Любовь во время холеры

-Только попробуй! — весело кричала Марта, выставляя руки перед собой, в попытке обороняться. Напротив неё стоял Марк, который проваливался в снег по самые колени. Он набрал снега в ладони и готовился атаковать сестру, которая уже задыхалась от смеха. Секунда и в неё летит снежок размером с хорошее яблоко. Марта уворачивается, попутно отвечая ему тем же. Она подбегает к нему и с силой толкает. Парень падает и тянет сестру за собой в снег. Они смеются. Им хорошо. Орловы дома. -Как же здорово! — воскликнул Марк, переворачиваясь на спину. Марта молчит, но по её сбитому дыханию понятно, что девушка довольна. -Ни с чем несравнимое чувство! — проговорила она, поворачивая голову к брату. -Мне словно опять десять лет, — Марк смотрел в небо. — Как тогда, помнишь? Мы вернулись из школы на зимние каникулы, а тут уже были все: бабушки, дедушки, мама с папой, которые тогда ещё не работали на износ. Помнишь, как они пригласили лучшего мастера фейерверков? — Марта кивнула, чувствуя, как глаза начинает щипать. — Сколько тогда ребят с округи собралось возле ворот, чтобы увидеть этих удивительных огненных существ. А потом этот волшебный новогодний ужин, и Дед Мороз, который принёс столько подарков, что ими можно было выложить три комнаты целиком. Марк мечтательно говорил, пока его голос не сорвался. Он шмыгнул носом и посмотрел на сестру. -А на следующий день они исчезли на две недели, — тихо произнесла Марта, стряхивая с волос брата снег. -И мы не знали о них ничего, — добавил Марк, принимая вертикальное положение. Он подал руку сестре. Парень стоял и смотрел на дом, в котором они жили с самого рождения. Орлов начертил в воздухе руну волшебной палочкой и снег, который мирно лежал на земле, начал кружиться, принимая формы различных животных. Снег окружал всё вокруг и, казалось, даже воздух становился белым. Вот справа гордо вышагивает олень, потряхивая головой, а слева на них бежит белоснежный заяц, за которым гонится лисица. Ребята едва успевают отскочить в сторону, чтобы чудесные фигуры не развалились раньше времени. Возле их ног улёгся снежный барс, чьё тело тихо двигается вверх-вниз оттого, что животное дышит. Марта коснулась его головы, животное на секунду замерло, а через несколько мгновений растаяло, смешавшись с остальным снегом. -Жаль, что они недолговечны, — грустно проговорил Марк, осматривая своё творение. -Но это одна из лучших магий, — тихо, но с восторгом произнесла его сестра. — Она заставляет вспомнить, что иногда нужно наслаждаться жизнью несмотря на её быстротечность. Марк взмахнул руками, словно дирижёр, который останавливает игру оркестра, и животные застыли, посмотрели на создателя и испарились, становясь общей снежной пушистой массой. Ребята направились к дому, периодически толкая друг друга. Они смеялись, радуясь, что снова могут быть самими собой. Здесь, дома, любая лживость ощущалась куда более сильно, чем где-либо ещё. Родные стены не терпели неискренности. На большой открытой террасе, где обычно происходит приём гостей, стоял круглый столик и два стула. Возле него копошился домовой с маленькими чёрными глазками-бусинками и острым носом, который едва не касался пола, когда существо кланялось хозяевам. Ребята уселись на стулья, посильнее кутаясь в шубы. Мороз щипал щёки, они покрывались румянцем. Лицо немело и достаточно сложно было проявлять какие-то эмоции, но это не мешало Орловым болтать и смеяться. На столе стоял серебряный чайник, из носика которого валил пар, домовой скакал возле ребят. -Хозяева замёрзнут, хозяевам нужно переодеться! — ворчал он, подтыкая полы одежды под них. -Не шипи на нас, Федя! Ты на себя посмотри, — воскликнул Марк, осматривая человечка. — Где валенки, где хотя бы меховая жилетка, почему ты только в рубашке? -В отличие от вас, хозяин, Федя не валялся в снегу! — гордо ответил домовой, забираясь на табурет, чтобы налить ребятам горячий напиток. Марта захихикала. Этот своенравный домовик всегда был ворчлив, даже в их детстве, но оттого он не становился хуже. С каждым годом, что он жил с ними, его поведение всё больше походило на капризного ребёнка, однако все поручения он выполнял чётко. Даже когда приходилось лично трансгрессировать на другой конец России, чтобы перенести раненого мистера Орлова. Работа Федьки не была сложной, нужно было только приглядывать за домом, да не проказничать, когда хозяева на него злятся. Со временем характер его стал мягче, но капризы увеличились. Он живёт на печи в кухне, где тепло и можно в любой момент что-то съесть. Непрошенных гостей он пугает. Строит им рожицы и иногда бьёт по голове маленькой дубинкой. Домовой разлил хозяевам напиток и ушёл, потирая спину. -Как будто он тягал камни, — возмутился Марк, провожая глазами Федьку. — Так за поясницу держится… -Оставь его в покое, — спокойно ответила ему Марта, делая глоток из чашки. — Генрих сварил отличный глинтвейн! Чашка с напитком парила, точно паровоз. Из-за облака показалось солнце, которое уже готовилось закатиться за горизонт до завтрашнего утра. -Генрих уже подготовил комнаты для ребят? — спросил Орлов. Девушка пожала плечами. -Спросим у него потом. Марк смотрел вперёд на виднеющийся вдали сад, где был большой фонтан, неработающий в зимнее время года. Крупные яблони были окутаны снегом, а толстые ветки протыкали белое небо. -Нотт дал Непреложный обет безумной матери Пэнси, что защитит её, — тихо произнёс Марк, посмотрев на сестру. Марта никак не отреагировала. -Где её можно спрятать на время войны? -Я не знаю, Марк. В мире много недоступных мест, но ни одно не станет самым безопасным. Потому что, я уверена, что Тео не обладает такими окклюменционными способностями, как Малфой, чтобы уничтожить эти знания. -А если он не будет знать, где она? Это должно решить проблему, — ответил Марк на очередной пессимистичный выпад сестры. -Это может её решить. Но как ты ей объяснишь, что нужно покинуть страну без её любимого. Пэнси загрызёт тебя на месте и отправится за Тео. -Оглушил и перенёс, — развёл руками Орлов. Марта задумалась. -Есть вариант получше, — русский смотрел на сестру с нарастающим интересом. — Если скрыть Блейза и Пэнси вместе? Что если рассказать Забини, куда они могут исчезнуть? Он оглушит Пэнси и серией из нескольких прыжков, чтобы их нельзя было отследить, исчезнет. Марк задумался. Этот план звучал вполне логично. Если удастся убедить Блейза, что можно спасти сразу две, а то и три жизни. -Я бы не хотела, чтобы Блейзу пришлось выбирать сторону. Если его мать оправиться, она, я уверена, не будет возражать, чтобы присоединиться к Тёмному Лорду. -Оправится? — не понял Марк. Марта махнула рукой, это сейчас не важно. -Нужно сделать так, чтобы миссис Забини, Блейз и Пэнси исчезли. Этим двум моим любимым дурачкам нет места на этой войне. Если у меня будет даже самый маленький шанс уберечь их, то я сделаю это. -У нас, — поправил её Марк. — Не бери всё это на себя. В какой-то момент сил может не хватить. Девушка пожала плечами. -Всегда хватало. -А Малфой и сам Тео? — спросил парень, игнорируя выпад сестры. -Раз Тео просит уберечь Пэнси, я думаю его самого уже нельзя спасти. А Малфой… — девушка глубоко вдохнула, навязчивый запах слизеринца, который она до сих пор помнила, возник у неё в носу. — Судя по тому, что он творит в Хогвартсе, у него вариантов и шансов нет. Марте было жаль, что она не может спасти всех. Этот грёбаны синдром спасателя, который так странно поселился внутри неё рядом с личностью убийцы. -Ты знаешь, где их можно спрятать? — спросил Марк после недолгого молчания. -Я подумаю, пока они будут тут. Надеюсь, к концу каникул что-то нарою, — она задумчиво смотрела вдаль. — Ты тоже поищи что-то. Чем больше вариантов, тем больше шансов. Орлов смотрел на сестру, которая погрузилась в себя, перебирая мысли и события. В её голове была целая библиотека из знаний, которые, казалось бы, никогда не должны были пригодиться. Но как оказалось, время быстро идёт и с каждым новым днём им нужна такая информация, о которой никто прежде не задумывался. -Я буду в библиотеке, — бросила она брату, когда солнце окончательно село. Казалось, на её лице проскочила тень сомнения, что можно найти такое место, где никто тебя не обнаружит. -Буду ждать тебя к ужину, — с тёплой улыбкой ответил ей Марк. Он надеялся, что его тон растопит вновь образовавшийся лёд в сердце сестры. -Как славно, — сказал он себе, когда остался один. — Как славно, что даже она в себе сомневается — это отрезвляет.