Ураган сисек

- А скажи-ка мне, пожалуйста, Касл: и кто у нас тут лучше шоугёрлс, а? Она стояла перед ним, соблазнительно покачивая бёдрами, свободная, раскрепощённая и дико-дико желающая его. Гибкий, идеально сложенный стан обтянут невесомой, прозрачной кисеей, со множеством разноцветных блёсток, светящихся вставок, трепещущих от движений рюшечек и прочей мишуры. Задорно торчат едва прикрытые звёздочками соски, меж бедер - ажурный серебристый, на невидимых креплениях тканевый треугольник; в пупок вставлено лёгкое, играющее гранями на свету колечко. Волосы свободно распущены и рассыпались по плечам, поллица обтягивает чёрная тканевая маска с искорками. Губы вызывающе накрашены, в разрезы для глаз - пристальный влекущий взгляд. И двигалась Кейт практически бесшумно, артистично перебирая в воздухе руками, и дикая, дурманящая, горько-сладкая спелость, распаляя воображение, всё мощнее настёгивала его организм. И остаться тут безучастным никто бы не смог: сладкое томление в паху, безумный бой сердца и подкачанный током крови его член, что так и рвался в непоследний, но решительный бой. И он, Касл, уже готов был поймать Беккетт за руку, чтобы дёрнуть на себя, а затем усадить на бёдра и сильно, страстно пробить вглубь, но Кейт, ловко увернувшись от ищущей руки любовника, одернула того в своей иронично-напускной манере. - Хватит слюни пускать, Касл! Я для кого тут стараюсь? - Тттыы... соверршенство, - вымученно сглотнул Рик, откидываясь на спинку кресла и ерзая на месте от нервных позывов к любви, - и яяя готооовв... на все твооои усссловия... - Тогда следи за движением, Касл... Внимательно следи... И ничего не трогай... Сухо стрельнула защёлка, верхняя часть танцевального костюма спланировала на пол, и Кейт, в плавном уверенном движении, подала свою грудь вперёд: под звездочками, на сосках, алели крошечные светоотражающие наклейки. И маленькие женские ладошки нежно прижались к идеально сложенной груди, и Кейт ритмично задвигалась, замысловато раскачиваясь всем телом, и даже в слабом свечении ночников Рик прекрасно различал эти хаотично перемещающиеся горящие точки. И фантазиям в её па не было предела: Кейт то приседала с упором на руки, маняще разводя ноги с прогибом спины, то резко выпрямлялась с поворотом то через левое, то через правое плечо, опять поддерживая грудь, и колыхала ею, поводя плечами, и делала выпады, изящная, как кошка, вперёд всем телом, с томным прогибом в спине, чуть не к самому носу Касла, а затем также резко отскакивала назад. - Да... это.. ураган их... прямо... какой-то, - еле выдавил из себя поплывший мозгами, изнемогающий от перенапряжения Касл, цепляясь руками за подлокотники, и в этот миг, приблизившаяся к нему Беккетт вдруг припала на колени по правую руку от друга. И в одно быстрое движение её горячие ладошки легли на мужской пах, слегка у основания обжимая ствол и бережно натягивая кожицу, и уже через мгновение Касл затрясся весь от жёсткого, страстного, бескопромиссного минета. "А хорошо, что... у нас... есть такая комната... "- промелькнуло тут же в его затуманенном мозгу... Это помещение, их тайный персональный альков, было оборудовано в Хэмптонсе совсем недавно. Ещё буквально в самый первый их приезд сюда Касл поделился с любимой своими планами: всего-то нужно было снести перегородку между смежными комнатами, провести отделочные работы и поменять мебель. И, как ни странно, мастера отработали профессионально и быстро, посылая Каслу по мессенджеру ежедневный фотоотчёт, и, спустя пару месяцев, когда всё было готово, Рик сразу же потащил Беккетт туда. Понятно, что Касл стремился угодить ей, а Кейт, в свою очередь, горела желанием угодить ему. И в общем будущем было запланировано нечто такое, о чем Каслу, до поры до времени, не следовало бы знать. Костюм для танцев был пошит быстро и в строжайшей тайне, доставлен с ухищрениями к условленном месту, и вот теперь Рик, обнажённый и прекрасно возбуждённый, развалился перед ней в роскошном кресле и смотрит её выступление, где нет никаких масок криверов, а только страсть. Страсть неописуемая и нежная, всепоглощающая и беззаветная, связующая и объединяющая, вызревшая из череды лет нелегкого партнёрства, где были разочарование и горечь, обиды и неприязнь, отторжение и непринятие, но Кейт помнила многое, что когда-то задело их, глубоко и крепко, но не смогло, к сожалению, воплотиться в нечто приемлимое для них обоих. А вот теперь, танцуя неглиже перед Каслом (поприличнее некоторых девок из бурлеск-шоу!), Беккетт словно пыталась оправдаться, вымолить себе прощение. И первые намёки этой постановки родились не сейчас и не вдруг, а где-то примерно три года назад... *** - Парни! - Касл подставил свой стул к столу детективов и опасливо косясь на неприступно мрачную Беккетт, зашептал тоном маститого заговорщика: - У меня к вам деловое предложение! Детективы переглянулись между собой и откинулись на спинки стульев, с трудом сдерживая улыбки. - А как же детектив Беккетт? Разве вы теперь больше не команда?! - Команда, и ещё какая, - ещё более злодейским шёпотом прошептал Рик, - но я не могу озвучить Беккетт то, о чем призрачно намекал ещё неделю назад. - А в чем, собственно, дело, Касл? - и Хави в тон приятелю понизил голос. - И к чему такая скрытность? - Помните, что сказал владелец комиссионного магазина? - Рик даже прикрыл ладонью рот. - Смуглокожая девушка, с короткой стрижкой и в очках, с обалденной, годной для бурлеск-шоу фигурой, но если бы не старое зарядное устройство его камеры, то мне не пришлось бы к вам с этим обращаться. - И... - И я подозреваю, что тот парень прав, и она действительно танцовщица: так грациозно держала голову, так изящно вышагивала, так профессионально крутила попой. И возможно, что многое смогла бы нам поведать, но мы не знаем её в лицо. Поэтому я бы действовал наугад, раз камеры поблизости никак нам не помогли: обходим всё более и менее крупные шоу, в том числе и нелегальные, и ищем примерный типаж, а далее - понятно. Загадочно переглянувшись, парни в итоге согласно кивнули, затем скрытно "покормили птичек". - В этом, пожалуй, есть рациональное зерно, Касл, - и Кевин понимающе сощурил правый глаз. - А я, наверное, потревожу своего знакомого из "полиции нравов". Тогда есть шанс кардинально сузить круг поиска. А уж потом, пока мы будем где-то рядом, ты уж, пожалуйста, не оплошай. *** В здание, где, должно быть, на дух не переносили копов, Касл проник один. Тем более что притворяться не имело смысла. Несколько банкнот громилам на входе, слащавая улыбка на ресепшене, и вот он уже внутри. Где было душновато, играла громкая музыка и бушевали низменные страсти. Зал был полон практически одних мужчин, в основном - зрелого или около того возраста. Курился дым сигар, позвякивали бокалы, и бурная овация сопровождала очередной танцевальный выход. Такое вот кабаре средней руки, тем более, не только за неделю, но и за текущий день поисков, он, Касл, много где побывал. "Полюбовался" на размалеванных трансвеститов, побеседовал с массой симпатичных и не очень танцовщиц, фанатеющих от него или даже никогда не слышавших, танцующих на редкость красиво или вовсе бесталанных, но результативностью что-то и не пахло. Всех подозрительных (не только девушек!) Касл аккуратно, после предварительной беседы, перепоручал парням, но, созерцая впоследствии их кислые, разочарованные мины, приходил к выводу, что его важная розыскная миссия далеко-далеко не закончена... Сквозь гомонящую публику Рик пробрался к подиуму. У одного из столиков вплотную к нему был свободен краешек, и Касл, аккуратно пристраиваясь на табурет, махнул рукой официантке в крикливо-фривольном костюме. Заказал виски, дождался и всё это время безразлично созерцал подиум, где кривлялась блондинка. Кто бы мог подумать, что посещение бурлеск-шоу будет восприниматься им не как увлекательное развлечение, а как изнурительный и тяжкий труд. И если брать во внимание не поиски свидетеля, а собственное либидо, то красотку подоступнее он себе бы и так нашёл, но сегодня было всё не то: он, Касл, был "стреножен" обстоятельствами, и его уже реально корёжило от громкой музыки в ушах, душной, пропахшей алкоголем и косметикой атмосферы и сплошного мельтешения (будто в вихре "торнадо") облепленных блёстками сисек. И все эти формы были примерно как с одного слепка и рассмотреть в профиль искомую девицу стоило немало сил. По крайней мере, за этот день у него уже появилась пара кандидаток, в чём-то схожих между собой и с которыми тоже предстояло побеседовать лично. Понятно, что ошибиться в выборе Рик не имел права, т.к. его/их поджимало время. И ещё неизвестно, как бы Беккетт отнеслась к его методике и к его похождениям даже ради общего дела. Скорее всего, не стала бы особо прислушиваться и пренебрежительно фыркнула бы. А что - большой свободный мальчик, развлекается, как может, вместо того, чтобы вдумчиво корпеть над поиском улик и изощрёнными перепетиями столь неочевидного дела. И пока у господина писателя задувает ветер в голове, его инфантильность, развязанность и неосмотрительность не сделают серьёзными и основательными его же выводы и тезисы. Да он же слюни пустит при первой же мини-юбке, а затем позволит роспись на груди, шампанское на брудершафт и клубнику во все интимные щелки. Несерьёзно, развинченно и бесполезно. Да, как-то так, и не иначе... Виски ударило в голову, Касл прижал два пальца к виску: шум вокруг как-то сгладился, и вычленить какие-то нетипичные звуки было непросто. Фактически просто устав, он уже подумывал о лофте с расслабляющей ванной, и даже банкноты под бельевые резинки уже не поднимали ему настроение. И вопли конферансье Рик практически не слушал, когда тот старался переорать оборзевший зал, вызывая какую-то Майю. И тут оркестр сбавил басы, переходя на лирику, и чуваки вокруг вдруг резко перестали галдеть. И это было столь нетипично и странно, что Касла как будто стукнул кто-то изнутри. Он подскочил на табурете, тиская отворот рубашки, глядя в ту самую точку подиума, где отъезжал занавес. И именно в этой точке несколько прожекторов скрестили свои разноцветные матовые лучи, встречая девушку-мулатку в тёмной, как ночь, накидке с продольными светящимися вставками. Лёгкой поступью, словно козочка, она пробежалась до конца подиума, чтоб с лёту сделать оборот вокруг шеста, и полы её плаща развивались в такт её движениям. Гибкое, тренированное тело, плавные, отточенные движения рук, свободная раскрепощённая улыбка - артистку встретили одобрительным посвистом и овацией. А девушка, в свете прожекторов с ног до головы, явно знала своё дело: слаженным скачком она запрыгнула на шест, цепляясь за него сгибами ног, повисая вниз головой, и в одно мгновение её плащ, улетев в толпу, накрыл Касла со головой. Рик хрюкнул от неожиданности и под громкий ржач толпы ещё какое-то время путался в накидке, а когда смял её у груди, то увидел перед носом две разведённые коленки и влажный от пота треугольник бикини: это чем-то напоминало вызов. Майя широко и заразительно улыбнулась: от неё пахло незнакомо, резко и мускусно, и это было так неожиданно, так отвязно и так сексуально, что Касл даже лишился дара речи. Не зная даже, что сказать, он смотрел на эти неописуемо изящные, отточенные движения ног и тела, и уплывал куда-то вдаль. И ему что-то орали в уши, навязчиво хлопали по плечу, и его рука по наитию полезла в карман за очередной банкнотой... Номер был с блеском завершён, и Майя в низком поклоне поблагодарила зрителей, а затем лёгкой, эротичной поступью удалилась со сцены. И разинувший рот Касл, жамкая у груди её плащ, смотрел и смотрел вслед танцовщице - с этой штучкой стоило познакомиться поближе. Потому что типаж под описание очень подходил... *** - Парни, это она! - шатаясь, как припадочный, Касл покинул кабаре с "чёрного" хода. Он едва переставлял ослабевшие ноги, сглатывал липкую слюну и прикладывал дрожащие пальцы к громадному засосу, не вдруг появившемуся на его шее. И он помнил этот вечер до последней минуты: как проник за кулисы, как нашёл комнату Майи, как раскрутил ту на разговор и как потом наслаждался её крепким, мускулистым и в тоже время пластичным в любви телом. И она выжала его вконец, вывернула наизнанку, и когда он там возлежал на её подушках, не в силах пошевелиться, в награду за старания и страсть получил ещё и оральный поцелуй. Вот где был настоящий кайф, но потом всё вдруг резко закончилось. И после общения по делу Майя, смущённо улыбаясь, поведала ему, что после выступления ей просто некуда было деть накопленную энергию и поэтому, в принципе, между ними - всё. А свидетельские показания она обязательно даст, и секс между ними вовсе не при чём... Касл едва дотащился до машины и с облегчением плюхнулся на сидение. Распахнул окно, расставил полусогнутые ноги и с наслаждением уронил руки вдоль тела: он был сторицей вознагражден за свои похождения, и чтобы там не говорила Беккетт, его методика оказалась единственно верной и действенной. И Рик прикрыл с наслаждением глаза, и дышал с облегчением прохладным вечерним воздухом, в котором вдруг почувствовался горько-спелый аромат, и цепкие женские пальчики, бесцеремонно потянув за мочку уха, вырвали писателя из приятного небытия. - Классика жанра, Касл! Как ты, наверное, устал! Ну, и что в итоге у нас? Очередная серия интимных росписей с не менее интимным продолжением? - Ты себе даже не представляешь, Беккетт, на что может быть способна женщина, - Касл расплылся в благостной улыбке, никак не реагируя на её сарказм. - Пластичное тело, умелые губы, податливость во страсти. И я не говорю про любовь, а про вот такое вот спонтанное влечение. Сначала ты наблюдаешь за ней - без интереса, ибо устал. Затем, от красивой эротичной композиции тела, поневоле заражаешься её драйвом, чуешь аромат её духов, видишь, как колыхается обнажённая грудь. И тогда тебе становится жарко, и в одном месте не усидеть просто, и ты несешься к ней со всех ног, чтобы познакомиться под каким-либо предлогом, и пытаешься расположить к себе. И на тебя сначала смотрят пренебрежительно, потом - широко улыбаются, а затем - с маху швыряют на ложе через бедро и даже не дают самому раздеться. А потом всё: тебя накрывают её губы и не дают дышать, а слипшиеся вместе тела творят и творят неимоверные чудеса, подстегивая и нахлестывая друг друга. И тебе хорошо и жарко, ни с чем несравнимо классно, и ты забываешь обо всём. И приходит финал, да такой, с которым ничто не сравнится. И ты готов к продолжению не на день и не на два, но всё кончается сегодня. Оказывается, тебя просто используют, как игрушку, и перспектив нет никаких. А я хотел бы больше и дальше... Чтобы помнить, а не забыть, чтобы вместе, рука об руку. Это если говорить о любви... Поддев двумя пальцами вырез блузки, Кейт вдруг отшагнула назад. Нечасто на Касла нападает откровение, а от таких посылов опреденно хочется сбежать. И хотя вышесказанное вряд ли относится к ней, Беккетт, как любая другая женщина, втайне была бы согласна с его словами. Но Касл же не в её вкусе и вряд ли когда-либо будет... *** И вот, спустя несколько лет они почему-то вместе, и она, почему-то, из разу в раз делает ему приятное. Вот как сейчас - целует и не хочет отпускать. Чтобы стонал, чтоб бился и хрипел в наслаждении. И он придерживает её голову, что так страстно и умело выцеловывает его пах. Постанывая и закатывая глаза, выглаживает и теребит её слипшие прядки, лёгкими движениями прижимая к себе, пока наконец не высвобождается. Кричит, завывает, извергая семя, и тяжкое дыхание и стоны Касла рядом с ней - есть наилучшее и музыка, и шоу одновременно. И Кейт отпускает друга, и проводит ладонью по лицу, растирая по коже клейкую кашицу, и глубоко-глубоко переводит дух. - Как жаль, Касл, что ты не знал, на что я тогда была способная...