— Хорошо, друзья, давайте сделаем небольшой перерыв и вернёмся к обсуждению этого вопроса после обеда, — молодой Архонт окинул доброжелательным взглядом своих соратников, входящих в доверенный круг ответственных за безопасность и положение дел в их маленькой, пока ещё совсем юной утопии под названием Полис.
Разведчики, командиры боевых отрядов, медики, кладовщики — сегодня заседание было обширным и непростым, нужно было выслушать отчёты от представителей всех стратегически важных сфер города и решить ряд проблем. Их небольшой штаб был переполнен людьми, вентиляция едва справлялась с летней духотой. Поэтому, когда Тесей объявил перерыв, по кабинету разнёсся облегчённый, радостный вздох, и люди быстро начали покидать помещение.
Бард, привычно сидящий справа от Тесея, был единственным, кто, казалось, никуда не торопился, да и вообще выглядел так, будто прослушал объявление о перерыве. Его голова была опущена, словно он пристально рассматривал обшарпанную столешницу перед собой, но на деле же взгляд был обращён вовнутрь, а лицо сковало напряжение: тонкие брови сдвинуты к переносице, губы плотно сжаты, словно их хозяин из последних сил сдерживался от того, чтобы о чём-то высказаться. Впрочем, так оно и было: с самого начала обсуждения ему всё больше и больше не нравилось, какая вырисовывается картина. Он почти не слышал, как вокруг отодвигаются стулья, товарищи перекликаются друг с другом, приглашая разделить трапезу, как шелестят папки с наспех собранными документами, и как постепенно вся эта суета отдаляется и стихает. Из невесёлого путешествия по чертогам разума Барда выхватило мягкое прикосновение к плечу:
— Бард? Мы с тобой идём обедать?
Музыкант привычно тряхнул головой, откидывая чёлку с лица, бегло осмотрелся: кабинет опустел, остались только они с Тесеем. Бард скосился на руку, по-прежнему лежащую у него на плече, а затем поднял глаза на самого Архонта. Их взгляды встретились:
— Та-ак, понятно, — безошибочно считал Тесей, уже без слов научившийся понимать настроения Барда. Это удивительное свойство как-то само собой выработалось в их общем быту и уже не раз помогало им и в работе. Тесей пересёк кабинет, выглянул в коридор, убеждаясь, что там тоже никого нет, а затем закрыл дверь. Запираться не было необходимости, абсолютно все Эллины были приучены, что если дверь штаба закрыта, то нужно обязательно постучаться прежде, чем войти. Вернувшись, Тесей парой привычных движений размял затёкшую спину, а затем предпочёл стулу столешницу, полубоком усаживаясь на свободную от планов и карт поверхность. Полуденный свет из окна очертил его внушительный силуэт по контуру, выделив все рельефы обнажённых рук, упал на кулон в виде меандра, тут же отскочив от металла солнечным зайчиком:
— Я весь внимание, мой дорогой философ, говори, — серо-голубые глаза Тесея смотрели внимательно и чуть насторожённо. Бард, до этого сидевший абсолютно неподвижно, вдруг нервно вскочил, чуть было не опрокинув стул, и принялся широкими шагами измерять кабинет:
— Тесей, мне совсем не нравится, к чему ты клонишь, — быстро заговорил он, сложив руки на груди и продолжая пасмурно хмуриться, — все эти подсчёты припасов, внеочередные доклады с периметра… Всё это словно для того, чтобы склонить собрание к решению, которое ты уже мысленно принял, — он резко замер, обернулся, пронзая собеседника пристальным взглядом поверх роговых дужек очков, — и мне абсолютно непонятно, с каких это пор Полис вдруг стал отказывать мирным беженцам, пришедшим под наши ворота с просьбой о помощи. Пожалуйста, объясни мне, что я упускаю.
Тесей на мгновение опустил веки, делая глубокий вдох и выдох, словно стараясь набраться побольше терпения перед диспутом:
— Хорошо, я объясню. Я проанализировал ситуацию и счёл, что в нашем текущем положении такие риски не оправданы.
Первые несколько секунд губы Барда двигались, но с них не слетело ни звука, словно слова встали поперёк горла — настолько он был возмущён ответом. Затем Бард обошёл стол по периметру и умостился на подоконнике, чтобы быть со своим оппонентом лицом к лицу. Архонт с готовностью поправил свою позу, принимая желание общаться именно так:
— Какие риски, Тесей? Там, за Куполом, нашего решения ждёт абсолютно безобидная община, точно так же, как и мы, пострадавшая от мародёров.
— Именно, Бард. Мы буквально только что отразили очень серьёзное и масштабное нападение. Мы сами очень сильно пострадали, несколько моих лучших командиров всё ещё лежат в госпитале, тебе ли этого не знать? Что до «безобидной общины» — ты так в этом уверен? Тебе не кажется подозрительным, как они удачно нарисовались у нас на пороге?
— Среди них есть новорождённые, а взрослые ослаблены ранениями, к тому же, некоторые из них больны. Наши враги не настолько умны и изысканны в стратегии, чтобы так убедительно это подстроить. Почему мы должны обрекать этих людей стать жертвами твоей паранойи?
Пальцы Тесея сжали край столешницы, он чуть раздражённо покивал головой, словно нехотя соглашаясь с чем-то в своих мыслях:
— Моей паранойи. Прекрасно. Слушай, Бард, я никогда не ставил под сомнение твой авторитет, но неужели ты сам не замечаешь, что это ты излишне доверчив? Я не перестаю удивляться, как можно было пять лет после катастрофы скитаться по мёртвым городам и пустошам, нажить страшных врагов, но продолжить жить всё так же душой нараспашку. Не просто жить — успешно выживать при этом!
Бард вновь невольно поджал губы:
— Не знаю. Может, меня тоже мародёры к тебе подкинули?
Лицо Тесея в момент помрачнело и стало словно каменным, как у античного изваяния:
— Даже не шути так, — он немного помолчал, затем развёл руками в широком открытом жесте. — Бард, если ты думаешь, что подобные мысли даются мне легко, то ты очень ошибаешься! Я не хладнокровная машина, но мне приходится принимать подобные решения, даже если в чьих-то глазах я покажусь жестоким.
— Но ты и не должен принимать таких решений в одиночку. Никто не просит тебя брать эту ношу единолично, к тому же, это противоречит принципам нашего общества.
— Я никого ни к чему не склоняю! — начал закипать Тесей, — Я точно так же делюсь наблюдениями и мнением, как делает любой из нас. Окончательно всё равно решит всеобщая Агора.
— Чтобы переходить к окончательному решению, у нас недостаточно сведений. Нужно осмотреть больных и раненых, а ты меня к ним даже не пустил!
— Потому что ты нужен мне здесь, — отчеканил Архонт.
— Это не займёт много времени!
— Бард… — Тесей соскользнул с края стола и подался вперёд, сокращая между ними расстояние. Теперь он вновь смотрел на музыканта сверху вниз. Его широкие ладони легли на угловатые худые плечи очень личным жестом, который поначалу показался Барду даже примирительным, но вот глаза Архонта стали словно стеклянными. — Часть беженцев больны какой-то непонятной заразой, и ты не просто хочешь допустить, чтобы она пробралась в город, ты лично желаешь сунуть туда нос, — каждое слово из его уст выкатывалось, словно острый и тяжёлый кусок скалы, а тон всё повышался: — Я не хочу, чтобы один из моих лучших врачей, равно как и мой советник, равно как и мой самый близкий человек так рисковал здоровьем, а может даже и жизнью!
Его пальцы медленно сползли по плечам музыканта ниже, словно стремясь погладить того по груди, но тут Бард почувствовал, что его потащило вперёд и вверх: Тесей стиснул его за грудки и, кажется, безо всякого труда приподнял с подоконника, заставив ногами искать опору. За то, сознательно ли Архонт так делает, Бард уже не ручался — он слишком хорошо знал это состояние и этот взгляд:
— Почему ты вообще заставляешь меня проговаривать очевидное?! Я пытаюсь тебя оберегать, я не хочу даже представлять жизни без тебя! А ты как будто так и стремишься сломя голову на что-нибудь напороться и упорхнуть на встречу к создателям! — уже мало понимая, что делает, он тряхнул практически висящего в воздухе Барда, — Ну так и скажи мне: ты этого хочешь?!...
***
Клык, Дара и Малыш бодро шагали по коридору штаба. Друзья надеялись, что они пообедают все вместе, с Бардом и Тесеем, но так и не дождались их на выходе, поэтому решили уточнить, идут они, или всё же два главных трудоголика Полиса чем-то опять заняты. Лёгкая, как птичка, девушка вырвалась вперед и вприпрыжку сократила расстояние до двери кабинета. Та оказалась прикрыта. Она уже привычно занесла кулачок, чтобы постучаться, но тут из-за двери раздался какой-то грохот, заставивший её так и замереть с поднятой рукой. Она испуганно повернулась на Клыка с Малышом, в её округлившихся глазах можно было почти физически прочитать: «Вы тоже это слышали?!»
Следом за грохотом из-за двери донеслось протяжное, обиженно-злое завывание:
— ТВОЮ МААААТЬ!
А затем, спустя пару мгновений, испуганное:
— О боги, прости меня, пожалуйста, прости! Сядь. Пожалуйста, сядь на стул. Так. Нет-нет, голову не запрокидывай, смотри на меня…
Терпение троицы за дверью окончательно лопнуло, и в дверь синхронно забарабанили сразу шесть рук:
— Тесей! Бард! Что у вас там происходит?! — закричала Дара.
В кабинете мгновенно наступила гробовая тишина, затем послышался приглушённый, неразборчивый полушёпот, как будто там активно о чём-то совещались. После раздался осторожный голос Барда:
— Всё в порядке! Дара, солнышко, ты там с Клыком?
— И со мной! — подал голос Малыш, — Что за чёрт, нам войти можно?
— М-можно… — практически всхлипнул Бард.
Друзья чуть не снесли дверь, молниеносно ввалившись в кабинет и рефлекторно приняв стойки, словно команда мстителей из довоенных боевиков, ведь все трое были первоклассными бойцами. Однако оглядевшись, быстро обнаружили, что врага внутри не оказалось. Тесей сидел на стуле, прижимая к лицу какую-то тряпицу, которая очень быстро пропитывалась кровью. Над ним, как при медицинском осмотре, склонился Бард, придерживая его лицо пальцами:
— Что случилось?! — взволнованно спросила Дара, подходя ближе.
— Ну, как что… Он дал мне в нос! — приглушенным из-за тряпицы голосом отозвался Тесей.
— Чего?! — воскликнул Клык, — Бард? Наш Бард? Тебе врезал?
— Не знали, что ты, оказывается, свирепый, — подхватил Малыш, и оба воина синхронно покатились со смеху.
— Ничего смешного! — упрекнула их девушка, несильно стукнув Клыка в плечо.
Бард отвернулся к Тесею, но даже со спины было видно, что он зарделся, вплоть до кончиков ушей:
— Придурки, мне вообще-то больно, — наигранно жалобно отозвался Тесей. Глаза его смеялись.
— Дара, будь добра, принеси холодной воды или льда, — попросил Бард, всё так же не оборачиваясь, — А ты, Клык, сообщи всем, что собрание переносится на завтра.
Двое друзей моментально отправились выполнять просьбы, а Малыш прикрыл за ними дверь, чтобы больше никто ненароком не застал эту странную картину. Прислонившись спиной к дверному косяку, он скосил взгляд на пол неподалёку от подоконника: два стула были опрокинуты, видимо, именно они издали тот грохот:
— Я так и не понял, вы что, повздорили?
Бард, который доверял Малышу всё, вплоть до собственной жизни, уже хотел что-то ответить, но Тесей опередил его:
— Не то чтобы. Это моя вина, я немного вышел из себя и напугал его. Но сейчас всё в порядке, — он вытянул свободную руку и легонько коснулся пальцами щеки Барда.
***
Тесей проснулся в кровати и привычно обнаружил, что вторая половина постели уже пуста: во сколько бы они ни ложились, Бард всегда подскакивал раньше. Не то чтобы тот был жаворонком — острый слух и многолетняя привычка не терять бдительности даже во сне заставляли музыканта просыпаться, стоит первой птичке чирикнуть за окном. Тесей же спал крепко, зато периодически мучился кошмарами, мог заметаться по постели или закричать посреди ночи. Как они ещё не поубивали друг друга во сне из-за своих рефлексов, оставалось загадкой.
Архонт аккуратно потрогал компресс, закреплённый на носу пластырем, поморщился от неприятных ощущений. Бард ничего ему не сломал (либо смещение оказалось совсем микроскопическим), зато умудрился ушибить об его нос костяшки, как хренов хрупкий аристократ.
Пока Тесей сидел в медотсеке, а Бард хлопотал вокруг него, они ещё раз поговорили. Теперь уже адекватно, объективно, оставив личные опасения и претензии. Бард рассказал о том, как безопасно выдерживается карантин и какие меры предпримет, чтобы не заразиться ничем от беженцев, к тому же система дезинфекции у «Ковчега» была мощной.
Спустя сутки Бард снарядил небольшой отряд и посетил несчастных. Выяснилось, что никакой страшной эпидемии у общины нет: обычное ОРВИ, усугубившееся отсутствием нормальных условий и медикаментов. В Полисе пройдёт за неделю, ну, может, за две. Беженцев приняли, естественно, установив за ними временный военный надсмотр.
Тесей поднялся с кровати и побрёл привычно совершать все утренние ритуалы. Стоя перед зеркалом в ванной комнате и пристально осматривая отёк, который тенью пролёг под глазами, он вдруг понял, что пострадавший орган уже какое-то время улавливает приятный запах, разносящийся по дому.
Вообще, какая-никакая кухня у них была, а Бард потрясающе умел готовить, вот только на это практически не было времени и сил: они всё время работали на благо Полиса. К тому же, общественные столовые прекрасно справлялись со своей задачей, экономя всем остальным усилия, которые могли быть потрачены на приготовление пищи. Рабочие, военные, строители — для Эллинов было нормально питаться бок о бок с товарищами, а Тесей с Бардом не выделяли себя, как каких-то особенных. Поэтому домашние трапезы были только по какому-нибудь особому поводу или по острому желанию Барда, который, казалось, таким образом медитировал: увлечённо колдуя у плиты и мурлыкая себе под нос разные мелодии.
— Доброе утро, — Тесей заглянул на кухню, — ты решил что-то приготовить?
— Доброе, мой Архонт, — Бард отвлёкся от плиты, чтобы тепло и как-то особенно застенчиво улыбнуться. — Обоняние, я смотрю, в норме. Это хорошо. Садись за стол, я как раз закончил.
Тесей послушно уселся за небольшой стол, где места едва хватало на двоих мужчин. Через пару минут был готов чай, а затем Бард, продолжая смущённо улыбаться, поставил перед Тесеем тарелку, на которой воцарился румяный яблочный пирог какой-то невероятной красоты.
— Ого! — невольно вырвалось у Тесея. — И что мы празднуем?
— Ну… — Бард уверенным движением отрезал ему треугольный кусочек и ловко уложил на отдельную тарелку, а затем сел напротив, — это моё извинение за то, что ты теперь красуешься с разбитым носом.
Уже беря вилку, Тесей вздохнул и глянул на партнёра чуть исподлобья. Из-за отёка взгляд вышел более тяжёлым, зато убедительным:
— Да ты серьёзно? Ты уже сто раз извинился, Бард. Я на тебя не сержусь и ни в чём не виню. Этого бы вообще не случилось, если бы не мои проблемы с головой. Это я здесь неадекватный контуженец, у которого клинит мозг.
— Ну так и ты не должен себя в этом обвинять, это же не особенность характера. Слушай, — Бард невольно потёр ушибленные костяшки, — просто прими мой извинительный пирог, чтобы помочь мне смириться, наконец, что я тебе вмазал, не важно, как это так вышло.
Тесей протянул руку и положил свою ладонь поверх руки музыканта, бережно погладив алеющие от кровоподтёка костяшки:
— С большим удовольствием.
Но прежде, чем попробовать свой кусочек пирога, Тесей наклонился вперёд, бережно касаясь губами губ Барда, и ловя на них едва ощутимый привкус летних яблок.
