Путь на запад

— То есть ты не разрешала отправляться нам в лагерь, потому что мой отец поклялся не иметь детей? И самое главное — ты вышла за Гейба, чтобы скрыть мой запах?! — уточнил Перси, выслушав объяснения миссис Джексон, которая вела машину по направлению к лагерю. Гроувер, сидящий на заднем сидении, перевел глаза с газеты на Перси, на лице которого застыло ошарашенное выражение. Джексон смотрел на мать, словно не верил в то, что он сказала. Мина же достала свой телефон, которым пользовалась несмотря ни на какие предупреждения. Спустя минуту, Перси вдруг рассмеялся и повернулся к Мине, что-то печатавшей в телефоне. — Мин… — Что? — спросила девушка, не отрывая глаз от экрана телефона. Ее накрыло вдохновение, и в заметках телефона начал появляться очередной ее стих, написанный от сердца. — Мне кажется, у Богов такое хобби — кляться не иметь детей, а потом, бац, и их несколько! — Мина оторвалась от телефона и засмеялась. — Перси! — вскрикнула Салли Джексон, а Гроувер сглотнул. — Что, мам? Еще скажи, что я не прав. — Они все слышат. — Ну и прекрасно. — перебила их Мина. — Пусть слышат и знают, что детям нужна родительская любовь, а не божественное безразличие. А потом они такие: вы — наши дети, защищайте Олимп! Ага, разбежалась. — Вот-вот. — кивнул в подтверждение словам рыжей Перси. — Не надо меня с Артемидой сравнивать, пожалуйста. — Твою ж! — подскочил на сидении Перси, ударившись затылком об крышу салона машины. Гроувер и Салли в недоумении уставились на Джексона, который начал потирать рукой ушибленное место, а потом вдруг закричал. — Это вместо того, чтобы сказать: «Привет, сын, как дела? Прости, что из-за меня тебя считают похитителем молний?» — Привет, сын, как дела? И нет, я тут не причем, я не виноват, что Зевс вечно скидывает все на меня. — откровенно говоря, Посейдон изначально не хотел вступать в их спор, а лишь слушал. Но когда они заговорили об Артемиде и клятвах, Бог морей послал к черту запрет старшего брата и вступил в мысленный диалог с сыном. Точнее, мысленный с его стороны. — И скажи Салли, чтобы она быстрее ехала, а то у вас на хвосте минотавр. — Мам, за нами минотавр бежит, езжай быстрее, пожалуйста. — обратился Перси к матери, все еще морщась и потирая голову. Миссис Джексон молча нажала на газ, косясь на сына, а Гроувер тем временем, открыв рот, пялился на Перси, абсолютно ничего не понимая. Мина же просто хохотала, глядя как Джексон старается унять боль от ушиба, потирая уже появившуюся шишку. Она не первый раз видела, как Посейдон застает ее друга врасплох, обращаясь мысленно. — Где вообще эти молнии? — Понятия не имею. Как узнаю, скажу. — Зачем говорить? Просто найди и верни Зевсу. Почему я должен в это ввязываться? — Ну, ты же ныл, что хочешь в лагерь! Вот, пожалуйста. Как раз отправишься в поиск и найдешь молнии! — Папа! — закричал Перси, округляя глаза. — В смысле?! То есть из-за того, что я хотел в лагерь, я должен искать молнии? Ты ничего не перепутал? — Я вообще-то Бог, ты как со мной разговариваешь? — А я вообще-то твой сын, который хочет просто спокойно жить! — Под «спокойно жить» ты имеешь ввиду после школы выкуривать пару сигарет, а потом жевать пачку жвачки, чтобы это не заметила твоя мама, и иногда по ночам сбегать из дома, направляясь в ближайший закоулок, где ты со своей подругой пьешь пиво? — услышав всю фразу, Перси побледнел. Он и понятия не имел, что Посейдон постоянно следил за ним и знал все его секреты. Они и правда с Миной часто по ночам сбегали ради бутылки пива и стреляли сигареты, но ведь они все-таки подростки и им хочется делать то, что запрещено. Салли Джексон даже не догадывалась, чем занимаются дети, но, как оказалось, от отца, который еще и Бог, это скрыть невозможно. — Э… — промямлил Перси, понятия не имея, что ответить. Он оглянулся на Мину, которая снова вернулась к своему телефону, перевел взгляд на Салли Джексон. Если она узнает, чем они с Миной занимались… Лучше поиск молний. — Ладно, я достану молнии. На заднем сидении рассмеялась Мина. — И кто из нас еще быстро сдается? — сквозь смех спросила девушка. — Ты бы слышала его аргумент! — повернувшись к ней, прикрикнул Перси. — И, кстати, ты идешь со мной. — Конечно. — фыркнула Мина, возвращаясь к телефону. — Без меня ты точно во что-то вляпаешься. — Большая просьба — возьмите с собой того, у кого работает мозг. — Спасибо, пап, за совет. Без тебя мы бы и не догадались. — съязвил в ответ Джексон, складывая руки на груди и отворачиваясь к окну. — Обращайся. Маме привет. И да, если что, зови. Сказав последнюю фразу, Посейдон замолчал. Сидя на троне под водой, он вдруг улыбнулся, глядя на трезубец, сжатый в правой руке. Острые концы ярко сверкали, словно жемчуг, и отражали проплывающие сзади Бога косяки рыб. За всю его жизнь у него было много детей. Некоторые из них были бессмертны, некоторые — нет, но еще никогда он не наслаждался мимолетным разговором. Простые слова, предложения, наполненные сарказмом, вдруг тепло окутали давно замерзшее сердце Бога морей. Никогда прежде Посейдон не ощущал это странное чувство, когда, казалось, весь мир вдруг становился ярче. Перси Джексон был не просто очередным его сыном от смертной женщины. Он был сыном Салли Джексон, девушки, которая затмевала всех своей ласковой и доброй улыбкой. В ее глазах всегда горел беспощадный огонь, который пленил Бога в первую же их встречу. Эта девушка не брезговала помогать бедным, она шла напролом к своему счастью. Потеряв всю свою семью, Салли делала все, чтобы подарить хоть кому-нибудь счастье. Он клялся не иметь детей, но огонь в глазах Салли был сильнее и могущественнее. Он разбивал все доводы разума, давая пространство для самого яркого и жгучего чувства на свете — любви. Зевс — царь Богов, казалось, у него больше всего власти, но, если хорошо подумать, то станет ясно, что совсем не он правит парадом. Из-за любви даже Боги сходят с ума, идя на безумные и необъяснимые поступки. Любовь может согреть теплее огня Гестии, быть безжалостнее меча Ареса или быть намного ярче молний Зевса. Сильнее всех тот, кто может управлять любовью. Точнее, та, в силе которой щелчком пальцев сводить двух людей или разбивать сердца. Афродиту считают недалекой, думающей только о красоте и моде, но именно Афродита могла бы легко сокрушить самого Зевса, лишь сверкнув своими прекрасными глазами. Вот и шестнадцать лет назад она снова пустила свои чары в ход, и в сердце Посейдона проникла Салли Джексон, обычная смертная, но отличающаяся невиданной храбростью в сочетании с женской изысканностью. Когда у них родился сын, Посейдон часами смотрел на младенца с такими же глазами, как и у него, умиляясь. Перси Джексон был не обычным полубогом. Он был долгожданным и рожденным в любви ребенком. Он был тем, кому был искренне рад Посейдон. Бог полюбил своего сына, как только впервые взял маленький спящий комочек на руки. До этого момента он еще никогда не видел своих детей в таком возрасте. С Перси же он был с самого начала. Когда Зевс запретил Богам общаться со своими детьми, больше всего это ударило именно по Посейдону, который хотел проводить с сыном каждую минуту. Но ему оставалось лишь иногда посещать его в мыслях или тайком посылать одного из пегасов, чтобы вытащить сына из одной из многочисленных передряг. Он видел, как Перси страдал, не имея возможности поговорить и поделиться своими успехами с отцом, как это делали его одноклассники. Ему не хватало общения со сверстниками, не хватало друзей. Поэтому, когда он случайно наткнулся на Мину Остер, одинокий взгляд которой напомнил ему о сыне, Посейдон впервые лично вмешался в судьбу сына. Благодаря ему, Перси пришлось снова перевестись в другую школу, именно в ту, где училась Мина Остер. Дальше Посейдон лишь наблюдал за тем, как двое полубогов сначала друг друга заметят, потом заинтересуются. Чего он не ожидал так это того, что подружатся они, упав в яму. Однако, наблюдая дальше за детьми, Посейдон понял, что создал бомбу замедленного действия. Будучи одинокими, они защищали себя с помощью скрытности. Они прятались в тени людей, теряясь в толпе, чтобы их не заметили. Встретившись, они обрели в лице друг друга того, кто прикроет спину, после чего весь их потенциал раскрылся в полной красе. Впрочем, Посейдон был особо не против их ночных увлечений, когда видел, как на лице сына появляется искренняя улыбка. Единственное, чего он не понимал, так это отношение Артемиды к собственной дочери. Мина Остер была рождена последствием мысли, случайно и незапланированно. Джеймс Остер был ученым, увлекающимся мифами Древней Греции. Однажды, возле его дома произошла битва между монстрами и охотницами. Охотницы победили, но и сами упали без сил. Увидев наяву подтверждение мифам, Джеймс пришел в себя лишь спустя пару минут, но потом сразу оказал первую медицинскую помощь. Именно тогда, когда Артемида нашла своих охотниц в доме ученого, впервые взгляды обычного мужчины и вечной девы пересеклись. Между ними не было яркой и пылающей любви, как между Салли Джексон и Посейдоном. Они просто друг друга уважали и не пересекали личное пространство. Дом Джеймса Остера просто стал перевалочным пунктом. Иногда охотницы, проходя мимо, могли отдохнуть пару дней в его доме, а взамен он получал интересующие его знания в деталях от вечных дев. В какой момент и почему на свет появился младенец, выросший в рыжую красавицу Мину Остер, не поняла даже Афина, однако Боги отрицательно не отреагировали на неожиданное рождение дочери Артемиды. Они даже больше ни разу не говорили на эту тему. Признаваясь самому себе, Посейдон и сам не вспоминал о девочке, пока случайно ее не заметил. Джеймс воспитывал дочь до самой смерти, но Артемида ни разу даже не поинтересовалась жизнью дочери. Словно… Словно даже не знала о ее существовании. Покачав головой, Посейдон встал с трона и направился на выход из зала — надо все-таки отправить кого-нибудь тайком искать пропавшие молнии. Бог морей не хотел все бросать на сына. Он хотел участвовать в его жизни, хотя бы немного. Впервые он начал понимать, что значит быть отцом. И впервые он хотел им стать. И все равно ему было, что на это скажет его любимый старший брат, который превратил собственную дочь в дерево. — Ты думаешь, что молнии у меня, Зевс. — вдруг вслух проговорил Посейдон, нарушая тишину тронного зала. — Хорошо. Они будут у меня.

***

— Приехали. — остановив машину, произнесла Салли. — Мы дальше доберемся, мам. Езжай домой. — проговорил Перси, смотря на тропинку, ведущую в темную лесную чащу. Уже наступал вечер, и не было видно даже намека на какие-нибудь костры или присутствие живых в лесу. Однако, Гроувер уверял, что это защитное поле, и если сквозь него пройти, то появится лагерь. Сначала Салли хотела провести детей прямо до лагеря, но Перси не хотел, чтобы дальше с ними шла его мама. Она была необычным человеком, но все-таки слабее, чем полубог. Он не хотел, чтобы ей навредили. — Удачи, милый. — Салли поцеловала детей в щечку по очереди, когда все вышли из машины, и тепло улыбнулась Гроуверу, после чего села на переднее сидение и уехала в обратную сторону домой. Перси был прав — дальше ей идти не стоило, и как бы она не хотела защитить сына и быть с ним все время рядом, настало время признать тот факт, что он вырос и что он — полубог, которому нужно научиться защищать себя. Узнав, что Мина застрелила фурию, напавшую на Перси, из пистолета, которой подростки украли у охранника, женщина окончательно поняла — им нужно в лагерь не только потому, что на Перси началась охота, но еще и потому что пришло время начинать отпускать своего ребенка во взрослую жизнь. — Ну что, делаем ставки, признает меня мать или нет? — спросила Мина, когда они прошли границу и оказались в лагере. — Не проверим, не узнаем, правда, лисенок? — усмехнулся в ответ Перси. — Я просила так меня не называть! — Да? Я что-то не помню такого. — Перси! Мина замахнулась дать ему подзатыльник, но Перси увернулся и в ту же минуту споткнулся, упав на землю и прокатишись пару метров. — Боги Египта! — не сдержался Джексон, принимая сидящее положение. — Мы же еще не доказали их существование. — философски заметила Остер, когда подошла к сидящему на земле другу. Перси в ответ кинул на нее ироничный взгляд. — Надо будет как-нибудь попробовать. — Тебе заняться нечем? — Гроувер переводил взгляд с разговаривающих с друг другом полубогов, которые не заметили, как к ним подошла блондинка. — Хотя… — Перси вдруг задумался. — А собственно почему бы и нет? Только давай займемся этим после того, как найдем молнии? И нам нужен ребенок Афины. — Зачем он вам? — подняла брови блондинка. — Ну просто, отец посоветовал взять в поиск того, у кого есть мозг. Меня, кстати, зовут Перси. — парень послал девушке добрую улыбку и пожал плечами. — Аннабет. — ответила девушка, а потом посмотрела на Мину. — Да, нам явно не помешает тот, кто умеет думать, просто мы с Перси не привыкли этим заниматься. — поддержала друга Остер. — Я — Мина. — А что за поиск? — уточнила Аннабет, склоняя голову на бок. К их компании уже начали подходить остальные полубоги, которые заинтересовались новенькими. — Да у Зевса молнии похитили, найти надо. Присоединишься? — спросил Перси, глядя в серые глаза напротив. Мина вдруг улыбнулась, глядя на Перси, который, казалось, даже не думал подниматься с земли и пялился на девушку напротив. — Да. — в серых глазах появились искры веселья и смеха. В последнее время в лагере ей было довольно скучно, а тут практически с неба к ее ногам упало приключение, кто от такого откажется? — И, кстати, я дочь Афины.