Не смотри мне в глаза

      После последнего прикола Молнии, парни стали меньше общаться с ним и это было довольно ощутимо. МакКуин искренне не понимал, почему так происходит, ошибочно думая, что то, что он творит это круто, что это придает ему больше авторитета в классе. Однако после такого поступка все скорее увидели в нем ребенка, который не получал должного внимания от родителей и сейчас пытается компенсировать его такими способами.       Классный руководитель конечно же сказал о том, что Молния сорвал урок директору. Хадсон был очень злым. Он знал, что от мальчишки будет много неприятностей, но сдаваться не собирался. Он не стал вызывать его к директору, Хорнет решил попробовать поговорить с парнем дома, может это его немного остановит.       Сидя вечером за чашкой чая в полном одиночестве на кухне, Хорнет невольно плавал в раздумиях, пытаясь представить диалог его и Молнии. Он уже и не знал, какие методы подобрать против такого противного отпрыска, который ну очень ужасно себя ведет и совершенно не понимает, как его действия сказываются на его отношениях с друзьями хотя бы. Мужчина понимал, что папаша из него не самый классный получился и на протяжение почти всей жизни МакКуина он не мог заменить ему нормального, настоящего отца и даже мать. Он не знал, как действовать на Молнию позитивно, чтобы он понимал последствия своих действий. Он столько раз пытался, но все его попытки Молния просто напросто игнорировал. Хадсон не раз задумывался, а почему так? Однако в связи с такой ситуацией в школе ему всё-таки придется поговорить с Молнией, хотя бы попытаться его уговорить вести себя прилично.       Школьник должен уже прийти с прогулки. Как всегда после учебы он уходит куда-то шататься со своими друзьями и часто появляется дома достаточно поздно. Хадсон услышал, как входная дверь открылась ключом. Молния зашел домой, на удивление даже в трезвом состоянии, только вот совсем без настроения, как и сам Хадсон. Он быстро разделся и поспешил удалиться в свою комнату, однако Хорнет его опередил и подозвал мальчишку к себе. Тот, недовольно закатив глаза, бросил портфель возле двери в свою комнату и уныло поковылял на кухню. — Присядь, — Хрипло проговорил Хадсон, — Хотел поговорить с тобой... — Сразу поняв о чем будет идти речь, Молнии еще больше захотелось уйти в свою комнату и не слушать нотации от отца, который ему как бы и не отец. Однако ему пришлось внимать долгие, утомительные лекции и нравоучения, потому что без этого он, как считал Хадсон, не обойдется, — Я понимаю, что у тебя сейчас такой возраст, в котором хочется дурачиться, бегать, прыгать, гулять... смеяться над одноклассниками, шутить, — Хадсон вертел между пальцами чайную ложку, не поднимая глаз на неродного сына, впервые за всю свою жизнь почувствовав какую-то тревожность, — Но ты должен понимать, что некоторые шутки, — Он акцентировал внимание на слове "шутки", — Могут закончиться довольно плачевно. Ну, а последствия ты сам прекрасное знаешь какие. — Молния уже догадался о том, что Хорнет знает об инциденте, который произошел сегодня в школе и, честно говоря, ему было откровенно стыдно за это. Он уже десять раз подумал о том, что поступил не то, что неправильно, а вообще не должен был этого делать и задевать новенькую. Ему был очень стыдно, потому говорить что-то он не решался. — Я понял, отец. — Единственное, что произнес МакКуин. — Славно. — Проговорил Хадсон. В воздухе чувствовалось ужасное напряжение, которое сильно не нравилось Молнии, потому он поспешил подняться со стула и, схватив свой портфель, зашел в свою комнату, захлопнув дверь.       Молния швырнул рюкзак под письменный стол, устало плюхнувшись на кровать, сложив руки в замок на животе. Мысли не давали покоя, в одночасье в его голове не было ничего. Хотя, все же было кое-что. Отец прав. Молния не должен был поступать так с новенькой. В какой-то момент парень начал невольно анализировать все, что произошло сегодня. Парни с ним стали как-то холодны. Они почти не общаются, проводят мало времени вместе, их отношения стали основываться на двух словах: "привет" и "пока". Бобби, конечно, и так немногословен, но вот Кэл и Джексон тоже не горят желанием общаться. Их компания как-то стала невольно рассыпаться, превращаясь во что-то непонятное. Молния пока не понимал, что же именно не так, но одно он знал точно, что он был не прав.       В комнату МакКуина раздался стук в дверь, что вывел его из размышлений. Мальчишка тяжело вздохнул, закатил глаза и сильно зажмурился. — Да! — Крикнул Молния, позволяя войти. На пороге показался Хорнет. Он не стал входить в комнату, сказал лишь пару предложений. — И да... Я настоятельно рекомендую тебе извиниться перед этой девочкой. Во всяком случае, если общаться ты с ней не хочешь, в прочем я и не заставляю, лучше держи своих друзей и сам от нее подальше. Я достаточно хорошо знаю ее семью и, поверь, лучше бы тебе не знать, кто они. — Парень кивнул несколько раз, не открывая глаз, после чего дверь тихо закрылась.       Пора приниматься делать уроки. Молния, сползая с кровати как желе, подошел к столу и, подняв портфель и поставив его на стул, принялся доставать учебники с тетрадями. В какой-то момент парень заметил, что в рюкзаке лежит чехол с ватманом, который он благополучно забыл отдать девочкам. Его плечи слегка опустились, а на лице красовалась недовольная гримаса. Только парень уселся за уроки, как на телефон пришло сообщение от Джексона. Пересланное сообщение: Круз Рамирез: Вы не хотите отдать наш плакат? Вы обещали его сделать, какого черта он все еще не у нас?! Джексон Шторм: Чел, плакат у тебя, ты про него забыл? Молния МакКуин: Бля, точно. Завтра отдам, он у меня. Джексон Шторм: Окей, только не забудь его снова, чел. Не хочу, чтобы нас разорвали на кусочки...       Молния и впрямь совсем забыл про плакат, а до соревнований осталось всего ничего. Кажется, Джексон прав. Если завтра его не принести, то они сотрут его с лица земли. 6.30. Будильник прозвенел ровно в тридцать минут, но Хадсон решил лишить Молнию возможности поспать еще минутку, поэтому открыл дверь в комнату уже в двадцать девять минут, чему Молния был безумно не рад. Однако он привык к таким действиям отца, потому не злился на него сильно. Хоть Молния и лег спать не слишком поздно, но все-равно не выспался и, оторвавшись от мягкой подушки и теплого одеяла, протерев лицо руками, поднялся с кровати, направившись в душ.       Сегодня с утра на улице было необычно холодно, хоть это и был всего-лишь сентябрь. Но МакКуин решил ослушаться Хорнета и пошел в школу в одной лишь футболке и джинсах, не накинув ничего сверху. Сказать, что он околел, пока дошел до школы, это ничего не сказать. Но утреннюю прохладу парень любил намного больше, чем вечернюю. Она так приятно бодрит, а запах ранней осени, который разносит легкий ветерок так вообще сказка, ощущать его на своей коже одно удовольствие.       Молния вошел в класс, где его уже ждали парни. На удивление, сегодня он не опоздал а пришел даже на десять минут раньше обычного, это был настоящий рекорд. Он кинул портфель на свою парту и, достав учебники с тетрадями, вновь по-свойски швырнул их на стол, после чего достал чехол, в котором находилась долгожданная работа и отправился в конец кабинета. — Ну что? Принес? — Вытянувшись на стуле прямо за партой, расплылся в довольной улыбке Шторм. — Принес, принес, — Не успел Молния открыть чехол, как к нему уже с начала кабинета неслась Круз. Она буквально перепрыгивала все впередистоящие парты и, небрежно кинув сумку на предпоследнюю, подлетела к Молнии, от чего тот слегка пошатнулся и сделал пару шагов назад. Девушка посмотрела на него недовольными карими глазами и резко протянула руку. МакКуину ничего не оставалось, кроме как просто отдать ей работу вместе с чехлом. Девушка выхватила у него из рук сие творение и принялась откручивать крышку, на что Молния ее одернул, — Можешь... забирать чехол... — Махнул он рукой, — Он мне все-равно не нужен. — Карие глаза Круз смотрели точно в синие глаза Молнии, не отрываясь. Она подошла ближе и приподнялась на носках, ткнув указательным пальцем в грудь Молнии. — Слушай сюда: не дай Бог эта работа нам не понравится — вы будете переделывать все до тех пор, пока не будет идеально. — Она снова ткнула пальцем в грудь Молнии. — Больно... — И вас это тоже касается! — Рамирез неожиданно перевела взгляд на недоумевающих Шторма, Кэла и Бобби, которые просто стояли рядом, после чего медленно отошла назад и уселась на свое место.       Общение с ребятами у Молнии не задалось, поэтому по началу урока он просто сел на свою парту в глубоких раздумьях, судорожно пытаясь проанализировать слова Хадсона дома. Пожалуй, перед девчонкой извиниться все-таки стоит, это было большой ошибкой издеваться над ней. Вообще во всем классе таким делом занимается только Молния, все остальные хорошо сдружились с новенькой, а те, кто с ней не общаются, просто ее не трогают. У МакКуина своего рода проверка людей на прочность, но в этот раз проверка не то, чтобы не задалась, она была абсолютно не нужна.       Салли хорошо учится, она довольно симпатичная девчонка: стройная фигура, бирюзовые глаза, очки округлой формы приятного бежевого цвета, которые подчеркивают аккуратное личико девушки. Она была красива. В коем-то веке Молнии она была привлекательна, но по прежнему его бесила.       Как-только урок закончился, все мигом покинули класс. МакКуин решил не теряться и попытаться поговорить с девушкой. Она снова вышла практически самая последняя, после чего следом за ней вышел Молния. Она попыталась удрать как можно быстрее, чтобы не пересекаться снова с этим хулиганом, однако парень поспешил ее остановить. — Салли! — Сказал Молния, на что Каррера просто ускорила шаг и попыталась скрыться из виду, — Стой, пожалуйста! — Парень рванул за отличницей, ухватив ее за руку. Девушка резко развернулась к нему, встретившись с ним лицом к лицу. Из бирюзовых глаз одна за другой скатывались одинокие слезинки, ее нос немного покраснел. В душе у Молнии все резко перевернулось с ног на голову. Ему стало так стыдно за то, что он делал по отношению к ней, она ведь такая... маленькая. — Зачем... Зачем?! — Захлебываясь, едва вдыхая, спросила девушка, — Зачем ты так со мной?! — Салли, я... — Оставь меня в покое! Мне осталось отучиться буквально немного, пожалуйста, и я исчезну! — Кричала новенькая. Ее руки дрожали, ладошки немного вспотели. Ноги немного подкашивались, ей хотелось просто уйти. Однако ее держало то, чего она боялась больше всего. — Прости, я не хотел. — Он говорил так же громко, как и она, чтобы она услышала его, поняла и... пусть не прощала, но хотя бы не злилась. Хотя бы не злилась. Внезапно с желания оскорбить, унизить, совершить какую-то глупость, шутку, появилось что-то странное и теплое. Так быстро? Нет. Это слишком странно, ему нужно подумать. Но... она такая... красивая и как он мог заставить ее плакать. — Отпусти меня, пожалуйста. Мне... мне страшно! — Она плакала навзрыд, ей так не хотелось находиться рядом с ним, пусть даже эти извинения что-то значили и это было искренне. Но Молния не стал делать хуже и просто отпустил ее запястье. Она отстранилась от него, не ожидая, что он так резко отпустит ее руку. Девушка чуть пошатнулась, едва не упав назад. Молния спохватился, приготовившись ее ловить, но она не упала. Салли лишь бросила на него разочарованный взгляд и, развернувшись, убежала вдоль коридора в направлении женского туалета.       Самое страшное во всей этой ситуации далеко не то, что он ее оскорблял и унижал при всех. Она этого ничуть не заслужила и это правда. Молния просто хотел привлечь ее внимание к себе, быть к ней немного ближе, просто он делал это по-своему. Он не умеет общаться с людьми, с ровесницами тем более, ему проще просто привлечь их внимание, а дальше они делают все сами. Однако Салли оказалась вовсе не такая. Он понимал, что она слишком нежная для него и, как бы это не звучало странно, она для него еще слишком маленькая. Во всяком случае она ниже его ростом на целых двадцать сантиметров.       Уже будучи дома парень лежал на своей кровати, уставившись в белый потолок, который из-за темноты казался порталом в бесконечность. Он лежал так уже час и все никак не мог вылезти из своих мыслей о сегодняшнем дне. Все так поменялось... Почему? Почему же он все-таки приставал к ней? Задирал? К чему была эта клоунада? Зависть? А чему завидовать? Тому, что она отличница? Да, она хороша в правоведении, истории, английском языке, но и Молния не промах в точных науках, статус троечника его вполне устраивает. Что тогда? Была у него в голове одна мысля, правда он выкидывал ее каждый раз, как только она появлялась без стука. Но... что если допустить ее? Что если позволить себе проанализировать эту мысль глубже? Она ему нравится. О, нет, он вовсе не влюблен. Но она ему нравится. Она такая хрупкая, у него появлялось странное чувство, которое будило в нем желание ее обнять. Обнять так крепко, чтобы у нее хрустнули ребра внутри... Молния нервно хихикнул. — Нет, наверное это слишком... — Хрустеть ее ребрами не стоит.