Свадебные одежды

Когда Вэй У Сянь протянул ему какой-то свёрток, он не заподозрил подвоха — тот всегда любил дарить маленькие подарки. Даже когда он улыбался так приторно-сладко, словно замыслил очередную пакость — Цзян Чэн, несмотря на долгие годы их дружбы, все еще остался спокоен. Но стоило в своих общих с Сиченем покоях развернуть ткань, как он мгновенно вспыхнул, краснея до кончиков ушей и желая открутить голову некоторым женатым. Но это желание вспыхнуло и прошло, сменившись грустью и вялым отчаянием. Внутри лежала красная свадебная вуаль. Они с Сиченем не могли пожениться, обязанности Глав Орденов не позволяли. Да и Сичень никогда не позволял ему коснуться лобной ленты. Нет, он никогда и не запрещал, но Цзян Чэн не маленький и не хотел рушить то хрупкое счастье, в которое завернулся, как в одеяло. Но ему было больно. Он отчаянно хотел заявить всему миру, что этот невероятно красивый, добрый и ласковый мужчина — его. Что все его поцелуи, касания и грубость, скрытая от посторонних, принадлежат Цзян Чэну. Что Лань Сичень, Цзэу-Цзюнь, Первый Нефрит Ордена Лань, в быту и на устах Цзян Чэна — Лань Хуань, занят. Чтобы все те юные заклинательницы, которых отправили в Орден Гусу Лань ради брака и которые кидают кокетливые взгляды из-под ресниц, знали, что Лань Хуань никогда даже не взглянет в их сторону с тем желанием, с той неприкрытой жаждой, с которой он каждый раз смотрит на Цзян Чэна, одним взглядом доводя его до состояния желе. Цзян Чэн, задумавшись, трепетно коснулся нежной ткани. Сквозь шёлк просвечивали тонкие пальцы, несмотря на занятия с мечом оставшиеся нежными. Цзян Чэн закусил губу и судорожно выдохнул. Грубо сжал ткань в руке, пытаясь выбросить из головы заманчивые образы. И наконец сдался искушению, аккуратно накинув ткань на голову. Метнулся к зеркалу, закрепляя фату на волосах — он помогал шидзе с нарядом, он умеет. Неловко улыбнулся и, сам не понимая зачем, спрятал лицо под тканью. — А-Чэн, ты не знаешь, почему молодой господин Вэй отправил меня… — Сичень запнулся, только сейчас увидев, как выглядит Цзян Чэн. Из неожиданно ослабевших рук выпал свёрток, открывшись от удара и показывая красные свадебные одежды. Цзян Чэн обернулся, мгновенно покраснев и издавая какой-то невнятный звук. Он думал, что Сичень мягко посмеется над этим и, как обычно, успокоит его. Но он молчал, и Цзян Чэн осторожно опустил руки, робко глядя на него из-под ресниц и слыша судорожный выдох. — А-Чэн… — У Цзян Чэна ноги подкосились, стоило услышать такой голос. Хриплый, грубый, почти рычащий. — А-Чэн, ты же примеришь остальной наряд? — Это звучало как вопрос, но фактически таковым не было. Когда Сичень говорит таким тоном, он не спрашивает и не предлагает. И Цзян Чэн знает, что может отказать, и Сичень не пойдет против его воли, что Сичень может подождать, подготовить, но все равно получит то, чего желает, рано или поздно. И если поздно, то Цзян Чэн обязательно пожалеет, что не согласился сразу. Поэтому он мог только рвано кивнуть и развернуть ткань, с мстительным удовольствием подтверждая свою догадку. Это же Вэй Ин, он не мог не позаботиться о младшем брате. — Лань Хуань. — Он заметил, что Сичень вздрогнул, стоило ему услышать голос Цзян Чэна, такой же охрипший и немного дрожащий от предвкушения. Как он мог не поиздеваться над ним? — Лань Хуань. Тут есть и второй наряд. Ты же примеришь его, не так ли? — Он с огромным удовольствием наблюдал, как Сичень забирает у него тонкую ткань, стараясь не слишком демонстрировать подрагивающие ладони. Широко ухмыльнувшись, Цзян Чэн зашел за бумажную перегородку, достаточно тонкую, чтобы можно было разглядеть его силуэт, и аккуратно положил одежду вместе с вуалью, которую снял с головы лёгкими движениями. Одежды его Клана снимались достаточно легко, но не растянуть удовольствие и не подразнить Сиченя он никак не мог. Лишь услышав судорожный вздох с другой стороны, он довольно улыбнулся и аккуратно взял свадебное одеяние. Ткань переливалась на свету, красиво блестела вышивка, а шёлк слегка холодил кожу. Он помогал брату и шидзе одеваться, поэтому знал, как правильно надевать свадебный наряд. Цзян Чэн знал, что Сичень помогал Лань Ванцзи, поэтому не сомневался в его способности одеться как полагает. Он первым вышел из-за перегородки, все еще поправляя фату и стараясь не думать о том, откуда у Вэй Ина появился свадебный наряд, идеально подходящий ему по размеру и выгодно подчёркивающий все его плюсы. Услышав тихие шаги, он поднял голову и замер, завороженно глядя на Сиченя. Золотая вышивка привлекала внимание к широкому развороту плеч, широкий пояс подчеркивал узкую талию, сквозь шёлк едва заметно просвечивали белые нижние одежды, а черные волосы контрастировали с алой тканью. Мягкие черты лица Сиченя заострились откровенной жаждой, глаза из мягких, с налетом доброжелательности, превратились в почти черные омуты, переполненные нетерпением. Но, стоило ему увидеть Цзян Чэна, как нетерпение сменилось шоком, неверием, восторгом и какой-то необъяснимой нежностью. Сичень же, едва выйдя из-за тонкой бумаги, натянутой на деревянную раму, увидел Цзян Чэна, в алых одеждах, пояс которых подчеркивал тонкую талию, с непривычно широкими рукавами, из которых выглядывали только кончики пальцев, и… Полупрозрачной алой вуалью, скрывающей черты лица, но позволяющей увидеть длинные, распущенные волосы, струящееся по спине. От такой красоты Сичень задохнулся, в который раз утопая в безграничной нежности и любви к этому милому, невероятно родному человеку. Он шагнул вперед, не чувствуя себя, и увидел ответное, почти синхронное движение навстречу. Чуть улыбнулся, понимая, что выглядит это как свадебная церемония, но продолжил, не желая прерываться. Стоило им оказаться совсем близко, Сичень медленно, давая возможность передумать, поднял вуаль с лица. Цзян Чэн, немного покрасневший, но очень довольный, смотрящий из-под ресниц нежным, не менее любящим взглядом поразил прямо в сердце. Если бы Сичень не любил его, то точно влюбился бы прямо сейчас. А пока он, импульсивно, снимает ленту с головы и под неверящий взгляд напротив повязывает на тонкое запястье, немного стягивая рукава вниз. Поднимает лицо за подбородок, заставляя смотреть на себя и прижимается лбом к его лбу, выдыхая прямо в приоткрытые губы: — Люблю. Безумно, невозможно, до одержимости и трепета. Я люблю тебя так давно. Будешь моим мужем? — Сейчас Сиченю плевать на Ордена, на правила, на дядю, на все на свете кроме самых любимых фиолетовых глаз напротив. И эти глаза сейчас наполняются счастьем, искристым, пьянящим лучше самого дорогого вина. — Да. Да, Лань Хуань. — Он потянулся вперед, накрывая чужие губы своими, стараясь через поцелуй передать всю любовь, переполняющую его уже много лет. Сичень знает, что ему сложно выражать свои чувства словами, Сичень его поймет.

***

— Как думаешь, Учитель Лань долго будет отходить от того, что оба его племянника завели себе мужей? — Вэй Ин немного игриво смотрел на непонимающего Лань Чжаня. — Что ты дал брату? — Лань Чжань заинтересованно наклонил голову, мгновенно понимая, что к чему. — Да так… Ничего особенного… — И, стоило Лань Чжаню прикоснуться к струнам гуциня, закончил. — Всего лишь свадебные одежды. Гуцинь издал резкий звук, получившийся из-за того, что Лань Чжань немного вздрогнул, стоило услышать эти слова. — Месяц. За месяц нужно подготовить свадебный подарок и церемонию… — Немного подумав, Лань Чжань все же ответил на вопрос Вэй Ина. — Дядя привыкнет. Со временем… Точно привыкнет.