Лунный маскарад: Круг замыкается

В первый же свободный день, который они проводят вместе после того, как Луз сделала предложение, Эмити почти тащит человека на рынок, чтобы ведьма могла подобрать и купить своей-уже-невесте обручальное кольцо. Луз стонет, когда Эмити вытаскивает ее из постели на рассвете. Хотя это меньше похоже на вытаскивание и больше на то, что Луз настойчиво пытается удержать свою невесту подле себя в кровати, заманивая обнимашками, а Эмити настойчиво ускользает от хватки человека, чтобы наконец встать и одеться. — Vuelve a la cama, quiero acurrucarme, — Луз стонет, лежа на подушке лицом вниз. Эмити закатывает глаза, но все же опускается на колени возле кровати, чтобы поцеловать Луз в затылок. Ведьма начинает мягко водить рукой по спине человека, пытаясь быстро разбудить ее, чтобы не пришлось доходить до редкого, но все же используемого приема — выкидывания девушки с кровати. Буквально. — Мы можем пообниматься позже, querida. — Как вариант, но серьезно, задумайся об этом… мы можем пообниматься прямо сейчас… — Луз подняла голову с подушки и сонно взглянула на ведьму. — Нам нужно разобраться с этим сейчас, — твердо сказала Эмити, ухмыльнувшись ей. Луз простонала, откинув голову на подушку. — Когда ты сказала, что мы проведем весь день вместе, я не ожидала, что это подразумевает, что нам придется встать вместе с солнцем, чтобы пойти на рынок… — пробормотала она. Эмити вздохнула, нежно закатывая глаза, полностью залезла обратно в кровать и обняла Луз, прижав губы к уху человека. — У нас впереди целый день, Луз. После рынка я поведу тебя на завтрак и обещаю, что оно будет того стоить, — заявление было прервано поцелуем в шею, когда Эмити запустила пальцы в волосы Луз, — …но мы должны выйти сейчас. Луз вздохнула в подушку. — …хорошо, — пробормотала она. Эмити улыбнулась и еще раз поцеловала ее в шею, прежде чем скатиться с кровати, чтобы Луз начала вставать; параллельно ведьма достала одежду из шкафа и кинула в человека. Луз ворчала все время, как убирала одеяла и влезала в одежду. — Но разве это настолько обязательно? — со вздохом спрашивает она, переодеваясь. — Тебе не нужно кольцо? — спрашивает Эмити, нахмурив брови, и человек сейчас натягивает рубашку через голову, поэтому не видит лица своей невесты, но она знает этот легкий обиженный тон, когда слышит его. Она хорошо знакома со всеми тонами голоса Эмити. — Конечно я хочу, чтобы все знали, что я помолвлена с самой красивой ведьмой на Кипящих Островах, mi amor, но разве нам нужно идти на рынок до рассвета? — наконец она натягивает тунику через голову и поворачивается к своей невесте. — Да. Стойка, к которой я хочу пойти, открывается до восхода солнца, и он распродает свои товары к завтраку. Нам нужно выходить сейчас же, — говорит она, повернувшись и выходя из их комнаты, и Луз следует за ней, хватая свой посох с крючка на стене. — Почему ты просто не купишь мне кольцо?.. — спрашивает она, зевая. — Я хочу, чтобы у тебя было то, которое понравится тебе больше всего, — звучит ответ. — Хочешь сказать, что тебе не нравится твое? — спрашивает Луз. Она дразнит. Человек знает, что Эмити обожает ее кольцо: ведьма использовала каждую представившуюся ей возможность, чтобы похвастаться им перед своими братом и сестрой и их друзьями всю прошедшую неделю. Тем не менее, от ее слов ведьма резко останавливается на лестнице и поворачивается к человеку с широко открытыми глазами. — Что?! Нет! Оно прекрасно, Луз, — поспешно заверяет она. — Эй-эй, я пошутила. Я знаю, что оно тебе нравится… — Я его обожаю, — поправляет Эмити. — Я просто… — она вздыхает. — Я просто хочу подарить тебе то, что ты полюбишь так же сильно, но я понятия не имею, с чего начать… ты не носишь драгоценностей, кроме серег… — говорит она, и Луз пожимает плечами. — Не спорю, никогда не проявляла особо интереса к бижутерии, — соглашается она, пожимая плечами, и спускается на ступеньку прямо над той, на которой стоит Эмити, наклоняясь над ведьмой. — Но мне понравится все, что ты мне дашь, — напоминает Луз, обхватив щеку рукой и наклонившись, чтобы нежно поцеловать ее в губы. — Знаю… — ведьма мычит ей в губы, когда человек отстраняется. — Но, пожалуйста, Луз, позволь мне сделать это? Луз не смогла бы отказать этому умоляющему взгляду, даже если бы захотела. — Я уже встала с постели и оделась, так что почему бы и да? — она улыбается, и Эмити улыбается в ответ. Утро теплое и обещает быть жарким, но они выделили целый день только на то, чтобы быть вместе, и независимо от погоды, по умолчанию, это делает его идеальным. Таких спокойных дней стало намного меньше после восстания. Они обе были часто заняты, так как играли решающие роли в начале и прекращении восстания, из-за чего ведьмы нередко обращались к ним и их друзьям по разного рода вопросам в течении года. Всегда есть проблемы, которые нужно решить, и люди, которым нужно помочь приспособиться. Но не сегодня. У них полно свободного времени, поэтому они идут в город, держась за руки. Рады вместе насладиться этим неспешным моментом. — Есть какие-нибудь идеи к нашей свадьбе? — спрашивает Луз. — У меня… есть парочка идей… — Эмити прерывается, не желая признавать, как много она на самом деле думала об их свадьбе за неделю, прошедшую с их помолвки, всякий раз, когда у нее было несколько свободных минут между обязанностями. Но Луз знает Эмити. Она планировщик, и если и есть что-то, что она хотела бы спланировать, так это их свадьбу. — У тебя уже есть целый блокнот, не так ли? — человек понимающе усмехается и смотрит, как щеки Эмити розовеют. — Он не полностью заполнен… где-то наполовину, — пробормотала она, на что Луз засмеялась. — Это просто идеи! Я бы не стала заниматься планированием без тебя… хотя… — замолчала она. Луз сжала ее руку. — Мы еще не обсуждали дату, но… у меня уже есть определенный день, если ты не против. — Говори, — Луз улыбнулась ей. — 31 октября, — говорит Эмити. — Хэллоуин? — Луз не может не усмехнуться. К большому удивлению, в ее первый октябрь на островах у них действительно был Хэллоуин, хотя он выглядел немного иначе, нежели в мире людей. Никто кроме нее не переодевался в ведьм или оборотней, поскольку все эти существа существовали здесь. Они оделись как люди. Доктора и юристы и просто вещи из человеческого мира. Она никогда не забудет два года, в которые Гас одевался как тостер. Эмити улыбнулась. У нее было предчувствие, что Луз это понравится. — Да, но я выбрала его не по этой причине, querida. В этот день будет следующая Голубая луна, — сказала она. — Го-голубая луна! — Луз загорелась. — Просто идеально, amor! — Да? — Эмити улыбнулась. — Конечно! Есть что-то… хм, без иронии, но как будто круг замкнулся, понимаешь о чем я? — Луз постучала по подбородку, пытаясь придумать правильное слово. — В этом и была моя идея, — Эмити кивнула. — Я еще я прекрасно знаю как сильно ты любишь Хэллоуин, — она усмехнулась. — Правда, я обожаю его, — Луз улыбнулась. — Хотя у меня есть очень сильные подозрения, что в твоих планах наша свадьба не костюмирована… — Луз прервалась, ожидая ответа. — Нет, — невозмутимый ответ. — Ладно… — Луз надулась. Эмити закатила глаза в третий раз после пробуждения; что было всего лишь сорок пять минут назад. — Итак, октябрь? — Октябрь, — соглашается Луз. — Могу я надеть оранжевый костюм? — она пытается, и Эмити смеется. — Если хочешь… но, пожалуйста, не надо. Оранжевый не твой цвет, Луз. — Знаю. Просто хотела посмотреть, позволишь ли ты мне. — Это и твоя свадьба. — Да, но ты становишься очень авторитарной, когда отвечаешь за планирование, amor, — ухмыляется ей Луз, пока они идут по рынку. — Я!.. — рот Эмити закрывается с тихим щелчком. Она знает, что это правда. Первый маскарад Голубой луны, который ей пришлось устроить после того, как ей исполнилось шестнадцать, был немного напряженным. Дело было не в самой вечеринке, а в процессе планирования и выполнения — она была немного жестока с их друзьями и Луз, и вела себя невероятно дотошно. Луз описала ее как «Первый тип дотошности», и после того, как она на самом деле объяснила, что это значит, Эмити пришлось признать, что это правда. — Я… буду очень стараться, чтобы не допустить такого. Я хочу, чтобы мы спланировали все вместе, — Эмити сказала через мгновение. Луз улыбнулась ей и подняла их переплетенные руки, чтобы в ответ поцеловать тыльную сторону ладони ведьмы. Эмити тянет их к определенному прилавку на рынке, и она узнает продавца. Он большой и чешуйчатый, с четырьмя глазами и хвостом; это тот же торговец, у которого Луз много лет назад купила брошь для Эмити. Ту, которую ведьма все еще носит — она приколота к рубашке под плащом. — Мисс Блайт, мисс Носеда! — он радостно приветствует их приближение. Это то, к чему Луз все еще привыкает: все вокруг знают и узнают ее. В конце концов, они и их друзья были в центре восстания. — Доброе утро, мистер Азбар, — Эмити приветствует его. — Чем я могу быть вам полезен сегодня? — он спрашивает, глядя между ними, все четыре глаза моргают. — Мы ищем кольцо, — говорит ему Эмити. Он мычит и жестом указывает на часть своих товаров, некоторые из которых выставлены в специальных формах. Луз внимательно их осматривает. Все они хорошенькие, но ничего из того, что было бы близко ей по стилю. Они либо слишком велики, либо слишком вычурные, такие чаще носят высшие эшелоны общества островов. Очень эффектные, на какие бы Луз с радостью согласилась несколько лет назад, но ее громкость и яркость с годами успокоилась. Ей не нужно быть шумной или чрезмерной, чтобы люди смотрели на нее и обращали на нее внимание. Она больше не неуверенный в себе подросток. Она привлекает внимание всех, в ком нуждается и без излишностей. В душе она все еще чрезмерна, но только с самыми близкими ей существами. — Они неплохие, — наконец говорит она. — Но ничего из этого не чувствуется особенным, — она пожимает плечами, и Эмити выглядит разочарованной, в то время как Азбар мычит, задумчиво глядя на нее. — У меня есть кое-что еще. Это был особый заказ, но господа, которые заказали его, были лоялистами и в прошлом году встретили довольно… неудачный конец… — говорит он, качая за спиной хвостом. — Конечно, давай посмотрим, — Луз кивает. Он копается под своей стойкой, прежде чем вытащить маленький черный ящик и открыть его. — Ох, вау, — выдыхает Луз. Кольцо представляет собой серебряную полосу с небольшими узорами прокрутки, выгравированными по бокам, но драгоценный камень, инкрустированный сверху, очевидно, является центральным элементом. Сам же камень имеет ярко-сливовый цвет с неопределенным звездообразным белым узором на поверхности. — Очень красиво, — Эмити соглашается. — Это сливовая звездная жемчужина, — он говорит, и глаза Эмити расширяются при этом. — А-а-а, я вижу, вы знакомы с камнем, мисс Блайт, — говорит Азбар. — Сливовая звезда? — Луз интересуется. — Они довольно редки, что-то в их составе и том, как они сформированы, только на голове, позволяет им действовать как проводники для естественной магии Островов, — объясняет ей Эмити. — На самом деле, это было бы идеально для тебя, Луз. Этот камень, вероятно, увеличил бы силы твоих глифов, позволив тебе легче использовать магию Островов, — Эмити улыбается. — А еще оно очень красивое, — Луз смотрит на него восторженным взглядом, и Эмити видит, что ее невеста буквально влюблена в кольцо. — Сколько? — спрашивает она его. — Три тысячи пятьсот. — Ay dios mio! — Луз кричит, вставая прямо, широко раскрыв глаза. — Вам, однако, я отдам за две. Я определенно не получу деньги от мертвеца, который заказал его. — Мы берем, — говорит Эмити, и Луз поворачивает к ней голову. — Что? Нет! — человек кричит на нее. — Но оно тебе нравится, Луз. Я вижу, — говорит Эмити. — Это слишком большая сумма для траты на кольцо, Эмити, — возражает она. — Сколько ты потратила на мое кольцо? — спрашивает она, кладя руку себе на бедро, на что Луз сжимает губы. Эмити может не знать наверняка, но она выросла в высшем обществе и потому знает, как выглядит прекрасное украшение и сколько оно стоит, и она знает, что ее кольцо именно такого класса. Так что у нее есть довольно хорошая догадка, и ведьма подозревает, что Луз заплатила больше, чем Эмити предлагает потратить сейчас. — Я не обязана отвечать на этот вопрос, — человек скрещивает руки и поднимает нос. — М-м-гм… — понимающе бормочет Эмити. Луз фыркает. — Луз, ты сказала, что позволишь мне купить тебе кольцо, которое понравится больше всего, — напоминает она, и Луз ворчит. Когда они были молоды, Луз всегда относилась к деньгам странно — она никогда не стеснялась тратить свои с трудом заработанные деньги на Эмити, но не любила, когда ведьма тратила на нее свои. Только когда они стали старше, Луз призналась, что не хотела, чтобы казалось, будто она с Эмити только ради денег ее семьи. Что сама Блайт лично считала смешным — она была вполне счастлива потратить все деньги своей семьи на Луз. Это бесило ее мать, и ей нравилось делать Луз счастливой — исключительно победная ситуация, если спросите ее. Тем более, пока ее отец все еще финансировал ее и близнецов, когда они просили, а даже если бы он этого не делал, Эмити все равно была бы рада работать только для того, чтобы сделать свою будущую жену счастливой. Однако эта покупка не профинансирована ее отцом. Эти деньги Эмити копила уже некоторое время исключительно для этого события. Луз просто опередила ее с предложением. После того, как они впервые заговорили о браке несколько лет назад, она основала отдельный сберегательный фонд только для этого, и все это время очень старательно вкладывала в него деньги. Они уладили вопрос с деньгами и их тратой на человека, но иногда Луз все еще немного капризничала на эту тему. — Это то, которое ты хочешь. Я вижу, что ты его хочешь, потому пожалуйста? Луз вздохнула, глядя на нее, прежде чем снова взглянуть на кольцо. — Хорошо, да. Это то, которое мне нравится, — наконец признала она, и Эмити улыбнулась, повернувшись к Азбару, который ухмыльнулся, демонстрируя рот, полный острых зубов. — Отлично! — он закрыл коробку, и Эмити повернула палец, и на ее открытую ладонь выпал мешок с улитками, который она с радостью обменяла на коробку. — Приятно иметь дело с вами обеими и поздравляю, — он кивнул. — Спасибо, — ответили обе перед тем, как пройти по улице. Эмити открыла его, вытащила кольцо из коробки и протянула руку. Луз взяла Эмити за руку и позволила ей надеть кольцо на палец. Она экспериментально согнула его, ощущая новый груз в на пальце. — И как? — спросила Эмити. — Просто прекрасно, amor, — согласилась она. — Спасибо, — Луз улыбнулась, глядя на свою невесту. Эмити улыбнулась в ответ, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать ее. — Пошли, я обещала тебе завтрак, — пробормотала она в губы.

~ ~ ~

Через два дня после путешествия на рынок Луз стоит на кухне — варит зелья — когда Эмити и Лилит возвращаются домой из штаб-квартиры Совета, бывшего замка Императора Белоса, в середине утра. — Эй, вы вернулись очень рано, — она улыбается им, и обе ведьмы улыбаются в ответ, но в их улыбках что-то не так. — Что-то с вами не так. Что, совет был такой головной болью, что вы сбежали оттуда пораньше? — она приподнимает бровь, размешивая большую оранжевую порцию чего-то. — Нет, мы копались в секретных местах Белоса в глубине замка, и вчера мы кое-что нашли, провели несколько тестов и обнаружили, что оно находится в идеальном рабочем состоянии… — Лилит умолкает. Эмити кусает губу, отчего Луз хмурится. Она делает это только тогда, когда волнуется или нервничает. — Что вы нашли? — с любопытством спрашивает Луз. Лилит и Эмити переглядываются. — Мы принесли его домой. Думаю, будет лучше, если мы покажем, — ответила Лилит, прежде чем повернуться к Эмити. — Позови Иду. Эмити кивает, прежде чем поспешно подняться по лестнице в комнату младшей сестры Клоуторн. — Теперь ты меня пугаешь… — Луз нахмурилась. — Почему Эмити расстроена? Лилит нахмурилась. — Она не расстроена, просто… полагаю, она встревожена, — старшая ведьма уклоняется отответа. Затем Эмити возвращается с Идой. — Так что вы нашли в замке этого придурка? — она скрещивает руки. — Пойдемте и убедитесь сами, — Лилит серьезно смотрит на нее. Она выводит их на улицу за дом, и как только он попадает в поле зрения, Луз и Ида замирают. Тут, на их заднем дворе, в траве стоит дверь. С нее на них смотрит один золотой глаз. Это портал. Луз задыхается, когда дверь из ее снов и кошмаров смотрит на нее. Шок Иды длится недолго, но затем ее обеспокоенные глаза переводятся на Луз, как и взгляды Эмити и Лилит. — Портал… — выдыхает она, наконец делая шаг к нему. Эмити тревожно дергает свой плащ, наблюдая за ней. Кольцо на пальце кажется тяжелым. Дверь выглядит будто видела и лучшие дни, она — сплошные куски ткани вперемешку с кусками металла и еще не пойми чего. Он как-то починил портал после того, как Луз его уничтожила. — Говорите, он рабочий? — Луз наконец смотрит на Лилит, которая кивает. — Мы тщательно проверяли его работоспособность со вчерашнего утра, — ответила старшая ведьма. — Мы доставили портал сюда, так что ты можешь воспользоваться ним, если захочешь, — она взглянула на ерзающую Эмити. Луз моргает. Ее мать… она наконец-то сможет снова увидеть ее, рассказать, где она была последние шесть лет. Она медленно кивает. — Да… мне… мне нужен мой посох! — человек развернулась и побежала обратно в дом. Эмити чувствует себя на грани гипервентиляции, неподвижно стоя во дворе. Луз нуждалась в этом — ей нужно было увидеть свою мать после всех этих лет. Но что, если она решит, что не хочет возвращаться на Острова? Что, если она решит не возвращаться к ней? Мысль смешна, но страх остается, тревожно бурлящий в ее груди. Луз возвращается с посохом в кобуре на спине, и она все еще выглядит шокированной и сбитой с толку, но решительно настроенной. — Ты уверена, что готова, Луз? Тебе не нужно идти прямо сейчас… — осторожно говорит ей Ида. Ее мысли похожи на те, что у Эмити, но Ида лучше скрывает это, чем младшая ведьма. — Нет… — Луз качает головой, — прошло шесть лет, я не могу больше заставлять ее ждать, — Ида хмурится, но кивает. Она делает шаг к двери, но останавливается, чтобы взглянуть на Эмити, и сразу же может сказать по согнутым плечам и по тому, как ее брови нахмурены, как она сжимает свой плащ, что ведьма напугана. Отчего, Луз не уверена, но очевидный дискомфорт ее невесты на мгновение перекрывает все ее другие эмоции, и она движется к ней. — Эй, что не так? — тихо спрашивает человек, беря левую руку в свою. Их кольца издают негромкий звенящий звук. Эмити качает головой. По правде говоря, как только Эмити увидела портал в сырых нижних областях замка, она захотела разрушить его и никогда не рассказывать об этом Луз. Ей стыдно признаться, что она, вероятно, так бы и сделала, если бы Лилит не стояла рядом с ней. Они с Лилит долго обсуждали это с тех пор, как нашли портал, и, как бы она не хотела этого, ей пришлось предоставить Луз выбор, потому что она любила ее; было нечестно и несправедливо отнимать у нее этот выбор. Она должна была верить, что ее любимая женщина вернется к ней. — Ничего, Луз… просто… — она не может придумать что такого сказать, чтобы при этом не прозвучать эгоистично или не признать, что она на самом деле чувствует. Заставить Луз чувствовать вину, только ради того, чтобы человек не пошла было бы до ужаса эгоистично, и даже если бы она не пыталась виной заставить человека остаться, она прекрасно знала свою невесту. И если Эмити сейчас скажет ей, что не хочет, чтобы Луз уходила — та не пойдет. Луз, кажется, понимает, по крайней мере, немного. — Эй, все в порядке. Со мной все будет в порядке, и я скоро вернусь, mi amor, — нежно заверяет она ее, целуя. Эмити просто кивает, а затем Луз отстраняется и поворачивается к двери. Она делает глубокий вдох и, бросив последний взгляд на собравшихся ведьм, открывает дверь, и ослепительный свет заполняет дверной косяк и освещает ее силуэт, когда она входит. Дверь закрывается за ней. Эмити судорожно вздыхает, вращает пальцем, и появляется ее посох. — Я возвращаюсь в замок… — это все, что она говорит, прежде чем улететь, чтобы ни Ида, ни Лилит не успели что-нибудь сказать. — Она волнуется… — Лилит хмурится, глядя, как она уходит. — Я тоже… — Ида хмурится, глядя на закрытую дверь.

~ ~ ~

В тот момент, когда Луз оказывается на другой стороне, ее накрывает набор звуков и запахов, которые не только несут в себе ностальгию, но и поражают ее чувства. Даже стоя в дверном проеме шаткой хижины в лесу, она может слышать звуки вечного движения машин и людей — что-то почти чуждое ей сейчас — и чувствовать легкую неестественность в воздухе от загрязнения. Луз морщит нос. Еще она чувствует себя странно… как будто её от чего-то оторвали. Это трудно выразить словами. Луз вытаскивает из кармана глиф, и когда девушка пытается использовать простое заклинание света — бумага рассыпается в пыль. Нахмурившись, она тянется к своему посоху. Она вытаскивает его из-за спины и пробует воспользоваться ним — глаза ее палисмана светятся, появляются несколько световых шаров, и девушка вздыхает с облегчением, не только потому, что хотя бы магия ее посоха еще работает, но и потому, что, когда она чувствует, как магия струится сквозь нее, она понимает, что это за странное чувство. Луз отрезана от магии островов. Изучая и пользуясь последние шесть лет дикой магией, исходящей от самого острова, девушка образовала сильную связь с ним. Так что, когда она перешла в другой мир и отрезала себя от источника дикой магии, то начала ощущать своеобразную боль: будто она потеряла одну из своих конечностей; фантомную боль. Она сует свой посох обратно в кобуру, спускается по шатким деревянным ступеням заброшенного дома и идет по тропинке, пока не оказывается рядом с улицей и не оглядывается. Вокруг проезжают машины с громкими и какофоническими двигателями. Луз думает, что мир людей всегда был таким громким, но она сама уже попросту привыкла к неиндустриальному шуму Островов. Она поворачивается и замирает. Вот он, маленький домик на углу. Дом ее детства. Она тяжело сглатывает. Что, если ее мать больше не живет тут? Что, если она уехала после исчезновения Луз? Пока девушка стоит на месте и волнуется, к дому подъезжает машина, из нее выходит женщина, и у Луз останавливается сердце. Женщина стала немного старше. В ее волосах гораздо больше седины, но она узнает ее. Это ее мать. Луз стоит неподвижно, наблюдая, как Камила Носеда входит в дом. Девушка расправляет плечи. Пора. Она быстро подходит к дому и становится на крыльце. Луз думала об этом моменте бесчисленное количество раз за последние шесть лет. Ей всегда казалось, что она знает, что скажет или сделает, когда момент наступит, но теперь, когда она стоит здесь и момент таки настал, она понятия не имеет, что делать. Она делает глубокий успокаивающий вдох и тянется к двери дрожащей рукой, колеблясь всего мгновение, прежде чем, наконец, постучать в дверь. По ощущению проходит целая вечность, хотя в реальности едва пролетает минута, прежде чем дверь щелкнет, и ее мать выходит. Женщина стоит по другую сторону порога и смотрит на нее. — Да, чем… — начинает она, но останавливается, глядя на молодую женщину, стоящую на ее крыльце, выглядящую так странно в своем плаще, с кожаными мешочками, свисающими с ее бедер, и длинной палкой с резной совой наверху, свисающей с ее спины, но она выглядит так до боли знакомо, что сердце Камилы сжимается, и она пытается подавить надежду, зарождающуюся в ее груди. Сколько девочек она видела сзади за эти годы и надеялась, что это ее маленькая девочка? — Д-да? — Привет, mamí, — Луз не способна вымолвить большее. Камила резко втягивает воздух, ее глаза стекленеют, когда она качает головой. — Ты… ты не можешь быть... — дрожащим голосом говорит она, крепко сжимая дверной проем. — Но так и есть. Это я, — Луз улыбается, ее собственные глаза начинают гореть непролитыми слезами. — Луз… я… скажи мне, скажи мне что-нибудь, что могла бы знать только Луз! — Камила требует, но это больше мольба. Женщина отчаянно хочет чтобы эта знакомая на вид незнакомка была той, кем она себя называет. — Что-то, что могла бы знать только я… — повторяет Луз, размышляя. — Гм, когда мне было десять, тебе пришлось забрать меня из школы, потому что я взорвала блестящую бомбу на уроке естествознания и заявила, что мне не нужна наука, потому что у меня есть ма… — Магия… — задыхается Камила, и слезы внезапно текут по ее лицу. — Луз! — рыдает женщина, бросаясь на нее, и ее хватка так сильна, что Луз едва может дышать, но она сжимает свою мать так же крепко, ее собственные слезы, наконец, капают с ее лица, разбиваясь о крыльцо. Они сидят там очень долго, пока никто из них не может больше плакать. Камила наконец отстраняется, чтобы посмотреть на нее с красными и опухшими глазами, и она обхватывает лицо Луз руками. — Ты уже взрослая женщина… — фыркает ее мать, глядя на нее так грустно, даже несмотря на то, что она ей улыбается. — Ты так и не пришла домой… Я так долго искала… — слезы все еще текут по ее щекам. — Где ты была, mija? — наконец отчаянно спрашивает она. — Нам лучше зайти внутрь, чтобы ты могла сесть… ты не поверишь… — говорит она, и Камила хмурится. По-началу она ей не верит. Луз рассказывает своей матери, где она была, и Камила думает, что ее дочь сошла с ума, пока она не доказывает обратное: девушка показывает несколько заклинаний, пользуясь своим посохом, и вытаскивает из кармана свой старый телефон, который она захватила, и начинает показывать ей фотографии и видео, которые она сняла за годы проведенные вдали об Островах, Иде, Лилит, Кинге и Хути. Луз осторожно избегает упоминаний об Эмити пока. Она не хочет перегружать свою мать, говоря ей, что она помолвлена, как будто это и есть самый нереалистичный кусок ее истории… Камила долгое время сидит молча, ошеломленная, пока Луз объясняет, почему ей было необходимо уничтожить портал вопреки Белосу, чтобы спасти Иду, что, фактически, и отрезало ее от доступа к человеческому миру. Она рассказывает о поездке в Хексайд, об окончании учебы и своих друзьях, что вызывает у Камилы улыбку. В конце концов, она начинает задавать вопросы, и Луз с радостью на них отвечает. Они часами сидят и разговаривают. Луз активно жестикулирует, рассказывая свои истории, и Камила ясно видит свою задорную маленькую девочку в этой взрослой, зрелой, молодой женщине, сидящей рядом с ней, и впервые за много лет не чувствует глубокой боли в сердце, которая присутствовала с того дня, как исчезла Луз. Когда Луз жестикулирует руками, Камила замечает блеск на левой руке и давится воздухом, заставляя Луз остановиться. — Что? — она моргает, и Камила хватает ее левую руку и смотрит на серебряное кольцо. Оно блестит фиолетовым и белым овальным камнем. Ох. — Ты замужем, mija?! — Камила почти кричит. Она пропустила свадьбу собственной дочери?! — На самом деле, я помолвлена… — усмехается Луз. Видимо, все же придется рассказать об Эмити сейчас. — Фактически, только неделю как помолвлена. — Помолвлена! Расскажи мне обо всем! Расскажи мне все о нем! — ее мать улыбается. — Вообще-то это она, — нервно говорит Луз. Ее мать знала, что она би, но ей тогда было четырнадцать, и это было совершенно другое дело. — Расскажи мне о ней, — ее мать все еще требует, и Луз улыбается. — Ее зовут Эмити… мы вместе уже шесть лет. Все началось с того первого лета… Затем Луз рассказывает о своей любимой «эпической истории о романтике и приключениях». Даже если все начнется с того, что Эмити не очень ее любит. Она рассказывает все. Их первая встреча в Хексайде, ковен, Гром, Граджби, маскарад и так много мелких моментов между предложением Луз на прошлой неделе и затем обнаружением двери портала. Камила задает много вопросов о Эмити и обо всех ее близких и соответственно реагирует — раздражаясь столькими выходками своей дочери и радуясь всем ее триумфам. К концу всего этого на ее глаза снова наворачиваются слезы. — Я пропустила столько всего из твоей жизни… — печально говорит она. Луз хватает ее руки и крепко держит их между собой. — Ты пропустила несколько моментов, но я обещаю, что ты больше ничего не упустишь, — она улыбается. Камила кивает, но хмурится. — Ты вернулась не для того, чтобы остаться, правильно? — спрашивает она, и Луз хмурится. — Да… — Луз кивает, — остальная часть моей семьи… мои друзья… любовь всей моей жизни… все они остались на Кипящих Островах… я прожила там жизнь, кроме того, мы обе знаем, что я никогда не вписывалась сюда… что и было причиной моего отправления в тот летний лагерь… Камила вздрагивает. Как часто за последние шесть лет она всем сердцем желала, чтобы она никогда не отсылала Луз? — Ты могла бы… — начинает Камила, но Луз качает головой. — Mamí, все в школе меня ненавидели. Я никогда не рассказывала тебе об этом, потому что не хотела, чтобы ты волновалась, но никто не хотел со мной дружить. Они постоянно надо мной издевались. Я никогда не стала бы такой, как они, но там, дома… мне повезло попробовать все, чего мне хотелось и у меня есть свобода быть тем, кем я хочу быть. Благодаря моей вовлеченности в восстание остальные уважают меня, у меня есть друзья, которые сделают все что угодно ради меня, и невеста, которая меня любит, — говорит она и сжимает руки своей мамы. — Острова теперь мой дом. Камила фыркает, но печально кивает. — Ты действительно выросла, mija, — говорит она. — Ты все еще можешь быть частью моей жизни. Теперь, когда портал работает, я могу приходить к тебе в любое время, и ты сможешь навещать меня. — Я бы хотела встретиться с твоими друзьями и Эмити, — она улыбается, и Луз ярко улыбается в ответ. — Ты полюбишь ее! — Луз обещает. Камила рассказывает ей о двух очень тяжелых годах, прошедших сразу после ее исчезновения, и о том времени, которое она потратила на ее поиски, прежде чем наконец сдаться. Это вызывает чувство вины в Луз, но она знает, что теперь с этим ничего не поделать. Она никогда не переставала пытаться и все время искала способ вернуться, просто еще ни разу ни одна из зацепок не приводила их к чему-то хорошему. Они говорят часами, пока Луз не понимает, что солнце встает. Она здесь со вчерашнего утра. — Mierda! — она вскакивает с дивана. — Я была здесь целых двадцать четыре часа. Эмити, наверное, беспокоится обо мне! Камила встает, и хотя последнее, чего она хочет — это видеть, как Луз уходит, она знает, что должна. — Возвращайся скорее, пожалуйста, mija… — говорит она, и Луз улыбается и обнимает ее. — Обещаю, что вернусь через день или два. Я приведу и познакомлю тебя со всеми — Я была бы очень рада этому… — она ​​улыбается, крепко сжимает дочь и проводит ее к двери. Луз спускается по ступенькам и поворачивается, чтобы улыбнуться и помахать ей. Камила машет в ответ, и Луз бежит по улице в сторону леса. Камила стоит на крыльце и смотрит, как она уходит, пока ее дочь не пропадает из виду. Девушка вскакивает по ступенькам, открывает дверь и с облегчением входит в мир демонов. В глубине ее сознания был небольшой страх, что дверь может не сработать. Как только она выходит на задний двор совиного дома, она чувствует, как ее связь с островами возвращается, как будто она выходит из душного дома на прохладный свежий воздух. Она глубоко дышит и улыбается, подбегая к дому. — Луз, ты вернулась! — Хути протягивается, чтобы поприветствовать ее, счастливо извиваясь. — Я вернулась, — улыбается она ему и входит. Лилит сидит на диване и смотрит вверх, когда человек входит. — Ты вернулась! — она звучит облегченно. — Конечно. Эмити здесь? Мне нужно многое ей рассказать. — Нет, она ушла сегодня рано утром, она… казалась расстроенной, — Лилит не решается сказать ей, но Луз заслуживает знать. Человек хмурится, но кивает. Ей придется компенсировать это. Она отсутствовала дольше, чем предполагала, и никогда не собиралась ее беспокоить. — Я поговорю с ней, когда она вернется домой. — Как прошло? — с любопытством спрашивает Лилит, и Луз улыбается. — Отлично. Нам было о чем поговорить, но… думаю, с моей мамой все будет в порядке. Думаю, ей просто нужно время, чтобы все это осознать, — она пожимает плечами, и Лилит кивает. — Информации действительно много для восприятия. — Мама дома? — она спрашивает. Лилит приподнимает бровь, но кивает. — На кухне. Луз заходит на кухню, где Ида стоит над их котелком и что-то варит. — Я вернулась! — объявляет она, заставляя Иду взглянуть вверх, и по чертам ведьмы прокатывается облегчение. — Хэй, малыш. Как все прошло? — осторожно спрашивает она. Луз улыбается и рассказывает ей обо всем. Ида кивает, слушая ее рассказ. — Я думаю, что это будет довольно интересно, познакомить mamí со всеми и с Островами, — усмехается она. Ида кивает, и Луз мычит, подходя к ней. Ида ведет себя тихо. — Что-то случилось, мам? — спрашивает она, запрыгивая на стойку рядом с тем местом, где работает Ида. Ведьма качает головой, это слово сегодня для нее болючее. — Давай, расскажи мне, — Луз толкает ее ногой, и Ида вздыхает, зная, что Луз не уйдет, пока она не заговорит. — Лилит попросила меня взглянуть на схему рассадки на свадьбе, с которой она помогает Эмити, я была в первом ряду, но теперь, когда ты вернула свою маму, у нее должно быть это место, малыш, — говорит она. — Хм? — Луз удивленно моргает. Она умеет читать между строк. То, что говорит Ида расстраивает ее. Она думает, что Луз больше не видит в ней свою вторую мать? Она вернула свою mamí, это правда, но Луз никуда не денется, и никто, даже ее биологическая мать, никогда не сможет занять то место, которое Ида завербовала в ее сердце, так же как Ида никогда не смогла бы занять место Камилы. — Твоя мама должна быть в первом ряду на свадьбе, Луз, — говорит Ида, не отрывая глаз от зелья, над которым она работает. — Ты будешь, — Луз говорит: — И mamí будет рядом с тобой. — Луз, все в порядке… — тихо говорит она, и Луз сильнее хмурится. — Она моя мама… но и ты тоже, — человек утверждает. — Луз, ты не обязана… — Ида вздыхает. — Да, — подтверждает Луз, прерывая ее и спрыгивая с прилавка, чтобы встать лицом к лицу со старшей ведьмой. — Тебе не нужно было принимать меня, заботиться обо мне или учить меня магии, но ты это сделала. В течение шести лет ты делала много того, чего не обязана была делать. Тебе, конечно, не нужно было любить меня, но ты это сделала, и я люблю тебя. Ты всегда будешь моей мамой, и ты будешь сидеть рядом с mamí в первом ряду на моей свадьбе, где ты и должна быть, — говорит она ей, не оставляя места для споров и впервые за долгое время, по щекам Иды текут слезы. За эти годы было несколько ситуаций, которые могли привести к такому результату, но это первый раз, когда она когда-либо открыто плакала перед Луз. Ида обнимает ее, кладет подбородок ей на плечо, и Луз сжимает ее так же сильно. — Я тоже тебя люблю, малыш, — Ида фыркает, и Луз улыбается, уткнувшись лицом в плечо Иды, когда слезы начали обжигать ее собственные глаза. В последнее время она слишком много плачет. Луз отстраняется, и Ида вытирает ей глаза, когда входная дверь открывается и со стороны слышится разговор Лилит и Эмити. — Эй, детка, сюда! — зовет Луз, и секунду спустя в дверном проеме стоит Эмити, широко распахнув глаза. — Ты вернулась! — яркая улыбка расплывается на ее лице, и ведьма спешит сократить расстояние между ними и обнимает ее. Луз смеется, крепко сжимая невесту. — Конечно. Я же говорила, что вернусь, - она отстраняется достаточно, чтобы поцеловать Эмити в щеку. — Я знаю, я просто… волновалась за тебя, что, может быть, ты скучала по дому больше, чем думала, что… что, возможно, ты не вернешься… — смущенно признается она. Луз может слышать «ко мне» в ее словах. — Я скучала по mamí, но мой дом здесь, с тобой, Эмити, — заверяет ее Луз, сжимая крепче. Эмити с улыбкой прижимается к шее Луз и сжимает так же сильно в ответ. Как только Эмити полностью успокоена, Луз отстраняется и усмехается ей. — Она не может дождаться встречи с тобой! — Встречи со мной?! — Эмити пищит.