Мое сердце.

Они ехали в машине по пригороду Биллингса . Он то и дело смеялся, разговаривая по торчавшему в ухе наушнику, но темы были отнюдь не смешными, так по крайней мере казалось Драйзеру. Какие-то биржи, падение рынка и прочая белиберда, при том, что юноша был переводчиком, а это так, «хобби». Брюнет невольно залюбовался на него, словно зачарованный пялился на лучики солнца, играющие в волосах, слушал переливы смеха… Рот сам собой расплылся в счастливой улыбке, ведь это чудо принадлежит ему. Теодор уселся в кресле и раскрыл журнал, надеясь еще потянуть время. Спать в самолете он не любил, сильно болело тело, но занятия на время перелета было трудно придумать, особенно когда оно в четыре часа утра. Засыпаешь прямо над книгой. Внимание отвлек недовольный возглас слева: - Что значит закончить разговор? Подождите секундочку, я завершаю важную сделку, неужели ваши радары собьются из-за одного-единственного телефона? Нет-нет-нет, это очень важно! Отложите перелет! Нет, стоп, лучше летите, я отключусь позже... После десяти минут непрерывного спора Драйзер раздраженно зашипел, резко захлопнув книгу и притянув нахального соседа за шиворот, выдирая из руки телефон. - Я извиняюсь за беспокойство, но вы задерживаете перелет и мешаете читать. Я возьму на себя смелость временно конфисковать вашу трубку до конца перелета. - поймав на себе благодарный взгляд задерганной стюардессы, брюнет вновь сел в кресло, вырубая телефон и пряча его в карман. Виновник же задержки надулся, пытаясь просверлить взглядом дыру в Драе. Минуты две спустя между ним и книгой возникла ладонь. Переведя взгляд на его обладателя он узрел улыбку, не наигранную, такие мужчина чувствовал сразу, а искреннюю и открытую. Так молодому прокурору уже давно не улыбались. - Джек. Извини за задержку, хорошо? Я немного перенервничал. - Теодор. Извиняю. С чем связаны нервы? *** Тогда, за каких-то полтора часа Драйзер узнал о Джеке больше, чем знал о своей матушке. Любимый цвет, род деятельности, все что только возможно. И все время парень улыбался. Теодор чувствовал себя рядом с солнцем. Маленьким, но безумно упрямым и транжирившим энергию. И сейчас такой же. Теперь у обычно холодного и собранного было свое маленькое солнышко, хранившее в своей бесшабашной рыжей голове сотни проектов и далеко идущих планов. - Эй, мы приехали! - ударившегося в воспоминания Теодора вернула в реальность маячившая перед глазами ладонь, которую он незамедлительно поймал и потянул юношу на себя, легко целуя в щеку. - Ну тогда пойдем. Открой багажник, я заберу чемодан сразу, а не в полночь, когда понадобятся новые трусы. - Ты меня уже год этой фигней попрекаешь! - Джек шутливо надулся, иллюзий по поводу своей практичности он не питал. - Это не фигня, а непредусмотрительность. Впрочем, короткий взгляд за окно заставил Драя забыть о очередной лекции о вреде раздолбайства. Машина стояла перед домиком, наполовину заросшим плющом и раскрашеным во все цвета радуги. Заметивший удивленные глаза брюнета Джек истолковал их по-своему: - Я просто нашел кучу полупустых банок в гараже! Чего добру пропадать! - Вау! Охренеть! - Джек с восторгом рассматривал висевшие на стене картины, - Ты сам рисуешь? - Нет, покупаю репродукции. - Все равно круто. Драйзер снова подавил желание приложить ладонь к лицу. Спустя несколько месяцев общения он наконец решился пригласить Джека к себе, и то потому, что тот наконец смог задержаться в Блумингтоне больше чем на сутки и ему понадобился ночлег. И вот этот бесшабашный парень уже с час скачет по его квартире, восхищаясь в основном идеальным порядком. А Теодор ходил следом, наслаждаясь каждой минутой наблюдения за Лондоном. Брюнет понимал, что влюбился, а вот понимал ли это Джек? Судя по его поведению, нет, и Драю оставалось лишь просто наслаждаться его улыбкой, в которой он сейчас нуждался словно в наркотике. *** Драйзер взглянул на часы - 02:47. Джек же час дрых на диване, а мужчина сидел на кухне и гонял чаи. Сон не шел, мысли текли в "аморальном" направлении. В отчаянии он упал грудью на стол. Ну сколько можно?! Все, спать. И думать о завтрашнем заседании. На автомате помыв кружку, брюнет уже собирался идти спать, но... - Тео? Ты не спишь? - Теодор медленно развернулся. В дверях стоял Лондон, щурившийся на свет. На нем была большая, длинная футболка, волосы взьерошены еще сильнее чем днем, если это вообще возможно. У Драя перехватило дыхание. - В-вот, уже собираюсь... - не слушая, парень подошел ближе, вперившись внимательным взглядом в лицо мужчине. - У тебя пятно на щеке. Пироженками баловался? - вновь опьяняющая улыбка, а затем Джек протянул руку и потер пальцем щеку брюнета. Впрочем, спустя секунду он оставил это дело, потому что оказался прижатым к столу. Лихорадочно блестевшие глаза Драя встретились с удивленным взглядом Лондона. - Ты нарочно это делаешь? - "боже, голос сел. В довершение к сорванной крыше. Куда я качусь?" - Что я делаю? - невинная и немного испуганная улыбка. Но Теодор недаром работал прокурором. Наметаный глаз мужчины умел видеть фальшь. А плясавшие в глубине глаз бесянята были красноречивее любых слов. Чертов засранец, он знал! Ну а раз знал... Собравшись с духом, Драй решительно поцеловал свое рыжее чудо. Свое, я сказал! Тот с готовностью принялся отвечать, прошло не меньше минуты, чем они оторвались друг от друга, тяжело дыша. - Знать не хочу, где ты учился целоваться. Теперь будешь только со мной. - Понял уже, моралист. Сейчас, ходя за Джеком по его холостяцкому обиталищу, он то и дело поражался царившему там беспорядку, а еще больше тому, с какой легкостью хозяин в нем ориентировался. Наконец, мимоходом ткнув пальцем в дверь туалета, Лондон открыл дверь в последнюю комнату, захлопывая дверь за ними обоими. Драйзер осмотрел спальню. Кофейные цвета, криво висящие на стенах графики, стопка словарей в углу и двуспальная кровать. Двуспальная? - Нравится? Недавно купил. - рыжий, устало падает на кровать, на ходу стягивая надоевшую футболку и потягиваясь. Драйзер осторожно усаживается на край покрывала в клетку, смотря на вздымающуюся грудь Джека, бродящие по телу лучики солнца и накрывает его ладонь своей. На лице брюнета появляется улыбка, и в тот же момент Лондон приоткрывает один глаз. - Наш мистер Невозмутимость улыбается? Ха, надо было давно тебя из Индианы сюда вытащить. - Я же не катаюсь по всем штатам каждый день. Хотя признаю, в Монтане неплохо. Джек усмехается и резко вскакивает, толкая Драя в грудь и заставляя упасть на кровать. Все бы ничего, но Теодор поперхнулся словами протеста, когда парень уселся сверху, продолжая улыбаться. Руки Драйзера оглаживают бедра юноши, пока тот нагинается для поцелуя, не менее пьянещего, чем его улыбки, но настолько привычного... Но вот когда Джек начинает целовать шею, брюнет резко отстранил его, просверливая леденящим взглядом. - Я же сказал, никакого... - А это мой дом, и я говорю,что можно. - юноша с наглой улыбкой возвращает ладони Драя на свои бедра и бесстыдно ерзает, прогибая спину и шумно дыша, так, что Теодор возбуждается против своей воли. Победный взгляд рыжей бестии выводит Драйзера из себя, и тот буквально срывает с юноши джинсы, отдаваясь желаниям. Раз. Когда это он уже успел стянуть с брюнета рубашку? Два. Горячие губы заставляют Теодора стонать в голос. Три. Теперь уже стонет Лондон, выгибаясь в руках Драя. Четыре. Жаркое дыхание опаляет шею. Черт, придется надевать свитер. Пять. Состояние эйфории медленно отпускает, но брюнет пока не выпускает из рук юношу, все еще шепчущего пересохшими губами "Тео". Они просыпаются через минут сорок, от запаха гари. Джек вскакивает и голышом несется на кухню, чуть позже там появляется Драй, и заметив пляшущего вокруг выкипевшей турки с кофе Лондона, начинает смеяться. - Я же говорил... нельзя пока... Пока ты болтал, я поставил кофе... - речь прерывается короткими смешками. - Хватит ржать, неси тряпку!