Забытое прошлое

Проезжая по затемненным улицам вечернего Форкса, Адалинда погружалась в свои мысли, что было обычным явлением – растворяться в них и полагаться на рефлексы, приобретенные за годы жизни в одиночестве. Мысли, словно облака, пыли сталкивались и переплетались между собой, заостряя внимание на единственном странном событии, Которое мерцало перед глазами, как нечто важное, то, что нельзя забыть. — Бред какой-то. *** Шестеро сидели в дальнем углу, особо не прикасаясь к своей еде - они разговаривали о насущных проблемах, которые волновали больше, чем неловкие, заинтересованные взгляды в их сторону. Девушка не была основной темой для череды взглядов, хотя некоторые парни осматривали её с ног до головы, присвистывая от неплохой фигуры, на что она лишь закатывала глаза и переводила взгляд на других учеников, словно проникая в их головы. По всем коридорам только и слышался шепот о «необычных» братьях и сестрах, но всё было далеко не так просто. Уж больно разными они были! Из трех парней: один — рослый, мускулистый, с темными волосами; другой — медовый блондин, выше, стройнее, вышедший будто бы не из XXI века; а третий — Эдвард, со спутанными бронзовыми кудрями, держащийся особняком, даже за семейным столом. Девушки же тоже принадлежали к разным типам. Одна — Эмма, высокая, стройная, с длинными, белыми, как снег волосами. Многие девушки думали, что она их каждый раз осветляла, но именно природа наградила их цветом первых подснежников. По сравнению с ней остальные девушки в столовой казались серыми мышками. Другая была несколько выше, с фигурой фотомодели, с длинными золотыми волосами, переливающимися на рассеянном свету. Третья же была миниатюрной брюнеткой, больше всего напоминающей эльфа из старинных сказаний, которые хранили секреты, даже от своего окружения. И все же было у них что-то общее: мертвенно-бледная кожа, которую замечали редко, она была гораздо светлее, чем у обычного человека, живущего здесь. Несмотря на разный цвет волос, глаза у пятерых были темными, практически чёрными, а под ними расположились едва ли заметные круги. Чётко выделяющиеся скулы, прямые носы, все были похожи на ожившие древнегреческие статуи. Только Эмма отличалась от них: глаза её были словно мёд, нежность проскальзывала сквозь легкую улыбку и сверкающие глаза. «Белая ворона». Ада медленно погружалась в пустоту, смотря перед собой и забывая о голосах вокруг, которые смешались в одно целое, пока единственный вопрос не заставил её встрепенуться и нехотя зажмуриться. — Кто сидит там? — спросила новенькая - дочь шерифа Свон. Кудрявая девушка обернулась, чтобы увидеть, какой именно стол она имеет в виду, встречаясь взглядом с Калленом, который тут же отвел глаза. В его мимолетном взгляде не было ни капли интереса — будто его соседка назвала его по имени, и он инстинктивно отреагировал, хотя разговаривать с ней не собирался. — Это Эдвард, Эммет и Эмма Каллен, а также Розали и Джаспер Хейл. Миниатюрная брюнетка, напоминающая эльфийку — Элис Каллен. Они живут все вместе в семье доктора Каллена, — чуть слышно сказала девушка, наклоняясь ближе к середине стола. Адалинда украдкой взглянула на самых молодых в этой странной компании — парень рассеянно смотрел на поднос с едой, тонкие длинные пальцы отщипывали маленькие кусочки от выпечки. Четко очерченные губы чуть заметно двигались – он что-то говорил, хотя его родственники безучастно смотрели вдаль. — Они выглядят… необычно. — Да уж, — нервно усмехнулась кудрявая девушка. — Они всегда держаться вместе, я имею в виду Эммета и Розали, Джаспера и Элис, Эдварда и Эмму. Даже живут вместе! — Которые из них Каллены? — спросила Белла. — Они практически не похожи друг на друга. — Естественно! Они же приемные! Доктор Каллен еще молод, ему слегка за тридцать. Хейлы, те двое блондинов, — близнецы, Каллены взяли их на воспитание. — Они слишком взрослые, чтобы брать их на воспитание. — Сейчас — да. Джасперу и Розали восемнадцать, они живут у миссис Каллен уже десять лет. Она их тетя или какая-то дальняя родственница. — Молодец миссис Каллен! Заботится о приемных детях, хотя сама еще совсем молода! — Да, наверное, — нехотя согласилась ее собеседница, словно этот факт ощущался неприятным послевкусием. — По-моему, миссис Каллен бесплодна… Эмма, кажется, приехала из Англии лет пять назад. И я не советую тебе с ней общаться… Она очень нудная и часто придерживается правил, никогда их не нарушала. Вечно закрытая одежда, постоянно таскает платья или юбки и кружевные блузки. Я ни разу ее не видела в брюках или штанах, в футболке и кроссовках. Она постоянно на каблуках. Это же не удобно! Порой мне кажется, что ей надо было родиться где-то в Эпоху Средневековья! Мне просто интересно, кто были ее родители? Елизавета Первая и Ричард Львиное Сердце? Определённо кто-то из королевской семьи. Слушая пламенную речь девушки, Ада уже успела заскучать. «Ну и что в этом такого? Чем им не нравится платье Коко Шанель? Или коллекции 50-х годов? Или туфли на высоком каблуке? Господи, почему я уже начала её защищать, ведь даже на уроках истории спала.» — Давно они в Форксе? — спросила Белла. — Нет, — проговорила её соседка таким тоном, будто ответ был очевиден. — Переехали два года назад с Аляски. — Как зовут этого парня? — спросила дочь шерифа, украдкой наблюдая за красавцем. Он все еще смотрел на нее, но не с любопытством, в отличие от большинства студентов. Интересно, что его так разочаровало? — Эдвард. Он, конечно, душка, но можешь не тратить на него время. Этот гордец встречается со средневековой «принцессой Эммой». Очевидно, наши девушки для него недостаточно хороши. И что он в ней нашел? — с явной обидой проговорила она, прикусывая губу. — Мне порой даже кажется, что наша «принцесса» нацепила на себя статус королевы школы. Постоянно ходит, задрав нос, а на лице какая-то пренебрежительная улыбка при виде «простых смертных». Бесит. Стараясь не рассмеяться от странности всей этой ситуации, Адалинда сделала несколько глотков кофе, который здесь был, мягко говоря, отвратителен, из-за чего от учебной дозы кофеина пришлось отказаться. — А вы видели новую лаборантку в биологии? — Ту брюнетку, которая одета во все черное? Конечно, она привлекла внимание всех, даже парни спорили о том, кто с ней первым будет. — И как она вам? — Ой, даже не знаю. Говорят, что… Эту болтушку сразу же перебила Белла, задав очередной вопрос про Калленов, она сразу переключилась на них. Судя по всему, ей очень нравилось сплетничать про эту семью, а главная «газета» новостей на сегодня была найдена. *** Лаборантка шагала по коридору, проводя пальцами по покрашенным стенам и проваливаясь в мысли о новом жилище, которое придётся ещё долгое время обустраивать. На неё в тот момент налетела мисс Каллен, чей взгляд был полностью захвачен историческим романом в хрупких руках. — Ой, прошу прощения, мисс Форсайт, — произнесла она, поднимая взгляд на Адалинду. — Надеюсь, с Вами всё хорошо? Вы не ушиблись? — Нет, все прекрасно, мисс Каллен, — улыбнулась девушка. — Не сильно ли я Вас задела? — Все замечательно. Благодарю, — Эмма чуть склонила голову. В это же мгновенье взгляд обоих упал на пол, на котором одиноко валялась книга, открытая на середине, покрытой пометками на полях и различными миниатюрными иллюстрациями. Девушки сразу же наклонились к полу, услышав мысль в одночасье: «Подними – это необходимо». Схватившись за предмет по их телам прошелся разряд тока, заставляющий волосы на затылке встать. «Да что же это такое?» — подумала Форсайт, вспомнив событие, произошедшее совсем недавно. — Вы в порядке? — Да-да. — Почему не находитесь на уроках? — У меня окно. Вот и решила немного побыть в тишине и перечитать историю. А вы что-то ищете? — Да, кабинет «302». Никак не могу его найти. Уже, наверное, оббегала всю школу вдоль и поперёк, но так и не нашла. — Могу помочь Вам и провести небольшую экскурсию. — Буду премного благодарна, — сказала Форсайт и заметила, как Эмма улыбнулась лучезарной улыбкой. — Тогда давайте начнем. Наша школа была основана в далеком 1941 году, а директором школы был местный бизнесмен Кевин Коуди. В 1953 году Дон Мур взял бразды правления в свои руки и сформулировал девиз школы: «Уважение, честность и обязательство». Это руководящее наследие, которое сформировало школьную культуру чемпионов, и которое восьмой директор школы, Гарольд Грин, продолжает поддерживать и по сей день, — Каллен подошла к большому шкафу, в котором находилось достаточно много наград, приложила к нему ладонь, — И все эти награды заработали выпускники нашей школы. — Обычно ребята ничего не успевают, а тут такое, — протянула девушка, хмыкнул и подошла ближе, прочитывая имена на статуэтках. — Также, под руководством мистера Грина наша школа добилась многих академических и внеклассных успехов, заняв первое место в соревнованиях со школой-пансионом The Northwest School и Баллардом. 65-е ежегодное варьете, полуофициальное шоу, а также уик-энд возвращения домой и воссоединения являются хорошими примерами школьных мероприятий. — Как понять «уик-энд возвращения домой и воссоединения»? — Ада скептически посмотрела на девушку и приподняла бровь, потому что данная фраза выглядела мягко говоря странной. — Официальный танец, который ежегодно проводится в нашей школе. Говоря простым языком, это вечеринка, проводящаяся каждый год в первые выходные сентября, в честь начала учебного года. А это, — Эмма подошла к черно-белой фотографии, на которой был изображен смуглый мужчина 45 лет в очках, — наш первый директор, Кевин Коуди. Именно он написал этот кодекс поведения для учеников школы. — «Мы ожидаем, что наши студенты будут вести себя достойно, уважать правила учебного заведения и придерживаться строгой политики академической честности, которая исключает обман и плагиат. Нарушители будут привлечены к дисциплинарной ответственности», — задумчиво произнесла девкшка и потом закатила глаза, понимая, что уж очень много правил существует в стенах этой школы, — Кажется, он был слишком сильно зациклен на правилах. — Есть немного, — согласилась Каллен. — Но знаете, сколько всего он сделал для школы? Когда он только сюда приехал, это было обычное многоэтажное здание. За двенадцать лет он построил множество кампусов, в этой школе преподавали лучшие из лучших. Кампус, в котором мы сейчас находимся, располагает современными классными комнатами, ухоженными спортивными площадками, которые будут жить в Форксе долгие годы. А помещение, в котором мы находились до этого, раньше было школьным магазином, который был открыт в школьное время для продажи каких-то товаров, а также билетов на шоу, концерты и другие школьные мероприятия. А на данный момент, как вы поняли, это музыкальная студия. — У вас есть музыкальная группа? — скептически произнесла девушка и приподняла бровь, слегка массируя висок - голова начинала неприятно побаловать. — Да, к счастью, — улыбнулась Эмма. — Дают просто восхитительные концерты. А сейчас мы находимся возле спортивного зала, в котором репетируют наши «Дикие розы». — «Дикие розы»? Это ещё кто? — Команда черлидерш. Все, кто в ней состоит — девушки с огоньком. К сожалению, не смогу вам показать тренировку наших «Бульдогов», ибо они тренируются по вечерам. Но я могу показать вам наш школьный дух, — немного отойдя от дверей спортивного зала, Эмма указала на небольшую табличку. «Наши сердца отданы фиолетовому цвету! Поддержите своих Бульдогов Форкса! Подбодрите их в играх против наших главных соперников, воронов The Northwest School и змеев Балларда! И покажите свой школьный дух, громко спев школьный гимн!» Все это время они проходили по коридорам, и Эмма показывала, где какой кабинет и какой преподаватель в нем находится. Адалинда, благодаря Каллен, начала все запоминать, хотя это было похоже больше на заучивание фамилий множества учителей. А когда девушки пришли на первый этаж, Эмма с легкой улыбкой произнесла: — Вот наша экскурсия подошла к концу. — Откуда ты все это знаешь? — Люблю историю, ведь каждый из нас является ее частью. — Только не каждая история может закончится хорошо, — Ада немного опустила свой взгляд, вспоминая о смерти родных и глубоко вздохнув, вновь посмотрела на девушку. — Вы правы, но надежда на хороший конец остается. — Эмма, ты довольно милая, — вдруг сказала Адалинда, наверное, первый раз в своей жизни. — Не обращай на остальных внимания, они просто ещё дети. — Прошу прощения? — Эмма непонимающе выгнула свою светло-русую бровь. А спустя несколько минут она сказала: — А, вы про ту ситуацию в столовой? Не беспокойтесь, все хорошо. Меня это ничуть не задело. *** Шел урок химии, таблица Менделеева, как и в прошлый раз, висела криво, часы показывали 11:42. В кабинете шептались ученики, одновременно ведя записи в тетрадях. Объектом для сплетен опять стали Эдвард и Эмма, нежно держащиеся за руки. Сами же Каллены выполняли задание, которое дал учитель. «Соединение содержит водород, углерод, кислород и еще один элемент, число атомов которого в молекуле равно числу атомов углерода. Определите, что это за соединение, и к какому классу оно относится», — гласило содержание задания. Мисс Горвард попросила учеников для начала самим решить эту задачу, чтобы позже проверить всем классом. Внезапно Эмма откинула ручку на край парты и расстегнула запонку на манжете. На ее белоснежной коже красовалось красное пятно, которое начало на глазах приобретать фиолетовый оттенок. Голова начинала кружиться только от одного взгляда на доску, а чёрные пятна покрывали видимое пространство, и она машинально оперлась здоровой рукой о плечо брата. — Эмми? Что случилось? — обеспокоенно спросил он, отвлекаясь от слов учителя. — Не знаю, у меня ужасно болит рука и такое ощущение будто бы я сейчас упаду. — Что с рукой? — Эдвард осторожно взял руку Эммы и посмотрел на травмированный участок кожи. — Откуда это? — Если я могла бы знать, — прошептала Каллен, тяжело вздохнув. — Мисс Горвард? — Эдвард поднял руку, переводя свой серьёзный взгляд на преподавательницу. — Да? — Моей сестре плохо, я отвезу ее домой. — Конечно-конечно, — сразу же сказала она. — Идите. Эдвард быстро убрал все учебные принадлежности — и свои, и сестры — к себе в сумку, а затем, бережно обняв Эмму за плечи, вышел из кабинета, направляясь к школьной парковке. Через несколько секунд Эмма оперлась о ближайший подоконник, чтобы перевести дух и найти силы идти дальше. Девушка прикрыла глаза, как вдруг она почувствовала, что Эдвард поднял ее на руки и потащил к машине. Каллен хотела было возразить, но парень сказал ей, чтобы она молчала. *** Карлайл Каллен в этот день находился дома. Понимая, что у коллег могут возникнуть вопросы по поводу того, почему он работал четыре дня подряд, он вынужден был все-таки отправиться на заслуженный выходной. Держа в руках «Чувство и чувствительность», Карлайл вспоминал то время, когда она была написана. Ему не нужно было читать книгу, ее содержание он и так прекрасно знал. Хоть он и не был прямым свидетелем ее написания, но он помнил, какой шум произвела в свете она и ее автор: прекрасная, умная и смелая женщина, что рушила устои великосветского, аристократического, лондонского общества. Довольно скучного и тщеславного, по своей натуре. Только вот воспоминания из далекого прошлого сменялись в памяти картинками недавнего. Карлайл проматывал в голове встречу в больнице с Адалиндой Форсайт, и тот момент, где Эмме впервые стало плохо за всю ее вампирскую жизнь. Его мысли рассеялись, когда он услышал стук каблуков в коридоре. Машинально подняв взгляд от книги, Карлайл увидел Эдварда и Эмму, крепко держащуюся за руку брата. Ее глаза были опущены в пол, словно она была провинившимся ребенком, а сама она еле держалась на ногах. — Эдвард? Эмма? Что случилось? — обеспокоенно спросил он. Оглядев обоих, он зацепился взглядом за лицо дочери: оно было бледнее обычного, а ее медовые глаза потускнели, стали практически серыми, словно отголоски жизни становились ещё меньше прежнего. — Привет… — У Эммы ожог, — сказал Эдвард вместо сестры. — Как такое возможно? — девушка присела напротив отца и закатила рукав рубашки. Карлайл аккуратно взял в свои руки — руку Эммы — и начал ее осторожно ощупывать. — Все было, как обычно, только в коридоре я столкнулась с новой девушкой в нашей школе и нас снова ударило током. — Снова? — удивленно переспросил Карлайл, смотря на лицо своей дочери, стараясь уловить изменения. — Да. Помнишь, в больнице мне стало плохо, когда я пожала руку мисс Форсайт? Меня тогда ударило током, и сегодня произошло тоже самое. — У вампиров такого не может быть… Столетиями не случалось такого. Я сделаю несколько анализов. Пойдём, — Карлайл подал руку дочери и повел ее в свой кабинет. *** Усадив Эмму в кожаное кресло, Карлайл сел рядом и аккуратно обхватил ее руку, в очередной раз осматривая. Мужские пальцы легко порхали по нежной коже, ощупывая ее. Девушка всматривалась в быстрые, легкие движения, а потом стала вспоминать события прошлого, чтобы восстановить логическую цепочку. «Так. Первая встреча с мисс Форсайт. Мы пожали друг другу руки, а потом произошел разряд электричества, отчего нам обоим стало плохо. У меня закружилась голова, а мисс Форсайт… Что с ней было? А что было сегодня? Упала книга, мы обе наклонились за ней, соприкоснулись кончиками пальцев и… Ток?» — Тебе больно? — Нет, все хорошо. Просто… ситуация такая странная, — отстраненно произнесла она. Внезапный порыв ветра проник в кабинет и подкинул ее светлые волосы так, что они упали прямо на лицо. Стараясь резко не дергать рукой, чтобы не мешать отцу, Эмма подцепила их и аккуратно убрала на плечо. Карлайл бегло улыбнулся, но на нее даже не взглянул. Ей показалось, или он дрогнул всего на секунду, и пальцы чуть крепче вцепились в ее руку. — Нужно будет просмотреть некоторые книги…Такого не случалось, и по крайней мере никто не был свидетелем этого, — задумчиво произнес он, давая ответ на ее недавнюю реплику, и Эмма кивнула. Карлайл быстро расправился с ее рукой и аккуратно опустил ее. — Сейчас мне нужно будет взять у тебя частицу ДНК и посмотреть, есть ли изменения, — Карлайл открыл зонд для взятия образцов и поднес его ко рту дочери. Эмма чуть закашлялась, почувствовав неприятное ощущение во рту. — Когда будет готов результат? — Примерно через несколько дней, — Карлайл задумчиво смотрел на книги, находящиеся на полках, доставая нужную на данный момент. — Я постараюсь сделать всё, что в моих силах, а теперь тебе следует отдохнуть. - Если понадобится помощь – зови. Я всегда рада помочь, - произнесла Эмма, встав с кресла и, благодарно улыбнувшись, удалилась в свою комнату.