотел стать президентом, кто-то космонавтом, моделью или журналистом. В подростковом возрасте мечтали жить на берегу моря с любимым человеком. А в детстве о воздушном змее или нескончаемом запасе конфет. Ведь наступало время, когда мы могли осуществить наши мечты, но мы им не пользовались. Мы говорили себе: «Потом». Но это «потом» не наступало. Мечты покрывались пылью на высоких полках наших воспоминаний. — Алло, алло, ты слышишь меня? В юности я мечтал быть крупным боссом какой-нибудь огромной кампании. Я представлял себя в дорогом кожаном кресле с толстенной сигарой в зубах и в костюме за пару тысяч. Я так и видел себя, ездящим на огромном черном Хаммере. Нынешняя картинка слегка отличается от той, которую я представлял. Мне уже 28, а моя работа — это нудная и скучная возня с бумагами, я жалкий офисный планктон без машины и с крохотной съемной квартиркой на окраине Бруклина. — Алло, почему же ты не берешь трубку? Алло! Каждый Божий день мне приходится вставать за три часа до начала рабочего дня, чтобы успеть на паром и доехать до Манхеттена вовремя. Мое утро начинается в пять, когда звенит противный сигнал будильника, и я собираюсь на работу. Мои коллеги — такие же неудачники, как и я — скучные, ленивые идиоты. — Господи, тут так много дыма. Я не знаю, что происходит, мне очень страшно. Алло! Мое имя Гарри. Гарри Стайлс. В юности я был очень популярен среди девочек. Тогда это называлось был «крутым перцем». Через мою постель прошли все девушки школы и колледжа. Казалось бы, вот она — жизнь мечты. Но нет. Со временем мне стало противно от своих поступков. От себя. Я бросил учебу и переехал в другой город, оставляя прошлое в прошлом. — Послушай, я знаю, что ты здесь, я чувствую это. Какой-то парень только что спрыгнул с девяносто первого этажа, но я в порядке. Такое ощущение, что здание качнуло на три метра. Я не знаю, что происходит. Я встретил ее в офисе. Это был понедельник 11 июня 2001 года. Я четко запомнил это, потому что утро понедельника 11 июня сулило стать худшим в моей жизни. Шеф заставил подготовить презентацию, и ровно в девять я должен был приветствовать всех в актовом зале. Но я опоздал. Паром, до этого дня работавший, как четко отлаженный механизм, попросту не приехал и мне пришлось ждать следующий. Когда я вбежал в офис, на настенных часах было 9:26. Ни секунды не медля, я ринулся к лифту и нажал на кнопку, когда девушка в красной кофточке и с огромным букетом в руках крикнула, чтобы я ее подождал. Я подчинился, но признаюсь, нехотя. Помню, первое, что я ей сказал было: «Поздравляю, ваш парень не хило потратился на этот веник». Не знаю зачем, мне хотелось вместить свои неудачи на ком-то. Не смотря на мою грубость, девушка ответила мне довольно мягко: «Я флористка, и составлять „веники“ — моя профессия». Девушка встала ко мне спиной и начала перебирать пальцами стебли. Я наблюдал за ее движениями до своего этажа. Она вышла вместе со мной. Я проводил ее взглядом. Красиво уложенные каштановые волосы при каждом шаге плавно приподнимались и так же опускались. С пышного букета иногда сыпались лепестки и листья. Я понял, что мне необходимо ее догнать, иначе, вероятнее всего, мы больше не встретимся. Мне пришлось долго выпытывать номер ее стационарного телефона, и потом то ли сжалившись надо мной, то ли уже из-за нехватки времени, она чиркнула на моем манжете несколько цифр и скрылась за большой деревянной дверью. Я же и из-за этого знакомства еще больше задержался. Шеф сильно наорал на меня, а после понизил и без того маленькое жалование. Но я ни капли не пожалел об этом. Ведь я встретил девушку, в которую… влюбился? Когда я вечером набрал номер, я выглядел как полный идиот, ведь я даже не знал, как ее зовут. — Нам сказали, что спасатели уже идут, я не знаю, что происходит. Мне страшно. Почему, почему ты не отвечаешь? Мелисса. Я постоянно смеялся над ее именем. Мелисса. Наверное, будь у нее брат, его звали бы Шалфеем. Она не обижалась. По сути, она никогда на меня не обижалась. До этого дня. Сегодня у нее был важный заказ, она должна была украшать зал ресторана «Окна в мир» в Северной башне Всемирного Торгового Центра. Я пил кофе, развалившись на стуле и изучая свежую газету, когда в проходе появилась Мелисса, держащая в руках пару моих носков. Я, вспомнив, что оставил их рядом с кроватью, непроизвольно хлопнул себя ладонью по лбу и приготовился слушать долгую, нудную речь. Но она избавила меня от нотаций, швырнув эти грязные вещи прямо в тарелку. «Какого черта?» — мой ответ был незамедлительным. «Приятно? Мне тоже неприятно натыкаться на них! Я тысячу раз просила класть все на место!» — я впервые слышал ее крик. Стало как-то не по себе. «Ты испортила мой завтрак!» — я решил не отступать, но и она отступать не хотела тоже. Мы очень сильно тогда поссорились, хотя казалось бы из-за такой ерунды. «Я и так по твоей воле живу в забытом Богом районе и работаю за нас обоих. Все, о чем прошу, это класть вещи на свои места!» — Мелисса хлопнула дверью, и я остался один на один со своими мыслями. Она по сути назвала меня неудачником. А самое страшное то, что она была права. Сегодня я решил начать поиски новой работы. Хорошо оплачиваемой, чтобы хотя бы через года два скопить на квартиру поближе к центру. В сердце билась какая-то необъяснимая тревога. Оно колотилось, как бешеное. Я не понял, то ли это от моей новой идеи, то ли из-за ссоры с Мелиссой. Из размышлений меня вывел мимолетный взгляд на часы. «Опаздываю» — пронеслось в голове и, собравшись, я понесся прочь из дома. — Господи, за что мне это все? Господи. Так странно. Мы знакомы всего три месяца, а у меня уже такое ощущение, что я знаю этого человека вечность. И то же время, она все еще загадка для меня. Я изучил каждую ее привычку, каждую фразу, манеру поведения. Помню, что она не любит, когда ей дарят цветы. Странно, неправда ли? Помню, как взял ее руку в первый раз. Помню наш первый поцелуй, а сразу после него первую ночь. Помню ее карие глаза. Они снятся мне до сих пор. Помню ее свежий вишневый аромат, ее нежную светлую кожу. Зачастую любовь не очень заметна и торжественна. Именно такая любовь была между нами. Сейчас, сидя в неудобном кресле на пароме, я обдумывал варианты примирения. Ресторан, кино, парк. Все, что лезло на ум. Я не такой романтик, каким хотелось бы быть. Возможно, будь Мелисса на моем месте, она придумала бы что-нибудь необычное, но виноват я, и мне извиняться. В городе царила суматоха. Все куда-то бежали, спешили. Не так как обычно. Я не обратил на это должного внимания, а зря. Перед мои лицом промчалось множество машин скорой помощи и пожарных. Наверняка опять какой-то алкоголик забыл выключить газ и уснул. Когда я зашел в офис, в нем почти не было людей. Только консьержка, миссис Мередит, носилась по холлу что-то бормоча, а заметив меня, сказала, что сегодня контора не работает. «Что-то случилось в центре» — эту фразу от пожилой женщины я услышал раз шесть. Наконец остановившись, она дрожащими руками схватилась за мои плечи и начала шептать какую-то ерунду. «Это начало конца. Это начало конца! Все мы скоро сгинем, они доберутся и до сюда, слышишь?» Я кое-как вырвался от престарелой психички и поспешил выбраться из здания. На улице по прежнему творилась суета. Я заметил небольшую толпу возле магазина с телевизорами, где в витрине был выставлен товар. Кто-то стоял, прикрывая рот рукой, кто-то плакал, кто-то даже кричал. Но не было ни одного незаинтересованного взгляда. Мне стало жутко интересно. Жутко и интересно. Именно тогда я увидел эти кадры. Их постоянно крутили. На всех каналах мира. Самолет, взрыв, пожар. Одно и тоже. Раз за разом. Я почувствовал невероятный страх. Обычно говорят, что когда тебе страшно, сердце должно колотиться, миллион раз в минуту. Мое же остановилось вовсе. Я прерывисто дышал, глядя в экран. Мелисса. Любимая. Мелисса. Не долго думая, я рванул с места и побежал прочь. Неважно куда. Проносясь мимо одного из зданий, я ненароком поднял глаза к небу. От сюда были видны башни. Из одной валил дым. Черный, огромные клубья. Я знал, что она сейчас там. Я знал, что ей страшно. Я ничем не мог помочь. От этой мысли делалось еще хуже. Ноги сами тащили меня вперед. Люди бежали из центра, спасаясь, а я двигался туда по своей воле. Мимо проносились машины спасателей и полиции. Все чаще и чаще стали слышны всхлипы и рыдания. Я по-прежнему быстрыми шагами, часто переходящими на бег, направлялся к горящему зданию. Оставалось несколько кварталов до цели, но мне пришлось остановиться. Неожиданно весь Манхеттен замер. Самолет. Еще один самолет. Он двигался прямиком в южную башню. Все затихли. Некоторые в страхе прикрыли руками рты. Его корпус немного наклоняется. Растерявшись, я закрыл уши и приготовился к взрыву. Через секунду срабатывают сигнализации припаркованных неподалеку автомобилей. Вторая башня вспыхивает и небо над ней затягивает черный дым. Улица залилась плачем. Женщины и даже некоторые мужчины не стеснялись своих слез. Мелисса. Я снова начал учащенно дышать и, в надежде успокоиться, закрыл глаза. Она лежала на моей груди и теребила в руке свой локон. «Гарри, почему мы голые?» Её голос был таким наивным, как у пятилетнего ребенка. «Потому что мы занимались любовью» — я ответил совершенно спокойно, не взирая на нелепость вопроса. «Если мы занимались любовью, получается мы любим друг друга?» — пальцы мяли несчастный кончик волос. «Получается, да». Ее нос пощекотал мою щеку. «Переезжай ко мне» — это идея почему-то взбрела мне в голову. Девушка вопросительно посмотрела на меня. «Я серьезно» — но мой голос предательски вздрогнул. Вот уж чего от себя не ожидал, так это того, что когда-нибудь предложу кому-то жить вместе. Я уже думал состариться в одиночестве. Её глаза засияли, а губы накрыли мои. Крик вернул меня в реальность. Я видел, как маленькой точкой прыгнул с верхних этажей человек. Через квартал от башен улицу перекрыли. Одна женщина рвалась сквозь перегородку с истерическими выкриками, что в башне находится её сын. Полицейские успокаивали ее и пытались удержать, но женщина не поддавалась. «Туда нельзя! Это слишком опасно! Ступайте лучше домой, вдруг ваш сын пытался связаться с вами». Мелисса. Вдруг она тоже пыталась мне позвонить? Я остановил первое попавшееся такси. До парома бежать не было времени. Тяжело дыша и иногда останавливаясь, я все же объяснил водителю адрес и мы тронулись. «У тебя там есть кто-то?» -кивнул водитель в сторону горящих зданий. «Девушка» — я опустил глаза. «Соболезную», — мужчина выкрутил руль и машина повернула на мост. «Она не умерла!» — мой голос повысил децибелы. «И не умрет, слышите?» — глаза заблестели от слез, но я сразу их вытер. Зачем разводить сопли по пустякам? Хотя каким к черту пустякам? Она там, в горящем здании, а последнее, что я ей сказал было: «Это моя квартира, и в ней ты будешь жить, как хочу я». Она ведь так и не узнала, как я люблю ее. Как сильно боюсь потерять. Что она единственное, что есть у меня, что радует в этой гребанной жизни и дает надежду. — Это снова я. У меня все хорошо. Нам сказали, чтобы мы шли на крышу, сказали, там будут ждать вертолеты, но дверь была заперта. Я оставила уже десяток сообщений, а ты так и не взял трубку. Просто… Я просто хотела сказать, я… Уже в будучи в Бруклине, я вылетел из такси и побежал к своему дому. Страшная пробка задержала меня почти на час. Весь взмыленный и запыхавшийся, я мчался расталкивая людей вокруг. Воздуха катастрофически не хватало, но я просто не имел права остановиться. Я должен поговорить с ней. Обязан. Наконец добежав до своего дома, я из последних сил поднялся по ступенькам и, с четвертого раза попав ключом в замок, отпер старую железную дверь. Не снимая ботинок и попутно включая телевизор, я снял телефонную трубку. Противный женский голос сообщил о том, что пришло семь новых сообщений. Сглотнув, я нажал на клавишу. 8:50 — Алло, алло, ты слышишь меня? На заднем плане был страшный шум, четко слышимый женский плач и крики. 8:53 — Господи, тут так много дыма. Я не знаю, что происходит, мне очень страшно. Алло! Снова шум, снова плач и крики. Голос Мелиссы срывался. Я понял, что она едва сдерживается, чтобы не заплакать. 9:15 — Послушай, я знаю, что ты здесь, я чувствую это. Какой-то парень только что спрыгнул с девяносто первого этажа, но я в порядке. Такое ощущение, что здание качнуло на три метра. Я не знаю, что происходит. На последней фразе она сдалась. Ее слезы, ее почти шепчущий голос, все это врезалось в мое сердце и разорвало его к чертям. Я тоже перестал себя контролировать. Слезы скапливались на подбородке и градинами капали вниз. 9:26 — Нам сказали, что спасатели уже идут, я не знаю, что происходит. Мне страшно. Почему, почему ты не отвечаешь? Судорожные вздохи и плач. Моя девочка. Как же мне спасти тебя? 9:28 — Господи, за что мне это все? Господи. Трубка шуршала. Слышно было, как разбилось окно. Мои ноги подкосились, но я по-прежнему удерживал равновесие, хоть и с трудом. 10:07 — Это снова я. У меня все хорошо. Нам сказали, чтобы мы шли на крышу, сказали, там будут ждать вертолеты, но дверь была заперта. Я оставила уже десяток сообщений, а ты так и не взял трубку. Просто… Я просто хотела сказать, я… Ее голос. Ее абсолютно спокойный голос. Он словно дал мне пощечину. Заставил прекратить истерику. Мои руки все еще дрожали, но теперь я точно знал — с Мелиссой все будет хорошо. Вдруг комната залилась трелями. Сердце начало биться чаще. Что-то внутри сковало меня. Я не мог пошевелиться. Через тридцать секунд прозвучал сигнал и послышалось шуршание. - Гарри… Я молчал. Мелисса. Она говорила так, будто была уверена в том, что я здесь. — Что бы со мной ни случилось. Выберусь я или нет. Обещай мне, что с тобой все будет хорошо. Проживи эту жизнь, как мы с тобой мечтали. И, когда станет тяжело или грустно, ты просто помни: я люблю тебя. Из глаз полились слезы. Слезы отчаяния. Я рванул с места и резко схватил трубку. — Мелисса, — все что я смог выдавить из себя. — Я люблю тебя! Гудки. Я ошарашенно перевел взгляд на экран телевизора. Башня обрушилась.