Полтергейст. Путешествие в иной мир

      Когда музыка уже действует на нервы, а соседи совсем наглеют, России приходится выходить из дома, чтобы проветриться, а заодно зайти к своему другу по старой общаге. Вы спросите: «Почему он просто не может подняться на этаж выше и хорошенько настучать надоедливой колонкой по харе мужика?»       Что ж, хороший вопрос. Скорее, дело было в том, что время было ещë не позднее, а по законам до определëнного часа можно хоть стены сверлить и по башке молотком стучать – ничего не будет. Вот и сосед знал о таких прелестях, спокойно пользуясь знаниями и добротой РФ.       А у него, как у заядлого учителя математики в старших классах, любящего свой предмет больше, чем самого себя, был опыт с надоедливыми и местами наглыми учениками. Поэтому Российская Федерация спокойно принял тот факт, что он вынужденный терпила и до рези в глазах спокойный недавний выпускник престижного университета.       Неприятная слякоть мешалась под ногами, а сам он обходил лужи, дабы не пачкать ещë больше белые кроссовки. Это было первое, что подвернулось под руку для того, чтобы надеть на шерстяные носки и уже, наспех накинув олимпийку, выбежать из старого подъезда. За спиной был маленький рюкзак, в котором копились разного рода конспекты и так и неосуществлëнные планы на хорошее и богатое будущее.       На белëсой макушке покоился капюшон, насквозь пропитавшись каплями дождя. Тот холодил горячую голову, приводя его в более трезвые мысли. Несмотря на тонкость джинс на себе, тот не чувствовал прохлады, исходившей от мокрой ткани. Достав из кармана побитый и значительно потрëпанный им же телефон, Россия набрал на клавиатуре текст, после чего спокойно его отправил, заходя в первый попавшийся магазин у дома.       Правильное воспитание просто не позволяло явиться в дом к давнему знакомому без маленького гостинца. Да и тот, судя по словам, решил рассказать РФ некую историю, которая произошла с ним на днях. Что ж, вечер располагал к себе его хорошее настроение. А раз будет хорошее настроение и интересная история наперевес с вкусняшками, то и вечер определëнно заслуживает его улыбки и ночëвки у лучшего друга.       Россия взял их любимое шоколадное печенье и уже, стоя на кассе, обратил внимание на руку, а точнее на часы. Стрелки указывали на без десяти десять, время позднее, как по меркам уже других живых, биологических часов организма.        Зевая, видимо уставшая от своей смены, продавщица пробила товар, после чего Россия отдал ей деньги. Сунув в карман сумки упаковку от любимого лакомства, тот поплëлся в сторону нужного дома. Дойдя до места, он сразу позвонил в домофон. Дверь открылась незамедлительно, и РФ, немного удивившись такой скорости своего друга, лишь пожал плечами, заходя внутрь подъезда, слыша за спиной характерный железный щелчок.       Нажимая красную кнопку, краем глаза тот заметил какое-то слабое движение слева от себя. Обернувшись, но, так никого и не увидев, тот решил списать странность лишь на свою задумчивость и всем нам привычное "просто показалось". Русский вошëл в знакомую квартиру, сразу приветствуя товарища. Но, видя, как тот странно поглядывает на него, незамедлительно переспросил его о самочувствии.       – А? – будто очнулся немец, дëрнувшись в сторону от неожиданного звука. – Да-да. Не бери в голову. – нервно отмахнулся Германия, опëршись спиной о стену, наблюдая за РФ, который снимал мокрые ботинки, ставя их поодаль от другой обуви.       Эта была уже вторая странность, которая, как таковая, не сильно волновала русского. Германец весь подрагивал как в приступе, бегая взглядом с пола на ничего непонимающего Россию. Растрёпанные чëрные волосы были собраны в неаккуратный хвост, а синяки под серыми глазами говорили о многом. Повторно окликнув друга, чтобы тот наконец обратил на него внимание, РФ прошëл на кухню, доставая печенье, садясь напротив ФРГ.       – Ну, рассказывай. Чего приключилось с тобой, дружище? – хотелось ещё спросить о его внешнем виде, но тот одëрнул себя от этой мысли.       – Мм... Не знаю, как объяснить. – вздохнул Германия – Помнишь моего отца? – Россия нахмурился. Он прекрасно помнил того живодëра, о котором Герман ему рассказал по пьяне.              – Да, как же его не помнить. Ты мне тогда все мозги сожрал. – недобро усмехнулся русский, переводя холодные глаза с потолка на немца.       – Прости. – неловко улыбнулся ФРГ, потирая запястье.       – Ладно уж. Так что? – РФ было до треска в зубах интересно узнать, что же опять натворил его нерадивый папаша.       – На днях тот умер, – с дрожью произнëс парень, продолжив только через огромную паузу. – Передозировка наркотических веществ... – РФ застыл в сознании, хотя внешне был непреклонен. Оказывается, у его друга случилась такая трагедия, а он шары у себя на хате пинает. Но, с другой стороны, даже к лучшему, что тот скончался. Одним плохим человеком меньше.       – Н-но... Мхм. Не сочти меня больным на голову, но я видел его силуэт. В зеркале... – Россия приподнял правую бровь, уже собираясь послать того куда-подальше за такие приколы. Нет уж, на этот раз он не поведëтся на такую дешëвку, как простой мальчик, который постоянно всем верит. Наверное, у Германии уже совсем "шарики за ролики заехали". Но поток мыслей перебили, сразу разбивая большую часть сомнений. – И это не шутки и не глюки. Я правда его видел. – в конце шикая от боли в голове, договорил германец, выставляя напоказ синяки на шее, оттягивая края водолазки. – Это он меня так. – РФ в неверии прищурился, рассматривая сие "произведение алых роз".       Поразмыслив, Россия пришёл к такому выводу, что, кто бы это ни был, отец – не отец, надо было что-то решать. Германия по своей натуре атеист, который смотрит на всë с научной точки зрения и в мистику не верит, а значит врать, смысла, как такового, не было.       В квартире присутствовала глухая тишина, совсем не предвещая чего-то плохого или страшного. Только тихий ветерок из приоткрытой форточки холодил конечности, гуляя по паркетному полу. Постукивая пальцами в такт стучащим по оконному отливу каплям, Россия задумчиво перевëл взгляд с друга на тëмный коридор, в котором тот недавно выключил свет, из-за чего сейчас сильно жалел.       Стало не по себе от странных мыслей, которые, как книжные черви, пожирали того изнутри своими жуткими догадками. Полностью картину дополнил гром, громким раскатом пройдясь по серому небу, громыхая так, словно хотел разорвать перепонки парням. Темнота помещения немного пугала, пыталась заставить отвести взгляд, чтобы ненароком не увидеть в проëме поистине что-то ужасающее и не поддающееся логическому восприятию.       Но образовавшуюся идиллию прервал вскрик Германии, эхом разнëсшийся в голове русского. Отскочив в сторону, немец судорожно пытался восстановить дыхание. Удивлëнно осмотрев товарища, РФ опять посмотрел в сторону коридора, наконец вставая следом, тоже немного испугавшись с собрата, но больше всë же в глазах можно было рассмотреть некий азарт и интерес.       – Что случилось? – России невтерпëж узнать, что же за хреновина так напугала Геру, да и взгляд говорил о том, что тот был настроен просто выйти. Неважно как и через что: по-нормальному через дверь или же окольными путями через окошко, которое находилось неподалëку от ошарашенного ФРГ.       – Гер, ты пугаешь... – потерянно произнëс тот, до сих пор ничего не понимая. Да и не получится, скорее всего. Он приходит к другу поговорить, спокойно попить чаю, а тот начинает какую-то ересь молоть, да кричать на пустом месте. «Странно» и «пугает» – мягко сказано.       – До моей руки дотронулись. – дрожа, как осиновый лист, Германия отошëл подальше от своего места, хотя был не уверен, что это поможет от настырных касаний в неожиданных местах его тела.       В ожидании, те приготовились к действиям со стороны "невидимки", но тот не предпринимал никаких последующих выпадов в сторону жертв. Россия не понимал, почему доверился другу. Может, сыграло настроение, а может и что-то другое. Сейчас его это совсем не интересовало, как цель, которую хотелось по-подробнее изучить. Даже стало немного смешно: вроде взрослые мужики, уже за двадцать, а стоят, как ошпаренные и пялятся в одну точку. Вроде и взрослые, а до сих пор боятся чего-то сверхъестественного...       На полке пошатнулась тарелка, падая на пол, разбиваясь на сотни маленьких и больших осколков, чуть ли не задевая испугавшихся от такого поворота друзей. Отпрыгнув, те с изумлением смотрели, как что-то поочерёдно скидывало посуду с полок, всë приближаясь в их сторону, разбивая новую вазу или кружку. Волна из фарфора и стекла двигалась к ним, отчего Россия и Германия пытались придумать план по спасению своих жопок.       Не контролируя себя, черноволосый схватил РФ за руку, сильно сжав запястье, быстро с силой утянув товарища по несчастью за собой, мигом добираясь к первой попавшейся двери в ванную, запершись там. Слыша приближающиеся тяжëлые и громкие шаги в их сторону, они замерли на месте, пялясь в закрытую дверь. Свет, по стечению обстоятельств, включен не был, из-за чего пришлось довольствоваться слабым свечением с кухни. И то, лампочка скоро с громким взрывом лопнула, окончательно перегорев и перестав работать. Друзья пытались не издавать звуков, и, вроде, существо им даже поверило, уйдя в противоположную сторону от них, заходя в другую комнату. Они это прекрасно слышали, спокойно выдыхая, немного успокаиваясь.       – Чëрт. Что это за хрень? – громким шëпотом проговорил беловолосый, первым отходя от шока. И, найдя Германию, он ухватился за его руку, получая неоднозначный взгляд, который так и не был замечен в полной тьме.       – Не знаю. Но, думаю, оно точно не хочет нас погладить по головке. Поэтому, попрошу не кричать, если не хочешь, чтобы нас спалили. – под конец германец уже чуть ли не хрипел на ухо другу, становясь всë тише и тише.       – Ага, легко тебе говорить. Я, между прочим, тогда был в шоке и не соображал, что делал. – пытался выкрутиться русский, переходя на громкое восклицание, активно жестикулируя. Но, опять слыша шаги, перерастающие в тихое шлëпанье чего-то мокрого об пол, сбавил обороты, убрав свой указательный палец куда подальше. – Ладно, прости.       – Ничего. Главное, что теперь нам ничего не угрожает. Ну, почти. – вымученно улыбнулся Германия.       – Мне бы твой жизнерадостный настрой, – саркастично закатил глаза русский, но всë равно улыбнулся в ответ, утягивая друга присесть на край ванной. – Но, что бы там не бродило, телефон всë же надо взять. В темноте сидеть как-то не комильфо, да и без хоть какой-то помощи так же не обойтись. Если мы хотим отсюда выбраться, то нужно позвонить в полицию или накрайняк скорой помощи. А то я сомневаюсь, что мы целыми доберëмся до входной двери. А тут, хоть кто-то заберëт нас из этого кошмара.       На этом и порешили. Прислушиваясь к внешним звукам, Россия медленно провернул замок, просовываясь в маленькую щëлку.       – Германия, стоишь на шухере. Как только кто появится или услышишь посторонние звуки – маши мне руками. Если меня всë же схватят... Друг, не надо жертвовать собой. Просто запрись, я попытаюсь кинуть тебе сумку. – названный кивнул, не отводя взгляда от коридора.       Медленно, стараясь вовсе не дышать, РФ на цыпочках добрался до своего рюкзака, валявшегося возле порога кухни, собираясь его взять. Вроде всë шло прекрасно: никакого шума, никаких прикосновений или чего подобного. Начинало складываться впечатление, будто ничего такого не было и всë это лишь выдуманное его больным сознанием происшествие. Что ж, он ошибался, ведь, как только тот подобрал вещь, то услышал за спиной, что что-то с грохотом упало, после чего послышались быстрые шаги босыми ногами.       Испугавшись, Россия перевëл взгляд на не менее напуганного Германию, готового в любую секунду закричать от нахлынувшего то ли шока, то ли страха. Собираясь рвануть в сторону спасения, русский уже кинулся, как его резко схватили за ногу, дëргая на себя. Россия упал на грудь, сильно ударяясь носом и головой о достаточно твëрдую поверхность, кажется, теряя сознание от нахлынувшей боли. Его подняли высоко над полом, швыряя в стену.       Германия, плюнув на просьбу, выбегает из укрытия, но, не успев что-либо предпринять, вздрагивает и жмурится от яркой вспышки, закрывая глаза локтем. Та особо больно ударила по его и так не очень здоровой радужке, отбрасывая в противополжную сторону от взрыва.