Взрыв.
Самолёты.
Крик.
Ты бежишь в поисках надежного места, укрытия, но теряешься… у тебя паника и отчаяние… по небу кружит листопад, но не из листьев…
Ты решила не прятаться, не убегать от войны, но твои близкие отвернулись, не поддержали тебя. Их след простыл, как только ты отвернулась на одну секунду,
будто ты обидела весь мир и тебе нет прощения. В один день, ты теряешь все.
Твое звание, твои заслуги, твое имя, твои годы труда — все это уничтожено в один момент.
Теперь ты никто.
Ты одиночка.
Ты бы могла прибиться в чужую стаю, но они тебя не прикроют, не помогут в нужную минуту… а наоборот, сдадут в первый же подходящий момент. Обычно, те кто улыбаются в лицо, могут предать, поэтому ты выживаешь
одна.
На войне каждый сам за себя.
На тебе военная униформа, твои пшеничные локоны собраны в неаккуратный пучок и спрятаны под кепкой. Ты бежишь по улицам, не оглядываясь назад, потому что ты не знаешь, что впереди. Ты не знаешь, что будет завтра, настанет ли утро для тебя? Мгновение и ты взорвешься на вражеской мине. Один лишь миг и пуля пройдет сквозь тебя и твое сердце остановится навсегда, замрет в этой Вселенной.
Игровые площадки опустели, ветер разносит крики призраков, вчера здесь были дети… Дома разваленные, на дорогах брошенные машины, везде осколки скла от разбитых окон, и в этой мертвой тишине под скрип разбитой двери, звучит далекий колокол твоей потери… Полутень, полушепот кричит в этих стенах, и воспоминания разносит ветер — все исчезло, опустели улицы, кварталы, районы… а вчера здесь любили, мечтали, творили...
Ты забираешься в пустую квартиру и прижимаешься к стене, обнимая себя руками. Переводишь дыхание, стараясь выровнять его и заглушить истерику. Снова разносятся взрывы и ты вздрагиваешь, прикрывая уши ладошками и молча молишься, чтобы все было хорошо.
Через несколько минут открываешь глаза и бегаешь ними по помещению. На столе замечаешь лист бумаги и ты хватаешь его вместе с ручкой, забиваясь в угол снова. Оставляешь несколько слов,
последних слов, сворачиваешь лист в четыре раза и вылезаешь назад, на улицу, через окно. Кладешь записку на подоконник и поверх — камень, чтобы ветер не снес ее, не закружил в своем танце.
Два дня спустя.
Он натягивает кепку на глаза, закрывая лицо. Его шаги уверены, широкие, быстрые. Он высокий, статный, с прямой спиной. На нем военная форма, украденная в каком-то лагере и за спиной оружие, автомат со встроенным глушителем, калибр 9 мм. В руках рюкзак, в котором несколько банок консервы, вода, нож, спички и куртка - все необходимое, чтобы перебиться здесь несколько дней. А еще
фотография. То, ради чего он здесь.
Какой-то солдат с отчаяниям в глазах пробегает мимо него, с подозрением осмотрев его. Но на плече замечает флаг страны, поэтому не останавливается и опускает оружие направленное в его сторону.
Он выдыхает с облегчением, чувствуя, как капля пота течет по лбу, и мигом скрывается за углом. В эту минуту пролетают самолеты и он прислоняется в холодную стену полуразвалившегося здания и рукой задевает камень. Он падает на землю, создавая глухой удар. К счастью, шум дождя перекрывает этот звук. Он внимательно рассматривает территорию и его взгляд останавливается на белом листе, он раскрывает и читает строчки, от которых его сердце, кажется,
остановилось совсем.
«Прости меня. Я тебя люблю, слышишь? Мы… я не успела сказать… мы тебя любим, и мне очень страшно… Это письмо не дойдет к тебе, но возможно кто-то его найдет… и когда это все закончится, эти буквы где-то засветятся. Это моя единственная и последняя надежда…»
Тина.
Он сжимает лист в кулаке и прижимает его к груди. Холодный дождь стучит по окнам и скрывает такие же капли в его глазах…
***
У тебя кончилась еда, вода и, кажется, поднялась температура. Тебе нужно выйти из укрытия, чтобы не умереть здесь от голода.
Ты выходишь на улицу и от яркого света щуришь глаза.
Начинается рассвет.
Вдыхаешь полной грудью запах утреней росы и поднимаешь глаза в небо. Оно сегодня особенно красивое. Твоя душа замирает, наблюдая за тем, как цвета меняются, и как солнце поднимается все выше и выше.
Оглядываешься, вокруг — тихо.
Поэтому ты набираешься смелости и забегаешь в первый же магазин, берешь воду и хлеб. Тебе нужна еще аптека, поэтому ты перебегаешь дорогу и…
тебя заметили. Ты слышишь приближающиеся к тебе выстрелы и тебя охватывает паника.
Ты бежишь изо всех сил, в тот час, как пули отбиваются в стену рядом с тобой. У тебя в легких уже не хватает воздуха, словно перекрыли кислород, но ты не сдаешься, в сердце еще бьется последняя надежда… кто-то хватает тебя за руку и тянет за проулок. Твоя грудная клетка поднимается в бешеной скорости, тело дрожит, в каждой клеточке, щеки раскалённые, а в глазах страх и слезы. Он прижимает тебя к стене и прикрывает своей рукой, с длинными пальцами и немного сбитыми костяшками, твой ротик, глуша твои всхлипы и тяжелое дыхание.
Ты чувствуешь, как замерла Вселенная.
Эти секунды самые страшные и долгие в твоей жизни. Шаг к смерти. Шаг в пропасть. Солдаты проходят мимо вас. Ты чувствуешь, как напрягся
незнакомец, сильнее прижав тебя к стене.
Выстрелы затихли, голоса исчезли… он выдыхает и отступает на шаг назад и сбрасывает свою кепку, темно-зеленого цвета, которая до этого скрывала его лицо. Ты замираешь, сглатывая ком… медленно поднимаешь руку и проводишь по контурам его лица. Ты видишь эти глубокие карие глаза, черные кудри, родную улыбку… перед глазами — густой туман, пелена из слез. Ты не понимаешь, где реальность, а где сон…
сон о тебе…
Ты чувствуешь холодный ветер, твоя кожа остывает… слышишь его шепот, свое имя из его уст, но ты не различаешь, не понимаешь… все идет кругом. Твое тело становится совсем ватным и ты падаешь в его объятия, обессиленная.
Темнота.
Он приводит тебя в чувства водой, — пей, девочка моя, пей, — теперь ты четко слышишь его голос, чувствуешь его нежные прикосновения. Ты резко поднимаешь на него взгляд и замираешь…
это не сон… он рядом… он жив… и ты жива…
— Дан, — шепчешь ты, снова касаясь его лица, осторожными прикосновениями, чтобы он не исчез.
— Я, это я, — перехватывает твою руку и целует твои пальчики, покрывая мелкими поцелуями, — я так боялся тебя не найти… как ты себя чувствуешь?
— Дан, — плачешь ты, — я думала никогда тебя не увижу…
— У тебя температура, — касается губами твоего лобика, — ты вся горишь.
— Знаю… Дан я бе…
— Я знаю, — перебивает тебя, положив свою руку тебе на округлевший животик, — вот, — достает из кармана брюк скомканный кусок бумаги. Ты разворачиваешь и видишь свой почерк.
— Как? — удивляешься ты, округлив глаза.
— Магия, это все магия, — прижимает тебя к груди, крепко, чтобы ничего вас больше не разъединило и ты кладешь голову ему на грудь, слушая постукивание его сердца.
Он незаконно пересек границу, переоделся в солдата, украв вещи, проникнул в захваченный город… и это все для того, чтобы найти свою девчонку. Он не мог ее бросить,
потому что она родная…
— Нужно выбираться от сюда, — берет тебя на руки и ты прижимаешься к нему, впервые за долгое время, чувствуя себя в безопасности.
— Ты пряталась в моей студии?
— Как ты понял? — удивления тебя не покидает
— Почувствовал…
мы ведь связаны одною нитью, ты моя родная, ты моя…
— Прости меня, я тогда тебе наговорила лишнего, не подумав…
— Это все не важно сейчас,
потому что ты родная, моя…до последней выцветшей страницы…
