Любовь во время холеры

738 дней Ожидание встречи со Снейпом было неприятно. Орлова не знала, к чему быть готовой. Она ожидала, что Северус навестит директора чуть позже, хотя необходимость была именно в срочном посещении Дамблдора. Ради своего удобства и девушки, Снейп назначил встречу вечером. Марта, убедившись, что в ней никто не нуждается, исчезла. На этот раз Паучий тупик уже не внушал такой неприязни. Но оглядевшись вновь, она поняла, что эта улочку сильно напоминает ей то место на Проклятой улице, где девушка прикончила ведьму. Марту передернуло. Ей тонкие плечи вздрогнули. Ей не хотелось углубляться в эти воспоминания. Орлова постучала в дверь. Через несколько секунд она отворилась. Снейп не стоял на пороге. Было слышно, что он занимается своим делом — разработкой зелий. Девушка осторожно закрыла за собой дверь, прошла сквозь темный коридорчик, стараясь не касаться никаких окружающих предметов, она была уверена, что как минимумом половина из них — это обереги, а вторая — проклятые вещи. В конце коридора была кухня, точнее то, от неё осталось. Поскольку Снейп переделал её в кабинет и лабораторию. Он стоял согнувшись над котлом, аккуратно помешиваю зелье, из которого исходил пурпурный пар. Его волосы свисали над варевом, стремясь упасть внутрь. Мужчина отложил стеклянную палочку и, дважды постучав по краю котелка волшебной палочкой, закрыл крышку. -Проходите в комнату, мисс. -И вам добрый вечер, профессор. Девушка услышала как Снейп усмехнулся. -Ни к чему любезности, — заявил он, усаживаясь в своё кресло. Они молча смотрели друг на друга. Кажется, никто не хотел начинать беседу, но Снейп знал, что Марта ждёт его слов. -Альбус предпочёл остаться в тени. Как минимум на ближайший месяц. -Почему? — спросила Марта и откинулась на спинку своего кресла. — Его появление значительно бы всё упростило. -Признаюсь, Марта, я не знаю причину. Дамблдор велик и могущественен, даже несмотря на то, что был воскрешен. Но его мысли и действия мне до сих пор не ясны. Марта хмыкнула, смахивая невидимые пылинки с джинс. -Вас Дамблдор ни о чем не просит, разве что только о молчании. Он передал, что придёт время, и он покинет убежище. В данный момент на арену должны выйти ваши родители. Выражение лица Марты изменилось. Ей не послышалось? Родители? -От них не было вестей с самого начала войны. -Такова была воля Дамблдора, после того, как он пришёл в себя. -Очень умно распоряжаться жизнями посторонних людей, — ответила Орлова, не желая менять тон. -По-вашему, жизнь брата или ваша собственная всё ещё находится непосредственно под вашим контролем? — Снейп поднял бровь, отчего его лицо стало более серым в тусклом свете комнаты. Март не ответила, лишь поджала губы. -Все наши жизни принадлежат кому-то, — Северус говорил таким голосом, будто рассказывал Марте прописные истины. — В вашем случае — это Кингсли и Грюм, если смотреть глобально, то Дамблдор, моя же — Волдеморту и Дамблдору. -Я не в восторге от того, что мне пришлось передать бразды правления над собственной жизнью герою-инвалиду, министерскому служащему и, пусть великому, но сумасшедшему волшебнику, — на одном дыхании проговорила девушка. Снейп искривил губы, но ничего больше не сказал. -Я могу идти? — после недолгого молчания спросила Марта. Она была зла, хоть и не до конца понимала почему. Девушке вдруг стало казаться, что ей только что открыли глаза на такую простую истину. Она и сама задумывалась над этим, ведь так всегда бывает: один — отдаёт приказы, другой их выполняет. Но осознание беспомощности перед этими приказами, Марта почувствовала только сейчас. Она не могла сказать Грюму, что не пойдёт на ту или иную операцию, она не могла отказаться от тюремных наблюдений или пыток, которые приходилось выполнять. Орлова начала осознавать насколько сильно у неё связаны руки. Безусловно многое зависело от неё лично, однако это мышление было навязано ей. Здесь потрудился не Грюм, не Кингсли, а скорее Гарри, чьи взгляды сильно разнились со взглядами своенравной русской. Марта вдруг поняла, что совершенно потеряла себя. Она стала мягче, вся её настоящая натура уползла внутрь. Русская не знала, когда ждать её возвращения. Она истощилась от вечной необходимости прогибаться перед кем-то. Она перестала быть собой. -Вы можете идти. Но прежде, возьмите это, — Снейп протянул ей блокнот с записями. — Это дневник одного из лаборантов. Лабораторию в Хэмпшире разбили. Как ни странно — это были не ваши отряды, полагаю, Сопротивление другой страны, — Северус замолчал, наблюдая за напряжённым выражением лица девушки. — Здесь записи о новых разработках, которые ещё не вышли в свет. Учитывая то, что лаборатория разбита, подобные проклятия будут использоваться не скоро. Но лучше проработать заранее варианты спасения бойцов. -Спасибо, — Марта сунула блокнот в карман куртки. Злость постепенно отступала. Девушка направилась к выходу. -Сэр, — стоя на пороге квартиры, сказала русская. — Что за заклятие бешенства и Веритасерума? Вчера Рона доставили к Помфри с такими симптомами. Северус молчал некоторое время, а потом произнёс. -Это было нечто новое. Среди тех людей, которых вы обезвредили в церкви, был один разработчик проклятий. На его счету такие вещи, как чешуя, живое горение… Тот вид проклятий, что был наслан на Уизли создан, чтобы максимально снизить вашу возможность обороняться. Поскольку действовать оно начинает быстро, а большинство сражений не так краткосрочны, как было это, потому эффект будет прямо на поле боя. В худшем случае, ваши союзники станут вашими врагами, в лучшем — скончаются от гнева и ярости. Чёрные глаза мужчины поблёскивали, когда он поворачивался к свету. -Мадам Помфри нашла способ снять это проклятие, но провести такие манипуляции можно только в лазарете, никак не во время сражения. -В этом и заключается его преимущество над многими другими разработками, — Северус говорил сдержанно. -Всего доброго, профессор, — попрощалась Марта, чувствуя, что Снейп не намерен больше беседовать с ней. -Мисс, — Марта обернулась, — пообещайте Дамблдору в лице меня, что у вас хватит сил идти дальше так, как вы это делаете сейчас. Марта приподняла брови. -Я никогда не обещаю того, в чём не уверена хотя бы на половину. Так что нет, профессор, я не буду обещать ничего, — с громким хлопком Марта исчезла с Паучьего Тупика. 742 дня Вкус железа. Мерзкий вкус железа. Марта чувствует как из брови струится кровь. Липкая, горячая, солёная. Она заливает глаза, и Орлова фактически слепнет на один глаз. Она сплёвывает на землю и понимает, что губа тоже разбита. Ей крепко досталось от того мощного Пожирателя, который с кулаками пошёл против неё. Из последних сил она выкрикнула заветное «Остолбеней» и мужчина упал на землю, как тряпка, как выпотрошенная игрушка. Марта лежит на земле с осознанием собственной беспомощности. Она смотрит на свои руки — все в крови. В ее собственной крови. Кровь — это что-то слишком значимое, то, от чего принципиально зависит жизнь каждого человека. Орлова знает это и потому, отдаёт отчёт, почему Пожиратель накинулся на неё, но для девушки является загадкой, почему он захотел решить все в рукопашную. Магия куда более практична. Орлова упёрла глаза в белое небо. Голова пульсирует от боли, кровь не хочет останавливаться. Девушка рада, что она ранена не так серьёзно, как могла бы быть. Однако и этот ущерб хорошо ощутим. Глаза девушки наполнились слезами. Она всхлипывает. Марта так беспомощна. Одна в этом лесу, она не знает, где остальные. Январскую погоду мотало из стороны в сторону: сегодня было морозно. Но Орлова не чувствует холода земли, её тело горит от чувства беспомощности. Она ничего не может сделать. Ей нужно встать и идти, но она не может. Отчаяние сжимает ей сердце, перекрывает кислород, не давая продохнуть. Теперь уже кровавая вода стекает ей на губы. Орлова трясётся в истерике. Она закрывает лицо руками, они не слушаются её. Марта больше не отдаёт себе отчёт в действиях. Она доползла до дерева и прислонилась к нему спиной. Девушка рыдает, как вдова над могилой почившего мужа. Всхлипы разносятся по лесу, если рядом с ней кто-то есть, то Марта находится в неизбежной опасности. Она думает, что не станет сопротивляться, проще умереть, чем пытаться спастись. Девушка рвано дышит, насильно заставляя лёгкие принять ещё воздух. Её руки трясутся, глаза болят от слёз. Закрыв лицо руками, Марта старается привести в порядок дыхание, но вместо желаемого успокоения, на смену рыдании приходит истерических смех сквозь слёзы. Она смеётся, скалится, словно хочет напасть на кого-то, но она бессильна. Истерический смех хуже рыданий. Орлова поднимает глаза к небу, с лица девушки не исчезает широкая улыбка, как будто её насильно вырезали. Марта чувствует, как морозный воздух хлещет её по щекам, она выбилась из сил. Вокруг неё пустота, а внутри бездна, чёрная дыра, которую ничем не заполнить. Ей кажется, что всё вокруг потеряло смысл кроме неба и её рыданий, которые слышны за километр. Она точно раненый зверь, который издаёт последний вопль прежде чем погибнуть. Но Марта не погибает, она просто теряет силы. Она прекрасно помнит, что находясь возле смерти, ощущая на себе её мерзкое дыхание, не хочется кричать, хочется молчать, надеясь, что так эта старуха с косой не заметит. -Не трогай меня! — вопит Орлова, когда кто-то тянет её за плечо. Она резко разворачивается, опора в виде дерева уходит из-под её спины, и она падает на холодную землю. Девушка пятится назад, упираясь ногами и локтями о почву. Она не понимает, кто стоит перед ней. -Марта, остановись, прошу! — кто-то согнувшись идёт за ней. — Нам надо домой, — в голосе слышатся нотки молебного тона. Но Орлова не слышит. Она пятится назад и тяжело дышит. Девушка врезается спиной в дерево, но она не замирает, Марта бьётся, как рыба выброшенная на берег. Человек перед ней падает на колени, прижимая своим весом её трясущиеся и брыкающиеся ноги. Русская колотит человека руками по плечам. -Тихо, прошу тебя. Умоляю, Мара! — это уменьшительно-ласкательное имя на секунда возвращает её к реальности. -Марк? — её лицо меняется, а затем она вновь начинает рыдать. Орлов прижимает сестру к себе и гладит по голове. Он практически плачет, старается сдерживать слёзы, которые подступают к горлу. Он давится ими и дрожащим голосом продолжает успокаивать сестру. Марта рыдает закусив ткань куртки брата. Она цепляется замёрзшими пальцами за него, точно это последняя опора. Они сидят на земле, как два мученика. -Ты слишком долго была сильной. Пора отдохнуть, — шепчет брат, сгребая Марту в охапку. Орлова не в силах трансгрессировать, потому Марк переносит их обоих на площадь Гриммо, подальше от посторонних глаз. Он кладёт сестру на свою кровать. Девушка несколько секунд смотрит на брата, в её глазах можно прочесть многое: благодарность, страх, отчаяние, безысходность. Но Марк видит только то, что важнее всего — жуткую усталость сестры. Она мучается. Девушка закрывает глаза. Она не просыпается несколько дней. Страшная усталость накрыла её с ног до головы — не сломайся Марта сейчас, это произошло бы чуть позже. На следующий день Марк просит Помфри осмотреть сестру. Он просит сделать это в тайне от руководства. Женщина соглашается без колебаний. Она заживляет раны Марты и меняет ей одежду. Поппи сочувствует Орловой, потому что знает, какой образ жизни ведёт девушка. Она знает, что за любой большой силой скрывается усталость и боль. Улыбка на лице и спокойствие — лишь временные явления, последствия такого поведения всегда случаются неожиданно, а с тем графиком, который сопутствует теперь жизнь каждого члена Сопротивления, проблем с психикой у всех будет много. 745 дней Дни прошли тяжело. Не было возможности внятно описать всё происходящее. Грюм, который был ещё в неведении касательно здоровья Марты, коротко поздравил принимавших участие в операции с успешным её завершением. Они отбили небольшой замок, где держали пленных. Среди них были и дети, и старики, многие из которых уже были не в состоянии держаться. Недалеко от Глазго Сопротивление устроило большой лазарет. Он был окружён всеми возможными защитными чарами. Вокруг территории дежурила охрана, которая сменялась каждые шесть часов. Силы Волдеморта пока не знали об этом месте. Такое расположение лазарета предложил Снейп. Многие из ребят, участвовавших в битвах, были против: слишком открытая местность, слишком опасно, количество раненых не уменьшается, людей, которые могут защищаться больницу слишком мало. Однако руководство считало иначе. Место оборудовали для лазарета за несколько недель. Здесь были и палаты для длительного пребывания, и отдельные кабинеты для быстрых приёмов. Лекари и колдомедики покидали больницу Святого Мунго, поскольку она часто подвергалась нападениям, и близок тот день, когда Волдеморт захватит это место. Больница в Глазго была только пристанищем для раненых. Сюда привозили людей, которые подвергались пыткам, людей, которые получили ранения разных типов. Северус лично посещал это место, чтобы удостовериться, что люди работают так, как требует ситуация. Никто из бойцов не знал, почему руководство согласилось поставить лазарет на открытой местности. Однако всё было весьма просто. На связь с Грюмом и Кингсли вышли родители Орловых. Они встретились за пределами Англии и России. Их разговор не был длинным, однако был продуктивным. Русские обещали прислать лучших солдат, которые будут оборонять больницу. Такой расклад устроил руководство Сопротивления. И действительно, через несколько дней в распоряжении Грюма и Кингсли было три дюжины умелых русских волшебников. Снейп же действовал по наводке Дамблдора, который вновь вступил в игру и не спеша стал вводить свои правила через Северуса. -Больница на открытой местности — это абсурд! — холодно сказал Снейп, когда Дамблдор завершил свою речь. -Все мои слова звучат для тебя, как абсурд, Северус, — мягко произнёс старик, глядя на мастера зелий сквозь очки. Снейп фыркнул. -Подобный расклад сил даст нам возможность ввести в борьбу русских. Безусловно, этот план имеет несколько изъянов. Но господа Орловы взялись помочь мне. От тебя требуется предложить Аластору возвести больницу там, где я прошу. Затем вступят Орловы, — Дамблдор поднялся из кресла. — Волдеморт не будет знать ничего об этом месте до определённого времени. Потом ты сам скажешь ему о лазарете. Таким образом мы укрепим твои позиции в рядах Пожирателей, и Тёмный Лорд, желая разгромить больницу, вступит в бой и наткнётся на преграду в виде русских волшебников. Их силы велики, Волдеморт этого не ожидает. Значит Сопротивление сможет взять передышку, натренировать новых ребят, пока вражеские силы будут временно отступать. Слова Дамблдора звучали вполне убедительно. Но для Снейпа оставалось загадкой, что же будет, когда силы Тёмного Лорда возрастут вновь? Русские снова помогут? На эти вопросы старый волшебник не дал ответов, точнее, он не дал задать эти вопросы. Потому Северус удалился из поместья Орловых и принялся осуществлять план Дамблдора. 746 дней -Грюм, — Марк обратился к мужчине. Он прикрыл за собой дверь. Комната, что была оборудована под кабинет, не внушала никаких радостных эмоций. Орлов заметил, что Аластор даже не открывает окно. В помещении царил полумрак, который усугублял зрение Грюма. В углу Марк разглядел несколько пар кандалов, он не стал углубляться в раздумья, ради чего они висят здесь. -Что ты хотел? — спросил Грюм, когда Орлов сел напротив него на стул. -Поговорить о Марте. Мужчина вопросительно поднял брови. -А что Марта? Я доволен тем, что она делает, — голос Аластора был жёстким. — Порой Поттеру и Уизли не нравится это, но она по-прежнему на хорошем счету. Если Марта захочет действовать в другом русле на поле боя, я против не буду. Принципы у всех разные. -Дело не в этом. Я и сам прекрасно знаю, что ей фактически нет равных, но бремя, которое она несёт с давних времён, отражается и сейчас. Грюм смотрел с недоверием, как будто искал подвох. -Дальше, — коротко произнёс он. -Она живой человек, ей нужен отдых. Марта участвует практически в каждом сражении… -Ты сам сказал, что ей нет равных. Кингсли и я того же мнения, — Грюм раздражался. -Она не лошадь. Дайте ей отдых, — Марк помолчал, а потом добавил. — Несколько дней назад был серьёзный срыв, я думал, она не выберется. Лицо Грюма преобразилось. Он молча смотрел в стол. -Когда именно это было? — голос его стал тише. -Четыре дня назад, когда мы освободили замок с пленными, — Марк выглядел спокойным, однако внутри него все рвалось, он был на острие боли, потому что его родная сестра практически потеряла рассудок из-за беспрецедентной службы. Грюм молчал. Но Марк уловил едва заметные всплеск эмоций, который отразились на изрезанном шрамами лице мужчины. «Девчонка сломалась, не такой уж она идеальный солдат», — услышал Марк. Орлов не поверил своим ушам. -Да как вы смеете? — его голос принимал стальные нотки. — Я не знаю никого сильнее её. Ещё вчера она просила выпустить её, чтобы продолжить помогать вам. Вашей совести, я вижу, совсем не осталось? Впервые за несколько лет Грюм выглядел растерянно. -Вы ищите идеальных солдат. Но таких не существует, рано или поздно каждый из них срывается. И радуйтесь, что Марта всего лишь билась в истерике, а не потеряла самообладание, став вашим ночным кошмаром. Марк вскочил со стула и направился к выходу. Система прогнила. Те, кому они верно служат, совершенно не верят в них. -Марк, стой! — русский не успел дотронуться до ручки двери. Грюм привстал со своего кресла в порыве. -Ты легилимент? — его голос звучал необычно — удивлённо. Орлов не ответил. Он не это хотел услышать. -Полагаю, что да, раз услышал мои слова, — Аластор всматривался в парня. — Твоя сестра, думаю, тоже. Марк фыркнул от негодования. -Значит да, — спокойно ответил сам себе Грюм. -Это всё? — холодно осведомился Марк. Аластор молчал. Орлов открыл дверь. -Мне жаль, что с твоей сестрой так вышло. Она ценный солдат, я не могу позволить себе потерять её, — Грюм говорил тихо. — Пусть восстанавливается и возвращается в строй. Я не буду торопить. Я приму её возвращение, когда она посетить собрание. С этого момента я буду считать, что она здорова. Марк кивнул и вышел. Его тронули слова Грюма, не сильно, но тронули. Но ближайшие несколько дней он не скажет сестре, что ей разрешено вернуться. Пусть отдохнёт пока. Он сам решит, когда ей будет можно вернуться в строй. А пока…пусть восстанавливается. 748 дней Белые облака бежали над Лондоном так, словно они боялись опоздать на последний поезд, уходящий в светлое будущее. Марта и Марк сидели в уютной кофейне. Марте дали выходные, так сказал Марк. Он не стал упоминать, что девушка может вернуться в строй, когда сама пожелает. Орлова не особо помнила, что с ней было. Брат вкратце описал, что произошло. Девушка удивилась его словам. Помфри позаботилась о её состоянии. Марте были выписаны успокоительные, которые должны были привести её в порядок. Однако, помимо зелий для улучшения здоровья, Марк решил выпить утренний кофе не в магловском Лондоне. Марта и Марк сидели в уютной кофейне. Орлов предложил исчезнуть на несколько дней. Он считал, что смена обстановки принципиальна. Марта сопротивлялась недолго. Ей было нечего делать на Гриммо. Брат не пускал её никуда. Благодаря ей, он тоже смог отдохнуть несколько дней от своей разведывательной деятельности. Грюм создал ещё несколько разведгрупп, который действовали под началом двух авроров. Потому команде Марка официально было дано время отдыха. Но когда оно кончится, русский вновь вернётся в строй. Орловы сидели на улице. Зима в этой стране не была такой холодной, как в России. Голые деревья неподвижно стояли, вздымая ветви к небу. Тёмная вода была недвижима, лишь изредка утки рассекали эту гладь. Солнце светило ярко, озаряя всё вокруг блестящим свечением. Люди болтали о всякой ерунде, сидя за чашечкой кофе. Они громко смеялись, когда кто-нибудь шутил. Марта и Марк, вооружившись солнцезащитными очками, расположились за маленьким круглым столом. Они сидели в небольших плетёных креслах. Перед ребятами стояли две чашки, аромат напитка разносился на несколько метров. Милый паренёк, протиснувшись между двух столов, принёс Орловым булочки. Марта отломила кусочек. Брат наблюдал с каким удовольствием она поедает его. Он улыбнулся и сделал небольшой глоток. -Я знал, что ты оценишь эту идею, — парень с умилением и радостью смотрел на сестру. Она с удовольствием хрустела булкой. -Завтрак в Париже, конечно, весьма тривиально, но очень вкусно и красиво! — усмехнулась Марта, стряхивая с пальцев крошки. Она запила круассан кофе. -Хорошо, что мы не в магическом Париже, — задумчиво произнесла Орлова и отклонилась на спинку кресла. Девушка заметила, что отвыкла говорить на отвлечённые от войны темы. Она забыла, что такое обычная жизнь. -Ты чего? — брат заметил её смятение. -Ты обращал внимание, что мы совершенно разучились разговаривать не о войне? Марк пожал плечами. -Я думаю, что нужно от этого отвлекаться. Да, это стало нашей жизнью, но Марта, у нас и раньше бывали проблемы… -Не такие серьёзные, — отметила сестра. Марк закатил глаза. -На мой взгляд они соизмеримы с тем, что мы переживаем здесь, — спокойно ответил он, достав из пачки сигарету. — Будешь? Марта не долго думала. -Буду. Вкус кофе смешался со вкусом табака. -Где остановимся? — спросила Орлова, выпустив дым. -А где хочешь? -Только не в магическом Париже. Я хочу спокойствия, хотя бы на сегодня и завтра, — Марта посмотрела в ясные глаза брата, когда он снял очки. — Вернёмся в Лондон, и я возвращусь на службу, — добавила она. -Может повременишь? — усталость проступала сквозь нарочито бодрый голос Марка, как кровь сквозь повязку. Девушка покачала головой. -Я достаточно пропустила из-за этого…инцидента. -Это не инцидент, а твоё здоровье. Орлова махнула рукой. -Не впервой сталкиваться с проблемой. Как-нибудь всё решится. -Само, Марта, ничего не решается. -С каких пор ты стал таким занудным? — улыбнулась девушка. -С таких, — Марк надел очки. — Когда ты перестала обращать внимание на себя и своё здоровье. Девушка закатила глаза и снова заулыбалась. -Ладно, я хочу прогуляться. Пойдём, — Марта встала, за ней Марк. Так началось утро очередного дня, на этот раз в солнечной Франции. 751 день Возвращение Марты не было громким. Она предпочла вернуть тихо. Выслушав речь Грюма о том, что нужно сопроводить несколько Пожирателей в Министерство, Орлова дождалась, пока все покинут зал совещаний. -Аластор, какие-то операции планируются? Мужчина посмотрел на неё. Видимо старался считать состояние здоровья. -Как ты себя чувствуешь? — такой вопрос было странно слышать от Грюма. Марте даже показалось, что его голос прозвучал ласково. -Всё хорошо, сэр, — она улыбнулась, надеясь, что это докажет её слова. Мужчина ещё недолго всматривался в глаза Марты. -Твой брат недавно обмолвился, что он легилимент, и я сделал вывод, что и ты тоже обладаешь этой способностью. Орлова кивнула, предполагая, что теперь она будет мало выходить в «поле». -Тебе придётся иногда принимать участие в допросах, — произнёс Грюм нарочито небрежно. Марта усмехнулась. -Не хотите научить кого-то? — Орлова остановилась возле доски, где ещё не стёрли план здания. — Я ведь могу и умереть случайно. -Не говори глупостей! — гаркнул Грюм, его голос и тон стали прежними. -А что? Я живой человек, вы тоже, Гарри тоже, никто не знает, когда его конец. -Вы ещё слишком молоды, чтобы умирать, Орлова, — Грюм стучал своей ногой, ходя от одного предмета к другому. — От Поттера зависит равновесие в нашем мире, что-то такое неосязаемое, а от тебя, как минимум, жизни волшебников и маглов. Так что, если Поттер спасёт мир, но жить будет некому, какой был смысл? Люди без мира, в его условном значении, жить могут, а вот мир существовать без людей… -Тоже может, — сухо добавила Орлова. Грюм хмыкнул. -Мы заложники ситуации. Хочешь ты или нет, но спасать жизни придётся. -А может я хочу их отнимать, — спокойно произнесла Марта. Ей казалось, что она начинает злиться. Странное чувство, о котором она забыла. Аластор не отреагировал плохо. Он не из тех, кто не понимает, как устроена война. Он не гонится за той моралью, что вбил себе в голову Гарри и его друзья. -Отнимай. Это твоё дело. Но отнимай у тех, кто заслуживает этого. -Как это делаете вы? — в голосе девушки слышалась насмешка. -Именно, — Грюм слышал это, он понимал, что Марта видит его насквозь. Мужчина направился к двери, держа подмышкой несколько рулонов карт. -Следующее собрание будет скоро. Будь готова к любым поворотам событий. Грюм ушёл, прикрыв за собой дверь.