Семья напрокат

      — Забирайте блюда! — раздался голос на всю кухню. — Да где же эти официанты? Когда они нужны, их не дождешься! — девушка в белом кителе и черном фартуке в сердцах бросила кухонное полотенце на раздаточный стол.       — Успокойся, Беатрис, — раздался голос сбоку, и на плечо разгневанной девушки опустилась рука, — ты выполнила свою часть работы, заметь, качественно и в сроки, а то, как работают наши официанты — это не твоя вина, — подмигнул высокий парень своему начальнику.       — Ал, ну нельзя же так! — нахмурила брови Беатрис. — Это никуда не годится! Почему наши гости должны страдать из-за нерасторопности наших сотрудников? Блюда на раздаче быстро умирают!       — Всем бы таких су-шефов, — раздался голос из противоположного угла кухни, — тогда мир гастрономии поднялся бы на небывалую высоту, — девушка с оливковой кожей и карими глазами рассмеялась, театрально подняв руки вверх, — только представьте: «Беатрис Прайор — шеф-повар самого именитого ресторана города «Рестория», законодатель в мире гастрономии и просто красавица!» — девушка в кителе и в фартуке показала язык Беатрис и подмигнула.       — Да ну тебя, Кристина! — Беатрис запустила в девушку скомканное кухонное полотенце, но та ловко поймала его в нескольких сантиметрах от своего лица. — Вам всем смешно, а мне — нет! — раздосадованно воскликнула Беатрис Прайор.       Девушка снова позвала официантов, и наконец, в дверях кухни показалась миловидная блондинка в красной форме. Лили, так звали официантку, неторопясь прошла к столу и подхватила выставленные блюда на поднос. От такого вида спокойствия и безмятежности на лице официантки, у су-шефа просто пропал дар речи. Лили неторпливо направилась на выход из кухни, мерно покачивая бедрами.       — Я бы тоже не торопился, будь у меня такие формы, — присвистнул стоящий рядом Ал, повар холодного цеха.       Лили одарила его ехидной улыбкой и вышла из кухни, Ал тут же переключил свое внимание на начальника и пожалел о сказанном, потому как увидел гром и молнии в глазах Беатрис. Девушка сцепила сильнее челюсть, но и Ал, и Кристина понимали, что это не сулит ничего хорошего. Беатрис вылетела пулей из помещения кухни и направилась в кабинет управляющего.       Беатрис Прайор с рождения была очень импульсивной и отвественной. После смерти отца, Эндрю Прайора, Беатрис и ее мама, Натали Прайор, остались одни. Натали всю жизнь проработала в госпитале, женщина была предана своей работе, зачастую оставалась на ночные смены, как того требовало начальство, поэтому маленькой Беатрис приходилось оставаться дома одной и питаться полуфабрикатами. Но противоречивая во всех смыслах этого слова девочка быстро взяла себя в руки и уже к десяти годам она с легкостью готовила ужины для себя и мамы, могла испечь торт и нафаршировать индейку, поэтому неудивительно, что любовь к еде зародилась в девочке с раннего возраста. К окончанию школы у юной Беатрис Прайор не было сомнений, кем она хотела стать в будущем. Поступив в кулинарный колледж, Беатрис проучилась на одном дыхании, приобретя багаж знаний и верных друзей в лице Кристины и Альберта, с которыми и по сей день девушку связывала не только работа, но и крепкая дружба. После окончания колледжа Беатрис проработала в нескольких заведениях города Чикаго, незначительных и мелких, пока девушке не выпал шанс проявить себя. Преподаватель Джоанна как-то связалась с Бетарис и предложила выйти подменным поваром в ресторан, владельцем которого был ее давний друг Ричард Нейви. И вот уже три года девушка трудилась в ресторане мистера Нейви под незамысловатым названием «Келли». Откуда такое название? Просто старик Нейви души не чаял в своей взбалмошной и порой дотошной дочурке Келли Нейви. Девушка родилась с золотой ложкой во рту, никогда не знала отказа ни в чем, ее мама давно покинула этот мир, поэтому Ричард сосредоточил все свое внимание на Келли, закрывая глаза на все ее проделки и самоуправство. К тому же ее жених, Джон Блум, работающий в этом же ресторане управляющим, ничего не смыслил в своей работе, а вот зарплату парень получал неплохую. Полгода назад капризная Келли намекнула отцу, что хотела бы получить в свое пользование весь ресторан, таким образом, добродушный старик, не раздумывая, отписал свое заведение ей, наделяя ее безграничной властью и зачастую халатным отношением к выполнению своих обязанностей. Отсюда и Джон Блум получил больше полномочий, деля постель со своей начальницей. Со стороны, конечно, это выглядело глупо и ужасно, но безмозглая Келли верила, что Блум любит ее искренне и самоотверженно, в то время как этот прохвост не пропускал ни одной юбки. Да и Лили, являющаяся давней подругой Келли Нейви, безрассудно могла творить, что хочет: могла не вовремя приходить на работу, могла выполнять свою работу некачественно, могла пофлиртовать даже с Джоном Блумом, иногда уединяясь с ним в его кабинете в отстуствие Келли. Конечно, весь ресторан посмеивался над начальницей, Лили и Джоном, но в глаза никто ничего не говорил. Беатрис Прайор никогда не была сплетницей, но зачастую так хотелось все высказать Блуму, чтобы он поменьше следил за юбкой Лили и побольше за работой персонала. Страсть к своей работе Беатрис не могла привить всем, но все сотрудники знали, насколько она щепитильна в вопросах работы и насколько она оттадается своему делу, с каким рвением и любовью она готовит, как любят ее блюда завсегдатаи заведения. Но поведение Лили стало последней каплей, поскольку Беатрис Прайор крайне не уважала непрофессионалов и лодырей, и девушка решительно постучала в дверь Джона Блума.       После нескольких минут молчания, дверь в кабинет открылась, и на пороге показался тот, к кому с претензиями прилетела на все порах Беатрис Прайор.       — Что случилось? — вскинул брови Джон, высокий и короткостриженный парень лет тридцати.       — Что случилось?! Что случилось?! Ты серьезно? — распаллялась су-шеф. — Джон, наведи порядок среди своих подопечных! — требовательно прокричала Беатрис. — Я все понимаю, ты можешь делать, что хочешь, меня это не касается, но я не потерплю такое отношение к себе и своей работе! Проведи беседу с Лили, она вообще не работает, блюда на раздаче стоят по полчаса, это не приемлимо для нас, что скажут наши гости, начав пробовать остывшие блюда?       Джон странно улыбнулся, он прекрасно знал, с каким запалом работает Беатрис, и ее высокомерие, как он считал, его сейчас откровенно веселило. Конечно, дело было в личной неприязни, точнее, неприязнь была в одностороннем порядке. Джон давно заприметил Беатрис, когда еще только появился на пороге ресторана, он целых две недели не оставлял попыток найти подход к Беатрис, чтобы затащить ее в постель, но гордая и строгая су-шеф быстро отшила ловеласа, дав ему понять, что расскажет все Келли, если тот не успокоится на ее счет. Этот ультиматум охладил пыл знойного Казановы, но Джон не мог отказать себе в удовольствии помечтать о Беатрис, а тем более когда дело заходило о работе и его полномочиях, то тут ему не было равных. Получив отказ от Беатрис, Джон, не привыкший получать отказы от девушек, закрывал глаза на поведение сотрудников, которые халатно относились к своей работе, тем самым распаляя су-шефа.       — Что с тобой? — догадываясь, что дело опять в Лили, Джон решил поиграть на натянутых нервах самоотверженной Беатрис Прайор. — Какая муха тебя укусила? — Джон пропустил в кабинет разъяренную девушку.       — Джон, проведи беседу, а лучше проверь своих сотрудников на профпригодность, — выпалила Беатрис, — я не собираюсь краснеть перед нашими гостями за нерасторопность твоих… — Беатрис запнулась, подбирая правильно слова, — любимцев. Иначе я буду вынуждена поставить точку в твоих шашнях с Лили. Представляю, как расстроится мисс Нейви, если узнает о всех интрижках своего суженого в свое отсутствие, — Беатрис театрально закатила глаза.       Улыбка Блума моментально сменилась злостью. Парень покраснел об одном упоминании о том, что может случиться, если Келли Нейви узнает о его проделках: он лишится и богатой наследницы, и пригретого места, и всеобщего женского внимания пустых девиц, которые выстилаются перед ним, считая его весомым человек в администрировании заведения.       — Лучше тебе закрыть рот и не высовываться из своей кухоньки, — прошипел Джон, приблизившись вплотную к строптивой коллеге, — знай свое место, повариха, — сверкнул угрожающе глазами Джон.       — Ты правду хочешь посмотреть, как повариха может усложнить тебе жизнь? — тихо прошептала Беатрис, скрестив руки на груди. — Джон, я настоятельно тебе рекомендую прислушаться ко мне, иначе…       Джон Блум никогда не любил угрозы в своей адрес, тем более если угрожала та, которая была ему как кость поперек горла, поэтому парень в порыве гнева резко и больно схватил Беатрис за запястье, притянув девушку к себе так близко, что су-шеф почувствовала его гневное дыхание на своей щеке. Девушка посильнее стиснула челюсть, чтобы не охнуть от боли, пока Джон сильнее стискивал ее руку в своей.       — Я предупреждаю тебя, детка, не смей мне угрожать, — прошипел Джон, глядя в карие глаза Беатрис, — поверь, ты быстро лишишься работы, стоит только мне напеть моей невесте о твоей ревности ко мне, — напарспев протянул Джон, победно скалясь.       — Ты в своем уме? — воскликнула Беатрис, вырываясь из его стальной хватки. — Что ты несешь? Ты мне противен, ты — скользкий червь! — возмущалась Беатрис. — Отпусти, кретин, мне больно!       Джон, будто не слыша девушку, посильнее сжал ее руку. Азарт и насилие только раззадорили парня, он столько времени мечтал о близости с ней, и вот она так близко, можно касаться ее, несмотря на то, что все это происхожит не по воле обоих. Парень провел второй рукой по щеке Беатрис, ощущая ее нежную кожу на кончиках своих пальцев, отчего внизу живота приятно защекотало. Блум явно возбуждался от происходящего.       — Ты даже не представляешь, насколько я хочу тебя, — прошептал он ей, касаясь губами ее щеки, отчего девушка начала сильнее вырываться, ей явно были противны его прикосновения, — Баатрис, моя глупенькая девочка, моя желанная девочка, ты даже не представляешь, с кем имеешь дело, — прошипел он ей в ухо, — одно мое слово — и ты закончишь карьеру в этом ресторане, но… — парень игриво и похабно приподнял бровь, оторвавшись от ее уха и глядя в ее глаза, выражающие отвращение, — я могу также возвысить тебя, ты станешь шефом, все зависит от тебя, я могу убедить Келли, что ты достойна этого места, если только ты позволишь мне приласкать тебя и…       Джон Блум не успел договорить, так как дикая боль пронзила его ниже живота, и парень лишь зарычал, ослабевая хватку. Беатрис оказалась не из робкого десятка, девушка улучила момент и двинула коленкой в пах подонка Блума, отчего тот взвыл от боли, оседая к ногам су-шефа. Джон схватился за свое мужское достоинтсво, и Беатрис почувствовала, что её рука свободна.       — Не утруждай себя, кретин, — прошипела Беатрис осевшему на пол управляющему возле ее ног, — завтра мое заявление будет у тебя на столе с утра, — девушка перешагнула через негодяя и направилась к двери, растирая покрасневшее место на запястье, — ах, да, — девушка повернулась к Блуму, — ты жалок, — фыркнула победно Беатрис, оглядывая управляющего, который буквально несколько минут назад пытался шантажировать ее.       — Стерва! — прорычал Блум, злобно глядя в след уже бывшему су-шефу. — Будь ты проклята!       Последние слова Беатрис уже не слышала, девушка шла по коридору ресторана к кухне. Невероятное облегчение и в то же время пустоту ощущала она, размышляя над тем, что только что похоронила все мечты стать шеф-поваром ресторана «Келли». Ну и ладно! У черту всех Нейви и Блума, пусть катятся ко всем чертям!       Как только Беатрис появилась в дверях своей уже бывшей обители, Кристина и Ал уставились на нее вопросительно. Девушка тут же улыбнулась им и подошла ближе.       — Я уволилась, — с легкостью в голосе и сердце сообщила девушка, глядя на большие от удивления глаза друзей, — я домой, — Беатрис развязала фартук и скинула его с себя.       — Это шутка? — пробубнил Ал, до сих пор не веря подруге.       — Ты серьезно? — поддержала его Кристина. — Что случилось? Это Блум тебя вынудил?       — Нет, — искренне улыбнулась Беатрис, девушка с каждой минутой чувствовала невероятное облегчение, будто огромная гора свалилась с ее уставших плеч, — мы просто пришли к выводу, что нам пора расторгнуть наш трудовой договор, — Беатрис расстегнула китель и скинула его с плеч, — правда, все отлично, я завтра позвоню вам. До встречи! — Беатрис помахала на прощание ошалевшим друзьям и направилась к выходу.       Летний вечер клонился к своему логическому завершению, хотя в ресторане еще кипела жизнь, оба зала были полны гостей, но Беатрис Прайор вдруг резко ощутила, что не имеет к этому заведению никакого отношения. Больше не имеет. От этих мыслей девушка улыбнулась. Чувствовать легкость в душе ей понравилось, а вот с пустотой, образовавшейся рядом с той легкостью, от которой улыбка сама ползла по лицу, Беатрис еще не понимала, как поступить. Что-то похожее она испытала, когда умер отец, хоть девочке и было тогда всего шесть лет, но сейчас эта пустота грозилась превратиться во что-то новое, непонятное пока для самой девушки.       Беатрис Прайор медленно брела по улице к дому, размышляя над сегодняшним днем, странным и таким многообещающим. Почему многообещающим? Потому что Беатрис чувствовала, что именно сейчас перед ней раскроются все горизонты, она сможет все, если захочет, и именно сейчас ей нужно двигаться вперед, не оглядываясь назад.