From Flowers, Truth

      — Шисюн, мы можем заняться сексом?       Цюань Ичжэнь спрашивал об этом каждую неделю с тех пор, как Инь Юй впервые позволил ему взять себя за руку. Затем Инь Юй разрешил поцелуи — сначала нежные, а затем более глубокие и настойчивые — и Цюань Ичжэнь просил об этом каждый день.       Ответ всегда был строгим «Нет», хотя Инь Юй позволял ему делать другие вещи, например, обнимать его и целовать другие места, например, его руки, шею и уши.       Цюань Ичжэнь продолжал настаивать на своем вопросе, но однажды его шисюн вышел из себя прямо перед Се Лянем и Хуа Чэном, и, пока Хуа Чэн смеялся, Се Лянь мягко отвел Цюань Ичжэня в сторону и сказал что-то о «терпении», «уважении выбора Инь Юя» и «Границах Юя». Цюань Ичжэнь подумал, что это глупо, потому что он уважал шисюна больше, чем кто-либо другой!       А затем, неожиданно, ухмыляющийся Хуа Чэн дал Цюань Ичжэню книгу и сказал ему «изучить ее ради Инь Юя». Цюань Ичжэнь предпочитал бои чтению, но раз это было для шисюна, он постарается изо всех сил.       Книга была о сексе. Обо всех видах секса.       Это заняло Цюань Ичжэня достаточно надолго, чтобы он на какое-то время забыл спросить своего шисюн о сексе вновь.       Затем ни с того ни с сего Инь Юй пригласил его приехать в Призрачный город на фестиваль.       Цюань Ичжэнь был счастлив, и хотя Инь Юй должен был работать во время фестиваля и прятать свое красивое лицо под этой глупой маской, Цюань Ичжэнь оставался счастливым всегда, когда он был рядом со своим шисюном, даже когда он нудно ходил от прилавка к прилавку, проверяя торговцев. Было много игр и куча еды (шисюн показал ему лучшие места, а Цюань Ичжэнь съел аж три порции почти каждого блюда!).       Быть рядом с его шисюном было даже лучше, чем устраивать бои!       Когда на фестивале стало еще больше прибавляться народу, Цюань Ичжэнь оказался отделенным от своего шисюна толпой. Он пробивался сквозь новоприбывших гостей, не обращая внимания на гневные крики призраков, которых он отталкивал в сторону, и звал своего шисюна.       — Шисюн!!! Подожди меня!!!       Обычно Инь Юй продолжал идти без него, но на этот раз он остановился и оглянулся. Вокруг Цюань Ичжэня призраки начали бормотать об «Офицере Убывающей Луны» и, ворча, уходили с его пути. Цюань Ичжэнь поспешил, наконец, добраться до своего шисюна.       — Шисюн, мы разделились, — сказал он, надувшись.       — Будь осторожней, — сказал Инь Юй и продолжил свой путь. — Не завязывай драк.       В суматохе толпы было трудно оставаться рядом с ним, и Цюань Ичжэнь действительно уже хотел сразиться с этими глупыми призраками, что бы они держались подальше от его шисюна!       Он как раз думал о том, чтобы нанести несколько ударов, когда холодная рука еле ощутимо коснулась его. Инь Юй переплел их пальцы и притянул его немного ближе.       — Шисюн! — Цюань Ичжэнь ухмыльнулся, его грудь распирало от счастья. Шисюн еще никогда не держал его за руку при других!       — Не теряйся снова, — сказал Инь Юй, едва перекрывая шум фестиваля.       Улыбаясь от уха до уха, Цюань Ичжэнь практически подпрыгивал от радости рядом с ним, думая обо всем, что он хотел бы сделать со своим шисюном. Он хотел обнять его, он хотел прикусить его красные ушки, что всегда заставляло шисюна так мило краснеть, ему хотелось…       Цюань Ичжэнь открыл рот, чтобы задать обычный вопрос, только чтобы вспомнить, как раздражался его шисюн, когда он говорил подобные вещи слишком громко.       Вместо этого он пододвинулся ближе и прижался губами к уху Инь Юя.       — Шисюн, мы можем заняться сексом?       Инь Юй вздрогнул, а уши Цюань Ичжэня быстро покраснели. Цюань Ичжэнь поцеловал его, и Инь Юй снова вздрогнул, сжимая руку Цюань Ичжэня сильнее.       — Сегодня вечером, — сказал Инь Юй так тихо, что Цюань Ичжэнь едва расслышал.       — Шисюн! — обрадованный Цюань Ичжэнь накинулся на Инь Юя и обнял его прямо посреди толпы.       Инь Юй замер.       — Слезай, — сказал он строго, — или ты прямо сейчас пойдешь домой.       Они оба знали, что Инь Юй не сможет заставить его вернуться домой, если он этого не захочет. Но шисюн сказал, что они могут заняться сексом сегодня вечером, а Цюань Ичжэнь прочитал всю эту книгу и знал бесчисленное множество способов сделать это супер-хорошим для них обоих, а он так долго ждал!       — Да, шисюн! — он усмехнулся и отстранился, вместо этого схватившись за руку. — я сделаю тебе хорошо, шисюн, — нетерпеливо сказал он, пока Инь Юй вел его по улицам. — хочу сделать тебя счастливым!       Инь Юй оглянулся на него. Он ничего не сказал, но его хватка на руке Цюань Ичжэня сжалась настолько, что можно было подумать что конечности Ичжэня в ближайшую минуту просто оторвет, вместо ответа. Цюань Ичжэнь на самом деле не знал, что это был за ответ, но он казался хорошим…       Цюань Ичжэнь провел остаток фестиваля, думая о сексе со своим шисюном. Время от времени он начинал возбуждаться, просто думая об этом, а затем ему приходилось думать о других вещах, таких как избиение тупоголовых прихожан и убийство монстров, чтобы хоть немного успокоиться. В конце концов его мысли все равно возвращались к его шисюну и сексу с ним.       Книга Хуа Чэна научила его всему, что касается секса, и, хотя Цюань Ичжэнь был уверен, что физическая часть дается легко, единственное в чем он был вообще почти не уверен, так это во всей той штуке с «установкой настроения».       Но в книге были хорошие идеи и для этого. Такие вещи, как сначала много поцелуев, зажжение свечей и определенных благовоний, принесение цветов и хорошая еда заранее. Цюань Ичжэнь целую вечность носил с собой благовония, поцелуи давались легко, а у Инь Юя в комнате всегда были свечи, и раньше они часто вкусно ели вместе, так что для поднятия настроения оставалось только найти цветы.       Конечно, Цюань Ичжэнь не любил цветы. Цветы не боролись бы с тобой, если бы они не были демоническими, и даже демонические цветы было легко раздавить ногами.       В книге ничего не говорилось о каком-либо конкретном типе цветов, поэтому, когда по пути с фестиваля в Райское поместье Цюань Ичжэнь заметил несколько тонких цветов, растущих на обочине тропы, он отпустил руку своего шисюна и шагнул вперед, чтобы собрать их. Он не знал, что это были за цветы, но ему нравилось, как синева в центре перетекала в желтизну на краю заостренных лепестков, а когда он подносил их к носу, они пахли раскаленным металлом и дымом, что напоминало ему мастерскую кузнеца и азарт битвы.       Гордясь своей находкой, он сорвал целый букет цветов и подарил их своему шисюну.       — Шисюн! Цветочки для тебя!       Голова Инь Юя наклонилась вперед, чтобы посмотреть на цветы. Маска всегда мешала видеть его самого, поэтому Цюань Ичжэнь ненавидел ее, но он никогда не снимал ее на улице. Медленно рука Инь Юя поднялась, чтобы взять цветы.       — Ты не должны срывать цветы наугад, — сказал он. — ты ведь не знаешь, что это такое, Ичжэнь.       — Что это за цветы? — Цюань Ичжэнь подумал, что даже если он не знает, его шисюн точно их узнает.       Инь Юй покачал головой, проводя кончиками пальцев по бархатистой поверхности лепестков.       — Я никогда раньше не видел ничего подобного. Я поищу, если хочешь знать.       — Спасибо, шисюн!       Они продолжали идти по дороге, Райское поместье было все ближе. Цюань Ичжэнь все время смотрел на Инь Юя, желая, чтобы маска исчезла, и он мог видеть его лицо. Был ли его шисюн раздражен из-за того, что он рвал цветы? Трудно было сказать, злился ли на него его шисюн в лучшие времена, а маска еще и усугубляла ситуацию.       Цюань Ичжэнь начал понимать, что в таких ситуациях лучше всего спросить.       — Шисюн, — сказал он. — Тебя раздражают цветы?       Инстинктивно Инь Юй прижал их ближе.       — Нет, — сказал он тихо.       Цюань Ичжэнь подумал об этом, а затем спросил:       — Тебе нравятся цветы?       — Да.— На этот раз голос Инь Юя был мягче, и его пальцы поднялись, чтобы снова погладить лепестки. — Мне они нравятся, Ичжэнь.       Цюань Ичжэнь усмехнулся. Настроение было задано.       Достигнув комнаты Инь Юя, Цюань Ичжэнь поспешил положить свои особые благовония в курильницу и зажег свечи. Все было так, как написано в книге, и ему не терпелось раздеться и заняться своим шисюном.       Он почувствовал укол в животе, когда подумал об этом, но догадался, что это, вероятно, от того, что так много съел, и начал раздеваться.       — Шисюн, сейчас мы займемся сексом, правда?       — Терпение, Ичжэнь, — Инь Юй, наконец, снял маску, его темные глаза окинули Цюань Ичжэня, когда он отложил ее в сторону. — Не нужно спешить. Я не хочу, чтобы эти цветы завяли.       «Хорошо».       Цюань Ичжэнь остановился, чтобы посмотреть, как он ходит по комнате. Фигура Инь Юя была высокой и стройной, как цветы, и Цюань Ичжэнь не видел его обнаженным с тех пор, как они были смертными в секте боевых искусств. Он хотел снова раздеть его и посмотреть, как сильно изменилось его тело с тех пор.       Еще один укол пришел изнутри, на этот раз в груди, и гораздо острее, чем раньше.       Цюань Ичжэнь поморщился и потер больное место, наблюдая, как Инь Юй нюхает цветы. На лице его шисюна появилась крохотная улыбка, и укол в груди Цюань Ичжэня ослаб при виде этого.       — А теперь мы можем раздеться, шисюн? — вновь спросил он.       Инь Юй выпрямился и посмотрел на него.       — У тебя никогда не было большого терпения, не так ли?       — Нет, — усмехнулся Цюань Ичжэнь.       Сидя на краю кровати, Инь Юй кивнул головой, чтобы Цюань Ичжэнь присоединился к нему.       — Тогда пойдем, — сказал он.       Цюань Ичжэнь сорвал с себя одежду за то время, которое потребовалось, чтобы пересечь комнату. Буквально порвал их. У него было много золота; он мог достаточно легко сменить одежду, так что это не имело значения. Важно было раздеться и…       Боль пронзила тело Цюань Ичжэня. Было ощущение, что его ударили особенно сильно во время драки, но Цюань Ичжэнь был хорош в драках, поэтому он проглотил это чувство и присоединился к своему шисюну на кровати.       — Шисюн… — пробормотал он, потянувшись к поясу Инь Юя.       Руки Инь Юй легли на его, останавливая.       — Помедленнее, — приказал он.       Он выглядел немного бледнее, чем обычно, и его руки тряслись в руках Цюань Ичжэня. Он видел что-то об этом в книге Хуа Чэна. Что-то насчет нервозности и… ах да, все это «начало с поцелуев».       Он забегал вперед. Он должен был сделать это так, как написано в книге. Это было похоже на следование набору правил, а, по мнению Цюань Ичжэня, правила всегда отстой, но это было для его шисюна.       Он хотел, чтобы его шисюн наслаждался этим.       Он хотел, чтобы его шисюн был счастлив.       Тогда они могли бы заниматься сексом каждый день, и его шисюн всегда был бы счастлив.       Проглотив еще один странный приступ боли, Цюань Ичжэнь повернул руки, чтобы схватить руки Инь Юя, затем наклонился и поцеловал его. Боль уменьшилась, когда Инь Юй положил руки ему на плечи и ответил на поцелуй, а Цюань Ичжэнь улыбнулся ему в губы.       Это было приятно. Все, что ему нужно было сделать, это начать с поцелуя!       Руки Инь Юя, прохладные и дрожащие, скользнули по его плечам и груди. Член Цюань Ичжэня начал затвердевать у него на коленях, и его пронзила боль. Он тихо ахнул и потянулся, чтобы расстегнуть одежду Инь Юя. Если боль утихла от небольших поцелуев, то секс устранит и большую боль!       Стон раздался эхом на его губах, и Инь Юй вздрогнул, прервав поцелуй.       — Ичжень…       — Шисюн, — прошептал в ответ Цюань Ичжэнь, дергая его ханьфу.       Наконец он просунул руку внутрь и потянулся прямо к члену своего шисюна.              Боль пронзила его, и он услышал вскрик, когда дернулся назад. Дрожа, он посмотрел на Инь Юя, который смотрел на него, прикрыв рот рукой.       Он понял, что этот крик исходил от его шисюна. Внутри похолодело от чувства вины.       — Шисюн, я сделал тебе больно?       Инь Юй покачал головой. Его лицо было белым, холодный пот выступил на лбу. В своем взлохмаченном состоянии, с распахнутой мантией, обнажающей соблазнительную грудь и налитый кровью член, Инь Юй выглядел великолепно. Цюань Ичжэню очень хотелось столкнуть его и проделать пальцами то, о чем говорится в книге, и посмотреть, как покраснел его шисюн, когда он громко стонет, и…       На этот раз боль была настолько сильной, что Цюань Ичжэнь на мгновение потерял сознание. Когда его зрение прояснилось, он лежал на боку на кровати Инь Юй, одна рука была неудобно зажата под ним. Но это было не так неприятно, как боль. Ему казалось, что его тело пытается вывернуться наизнанку и все его конечности пытаются разом отделиться; казалось, что его меридианы горят, а кости крошатся, как обугленные остатки костра.       Цюань Ичжэнь захныкал и свернулся калачиком, дрожа.       — Шисюн…— Слезы брызнули из его глаз, такие горячие, что обожгли кожу лица. —Шисюн, мне больно…       Инь Юй издал звук, как будто пытался сдержать стон.       — И-Ичжэнь… — его голос дрогнул, как будто ему было трудно говорить. — ты… ты тоже?       Это не имело смысла для Цюань Ичжэня. В книге ничего не говорилось о боли в этот момент во время секса, он еще даже не вставил!       Он заскулил, слабо потянувшись, чтобы ухватиться за край одежды Инь Юя. У него даже пальцы болели, а хватка была слабой, как будто из него высосали всю духовную энергию.       — Почему это больно? — заскулил он. — Секс же должен быть очень приятным, поэтому я хочу его с тобой, шисюн!       Его пронзила еще одна волна боли, менее острая, чем раньше, но все же достаточно сильная, чтобы вырвать еще один стон из его горла.       Дрожа, Инь Юй натянул на себя мантию, скрывая заманчивый вид своего тела.       — Что-то не так, — хрипло произнес он.       Цюань Ичжэнь не понимал.       — Но я все сделал правильно, — заскулил он. — В книге говорилось о еде, поцелуях, цветах, благовониях и свечах для поднятия настроения, но почему это так больно?!       Его шисюн долго молчал.       — …Что за книга? — спросил он наконец.       Цюань Ичжэнь подумал о книге и сжался плотнее, боль была почти невыносимой. В книге было так много замечательных идей, и он вообразил, что воплотит их все со своим шисоном. Что он сделал не так?!       — Какая книга, Ичжэнь? — Инь Юй снова спросил.       — Ее дал мне Хуа Чэн, — фыркнул Цюань Ичжэнь. — о том, как быть хорошим любовником       — Она у тебя с собой?       — Мн. В моей мантии. Больно, шисюн…       Вес Инь Юя сместился с кровати, и его лицо появилось в узкой размытой рамке зрения Цюань Ичжэня.       — Я разберусь с этим, — мягко сказал он.       Цюань Ичжэнь смотрел, как он присел возле разорванной одежды и рылся в ткани. Инь Юй переоделся и выглядел почти так же опрятно, как обычно, и так же идеально. Выражение его лица было серьезным, а лицо пепельным, но когда он нашел книгу среди испорченной одежды Цюань Ичжэня, выражение его лица просто смутилось.       — Шисюн… — прошептал Цюань Ичжэнь.       Ему было слишком больно, чтобы говорить это громче, и его тело было слишком слабо.       —Тише. Оставайся там, — Инь Юй натянул на себя одеяло, затем сел через комнату и начал листать книгу, дрожа всем телом.       Цюань Ичжэнь вздрогнул под одеялом и удивился, как его шисюн мог так легко двигаться, когда ему самому было так больно. Все, чего он хотел, это заняться с ним сексом, прижать к себе своего чудесного шисюна, показать ему всю глубину своих чувств, и…       Следующая вспышка боли была настолько сильной, что Цюань Ичжэнь полностью потерял сознание.       Когда Цюань Ичжэнь в следующий раз открыл глаза, комнату заливал оранжевый свет, а Инь Юй гладил его по волосам. Он издал тихий, усталый стон, и его шисюн отпрянул назад, и только тогда Цюань Ичжэнь понял, что наступило утро. Он моргнул, оглядываясь по сторонам, и обнаружил, что был одет в черную мантию, которая была слишком узкой в плечах, и что в какой-то момент его конечности были переставлены на кровати, чтобы ему было удобнее лежать на ней.       Ему больше не было больно. Цюань Ичжэнь просиял и быстро сел.       — Шисюн! Болеть перестало!       Инь Юй отступил на шаг от кровати. Руки у него были скрещены, а глаза отведены.       — Это заняло всю ночь, но я нашел причину.       — Действительно?! — Цюань Ичжэнь откинул одеяло и вскочил с кровати.       Вся его энергия вернулась; он чувствовал себя готовым сражаться с миром, а его шисюн был прямо здесь и выглядел так красиво, может быть, они все еще могли бы раздеться и…       Колени подогнулись от внезапной боли, Цюань Ичжэнь упал бы на пол, если бы Инь Юй не шагнул вперед, чтобы поймать его.       — Перестань думать об этом, — резко сказал Инь Юй.       Он помог Цюань Ичжэню вернуться на кровать и рухнул рядом с ним, дрожа.       — Перестать думать о чем? — Цюань Ичжэнь в замешательстве моргнул.       Глаза Инь Юй метнулись.       — Секс, — сказал он и скривился, как будто проглотил что-то нечистое.       Цюань Ичжэнь смутился еще больше.       — Почему мне нельзя думать о сексе, шисюн?       Его пронзила еще одна волна боли, и он стиснул зубы, чтобы подавить всхлип. Не имело смысла переставать думать о сексе со своим шисюном! Ему просто нужно было перестать так сильно болеть, чтобы они могли заняться сексом.       — Вот почему так больно, — руки Инь Юя обхватили лицо Цюань Ичжэня, повернув голову, чтобы он посмотрел на него. — Ичжень, перестань думать об этом и послушай меня.       По сравнению с мягкостью его прикосновения, голос Инь Юй был резким и властным. Цюань Ичжэнь поднял голову, чтобы заглянуть своему шисюну в глаза, и изо всех сил старался обратить внимание на его слова.       — Я всегда буду слушать тебя, шисюн!       — Что случилось с нами прошлой ночью… — выражение лица Инь Юя дрогнуло, его взгляд отвел в сторону, когда немного цвета исчезло с его и без того призрачного лица. Его плечи поникли, рот опустился. — Это из-за цветов, Ичжэнь.       — Цветы? — Цюань Ичжэнь моргнул.— Это аллергия?       — У нас не может быть аллергии, Ичжэнь, — напомнила ему Инь Юй.       — Я обратился к Хуа Чэнчжу за помощью в их опознании. Они… — он скривился, и Цюань Ичжэнь почувствовал, как между ними пробежала дрожь. — Пыльца обладает антиафродизиакальными свойствами. Цюань Ичжэнь моргнул.       — Что?       Убрав руки от лица Цюань Ичжэня, Инь Юй шисюн подавил всхлип. Крепко зажмурив глаза, он выдавил:       — Анти-секс, Ичжэнь!        —Анти- Ты имеешь в виду, что мы не можем заниматься сексом?! — волна боли прошла через Цюань Ичжэня, за ней последовала волна разочарования. Его глаза нахмурились. — Из-за цветов? Он хотел сорвать эти цветы!!!       — Из-за цветов… — Взгляд Инь Юя безнадежно задержался на месте, где раньше были цветы. — Хуа Чэнчжу уничтожил их, как только узнал, что они в поместье. Он послал слуг уничтожить всех остальных найденных в Призрачном городе. И назвал их мерзостью.       Цюань Ичжэнь надулся.       — Шисюн, прости! Я просто хотел, чтобы тебе было хорошо, и…— он ничего не мог с собой поделать. Он думал о сексе, конечно, думал. Скривившись от боли, он закончил фразу дрожащим голосом. — А-а я думал, что они… они поднимут тебе настроение. Мне так… жаль, шисюн!       — Ичжэнь, — Инь Юй схватил его за плечи. — Перестань думать об этом.       — Прости, шисюн, — Цюань Ичжэнь почувствовал, как слезы выступили у него на глазах. — Я все испортил. Я подарил тебе цветы, и теперь у нас никогда не будет секса!       Еще одна легкая дрожь боли пронзила его внутренности, и он всхлипнул.       — Эффект не длится вечно.— вздохнув, Инь Юй большими пальцами вытер слезы Цюань Ичжэня. — День и ночь. К рассвету мы вернемся в нормальное состояние.       Это была замечательная новость! Цюань Ичжэнь широко улыбнулся.       — Я больше не совершу ту же ошибку! — он обещал. — Я больше никогда не принесу цветы!       Инь Юй наклонил голову.       — Мне понравились цветы, — мягко сказал он.       — Но они причиняют нам боль, когда мы думаем о- Ой! — Цюань Ичжэнь потер ноющую грудь.       Подняв руку, Инь Юй погладил Цюань Ичжэня по голове.       — Не думай об этом. И в следующий раз… — он сделал паузу и в его взгляде промелькнула боль, которая наводила на мысль, что, несмотря на его предупреждение перестать думать об этом, он сам думал про это.       — Посоветуйся по поводу цветов. Если захочешь принести…       — Если шисюн хочет цветы, я буду приносить шисюну цветы каждый день! — воскликнул Цюань Ичжэнь.       — Не надо, — Инь Юй отодвинулся от него, повернувшись спиной — Это… Это перестанет быть особенным, если будет повторяться каждый день.       Цюань Ичжэнь изучал его узкие плечи и прямую осанку, пытаясь понять.       — Почему… Подожди, значит ли это, что мы не можем заниматься сексом каждый д…— его слова были прерваны новым уколом боли, и он застонал. — Шисюн, я не могу не думать об этом, я…       Это было бесполезно. Он не мог находиться рядом со своим шисюном вот так.Сердце сжалось, он поднялся на ноги.       — Я пойду домой, чтобы не думать об этом. Это все, о чем я могу думать, когда я с тобой, шисюн.       Это заставляло его чувствовать себя довольно опустошенным, но если ему было так больно, то у его шисюна определенно тоже болело, а он не хотел, чтобы его шисюну было больно!       Обескураженный, он потянулся за своими ботинками, но Инь Юй забрал их у него.       — Ты не можешь никуда пойти, — сказал его шисюн. — Мы на изоляции.       Цюань Ичжэнь уставился на него.       — Ни за что! Я ухожу!       Когда он направился к двери, его ботинки с глухим стуком приземлились на пол, когда Инь Юй погнался за ним и схватил его за руку.       — Нет, Ичжэнь. Мы заразны. На нас могут быть споры пыльцы. Если мы уйдем сейчас, мы можем заразить весь Призрачный город и всю Небесную столицу.       — Но шисюн… — Цюань Ичжэнь подавил стон. — Если я не уйду, мы оба будем думать о… — он зашатался, мышцы свело от вспышки боли. — Нам обоим будет больно!       Инь Юй похлопал его по руке.       — Все в порядке, — сказал он, ведя его обратно к кровати. — Просто подумай о чем-нибудь другом.       Цюань Ичжэнь попытался. Он действительно пытался.       Пока Инь Юй сел за маленький письменный стол в углу и достал книгу, Цюань Ичжэнь развалился на кровати, подперев подбородок руками, и оглядел комнату. Инь Юй прибрался со вчерашнего вечера: одежды, сорванной в спешке Цюань Ичжэнем, нигде не было видно, а все, что уцелело от его поспешного раздевания, было аккуратно сложено возле кровати. Дрожь боли пронзила его, когда он подумал об этом, и он изо всех сил пытался вернуть свои мысли к состоянию комнаты его шисюна.       По сравнению с дворцом Цюань Ичжэня, комната Инь Юя была очень маленькой и простой, с минимумом мебели. Его шисюн заслуживал большего. Он заслужил большой дворец, в котором жил прежде, с оружейной, полной мерцающих мечей, огромной площадкой для боев и любой едой под рукой. По крайней мере, он заслужил большую кровать с прекрасными шелковыми подушками, на которые можно было бы откинуться…       Цюань Ичжэнь нахмурился от очередного укола боли, порожденного мыслью о его шисюне, волосы которого рассыпались по воображаемым шелковым подушкам, когда он выгибался, задыхался и стонал от удовольствия. Он попытался отвлечь свои мысли от образа, но попытки не думать об этом только усиливали образ, и боль вырвала стон из его горла.       — Шисюн! — Цюань Ичжэнь вздрогнул и свернулся в агонии. —Это так больно!       Инь Юй взглянул на него темными глазами.       — Подумай о чем-нибудь другом.       — Я не могу думать ни о чем, кроме шисюна! — Цюань Ичжэнь заскулил.       — Должно быть что- то! — Инь Юй нахмурился. — Ты должен думать и о других вещах!       — Но я не могу! — перекатившись на ноги, Цюань Ичжэнь пошатнулся и плюхнулся к ногам своего шисюна. — О чем ты думаешь, шисюн?!       — О списке дел Хуа Чэнчжу.— Инь Юй не встречался с ним взглядом и перевернул страницу своей книги. — Я буду отставать от своей работы, пока это не закончится .       Цюань Ичжэнь склонил голову.       — Извини, шисюн. Это все моя вина. Я просто хотел… — Он стиснул зубы, мысленно борясь со всеми фантазиями, которые у него были в последнее время— …Я хотел сделать тебя счастливым, — скорбно сказал он.       Нежная рука легла ему на голову, пальцы слегка погладили его волосы.       —Все будет хорошо, Ичжэнь.       Тихо вздохнув, Цюань Ичжэнь наклонил голову к руке Инь Юя. Пальцы его шисюна в волосах были приятны, а боль, пронзающая его меридианы, немного онемела.       — Хорошо, шисюн, — пробормотал он, закрывая глаза. — Секс тоже должен был приносить удовольствие, но -ой!- даже думать о-! — Он издал низкий, разочарованный рык, когда его пронзил еще один приступ боли. —Шисюююн…       Инь Юй нежно потер кожу головы кончиками пальцев.       — Подумай о других приятных вещах, — сказал он. — Подумай о… сражениях.       Он играл с кудрями Цюань Ичжэня, прикосновение успокаивало и охлаждало.       — Есть и пить на банкете в честь Праздника середины осени. Шпынять своих глупеньких прихожан…?       — Целовать шисюна, — пробормотал Цюань Ичжэнь, потому что это тоже было приятно.— Держать руку шисюна.       Это правда, что он чувствовал себя хорошо, когда ему приходилось драться, и он всегда чувствовал себя лучше после избиения своих прихожан, и еда, и питье, и банкет были великолепны! Но его шисюн тоже заставлял его чувствовать себя хорошо. Цюань Ичжэнь стиснул зубы от боли и уронил голову на колено шисюн.       — Обнимать шисюна, — сказал он, пока Инь Юй продолжал гладить его по волосам. — Спарринг с шисюном. Слушать, как шисюн объясняют вещи. Наблюдать за работой шисюна, хотя мне не нравится эта маска, мне нравится видеть твое лицо, шисюн.       Инь Юй не ответил, просто мягко похлопал Цюань Ичжэня по голове. Передвигаясь по полу, Цюань Ичжэнь играл со складками ханьфу. Он принадлежал шисюну и пах, как он.       — В одежде шисюна приятно себя чувствовать, — сказал он. — И заставить шисюна улыбнуться. Заставить шисюна чувствовать себя хорошо… — снова его мозг переключился прямо на секс, и все стало больно. Он отстранился от прекрасной руки и удобного колена своего шисюна и зашипел от боли.       Инь Юй отложил книгу и соскользнул на пол, сев рядом с ним.       — Мне… это тоже нравится, — сказал он. — Мы не обязаны заниматься с- — он прервался, сглотнув. — Нам может быть хорошо вместе и по-другому.       Настроение Цюань Ичжэня поднялось.       — Тебе действительно все это нравится, шисюн? — его шисюн позволял ему делать такие вещи, но Цюань Ичжэнь никогда не был уверен, действительно ли ему это нравилось.       — Мн, — бросив на него косой взгляд, Инь Юй протянул руку.       Ухмылка расплылась по лицу Цюань Ичжэня, и он переплел их пальцы.       — Шисюн, ты действительно лучший! — радостно воскликнул он.       С едва заметной улыбкой и легким рывком Инь Юй поднес руку Цюань Ичжэня к своим губам и легонько поцеловал его костяшки пальцев.       Что-то теплое проникло в сердце Цюань Ичжэня, как солнечный свет зимним утром.       — Шисюн…?       Большой палец Инь Юя слегка коснулся суставов пальцев Цюань Ичжэня в том месте, которое он только что поцеловал. Сжав руку Цюань Ичжэня в своей, он поднял голову и посмотрел на него, выражение лица выдавало нежность, которая обычно была скрыта — если не за физической маской, то маской суровости и стоицизма.       — Ичжэнь… — пробормотал он.       Взгляд Инь Юй был таким мягким, таким темным, что Цюань Ичжэнь подумал, что он утонет в нем. Тепло в его желудке распространилось вверх, в грудь, и Цюань Ичжэнь даже не подумал об этом, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать его.       Должно быть, это было то, чего хотел его шисюн, потому что Инь Юй наклонился к нему, как цветок, склонившийся к солнцу, подняв свою руку, чтобы обнять его. Они слегка прикоснулись губами, и комната вокруг них замолчала, что очень нравилось Цюань Ичжэню — предвкушающая тишина, мягкая, добрая и мирная, а не скучная. Обхватив руками своего шисюна, он крепко обнял его и наслаждался ароматом его губ и тем, как Инь Юй, казалось, обмяк в его руках.       — Все в порядке, шисюн? — спросил он, когда Инь Юй разорвал поцелуй.       Его шисюн облизал губы.       — Я бы не позволил тебе, если бы мне это не нравилось.       Цюань Ичжэнь усмехнулся. Простой поцелуй доставил удовольствие его шисюну!       — Что еще любит шисюн? — он спросил.       Наклонив голову, Инь Юй сел прямо и прижал Цюань Ичжэня к своей груди. Цюань Ичжэнь издал тихий звук удивления, и Инь Юй обнял его, удерживая там. Это было зеркальное отражение того, какими они были минуту назад, и это тоже было хорошо.       — Тебе нравится это, шисюн? — Цюань Ичжэнь обнял его за талию и уткнулся носом в плечо Инь Юя.       Инь Юй снова начал гладить его по волосам.       — Да.       В груди Цюань Ичжэня разлилась волна счастья.       — Шисюн!       Он толкнул его с такой силой, что Инь Юй пришлось выдернуть руку, чтобы они оба не упали.       — Успокойся, — упрекнул Инь Юй, приводя себя в порядок. Обхватив Цюань Ичжэня рукой, он продолжил гладить его по волосам.       — Я просто счастлив, шисюн! — Цюань Ичжэнь крепко сжал его. — Нам не обязательно…       Впервые за долгое время его пронзила боль внизу живота. Он захныкал, прижавшись лицом к изгибу шеи Инь Юя.       — Не думай об этом, — Инь Юй приятно почесал кожу головы. — Подумай о другом прямо сейчас, Ичжэнь.       Дрожа, Цюань Ичжэнь закрыл глаза от ощущения прикосновения своего шисюна. Он попытался сконцентрироваться только на этом ощущении, но его мысли вскоре уплыли, и его снова пронзила дрожь боли, когда он задался вопросом, будет ли его шисюн гладить его волосы так же после секса.       — Это слишком тяжело, — захныкал он.       В его руках Инь Юй вздрогнул, и когда он заговорил, его голос был напряженным       —…Тяжело?       — Сконцентрироваться! Все мои мысли возвращаются к тебе и к сексу с тобой! — Цюань Ичжэнь выдавил последнюю часть среди очередного приступа боли, решив не сдаваться.       Трудности не побеждали его, он побеждал их!       — Ах, — Инь Юй убрал руку с волос Цюань Ичжэня и толкнул его назад. —Может быть, нам стоит перестать…       Цюань Ичжэнь быстро завертел головой.       — Нет! Шисюн, мне нравится обнимать тебя и быть обнимаемым тобой! Но трудно перестать думать! — крошечная улыбка тронула уголки губ Инь Юя, заставив сердце Цюань Ичжэня трепетать.       — Я не знал, что ты такой глубокий мыслитель, Ичжэнь, — прокомментировал Инь Юй. Его глаза мерцали светом, который Цюань Ичжэнь редко видел, и потребовалось мгновение, чтобы слова и выражение его лица обрели смысл.       Довольный увиденным, Цюань Ичжэнь усмехнулся.       — Шисюн дразнит меня.       — Мн, — Инь Юй опустил голову. — Пытаюсь найти способы отвлечь тебя.       — Отвлечь меня от чего?       — От мышления.       — Но я мало думаю, шисюн… — Цюань Ичжэнь почесал щеку. —Если это не о тебе, то я не так много думаю.       Бледные щеки Инь Юй покраснели.       — Я тоже много думаю о тебе, — тихо признался он.       Ухмыляясь, Цюань Ичжэнь наклонился и посмотрел в глаза своему шисюну.       — Ты думаешь обо мне сейчас?       — Я все еще думаю о списке дел Хуа Чэнчжу.       Глаза Цюань Ичжэня расширились. Это звучало как длинный список. Неудивительно, что его шисюн всегда был слишком занят, чтобы увидеть его! Этот Хуа Чэн дал ему слишком много работы!       Он нахмурился.       — Я буду бить этого Хуа Чэна, пока он не пообещает не давать тебе так много работы!       Инь Юй схватился за воротник, внезапно посерьезнев.       — Нет, Ичжэнь. Хуа Чэнчжу - мой начальник. В этом списке нет ничего сложного, их просто много.       — Но ты всегда работаешь, поэтому я тебя не вижу!       — И у тебя всегда есть много молитв, на которые ты должен ответить.       — Ты всегда занят, — Цюань Ичжэнь надулся. — Даже на нашем свидании ты работал.       Брови Инь Юя нахмурились, его губы сжались в опущенную линию.       — Ичжэнь.       Цюань Ичжэнь прижал пальцы к губам своего шисюна прежде, чем тот успел что-то сказать. Его шисюн был намного умнее его, и было легко отвлечься и забыть, что он хотел сказать. Глядя умоляюще в глаза Инь Юй, сердце Цюань Ичжэня дрогнуло, и он заговорил, прежде чем его шисюн успел отстраниться или сказать что-то еще и отвлечь его.       — Шисюн, я просто хочу быть с тобой.       Выражение лица Инь Юй смягчилось. Он схватил руку Цюань Ичжэня, отдергивая ее ото рта.       — Как ты думаешь, почему я беру тебя с собой, даже когда мне нужно работать?       Цюань Ичжэнь сделал паузу, его мозг, ориентированный на битвы и шисюна, воспользовался моментом, чтобы сложить два плюс два.       — Ты хочешь увидеться со мной…?       — Да, — Инь Юй опустил взгляд. Он снова держал руку Цюань Ичжэня, холодная подушечка большого пальца чертила крошечные круги на его коже. — Ичжэнь, извини, если то, что я работаю с тобой, тебя расстраивает.       — Я не расстроен — Цюань Ичжэнь не понимал, что его шисюн мог подумать об этом. — Я рад видеть шисюна, несмотря ни на что! Но шисюн так занят, и я ничем не могу помочь, потому что все, в чем я хорош - это драка. Я просто хочу увидеть шисюна, когда шисюн не должен работать.       Инь Юй поднял голову, слегка приоткрыв губы от удивления.       —Тогда… — Он моргнул и откашлялся. — Давай досидим здесь до рассвета, Ичжэнь. Я сейчас не работаю.       — Но ты думаешь обо всем, что тебе нужно сделать.       — Чтобы отвлечься, да, — Инь Юй слабо улыбнулся и поднялся на ноги. — Пойдем, — сказал он, протягивая руку. — Давай хотя бы сядем поудобнее.       Цюань Ичжэнь просиял.       — Да, шисюн!       К сожалению, самым удобным местом для сидения была кровать, из-за чего Цюань Ичжэнь снова боролся с мыслями о сексе. Едва они просидели так полминуты, как его мысли стали явно страстными, а тело задрожало от боли.       — Я снова продолжаю думать о том, чтобы переспать с тобой и заняться сексом…— Цюань Ичжэнь всхлипнул и в отчаянии хлопнул по одеялу. — Эта дурацкая кровать!       Выражение лица Инь Юй стало противоречивым, и он пару раз моргнул. Дрожь прошла по его телу, и он издал низкий болезненный стон, вцепившись пальцами в одежду Цюань Ичжэня.       — Ичжень, — сказал он дрожащим голосом. — Это больно, потому что мы связываем это с… — он сглотнул. — Это… так. Давай… Давай ляжем и отдохнем. Так что вместо этого мы будем думать об отдыхе.       Это имело смысл для Цюань Ичжэня. Вплоть до того, как он начал читать книгу Хуа Чэна, он всегда ассоциировал кровать с отдыхом и бездельем. Но--       — Ты по-прежнему будешь со мной разговаривать, шисюн? — Цюань Ичжэнь с надеждой посмотрел на него. — Если мы помолчим, я просто подумаю, а думать больно.       Что-то, что он сказал, должно быть, было забавно, потому что его шисюн издал тихий смех.       — Мы поговорим, — пообещал он и уговорил его лечь.       В тот момент, когда они прижались друг к другу на кровати, Цюань Ичжэнь обнаружил, что это тоже было приятно. Обхватив руками тонкую талию своего шисюна, он немного присел, чтобы прижаться лицом к его груди, и вдохнул его запах.       — О чем ты хочешь поговорить, Ичжэнь?       Пальцы Инь Юй снова были в его волосах, и Цюань Ичжэнь чувствовал себя действительно хорошо.       Он подумал над вопросом, но не смог ничего придумать, поэтому сказал:       — Список дел Хуа Чена?       В конце концов, это помогло отвлечь его шисюна. Может быть, это тоже поможет отвлечь его.       Еще один тихий гул смеха вырвался из груди Инь Юя.       — Я думаю, это утомит тебя, Ичжэнь.       — Все в порядке. Может быть, я пойду спать!       —…Ты хочешь заснуть вот так?       Инь Юй внезапно запыхался.       — Мм! Когда я присоединился к секте, ты иногда позволял мне спать рядом с тобой, — это было одно из самых счастливых воспоминаний Цюань Ичжэня, не связанное с драками с людьми.       Инь Юй прижал его немного ближе.       — Теперь ты намного больше. С тех пор многое изменилось.       Думая обо всем, что произошло с тех пор, как они были смертными в секте, Цюань Ичжэнь почувствовал себя наполовину счастливым, наполовину грустным. Он уткнулся носом в плечо своего шисюна, желая найти способ выбить из себя печаль. Он не хотел грустить рядом со своим шисюном!       — Шисюн, — тихо сказал он. — Я сделал тебя несчастным тогда.       — Ты доставил мне много неприятностей,— Инь Юй повернул голову, и его губы слегка коснулись лба Цюань Ичжэня.       Это не было ни подтверждением, ни опровержением, и Цюань Ичжэнь не знал, что с этим делать. Он попытался подумать об этом, но решил, что проще просто спросить. Его шисюн всегда хорошо объяснял.       — Значит ли это, что ты был несчастен?       Он почти боялся ответа, настолько сильно, что в итоге начал говорить больше, прежде чем его шисюн успел ответить.       — Ты был несчастен в Небесной Столице? А потом, это было… Ты был несчастлив, не так ли, шисюн? Ты все еще несчастен? Я хочу сделать тебя счастливым. Если я не могу, тогда…       — Я счастлив, — тихий, твердый голос Инь Юя прервал поток вопросов.       — Шисюн! — с приливом восторга Цюань Ичжэнь приподнялся на локтях, наклонившись над своим шисюном, чтобы видеть его. Глаза Инь Юя были широко раскрыты, а лицо слегка порозовело, и Цюань Ичжэнь сиял.       — Я делаю тебя счастливым, шисюн?       Смущенно отведя взгляд в сторону, Инь Юй снова потянул его вниз.       — Ты останешься таким, если я скажу «да»? — его руки сжались вокруг него, словно пытаясь удержать на месте.       Цюань Ичжэнь боролся с желанием вскочить и поцеловать его шисюна, но вместо этого улыбнулся, прижавшись ближе.       — Это делает шисюна счастливым?       — Да, Ичжэнь… — голос Инь Юй, казалось, колебался, как будто было «но», за исключением того, что он все еще крепко держал, так что Цюань Ичжэнь не беспокоился об этом.       — Ты напряжен, — сжал его Инь Юй, казалось, приняв решение сказать все остальное. — Иногда это слишком для меня. Ты как солнце, Ичжэнь. Могучий и золотой. Куда бы ты ни пошел, люди замечают тебя. Ты можешь делать все, что захочешь, когда захочешь. Я… не такой, как ты. Я двигаюсь сквозь толпу незаметно, и моя сила всегда была ничто по сравнению с твоей. Я не могу сравниться с тобой, и я никогда не буду кем-то особенным. Я не понимаю, почему ты хочешь быть со мной, и иногда твоя напористость больше, чем я могу вынести, но… я счастлив, что ты хочешь быть рядом с кем-то вроде меня.       Это было самое большое, что Инь Юй сказал ему сразу за очень долгое время. Цюань Ичжэню сразу же захотелось возразить и поправить его шисюна, сказать ему, что он невероятный, удивительный и абсолютно лучший. Но что-то в его груди подсказывало ему, что сейчас не время для этого. Его шисюн не часто так ясно говорил о своих мыслях и чувствах. Теперь пришло время попытаться быть менее «интенсивным», что бы это ни значило.       Цюань Ичжэнь поднял голову и столкнулся с ним нос к носу.       — Ты особенный для меня, шисюн, — Он попытался сделать свой голос тихим и мягким, как его шисюн, серьезно глядя на него. — Скажи мне, как быть менее напряженным. Я хочу сделать тебя счастливым.       Смягчившись, Инь Юй потер носы друг о друга.       — Ты не был бы собой, если бы не был интенсивным.       — Но я хочу сделать тебя счастливым, — Цюань Ичжэнь внимательно посмотрел в глаза своего шисюна, увидев в них легкое замешательство. — Как я могу сделать тебя счастливым, если я больше, чем ты можешь вынести?       Рука Инь Юя скользнула по его щеке.       — Разве ты не слушал? — упрекнул он нежным тоном. — Ты уже делаешь меня счастливым. Тебе не нужно меняться, Ичжэнь.       — Шисюн никогда не говорил этого до сегодняшнего дня, — Цюань Ичжэнь усмехнулся. — Меня радует, когда Шисюн говорит о своих чувствах.       Покраснев, Инь Юй опустил взгляд.       — Стыдно говорить о таких вещах. Я не всегда могу говорить так прямо, как ты.       — Почему это смущает? — Цюань Ичжэнь не понял. — Что плохого в том, чтобы рассказать людям о своих чувствах?       — Я… Ичжэнь… — Лицо Инь Юя, покрасневшее еще больше, умоляюще посмотрело на него. — Я не… Мои чувства к тебе были сложными долгое время. Теперь они ясны, но до тебя я не… — Его взгляд снова отвлекся, голос стал тише. — Я никогда не испытывал таких сильных чувств ни к кому другому, — пробормотал он.       Лежащий там, краснолицый и с темными ресницами, низко свисающими над еще более темными глазами, Инь Юй казался Цюань Ичжэню совершенством. С тем, как его волосы рассыпались по подушке, и с мягкой линией губ, он был всем, о чем Цюань Ичжэнь думал веками, когда не думал о боях. Другие люди называли его шисюна простым и ничем не примечательным, но Цюань Ичжэнь знал, что они попросту глупы. Его шисюн был абсолютно идеальным.       В груди Цюань Ичжэня возникло ощущение, словно его сердце танцевало.       — Шисюн, — сказал он, и когда глаза Инь Юй поднялись, чтобы встретиться с ним взглядом, Цюань Ичжэнь почувствовал, что только что выиграл самый захватывающий поединок в своей жизни. Его голос понизился до тихого шепота, на губах появилась улыбка. — Шисюн, я люблю тебя.       Глаза Инь Юя расширились, и в течение долгого времени он просто смотрел на него, открывая и закрывая рот, чтобы произнести слова, которые никогда не достигали его губ. Затем, к шоку Цюань Ичжэня, глаза Инь Юя быстро наполнились слезами.       — Шисюн! — Цюань Ичжэнь в ужасе сел. — Извини! Я больше не скажу, пожалуйста, не плачь!       С губ Инь Юя сорвался смех, и он рывком притянул Цюань Ичжэня обратно, крепко обнимая его.       — Шиди, — ласково пробормотал он.       Сердце Цюань Ичжэня снова забилось, и, несмотря на слезы его шисюна, он не мог не улыбнуться.       — Я все еще твой шиди?       — Это делает тебя счастливым? — теперь на губах Инь Юя была улыбка, хотя его глаза все еще были мокрыми от слез.       Цюань Ичжэнь протянул руку и стер их кончиками пальцев. — Я счастлив, несмотря ни на что, если я могу быть рядом с шисюном. Пожалуйста, не плачь, шисюн.       — Я счастлив.— Инь Юй поймал его руку и переплел их пальцы.       — Тогда почему ты плачешь?       — Потому что ты сказал в столь немногих словах - то, что я не смог бы сказать сотнями.       Цюань Ичжэнь внезапно понял, насколько обнадеживающим выглядел его шисюн, и изо всех сил пытался заставить свой мозг понять, что именно он имел в виду под этими красивыми словами. Он не был лучшим мыслителем, но по какой-то редкой случайности сумел докопаться до истины, не причинив себе головной боли.       Вспыхнула надежда, и он моргнул.       — Шисюн… Ты тоже меня любишь?       Инь Юй улыбнулся, склонив голову в крошечном кивке:       — Да, шиди.       — Шисюн! — сердце Цюань Ичжэня переполняло счастье. Казалось, что солнце укоренилось в его груди, струясь по его меридианам и пропитывая его конечности, успокаивая и бодря. — Это кажется таким приятным!       — Мн, — Пальцы Инь Юя снова зарылись в его волосы, и Цюань Ичжэнь прижался к его щеке, как и раньше, прислонившись головой к плечу его шисюна.       Между ними повисла тишина, но это было нормально. Цюань Ичжэнь чувствовал себя комфортно и был счастлив, и не мог перестать думать о том, что его шисюн любит его, и он любит своего шисюна, и, боже, быть влюбленным было очень, очень приятно. Лежать так тоже было приятно, и, поскольку его шисюн, казалось, был рад помолчать вместе с ним и погладить его по волосам, Цюань Ичжэнь решил лечь спать. Ему очень нравилась мысль заснуть в объятиях своего шисюна, и он так и сделал.       Цюань Ичжэнь проснулся полным сил, как всегда, и с некоторой радостью понял, что его шисюн все еще держит его.       Он зевнул, потягивая конечности, прежде чем снова обнять шисюна. Инь Юй взглянул на него с любовью во взгляде и крошечной улыбкой, играющей на его губах.       — Ты хорошо выспался?       Цюань Ичжэнь моргнул.       — Как я могу плохо спать с шисюном?       Инь Юй покачал головой.       — Это было приятно, — сказал он. — Как наши дни в секте.       — М, так хорошо, шисюн, — улыбнулся Цюань Ичжэнь. Если лежать вместе вот так было приятно, то лежать вместе голышом, наверное, тоже было бы приятно, а если это было приятно, то и секс тоже должен быть приятным, и…       — Шисюн! — Глаза Цюань Ичжэня расширились.       Глядя на него, Инь Юй поднял брови.       — Да, шиди?       — Я думал о сексе, и это было не больно!       Инь Юй задумался, а затем улыбка растаяла на его лице. — Воздействие пыльцы, должно быть, прошло, пока мы спали, — он нежно обнял его. — Теперь можно идти.       — О… — Цюань Ичжэнь не двигался.       Он не хотел. Пальцы, проводящие праздные узоры на груди Инь Юй, он посмотрел на него.       — Шисюн, значит ли это, что тебе нужно вернуться к работе?       Выражение лица Инь Юй изменилось с мягкого и расслабленного на что-то любопытное, неуверенное.       — Я мог бы отложить это на какое-то время… — его рука скользнула вниз по контурам спины Цюань Ичжэня, и его щеки залил румянец. — Если хочешь, мы могли бы… продолжить с того места, где остановились…?       В груди Цюань Ичжэня разлилось тепло. Он хотел. Его тело начало гореть и напрягаться от одной мысли об этом.       И все еще…       Цюань Ичжэнь улыбнулся.       — Я хочу, — сказал он. — Но, шисюн, мы можем побыть так еще немного и поговорить побольше? Мне это нравится. Это приятно.       Брови Инь Юя поднялись.       — Если это то чего ты хочешь, — Он поднес руку к средней части спины Цюань Ичжэня и прижал его к себе.       — Это то, чего я хочу, — кивнул Цюань Ичжэнь. — Но я тоже хочу заняться сексом с шисюном, так что если шисюн хочет этого, ничего страшного.       Он определенно хотел заняться сексом со своим шисюном. Но с тех пор, как он собрал эти ужасные цветы, он понял, что ему не нужно заниматься сексом с ним, чтобы сделать шисюна счастливым. Его шисюн уже был счастлив.       На лице Инь Юй появилась мягкая улыбка.       — Это тоже нормально, — сказал он. — О чем ты хочешь поговорить, шиди?       Цюань Ичжэнь подумал о прошедшем дне и обо всем, о чем они говорили, и ответ был прост.       — Я хочу услышать все, что шисюн всегда стесняется сказать.       В ответ Инь Юй покраснел и уткнулся лицом в кудри Цюань Ичжэня.       Самое мягкое, самое тихое.       — Я люблю тебя, — достигло ушей Цюань Ичжэня.