***
Всё началось с невинного похода альфы на танцевальный концерт, где выступал Ван Ибо. На концерт его пригласил, конечно же, сам омега. Это был обычный вечер неделю назад: Ван Ибо и Сяо Чжань встретились в очередной тёплый вечер в городском парке. Омега, запыхавшийся, с растрёпанными волосами подбежал к сидящему на старой обшарпанной лавке Сяо Чжаню, который читал какую-то книгу, пока ждал его, и без каких-то лишних слов вручил билет на концерт во Дворец культуры Пекина. — Ибо, я не люблю подобные мероприятия, я не пойду, — альфа чуть нахмурил свои брови и только собирался протянуть синий глянцевый листок обратно парню, как Ибо отошёл и чуть покраснев, отводя в сторону свои виноватые глаза, сказал: — Я буду выступать на этом концерте, Чжань-гэ. Сяо Чжань тогда застыл на время, смотря на своего вроде как «друга» и лихорадочно думая об услышанной информации. Удивление на лице отобразилось моментально, альфа буквально раскрыл рот. Они с Ибо общались уже около месяца. Часто встречаясь в этом парке вечером после работы или просто в выходные, говоря обо всём. В одном из таких разговоров, вечером, омега рассказывал о том, что много тренировался, но не говорил для чего. Пазл в голове Сяо Чжаня медленно собрался, и он понял, для чего омега тренировался. За этот месяц они несколько раз переспали, поддаваясь собственным желаниям и тяге к друг другу, но после секса они снова становились «просто друзья», не переходя границы уже не друг, но ещё не пара. Желание увидеть, как Ибо двигается в танце, не даёт покоя воображению альфы, и оно всё же пересиливало ненависть к скоплению людей и к таким мероприятиям. Всё же Чжань не мог себе отказать в удовольствии увидеть, как Ван Ибо танцует. — Если ты будешь выступать, то я обязательно приду, — улыбается мужчина и прячет билет в свою чёрную барсетку, что висела на его поясе. Ибо смущённо улыбнулся и довольно кивнул. Уже через неделю Сяо Чжань сидел в огромном концертном зале, в котором было полно людей. Софиты освещали яркую сцену, музыка била по ушам. Он был напряжён, в нос било огромное количество запахов, которые вызывали тошноту и желание уйти прочь. Чжань морщит нос и сжимает пальцами ткань собственных чёрных джинсов. Альфу держало в этом тёмном концертном зале лишь одно: желание увидеть Ван Ибо на сцене, ведь он обещал прийти. Большую часть выступлений он смотрел спустя рукава, пребывая в своих мыслях. Ему было скучно, всё было однообразно. Все танцоры казались серой массой, массовкой перед выходом главного героя. Когда объявили коллектив университета, в котором учился Ибо, Сяо Чжань встрепенулся. Он сел ровно и, задержав дыхание, ждал, когда на сцене появится тот самый омега, виновник его мучений на протяжении нескольких часов. На сцену вышла небольшая группа парней, всего пятеро человек. Все были в чёрных рубашках и такого же цвета джинсах, но босиком. Ибо стоял посередине. Альфа хорошо его видит, ведь омега достал ему билет на первые ряды. Музыка была энергичная, вызывая тепло на душе. Но для Чжаня она меркнет, он видит только, как омега плавно начинает двигаться, чувствуя себя уверенно на сцене. Сердце в груди пропускает удар, когда парень на сцене плавно проводит руками по своему телу в рамках танцевальных движений. Омега пластичный, очень красивый. Его движения плавные, то медленные, то быстрые. Они были отдельным сортом наркотика. Вся скука, что до этого червячком точила мозг мужчины, испарилась, а голова стала приятно пустой. Сяо Чжань смотрел только на сцену, дыша через раз. Ибо танцевал красиво, сексуально, чувствуя каждое движения, передавая каждую эмоцию. Выступление закончилось слишком быстро, Сяо Чжань понимает — ему мало. Он хотел увидеть ещё раз. Хотел, чтобы Ибо танцевал только для него. Внизу живота что-то дёрнулось. Альфа чуть потянул воздух носом, стараясь успокоить своё расшалившееся воображение. Было стыдно признавать, но он снова хотел этого омегу. Хотел целовать его губы, шею, плечи. Прижимать к себе и сжимать его бёдра до синяков. Мужчина сжимает пальцами собственную штанину уже сильнее, желая скорейшего окончания концерта. Он обещал встретить Ибо у двери Дворца Культуры. Он обязательно встретит, но не отпустит ночью никуда.***
Они жадно целуются в ванной, одновременно с этим дрочат друг другу. Оба расслаблены. Они с Сяо Чжанем ворвались в его квартиру, как дикие звери, жадно целуясь. Альфа ещё в машине, после того как встретил Ван Ибо после концерта у входа в Дворец культуры, без всякой утайки сказал парню, что хочет его. Омега был не против. В последнее время его мысли принадлежат только этому мужчине. Даже ночью они никуда не исчезали, реализовывая самые развратные и мокрые сны. Ибо действовал по принципу, если чего-то хочется, не стоит в этом себе отказывать в рамках разумного, — вот только всё, что касалось Сяо Чжаня, разумным назвать было сложно. Как и то, что они без всяких вопросов приехали домой к альфе и, еле дойдя до квартиры, занялись сексом. Сейчас им обоим хорошо, они довели друг друга до очередного оргазма. Сидя в белой ванне в тёплой воде. Альфа тянет омегу на себя и разворачивает к себе спиной, прижимая того к своей груди. Ибо прижимается к тёплой груди Чжаня и кладёт голову тому на плечо, наслаждаясь эйфорией. Сяо Чжань касается осторожно губами плеча Ибо, а после тихо шепчет: — Спасибо за приглашение на концерт. Омега довольно растягивает губы в улыбке и заводит руку за голову, касаясь пальцами виска Чжаня. — Понравилось? — спрашивает парень, облизывая губы. Сяо Чжань ухмыльнулся и укусил омегу за плечо, довольно отвечая: — Очень. Ты умеешь показать себя. После ванны они лениво пили кофе на небольшой кухоньке Сяо Чжаня. Свет горел лишь на настенном светильнике под одним из тёмно-коричневых шкафов. Там же стоял белый электрический чайник и небольшая кофеварка, которая и сварила им по чашке чёрного ароматного кофе. Приглушённый свет на кухне создавал некую атмосферу романтики. Парни сидели за небольшим круглым стеклянным столом. В голове Сяо Чжаня была мысль, что ему надоедает быть просто другом для омеги, да и дружбой их связь сложно назвать. Они вроде как решили, что это ничего не значит, но правда ли это. Один раз — случайность, второй раз стоит задуматься, а когда это происходит уже не один и не два раза без каких-то рамок — следует уже не просто задуматься, а начать об этом говорить. Альфа не выдерживает: — Ибо, ты мне нравишься… — эти слова звучат как-то громко. И бьют обухом по голове. Омега молчит, смотря на альфу чуть расширившимися от удивления глазами. А Сяо Чжань молча ждёт, пока тот придёт в себя и, наверное… пошлёт его нахуй с таким внезапным выпадом. Ибо судорожно сглатывает, на несколько минут отворачиваясь. Сяо Чжань застал его врасплох. Он не рассчитывал, что альфа признается именно сейчас. Или просто Ибо валенок и сразу не заметил, как Сяо Чжань на него смотрит, как расширяются его зрачки при виде омеги. Скрывать смысла нет, Ибо сдаётся на волю случая, решив, что он лучше потом отхватит говна, чем сейчас что-то будет отрицать. — Ты мне тоже нравишься, Чжань-гэ… — Ибо говорил тихо, но альфа его услышал. Повисло неловкое молчание. Что-то ещё говорить больше не было смысла, да и сказать было нечего. Оба чувствуют некое облегчение. Когда омега стал называть альфу «гэ»? Пару недель назад, когда они так же переспали вечером и снова в машине. Тогда им сорвало крышу так же неожиданно, как, впрочем, и всегда сносит. Парни понимают, что они сходят с ума друг от друга, и это не пустой звон, они нашли друг друга не просто так, и зов собственного тела игнорировать, как минимум, было не очень хорошей идей. С появлением Ибо в жизни Сяо Чжаня, альфа меняется, его внутренняя тьма, отгонявшая много лет от него людей, не действует на омегу, она наоборот обволакивает его и подпускает ближе к мужчине. Чжань понимает, что омега ломает его стены, ведь за месяц его баррикада ненависти к людям словила ещё парочку глубоких трещин, через которые просачиваются яркие лучи, что источал Ибо, когда говорил, улыбался, смеялся или был с альфой.***
Сяо Чжань проснулся в одиннадцать утра. В комнате никого не было, место, где вчера лежал омега после их кофепития на кухне, уже было остывшим. А запах в комнате был слабым, еле ощутимым, что говорило о том, что Ибо ушёл из комнаты давно. Альфа прислушивается к тишине в квартире. Нет ни одного звука, шороха и скрипа. На душе что-то больно царапнуло и появилось неприятное чувство тяжести, словно на плечи посадили огромного каменного ребёнка с рогами. «Ушёл?» — пролетает грустная мысль, и Сяо Чжань поджимает губы. Ощущение, что он вчера сделал что-то не так, начинает грызть с огромной силой, внутренний голос кричит, чуть ли не срывая голосовые связки: «Ебать ты мудак, втюхавшийся по уши в пацана». Брюнет поднимается с кровати и выходит в мрачный коридор. В голове просто ворох мыслей, ощущение, что омега сбежал после вчерашнего признания, не даёт ему покоя, когда неожиданно в тишине квартиры слышится громкий звук, как кто-то чихнул. Альфа буквально подпрыгивает на месте от испуга, а потом настораживается. Звук был с кухни, он уверен в этом. Чжань осторожно и тихонько движется в сторону кухни и у самой двери слышит тихое: «Блять», а в груди разливается тепло. Дёрнув за ручку, альфа открывает дверь и заходит на собственную кухню с некой опаской, словно боясь спугнуть омегу. У плиты стоял Ван Ибо, одетый в домашние серые штаны и чёрную футболку, которую ему вчера дал Сяо Чжань после ванной. Ибо выглядел таким домашним и по-своему родным. Мужчина чувствует, как с плеч упал тот самый огромный ребёнок, и он сам себе хочет врезать за то, что подумал о том, что омега от него сбежал. Ибо что-то увлечённо помешивал в кастрюльке на плите, а потом неожиданно поворачивается и смотрит на альфу. Его лицо смотрело неоднозначно, а потом омега заливается краской. — Доброе утро, гэгэ… Сяо Чжань неожиданно для себя начинает смеяться. Почему-то сейчас в голову пришёл образ Ибо в фартуке, как у хозяюшки, и это в его голове выглядело забавно. Хоть и непонятно, к чему мозг выдал такую картину, ведь ещё недавно он упорно грыз альфу по другой причине. Тем временем омега в замешательстве, он не понимает, почему хозяин квартиры надрывно ржёт. Но смех оказывается таким заразительным, и парень сам начинает тихо смеяться, хоть и не понимал причины. Альфа старается успокоить приступ хохота и быстро преодолевает расстояние от двери до плиты, подходя к Ибо и обнимая его за талию, прижав к себе. Мужчина утыкается носом в каштановую шевелюру Ван Ибо, вздыхая запах шампуня. — Я думал, что ты ушёл, — тихо прошептал Чжань, поглаживая парня по спине. Ибо положил ладонь на затылок альфы и погладил того по волосам. — Гэ, я просто хотел сильно есть, да и у тебя во сне так урчал живот, что я не мог это оставить без внимания, — так же тихо говорил омега, чуть растянув губы в улыбке. Сяо Чжаню снова становиться стыдно за свои мысли, и желание врезать самому себе вновь появляется совсем внезапно.***
Ибо умел отменно готовить. Сяо Чжань это понимает сразу, как кладёт в рот вилку с кусочком тушёного мяса. Альфа сидел за стеклянным круглым столом и наблюдал, как омега накрывает на стол, ставя две тарелки с рисом, две тарелки с мясом, салатницу с салатом из овощей и ещё каких-то два блюда. Мужчина недоумевает, откуда омега откопал столько еды в его холодильники, а Ибо лишь отмахивается фразой: «Это всё, что можно было сварганить из продуктов, которые лежали в твоём холодильнике». У Чжаня буквально полезли глаза на лоб. — Ты, наверное, прикалываешься? Я бы и половины не приготовил из этого. Ван Ибо тихо смеётся и садится за стол напротив альфы, начиная есть. Сяо Чжань решает последовать его примеру и тоже начал кушать. Альфа чувствует себя объевшимся сметаны котом. Еда была очень вкусной. В глазах Чжаня Ибо всё больше становился идеальным парнем. Вот только альфа чувствовал себя странно. Ему нравился такой заботливый омега, но ему не хотелось, чтобы Ван Ибо становился похожим на тех омег, что прогибаются под альфой и делают для них всё, вплоть до лизания пяток. Сяо Чжаня от этой мысли передёргивает, и он встаёт и подходит к раковине, молча забирая из рук омеги грязную тарелку и губку. — Давай я сам помою посуду, а ты сядь и посиди. Ибо удивляется подобному, но кивает и садится на стул, смотря на спину альфы. — Сяо Чжань, хотел спросить, а почему именно дизайнер? — омега спрашивает осторожно, но в голосе слышится интерес. Чжань осторожно мыл посуду и задумчиво закусил губу, прежде чем ответить на вопрос. — Я с детства любил рисовать… Моя мама привила мне любовь к прекрасному и всё, что я видел, отражал на бумаге. Почему дизайнер? Есть возможность разгуляться и создать такие проекты, которые никто ещё не создавал. Я люблю копаться во всём подобном и создавать что-то своё, — альфа улыбался, когда вспоминал собственную мать. В голове проносится мысль, что надо бы будет ей позвонить, а то давно не разговаривали. — Встречный вопрос, почему танцы? — спрашивает Сяо Чжань и убирает мытую посуду в шкафчик, поворачиваясь к омеге, вытирая руки о бумажное полотенце и выкидывая его в урну. Ибо почесал затылок, о чём-то подумав, и заговорил: — Я танцую, сколько себя помню. Это началось в детстве. Мои родители развелись, и я остался с папой-омегой. Для папы развод дался слишком болезненно. Он загрузил себя работой, и мы виделись только по вечерам после школы. Отца я после их развода никогда не видел, да и не хотел. Вернёмся к танцам: мы с папой как-то шли по улице из школы, и я увидел уличные танцы. Они так классно двигались под музыку. У меня тогда сердце пропустило удар — это была любовь с первого взгляда. Именно после этого папа отдал меня на танцы. Для меня возможность танцевать — это как возможность сделать глоток свежего воздуха. Я хочу стать знаменитым танцором, показать миру, что танцем можно выразить все свои эмоции, а потом вытащить из дыры неблагоприятных районов Лояна папу. Он сильно болеет и ему нужно жить там, где безопасно, а не в захолустье, куда даже полиция не хочет соваться. Сяо Чжань слушал омегу внимательно, анализируя его слова. У Ибо была цель в жизни. Он хотел реализовать мечту и стать хорошим танцором, чтобы показать свой танец всему миру. — Уверен, что ты справишься, и твоя мечта станет реальной, Бо-ди, — альфа улыбается, а Ван Ибо заливается лёгким румянцем, кивая на слова мужчины. — Конечно, гэгэ!***
Парни до обеда разговаривали об интересах, обсуждая различные темы, из которых омега узнал, что Сяо Чжань любит фотосъёмку и даже пару раз ему попозировал на балконе, после чего восхищённо смотрел на снимки в мониторе ноутбука. Чжань был талантлив, и Ван Ибо с каждым разом восхищался всё больше этим человеком. Однако ближе к середине дня им пришлось разъехаться, Ибо нужно было домой, переодеться и на работу, у него была смена с пяти вечера и до двух ночи, а у Чжаня важная встреча по поводу проекта. Приехав домой, в прихожей его встретил сонный Дао Син, который наблюдал за Ибо с неким волнением и интересом. — Дорогой Ван Ибо, скажи мне, солнышко, где тебя всю ночь и полдня шатало? Загулял, что ль? — Дао Син переживал за друга, звонил ему полночи, а тот трубку не брал. Омега виновато почесал затылок, посмотрел на растрёпанного после сна бету. А после, сняв обувь, прошёл в глубь квартиры. — Дао Син, я влюбился… Парень, что сейчас был позади Ибо, раскрыл рот от удивления, а после быстро обошёл друга и коснулся ладони его лба. — Вроде не больной, температуры нет. Ты когда успел? — Дао Син потянул носом воздух. — Не ты ли бросался фразой, что не свяжешься с альфой, пока не станешь знаменитым танцором? — Я не буду оправдываться, Дао Син. Так случилось и мне так хочется… Я хочу быть счастливым. Больше Ибо ничего не говорил другу, быстро собрался на работу и ушёл. В кафе было полно народу. Рук явно не хватало. Ван Ибо буквально летал по залу, стараясь держать себя в руках. Многие гости его раздражали своим хамством и слишком завышенным эго. Некоторые хватали его за руки и нагло лапали. Омега еле выдерживал подобное от гостей альф и уже несколько раз выходил в служебку и орал благим матом. Дао Син, который выходил за кофе с бара, лишь сочувствующе качал головой и уходил снова работать.***
Было поздно, примерно час ночи. Кафе уже было пустым, а до конца смены Ибо оставался лишь час. Омега расслабленно сидел на стуле за одним из столов и пил кофе, услужливо приготовленное Дао Сином. Бета сидел рядом с ним и так же пил горячий кофе. Они обсуждали тему учёбы и как будут сдавать приближающуюся сессию. Ван Ибо переживает, ведь он пропустил три пары по одному из важных предметов. А преподаватель был принципиальным и заставлял пропуски отрабатывать как — будто студент год прогуливал. Дао Син тяжело вздохнул и обнял друга, прижав к себе за талию, утыкаясь носом в плечо омеги, тихо шепча: — Ибо, не грузись. Всё ты сдашь. Ты же любимая звёздочка нашего декана. Я сомневаюсь, что он позволит обычному преподу по экономике испортить тебе табель оценок плохим балом. Ван Ибо тихо вздыхает и погладил друга по спине и в этот момент в кафе заходят. Ибо не сразу замечает гостя, а потом глаза ловят знакомую фигуру, после чего взгляд цепляется к лицу. Внутри всё холодеет, и он отстраняется от друга, поднимаясь со стула. Фигура остановилась на полпути и смотрела на Ибо. Это был Сяо Чжань, и сейчас его лицо было пугающе злым, глаза от гнева почернели, а омега начал чувствовать себя некомфортно. — Сяо Чжань, ты всё неправильно понял…