***
Уж если вы у кого-то спросите, чем славился Заоблачный предел, то любой, из побывавших там, ответит — закаты. Небо, окрашенное, в огненно-золотые цвета, завораживает своей красотой, отбиваясь бликами на алых листьях деревьев. Это место было наполнено чистой энергией природы, поэтому неудивительно, что адепты выбрали его, в качестве своего постоянного пребывания. Вот и сейчас, на небе играют тёплые краски, приковывая внимание к своему пейзажу двух пар янтарных глаз и одной, цвета горячего шоколада. — Значить, поссорились? Сяо конечно хмурый тип, но не думаю, что он и вправду по-настоящему на тебя зол. — Женя, провёл пальцем по кромке глиняной чаши, в которой благоухал ароматный чай и внимательно смотрел на слишком подавленного Итэра. Тёмно-синие волосы, цвета летней ночи, отливали в закатных лучах солнца небесной синевой, на один из его закруглённых рогов присела маленькая кристальная бабочка, которую тут же согнал небольшой ветерок. — Перестань себя терзать, Итэр! — воскликнула Гань Юй, что сидела около своего брата, от чего небольшой колокольчик, на её шее, издал высокий звон, заставив девушку тут же покраснеть. — Прости, что крикнула. Просто вы в какой-то мере оба виноваты в этой ситуации. Сяо не желает принять твою позицию, в то время, как ты не можешь понять его чувств, хоть и пытаешься. Но сколько я помню, с ним всегда было, как с решением суперсложной головоломки. — Я понимаю это, ребята. И ещё раз спасибо, за то, что выслушали меня. — Итэр благодарно улыбнулся двоим адептам, но затем вновь стал поникшим, лишь с тенью прежней радости. Когда он узнал про фестиваль, то сразу же отправился в Ли Юэ, вместе с Дилюком и Кейей. Поскольку одуванчиковое вино имело большую славу в Тэйваде, было весьма логично, что Нин Гуан, как знатная любительница хорошего и качественного товара, захочет приобрести для этого праздника, несколько бочек виноградного великолепия. Соответственно, кто, как не сам винный магнат имел честь доставить свою продукцию прямо к празднику, к тому же получив личное приглашение от самой главы Цисинь, на элитный концерт этого дня. Ну, а где качественный алкоголь и его создатель, там соответственно и сам капитан Кейа. Тут даже объяснять было не нужно. Супружеская жизнь, она такая. Прибыв в портовый город, Итэра сразу же заметила Ке Цин, которая во всю следила за приготовлениями, носясь по всему Ли Юэ, как пасхальный кролик в День Благодарения — вся в делах и заботах. Конечно же наш путешественник, со своей неизменной спутницей, просто не мог пройти мимо такой беготни и не предложить свою помощь. Только ради этого полного благодарности взгляда Нефритового равновесия, ему стоило хорошенько постараться, чтобы хоть немного облегчить столь немалую ношу, на хрупких девичьих плечах. Настолько оживлённым Ли Юэ, на памяти Итэра, ещё никогда не было! На каждом углу юноша встречал своих знакомых, которые то и дело помогали жителям в самых различных вопросах, по поводу подготовки к празднику, тем самым ещё больше мотивируя путешественника. Главная площадь Ли Юэ действительно выглядела на славу — с этими украшениями, в виде фонариков — а ведь ещё даже ночь не наступила! Итэр только и может, что представлять насколько красиво будет выглядеть этот город в янтарном сиянии фонарей, когда небо станет тёмно-синим полотном, украшенным полной луной и бриллиантами звёзд. Поговорив с Ке Цин, тот узнал, что Нин Гуан запланировала небольшой сюрприз, для каждого жителя и гостя праздника, но для его создания нужен был очень редкий материал, который можно отыскать только на Драконьем Хребте. Тут и пригодился так вовремя пришедший к ней Итэр. Узнав о проблеме, тот предложил попросить помощи у адептов и самолично пойти вместе с ними в заснеженные горы. В тот момент, Ке Цин похоже увидела в нём самого архонта, от чего парень покрылся смущённым румянцем. На девушку было больно смотреть… Хоть она и старалась держаться молодцом, но невооруженным взглядом было видно, насколько ей тяжело дается просто стоять на ногах. Казалось, ветер подует хоть немного сильнее и её просто снесет! Итэр очень сильно уважал Ке Цин за такое проявление стойкости и ответственности, но также ему было очень сильно жаль, что она настолько сильно себя износит. Услышав, что тот готов вместо неё подняться к адептам и поговорить с ними по поводу праздника, глаза Ке Цин буквально засияли благодарностью. Итэр же был просто рад оказать необходимую помощь и вновь повстречаться со своими друзьями. Получив необходимые данные о том, что нужно найти, тот отправился в дорогу, оставив Паймон вместе с Сян Лин, в качестве дегустатора праздничных блюд. И ребёнку радость и ему спокойствие. Тот знал, как Паймон не любила холод Драконьего хребта. Идя по извилистым горным дорожкам, в голове юноши сразу всплыло воспоминание о Заоблочном пределе, с его невероятным пейзажем, а также лица его приятелей: робкая и нежная улыбка Гань Юй, которая наверняка, услышав о просьбе своей возлюбленной, сразу же согласится помочь и позовёт вместе с ними своего брата Женю, такого же крио лучника. Вот только, в отличии от своей сестры, молодой адепт, с глазами цвета солнца, был её полной противоположностью. Слишком общительный, с задорным характером, тот уж точно не давал никому соскучится, от чего отправляться с ним на вылазки было истинным удовольствием. Да ещё и повар хоть-куда! Но был ещё кое-кто…***
При мысли о Сяо, сердце Итэра опять неспокойно забилось, а в груди что-то вновь потяжелело. Тот по инерции сделал ещё один глоток чая и совсем не заметил, что на дне осталась только склизкая гуща, которая неприятно заскользила по горлу, от чего путешественник стал кашлять. — Ты что вообще не видишь, что пьёшь?! — Женя стал постукивать по открытой спине парня, стараясь не перестараться с силой натренированных рук, скрытых длинными рукавами кроп-топа. Над поляной пронёсся небольшой ветер, а затем, подростки увидели и саму причину этого порыва. — Чувства прекрасные… Они помогают нам жить и совершать небывалые поступки, но в тоже время для сохранения нашего внутреннего баланса, нам нужен ясный ум, который помогает утихомирить излишние эмоции и не дать нам наделать лишних глупостей, мои юные друзья. — Хранитель облаков, рад, что смог встретить вас. — удивлённо произнёс Итэр, вникая в смысл сказанных цаплей слов. Это именно то, что сейчас происходит в его душе. — Взаимно юный путешественник. Рада, что ты проводишь время с моими учениками… В последнее время они совсем здесь от скуки одичали, творили такое… Словно опять в детство впали… — Хранитель облаков, вновь предалась воспоминаниям, рассказывая очередную смущающую историю из детства адептов, от чего щёки Гань Юй покраснели, а Женя не знал, куда девать свои глаза от стыда и только и мог, что вцепить свои пальцы в замок, прижимая их к открытому, плоскому животу. Обычно в такой ситуации, Итэр старался отвлечь внимание цапли, чтобы она не смущала так сильно его друзей, но сейчас, мысли то и дело возвращались к совсем недавно произошедшей сцене…***
Все произошло настолько быстро и настолько по-дурному, что скажи ему кто-то о подобном, Итэр сразу же воспринял бы это как неудачную шутку, но к сожалению, это была реальность… По пути в Заоблачный предел, ему подвернулась небольшая группировка похитителей сокровищ. И казалось бы — неудивительное явление — дело на пару минут, но вот только Итэр не учёл того факта, что неподалёку также находился весьма масштабный лагерь, окружённый хилличурлами. Вот здесь и заключалась главная проблема. Одно дело, когда ты просто отбиваешься от кучки не слишком умелых, мелких ворюг и совсем другое, когда параллельно с этим, на тебя несётся огромный меттачурл, а также огненный маг бездны, посылающих в тебя залп пламенных сфер. В один момент, когда Итэр думал, что уже всё закончилось, маг бездны, которого тот совсем недавно уложил на лопатки, разрушив щит водой из небольшого горного родника, направил ему в спину мощный столб огненной завесы. Итэр представить боится, что могло бы с ним произойти, если бы в этот момент, когда его спина уже начинала покалывать от жара, к нему не подоспел бы Сяо. Парень вмиг ощутил тёмную энергию, исходящую от убийцы демонов. Не успел он толком обернуться к своему спасителю, как около его ног, на обожжённой земле, находился обугленный труп, а от самого Сяо, стоящему к нему спиной, исходила пугающая аура… Которая впервые, на памяти Итэра, была обращена именно на него. «Почему ты не позвал меня? Я же сказал, в какой опасности ты бы не находился, я всегда приду тебе на выручку! Почему ты меня не позвал?» «Потому, что я не могу полагаться на тебя каждый раз, когда мне трудно… Сяо пойми, ты не будешь постоянным спутником в моей жизни. Ты не будешь вечно рядом со мной, я не могу постоянно полагаться на тебя, я не хочу постоянно на тебя полагаться!!!» От того с какой болью на него посмотрели янтарные глаза Итэр вновь покрылся мурашками, а в его лёгких внезапно закончился воздух. Ему хотелось плакать, потому что после этих слов, Сяо просто развернулся и ушел и как бы юноша не пытался его позвать, как бы он не пытался его догнать — всё было без толку. Итэр хотел перед ним объясниться, он хотел по-другому сформулировать, то что сказал ему, но поддавшийся чувствам адепт, совсем не желал больше что-либо слышать.***
Только сейчас, вновь прокрутив этот диалог у себя в голове, во время подъёма на Драконий хребет, Итэр понял, что на самом деле сказал… От осознания этих слов, даже свирепый ветер, смешанный со снегом, ударяющий в лицо, был абсолютно неощутим, за тупой болью в сердце. Как эти слова мог воспринять в свой адрес адепт, который на протяжении стольких лет, терял дорогих ему друзей? Итэр не был дураком… Он прекрасно понимал, что Якша относится к нему не так, как к другим. Только на его зов тот отзывался, только с ним проводил большее количество времени. Только его подпускал к себе настолько близко, что во время боя, не боялся подставлять свою спину, под защиту путешественника. Сяо дорожил им… Нет. Он любил его! И эти чувства были взаимными! Только слепой мог не заметить этой химии между этими двумя. Но от подобного осознания, на душе Итэра вновь заскребли кошки. Он бы всё что угодно отдал за то, чтобы иметь возможность признаться адепту и быть счастливым вместе с ним. Но у него была своя миссия, завершение которой, будет означать конец его пребываниям в Тэйваде. Отыскав сестру, Итэр вместе с Люмин, должны будут отправится в следующий мир, как и гласит им их судьба, поэтому ни о каких любовных делах и речи быть не могло! Итэр не хотел быть эгоистом по отношению к Сяо и не желал привязывать его к себе обоюдной клятвой любви. Одно из негасимых правил: не влюбляться! Даже просто прощаться с друзьями, для него было чем-то нереальным, что уж говорить о том, какой мукой для него будет расставание с любимым. Не в его принципах было любить до поры до времени. Если уж сердце и бьётся, то только ради одного и только него. Итэр поддался чувствам, хоть и не должен был. Его покорил невысокий, сильный стан адепта, его пронзительный взгляд, хриплый тенор, от тембра которого по спине бегут мурашки. А его руки, в которые Итэр упал, во время осады Ли Юэ. Сяо был очень тёплым и находился так близко. Каждый раз, когда юноша представлял этот момент, желание провести языком по бледной, чистой шее, становилось просто невыносимым. Каждый раз, находясь в постоялом дворе Ваншу, ноги вели его только на один этаж. Только к одному парню. И самое больное и невозможное… Даже если бы у него была способность удалить это чувство, отказаться от него — он бы никогда не посмел этого сделать! Женя и Гань Юй, идущие позади путешественника, переглянулись. Не заметить его терзания было невозможно. И как они хотели помочь. Когда им счастливилось видеть Сяо, нельзя было заметить в нём каких-либо изменений. Но стоило в разговоре упомянуть имя Итэра, или просто увидеться им лично, как глаза Якши изнутри начинали светиться чем-то таким, что считалось умершим в израненном сердце адепта. Буря становилась всё сильнее, от чего обзор стал ухудшаться, да и не слишком тепло одетые тела, которые хоть и согревались изнутри с помощью специального зелья, всё равно начинали покрываться мурашками от пронзающего холода. Вдруг взгляд Жени зацепился за кристальную руду, около склона горы. Проследив за небольшой цепочкой торчащих минералов, юноша понял, что они ведут внутрь небольшой пещеры. — Эй! Итэр! Сестра! Руду можно откопать в той пещере! Если повезёт, то сможем даже костёр там развести и переждать бурю!***
Но если бы всё было так легко… Зайдя в пещеру, где — на удивление — виднелся небольшой огонёк, ребята вовсе не ожидали в ней наткнутся на фатуи, что уже вовсю собирали нужную им руду. И что-то им подсказывало, что её сбор никак не вязался с ближайшим праздником морских фонарей… Началась схватка, которая закончилась весьма быстро, для молодых людей. Было ли всё дело в кристаллах, либо в самой энергии пещеры, но магия в этих стенах была бессильной, Их Глаза бога оказались простыми безделушками в этой схватке и хоть каждый из них, в совершенстве владел своим оружием, но обычные бойцы, против фатуи, чьи глаза порчи, из-за своего искусственной силы, имели преимущество, не владели и малейшим шансом на победу. В ходе битвы Женя и Гань Юй, выбрались из тонеля, вытесняя из неё некоторых фатуйцев, в то время, пока Итэр сражался с последним в пещере, яростно отбиваясь от атак, также стараясь выгнать его из плена, но один из врагов, направил огненный луч в стену пещеры, от чего та стала стремительно рушиться, заключая их в ловушку. Остальное происходило, словно в тумане… Женя и Итэр пересеклись взглядами, а затем, когда адепт увидел, как на путешественника, собирается обрушится целая рота камней, со всей силы крикнул: — СЯО, ИТЭР В ОПАСНОСТИ!!! Это последнее, что услышал Итэр, перед тем, как почувствовать знакомое присутствие около себя, а затем и холодные пальцы Якши на своих плечах. — ИТЭР! СЯО! — ИХ ЗАМУРОВАЛО В ПЕЩЕРЕ!!!***
— Сяо, прошу, потерпи немного… Итэр достал уже запасную одежду, из своего рюкзака, и стал укрывать ею и без того укрытого меховым плащом Сяо, который горел от начавшейся лихорадки и бредил. Тот прибыл как раз в тот момент, когда пещеру практически засыпало. Сяо, буквально прыгнул на Итэра, поваливая того на землю, подальше от обрушившихся на них камней и лавины, которая была также вызвана внезапным грохотом. Небольшой костёр — единственный источник света и тепла в этом замурованном месте, так и продолжал гореть, на счастье этих двоих. Сяо восседал на мальчишеских бёдрах, одной рукой облокотившись о посох. Его одежда и волосы, блистающие в свете огня, были в снегу, лицо приобрело оттенок алого шёлка, а грудь тяжело вздымалась. Итэр, шокировано лежащий под ним, слегка приподнялся, они смотрели в глаза друг другу и, наверное, впервые Сяо был настолько встревоженным. Хищный взгляд адепта скользил по юноше, смотрел на свежие рубцы и царапины от меча и стрел, на, местами, разорванную одежду и Итэр почувствовал себя голым. Особенно, когда Якша стал смотреть на его разорванный топ, словно желает воочию увидеть сердце. Понять не пострадало ли оно. А сердце страдало… Так бешено колотилось, что казалось вот-вот остановится. — Сяо… — тихий шёпот эхом прошёлся по стенам пещеры, а затем, адепт свалился на путешественника, теряя сознание. Сейчас Итэр во всю старался помочь заболевшему Якше. Было сразу понятно, что с этой бурей было что-то не то. Во-первых, их магия не могла просто испарится, и Итэр точно помнил, что пока ещё снегопад не был таким сильным, их элементальная энергия была в своём обычном балансе, а во-вторых, Сяо столько раз ходил с ним на этот Хребет. Во время одного из походов, тот даже снег умудрился спокойно есть, от чего живот Итэра тогда скрутило. «Я не заболею. Не чувствую никакого холода, даже если бы это был максимальный минус. Можешь не беспокоиться. Хлопот я тебе не доставлю.» Итэр стал доставать из рюкзака различные травы и глиняную посуду, где можно было бы приготовить отвар. На вид, у Сяо была сильная лихорадка и жар, симптомы были знакомыми и Итэр уже сталкивался с ними, если болел сам, или, когда болела Люмин. При воспоминании о сестре, сердце вновь неспокойно забилось. Он вспоминал, как сестрёнка также лежала, укрытая одеялами, дрожащая, и смотрящая на брата, как на единственное своё спасение. Он помнил, как Люмин жутко не любила пить этот травяной отвар, хотя и понимала, что одно его принятие и уже на следующий день симптомов как не бывало. Хотя перед этим, конечно, следовало пережить весьма неспокойную ночь, полную бреда, повышенной температуры и неприятной горечи на языке. Очередной стон Сяо, разогнал облако мыслей, а Итэр стал более сосредоточенно собирать ингредиенты, перед этим набрав в небольшую миску немного воды из фляги.***
А в это время в Нефритовом дворце творился настоящий хаос! Нин Гуан была вся на нервах, постоянно кидая свой взгляд то в сторону документации, то переводя его на двух адептов, которые лежали на предложенных им койках и истекали потом. Женя и Гань Юй, прибыли в Нефритовый дворец сразу же, как только случился обвал в пещере. Эти двое, ещё в пути, почувствовали очень сильную слабость и возрастающий жар внутри своих тел, но не смели остановиться. Итэр и Сяо сейчас находятся в ещё большей опасности, чем они. Их состояние не настолько критичное, чтобы сбавлять темп. Но стоило адептам переступить порог святыни Нин Гуан, как сил хватило только на то, чтобы просто сказать: «Путешественник и убийца демонов, попали в ловушку Фатуи, на Драконьем хребте…» Нин Гуан немедленно отдала приказ вернуть этих двоих живыми и невредимыми, в то время, как Ке Цин, едва успев поймать упавшую обморок возлюбленную, не смела от неё отходить, ухаживая за ней. Дрожащими руками вытирая пот и расчесывая спутанные, липкие волосы, также следя за её братом. Женя ещё старался находиться в создании, его одежда была пропитана влагой и очень неприятно липла к телу. Он продолжал рассказывать обо всём, что произошло за время их небольшой экспедиции. Нин Гуан старалась внимательно слушать, хотя внутри неё росла буря. Её беспокойство было вполне оправданным… Каким бы сильным не был путешественник, насколько бы опасным, для своих врагов, не был бы адепт, но для Нин Гуан они оставались импульсивными детьми, со своими максималистическими наклонностями. Если бы не руки Бэй Доу, что аккуратно обнимали её за плечи, она бы сама отправилась на поиски оставив Нефритовый дворец на служении Ке Цин Сейчас им оставалось только молиться на то чтобы Итэр и Сяо смогли пережить эту бурю.***
Сяо трясло, да так, что зубы стучали. Тело покрылось мурашками, от усилившегося жара и пронзительного холода пещеры. Его метало из стороны в сторону, пальцы то вцеплялись в ткань плаща, то начинали проводить по жаркому лицу, едва не до царапин. Итэр боялся взгляда от него отвести, постоянно хватая чужие, горячие запястья, чтобы тот не сделал себе ещё больнее. Путешественник едва мог сохранять здравость своего рассудка, поскольку Сяо становилось ещё более невыносимо, от побочного эффекта отвара. Но это было только пол беды. Сейчас пещера была покрыта мраком, от угасшего костра, в котором просто-напросто закончились дрова. Итэр покрылся мурашками от холода. Его единственный плащ и то был накрыт на адепта, а действие сыворотки уже давно спало на нет. Из его рта шёл пар, но пальцы по-прежнему оставались тёплыми, поскольку он часто прикасался к Сяо. Во время очередного приступа бреда, адепт стал кричать, да так сильно, что ему пришлось затыкать рот руками. Пот ещё сильнее стекает с жаркого тела, впитываясь плащом и волосами. В один момент, Сяо будто замер, а затем и вовсе стал сжиматься в комочек, дрожать и кусать губы, подавляя всхлипы. — Итэр… — от того, с какой болью адепт произнёс его имя, у Итэра перехватило дыхание. — Не исчезай… Позови меня… Итэр! НАЗОВИ МОЁ ИМЯ!!! ТЫ УМРЁШЬ! ДАЙ МНЕ СПАСТИ ХОТЯ БЫ ТЕБЯ!!! Тот кричал и, казалось выплёскивал с этим криком всю свою боль, которая никак не хотела заканчиваться. Итэр не мог выдержать подобного. Не прошло и секунды, как тот уже крепко прижимался к горячему телу Якши, утыкаясь носом в его макушку, хватая его ладони в свои, переплетая их пальцы. — Сяо. Сяо. Слышишь? Вот я с тобой. Зову тебя. Я знаю, что ты придёшь ко мне и спасёшь. Всегда спасал. Всегда появлялся именно тогда, когда был мне так нужен. — его губы и язык словно жили своей собственной жизнью, вот он рассказывает адепту о своих самых искренний чувствах, а вот уже целует скрытые безрукавкой плечи, вылизывает солёную от пота шею, прижимает его к себе, как только может. — Люблю Сяо… Архонты… Боги, Сяо, если бы ты только знал, как люблю… — его поцелуи пятнают светлую кожу и пускай на утро Итэр может об этом пожалеть, но не сейчас уж точно, когда тело, в которое тот так сильно вцепился, больше не дрожит, а казалось начинает обретать покой. — Твой голос… Твои руки… Сяо, за один шанс оказаться в твоих объятиях, я готов убивать столько чудовищ, сколько смогу. Мой Сяо… Мой Якша… Итэр не знает, сколько так говорил. Также, как и не знает, в какой момент сумел забраться под потный плащ, обнимая Сяо уже напрямую, повернув его к себе лицом, ощущая, как тот, найдя наконец-то долгожданный источник тепла, уткнулся ему в грудь, едва прикрытую исполосанной тканью топа. Не важно, как долго… Если Сяо так легче, если он хочет, чтобы Итэр отдал ему своё сердце и душу, то юноше ничего не остаётся, кроме как выполнить столь эгоистичное и желанное, для них обоих, желание адепта. Единственное, о чём Итэр будет жалеть, так это о том, что не успел этой ночью поцеловать своего адепта по-настоящему…***
Пробуждение для Итэра вышло совершенно непонятным. У него ломило кости от сильно затёкших мышц, во рту было сухо, а ещё тепло… И пусто… Вспомнив события прошедшей ночи, тот сразу же встрепенулся, не обнаруживая рядом Сяо. — Сяо… Сяо. — Не кричи так, половину камней я убрал, но если нас постигнет ещё одна лавина, то мы из этой пещеры уж точно не сможем выбраться. Итэр повернулся в сторону обвала и увидел там абсолютно здорового адепта, что стоял около груды, уже убранных обломков и не только. Около них находилась также небольшая гора кристальной руды, которую Итэр с Женей и Гань Юй должны были собрать. Всю пещеру вновь освещал огонь. «Неужели он сам всё это расчистил? И где только уголь нашёл? Сколько я вообще спал?» — Ты проспал совсем немного с того момента, как я пробудился. Адепт подошёл к костру и снял с него глиняную чашку, внутри которой бурлила вода. Сяо протянул её Итэру, а тот до сих пор не мог в себя прийти после ночи. Он смотрел на Сяо, который излучал стабильное состояние и вспоминал, что тот творил несколько часов назад. Взгляд Итэра упал на губы Сяо и в голове сразу всплыло то, как моляще звучало его имя из этих уст. Он смотрит на чашу, и почему-то вспомнил, как сам точно также нависал над Якшей, стремясь влить ему в рот лекарство. Интересно, губы Сяо, касались этой стороны чашки? — Хочешь поцеловать меня, как этой ночью? Вопрос застал путешественника врасплох, слишком прямолинейно и так метко, и он не знал, что ему ответить. Он желал касаться Сяо… Он желал вновь ощутить вкус его кожи, его руки на своём теле, его дыхание, опаляющее грудь… Грудь… Только сейчас Итэр понял, что плащ, которым тот был укрыт, спал и его, практически обнажённая грудь, цепляла внимание зорких глаз Якши. Щёки Итэра стали краснее самого огненного агата, а когда адепт провёл по ним пальцами, то тот и вовсе не смог сдержать стона, от которого пальцы Сяо дрогнули и переместились на чужой, острый подбородок. — Издеваешься надо мной, Итэр… «Замолчи Сяо… Молчи… Не произноси мои имя с таким теплом, с таким желанием. Я же не смогу… Не смогу отказать. Ты только недавно лежал в гарячке…» — Тебе может стать хуже… Дай я осмотрю тебя, Сяо. Для твоего же блага. — Итэр старался заставить свой голос не дрожать, сменить тему и действительно проверить, то, не угрожает ли больше что-то здоровью адепта, но от того, что подразумевала собой эта фраза… — Моё благо, это когда ты рядом со мной, как под этим плащом, этой ночью. Остальное мне без надобности. — взгляд Сяо прожигал, его дыхание опаляло приоткрытые губы Итэра, но затем и это тепло исчезло, а сам охотник на демонов сел около замерившего юноши, начиная снимать с себя уже изрядно пропахшую потом одежду. — Но раз тебе так будет спокойнее… У тебя есть чем обработать раны? Пока будешь осматривать меня, я ещё раз обработаю раны тебе. Был ли шокирован Итэр подобным поведением? ОДНОЗНАЧНО. Готов ли был упасть в обморок только от того, как тот начал обнажать своё тело? АБСОЛЮТНО! Хотел ли он прикоснуться к адепту и позволить ему коснуться себя? ЧЁРТ ВОЗЬМИ ДА!!! Итэр поднялся буквально на ватных ногах и едва не упал, когда его ноги подкосились, чтобы наклонится к своему рюкзаку и достать оттуда исцеляющую мазь и тряпки. — Я думаю их следует смочить, там в чашке ещё должно остаться. Сяо словно издевался над ним, вальяжно расставив ноги, не отрывая взгляд от его тонкой фигуры. От осиной талии, прямой спины, длинных пшеничных волос, которые точно были поцелованы солнцем. Итэр и сам для него стал солнцем, что согревало и пробило лучи света в его тёмную душу. Сяо стремился к этому солнцу, к своему спасению и оно всё время было для него непостижимой целью. Но эта ночь, что навсегда засядет в памяти адепта. Слова Итэра, губы Итэра, тело, тепло, голос… Как он может отказаться от этого? Путешественник хотел было сесть около него, но ему не дали даже толком воду поставить с тряпками и склянками, сразу же усадив на свои колени, придерживая ошеломлённого парнишку за талию и вцепляясь во всё ещё тёплое, ото сна, напрягшееся бедро. Руки Сяо излучали жар, ощутимый, даже сквозь ткань перчаток. У юноши сбилось дыхание от того, как эти самые пальцы, аккуратно поглаживали плавный изгиб его торса, проходясь щекоткой по дрожащему телу. А затем, уже чем-то смазанные пальцы второй руки, стали касаться глубокого рубца, прямо над полоской топа. Итэр не смог сдержать удивлённый вздох. — Почему же ты такой?.. — Бесчувственный? Отстранённый? Холодный? — Невозможный. Храбрый. И такой тёплый. Они уже и сами не знают, зачем устроили себе подобный цирк. Их руки скользят по телам друг друга, уже не обращая внимания на то, что они делают. Сяо наконец-то снимает с него разорванный топ, и проводит по небольшой, юношеской груди, ложа свои ладони прямо на слишком чувствительные бусины сосков. — Архонты… — Итэр выгибается, двигает бёдрами, задевая твёрдую плоть адепта, своей. — Сяо… — Называй моё имя. Сейчас. Не смей говорить ни о ком другом, кроме меня. Итэр… Путешественник не выдерживает, он отстраняет от себя руки Якши, обхватывает тонкие запястья, прижимая того к стене пещеры. Итэр нависает над ним, смотрит прямо в хищные глаза убийцы демонов, а у самого Сяо, при виде этой картины, появляется весьма странное ощущение подчиниться. — Сяо… — он убийца демонов, но сейчас на его коленях сидит возможно самый прекрасный из них. И как бы это иронично не звучало, но Сяо никогда в жизни не сможет противостоять своему личному проклятью в виде этого золотоволосого юноши, что так отчаянно — наконец-то — прижимается своего оголённой грудью к его. — Я же не смогу потом оставить… — Я не смогу тебя отпустить… Они говорят это всё прямо в губы друг друга, смешивая своё дыхание, делая его одним на двоих. Итэр вновь двигает бёдрами, вздыхает, запрокидывает голову, изгибается всем телом, сводя адепта с ума. Итэр слишком чувствительный для ласк, слишком жадный. Если он получил, то что хотел, то будет желать испить все эти чувства до последней капли, пока не насытится. А возможно ли ему насытиться, хоть немного, Сяо? Якша стонет от того, насколько губы — в которые тот впился в остервенелом поцелуе — так вкусно отдают сладким тофу, медовой рекой и нежным молоком. Итэр отбрасывает в сторону весь ясный ум и просто поддаётся движениям юркого языка, отпуская запястья адепта, обхватывая того за шею. Сяо, сразу же захватывает в свой плен крепкие бёдра, направляя движения Итэра, задыхаясь от этих ощущений. Итэр оглаживает его руки, хватает за ладони и управляет ими, показывая где надавить посильнее, а где достаточно пройтись небольшой щекоткой, чтобы заставить его задрать голову и открыть вид на тонкую шею, в которую адепт сразу же впивается, клеймя засосами. Совсем, как Итэр в эту ночь. Они пьют друг друга так отчаянно, так жадно, словно оба могут исчезнуть прямо сейчас! Клеймят друг друга засосами, избавляют от оставшейся одежды, а тот момент, когда Сяо наконец-то проникает в него, одновременно втягивая ртом твёрдую горошину соска, Итэр абсолютно выпал из реальности. Как же он сильно похвалил себя за то, что всегда носит с собой различные элементальные масла. У него внутри всё полыхало, а член Сяо казался ещё более большим и горячим. Адепт вбивался в его тело, целовал всё, до чего мог дотянуться и думал, что умирает. Ведь невозможно ощущать себя настолько прекрасно, как сейчас. Неужели он и вправду этого дождался? Неужели имел полное право распустить растрёпанную косу и наконец-то запутаться пальцами в этих волосах, которые сохранили в себе этот едва уловимый запах солнечных лучей. Если это его награда за все страдания, что он пережил, то Сяо абсолютно ни о чём не жалел. — Сяо… Люблю… Люблю тебя… — Мой… Навеки мой, Итэр…***
Их нашли спустя ещё несколько заходов. Благо, к тому моменту, оба уже успели привести себя в порядок и собрать оставшуюся руду, как Сяо сказал, это руда очень сильно реагирует на чувства людей, от чего её, в древние времена, дарили своим возлюбленным, тем самым обнажая перед ними свои истинные эмоции. Розовое — смущение, зелёное — брезгливость, голубая — уважение и так далее. Вернувшись в Нефритовый дворец, их сразу же осмотрели на наличие ран, а затем пустили к уже здоровым адептам и Ке Цин, которые, увидев своих друзей, тут же кинулись обнимать юношей. Сяо не мог вырваться из этой массы даже если бы захотел. Пальцы Итэра, ласкающие тыльную сторону его ладоней, были для него слишком ценным теплом. Наконец, сделав всё необходимое, наши герои отправились наслаждаться праздником. Итэр не знал куда смотреть, ведь хотелось увидеть так много! Вот Син Цю и Чунь Юнь стоят около моста, обнимая друг друга, а там Женя вручает в руки Ке Цин фонарик и подталкивает её в сторону своей сестры. Подойдя к небольшой сцене, взгляд солнечных глаз зацепился за Синь Янь, которая с удовольствием поедала вкусную жареную рыбу, которой её угостила Юнь Цзинь. С лица Итэра не сходила улыбка, он просто не понимал, как можно быть хмурым в подобной атмосфере, которая заставляет сердце трепетать от радости и красоты. Он шёл по каменным дорожкам, куда ноги ведут и, пожалуй, единственного, кого ему сейчас не хватало, это сестры под боком. Сяо, уловив потухшую улыбку возлюбленного, от которой не мог оторваться всё это время, слегка потянул его в свою сторону, а затем, подхватив на руки пискнувшего юношу, перенёс их в самую высокую точку города Ли Юэ, откуда открывался самый лучший вид на весь праздник. — Я бы хотел оставшееся время провести наедине с тобой. — эти слова стоили для Итэра самых неизмерных богатств. Смотря на то, как тысячи фонарей и фейерверков взлетают в небо, Итэр был как никогда счастлив. На его шее находилась небольшая подвестка, кусочек руды на которой пылал глубоким красным цветом. Подарок Сяо, который тот сделал ещё в пещере. «Люблю тебя, моё солнце…». Его руку сжимала в крепком замке ладонь адепта, у которого на запястье находился небольшой браслет, с не менее ярким красным камнем. «Люблю тебя, моя тьма…» — Чтобы не случилось, не бойся меня звать. Мы пройдём через все трудности вместе.