Say Please

      Вай не может поверить, что делает это, но после «ты нужна мне» и «пожалуйста», произнесенных Паудер, все возражения застревают в горле.       Так что теперь она трахает Джинкс сзади тремя пальцами и сжимает ее бедро до синяков. Джинкс, а не Паудер, потому что Паудер никогда бы не попросила об этом, ей никогда бы не понадобилось доказательство, что Вай любит ее, потому что она и так знала это. Вай бросила Паудер, что-то безвозвратно сломала в ней, и теперь это ее наказание. Это была Джинкс, а не Паудер, потому что Паудер никогда бы не стала говорить такое своей сестре.       — Не останавливайся, не останавливайся. Ох, черт! — ее голос высокий от отчаянной жажды, и это тешит самолюбие Вай, хоть ей и сложно это признать. Ей хочется двигаться быстрее, сильнее, согнуть пальцы так, чтобы попадать в то место, от которого Джинкс стонет до хрипоты. Вай тяжело дышит, а в воздухе пахнет потом, сексом и Паудер. Все это чертовски неправильно, но это только один раз. Только один раз, и мы снова сможем быть сестрами. Это обещание Джинкс, и Вай должна держать его в мыслях, чтобы пройти через это.       — Вай, — Джинкс всхлипывает, и Вай чувствует, как возбуждение скручивается в животе, острое, как лезвие клинка.       Она не может сдержать вырывающийся стон и почти рычит:       — Скажи это еще раз.        Джинкс издает сдавленный звук, который можно принять за смех, но Вай скользит рукой от бедра к ее шее, сжимает и слышит стон.       — Черт, Вай! — дрожь пробегает по спине Вай, и она опирается всем своим весом на руку, обхватывающую Джинкс за шею, и вдалбливается в нее еще сильнее, пока та, как мантру повторяя имя сестры, царапает стол под собой и выгибает спину.       Секунда тишины, как перед взрывом бомбы: тик, тик… Из горла Джинкс вырывается крик, и все ее тело напрягается, мышцы тисками сжимаются вокруг пальцев Вай. Она кончает, Вай заставила ее кончить, и от этой мысли ее разум мутнеет. Джинкс тяжело дышит, постепенно приходя в себя, ее тело содрогается от толчков, а Вай отпускает шею, с внезапной нежностью гладя татуировки на голой спине.       Когда дыхание Джинкс выравнивается, Вай медленно выходит из нее, и Джинкс скулит, но не шевелится, все еще затуманенная оргазмом. Вай делает шаг назад и оглядывает сестру: ее тело все еще дрожит, макияж вокруг глаз размазан, на шее и бедре синяки, а на внутренней стороне бедер блестит влага. Вай смотрит на свою руку и почти удивляется, обнаружив на ней ту же влагу, стекающую по ладони к запястью. Она должна вытереть ее или смыть, она должна… Она подносит руку ко рту и облизывает ладонь. Джинкс издает невнятный звук, и Вай вздрагивает, ее большие серые глаза встречаются с розовыми.       — Тебе помочь?       Она ухмыляется, тут же поднимаясь со стола, и Вай оставляет этот сомнительный вопрос без ответа. Ноги Джинкс трясутся так сильно, что подгибаются, как только она пытается встать, но девушка лишь хихикает, становясь на колени, и поднимает взгляд на Вай.       — Давай, — тихо говорит она, глаза все еще светятся весельем, — позволь мне.       Она берет Вай за запястье и, прежде чем та успевает что-то осознать, обхватывает губами ее влажные пальцы. Воздух покидает легкие Вай, и с широко раскрытыми глазами она смотрит, как Джинкс, не прерывая зрительного контакта, вбирает пальцы до упора и ловко скользит языком по ним и между ними. Это непристойно и пошло, и заставляет Вай так остро чувствовать пульсацию между ног.       Довольная, Джинкс с легким мычанием выпускает пальцы изо рта и освобождает запястье. Рука Вай безвольно повисает вдоль тела.        — Теперь все чисто, — застенчиво говорит Джинкс, — но кажется, тебе все еще не помешает помощь.       Она многозначительно поднимает брови, и Вай с горящим от стыда лицом отводит взгляд. Она так сильно облажалась в роли сестры не только тогда, но и сегодня. Прямо сейчас. Она согласилась сделать это только чтобы помочь Паудер, но каким чудовищем она должна быть, чтобы наслаждаться этим и позволить младшей сестре удовлетворять ее?       — Эй, все в порядке, — Джинкс успокаивающе проводит руками вверх и вниз по бедрам Вай, и впервые с момента их встречи в башне она находится в ясном сознании. Она выглядит как Паудер. — Я хочу этого, Вай. Позволь мне помочь.       Вай открывает рот, готовая возразить, но тут Паудер наклоняет голову.       — Пожалуйста? — и Вай снова беспомощна.       В ответ на ее кивок Паудер расплывается в улыбке, и Вай удается тоже слабо улыбнуться. Паудер держит ее за бедра и мягко подвигает назад так, чтобы она прислонилась к столу, а Вай хватается пальцами за его край, поддерживая себя и пытаясь морально подготовиться к тому, что вот-вот произойдет. Но ничто не способно подготовить ее к тому, что Джинкс вдруг наклонится и проведет языком по шву ее брюк.        — О боже, — выдыхает она. Это не должно вызывать каких-то особенных чувств, но это так близко, так реально. Ее колени дрожат, она не может лгать себе. Она хочет этого.       Джинкс усмехается:       — Хм, не совсем, но пойдет.       Джинкс нетерпелива и несдержанна. Она задирает рубашку Вай до самой груди и расстегивает ремень прежде, чем Вай успевает прийти в себя. Когда штаны спущены до колен, Джинкс, наконец, немного откидывается назад и смотрит на сестру пристальным взглядом хищника.       — Ты хорошо тренировалась, — с придыханием говорит она и наклоняется, чтобы нежно поцеловать пресс Вай, водя ногтями по напряженным мышцам и счастливо вздыхая. — Мне даже не понадобились бы твои пальцы, — шепчет она, прижимаясь к коже Вай, — я могла бы просто покататься на этом прессе.       В подтверждение своих слов она проводит языком по лобку Вай, и та не может удержаться, чтобы не дернуть бедрами в ответ. Джинкс хихикает, поднимая голову, чтобы встретиться взглядом с Вай.       — Ты выглядишь чертовски хорошо, я хочу попробовать тебя на вкус, — говорит она с ухмылкой, и Вай на волосок от того, чтобы сказать ей, чтобы она продолжала, когда Джинкс широко облизывает влажные складки, и вместо слов с ее губ срывается резкий стон.       — Черт, — выдыхает она, и Джинкс мычит ей вслед, от чего искры бегут по спине Вай. Она не может отвести взгляд от этих сияющих глаз, не может думать ни о чем, кроме удовольствия, пламенем обжигающего ее кожу. Это неправильно, так неправильно, но так потрясающе, что ей все равно. Джинкс вонзает ногти в бедра Вай, раздвигая их еще шире, чтобы наклонить голову и просунуть язык внутрь нее, и Вай подается бедрами навстречу, не в силах сдержаться. Проходят минуты, часы, дни, и нет ничего, кроме ощущения языка Джинкс внутри нее, но этого недостаточно.       Вай отрывает руки от стола и обхватывает косы сестры, резко дергая на себя, и Джинкс хнычет, подчиняясь негласной команде и перемещая язык к клитору. Вай теряет себя, по-звериному скрежещет зубами, и она близко, так близко. Джинкс наблюдает за ней с обожанием в больших глазах и выглядит милой и невинной, что резко контрастирует с тем, что она делает своим ртом. Джинкс смыкает губы, сосет, а Вай запрокидывает голову и срывается с края с тихим криком, перед глазами вспыхивают взрывы.       Джинкс помогает ей пройти через это, сохраняя давление и позволяя дрожащим бедрам Вай задавать темп, пока она не останавливается, тяжело дыша. Джинкс закрывает глаза и облизывает губы, приводя себя в порядок. Она снова открывает их только после того, как отстраняется, и Вай ловит себя на том, что рассматривает ее лицо, блестящее от носа до подбородка. Джинкс тоже тяжело дышит и выглядит… удивленной, а потом болезненно уязвимой.       — Вай, — шепчет она, — можно тебя поцеловать?       И Вай знает, что на самом деле она спрашивает не об этом. Она просит, чтобы это продолжалось, чтобы это стало реальностью. Вай знает, что может сказать «нет» и натянуть штаны, и они притворятся, что этого никогда не было. Они все равно сбегут вместе, но как сестры и не более того. Но она также знает, что никогда не сможет скрыть то, что чувствует сейчас. Джинкс только что открыла ей свое сердце, и теперь настала очередь Вай ответить голосом, полным бурлящих в ней любви и желания:       — Пожалуйста.