***
Если углубиться в прошлое Мина, то оно может показаться достаточно грустным. Он был влюблён в своего парня до глубины души, они знакомы со старшей школы и тогда, в юности, альфе казалось, что жить дальше без этого человека в будущем он не сможет. Беременность была незапланированная, ещё бы, им ведь всего по восемнадцать лет было! Альфа только-только поступил на первый курс, а тут и рождение ребёнка не за горами. Свадьбу сыграли негромкую, с помощью родителей конечно, которые сказали, что не смогут жить спокойно, если ребёнок родится вне брака. Но в дальнейшем помогать отказались, мол раз ребёночка заделать смогли, то смогут и со всем справиться сами. Учёба на юридическом шла ко дну, Мин понимал, что из-за ребёнка муж работать не сможет, а содержать семью надо было, но простые подработки ничего не давали, лишь мысль о благосостоянии семьи помогала ему справляться. Тогда Юнги и стал вникать в ресторанный бизнес, мечтая о том, что когда-нибудь сможет наконец устроить свою жизнь как следует. Так что пока его сверстники наслаждались лучшими годами своей жизни, Мин зашивался на трёх работах, стараясь приносить домой хоть какие-то деньги, чтобы достойно приготовится к рождению сыну. Через несколько лет, когда Чонгуку было уже три года, ссоры между супругами увеличились в разы. Мин радовался хотя бы тому, что сын был маленьким и мало что понимал, не имея возможности рационально расценивать происходящее вокруг него. — ты опять в своих чертежах?! Ты достал меня уже! Столько лет прошло, Юнги, неужели ты не понимаешь, что у тебя ни черта не получится? Забудь уже об этом глупом бизнесе, ты все деньги на это потратил, найди уже нормальную работу наконец. Юнги отличался особой сдержанностью, особенно в отношениях с другими людьми, он может терпеть, сглаживая углы, но при этом делая так, как считает нужным, просто умалчивая об этом. Но иногда даже столь уравновешенного парня срывало, особенно с таким истеричным омегой под боком. Все мы люди. Альфа отводит вертевшегося рядом сына в комнату, посадив за мультики, чтобы тот всё же не становился наблюдателем ссоры. — закрой свой рот, я понятно выражаюсь? —шипит Мин, подходя впритык к своему мужу, — прекрати свою истерику сейчас же, мне из кожи вон приходится лезть, чтобы у тебя и нашего сына было всё необходимое, а в ответ получаю лишь твои упрёки. Поэтому даже не смей на меня орать! Мин очень старательно себя сдерживает, альфа собирает свои чертежи и уходит в кухню, хотя хотелось бы ещё куда-нибудь подальше. Но у них была лишь съёмная однушка. Кому он пытается соврать? Ничего действительно не идёт, ничего не выходит, хочется лишь всё откинуть. Юнги откладывает всё то, на что потратил столько лет и звонит знакомому, договариваясь о новой работе. Может его супруг и прав. Положив на свои собственные желания большой и толстый, Юнги отложил идею с ресторанным бизнесом, буквально от сердца отрывая. Мин работал на трёх работах, стараясь дать супругу всё, чего он желает и ему казалось, что всё вокруг устаканилось. Иногда Мину было трудно поверить, что его сыну было уже восемь лет, когда они с его папашей разошлись. Не такой маленький, но и не взрослый, чтобы знать правду об их разрыве. Поездка в командировку в этом месяце заканчивается быстрее, что является отличным поводом сделать супругу сюрприз. Чонгуки сейчас гостит у бабушки на даче, значит муж скучает в одиночестве дома. Мин любит своего супруга, что бы между ними не происходило, ведь они столько вместе прожили, через многое прошли. Альфа покупает букет по доступной ему цене и спешит домой, ведь впервые за долгое время так истосковался по своему мужу, скучая по временам, когда они были безумно горячо любимы друг другом и не обремлены бытовыми проблемами, которые вытекали в сильные ссоры и вечную ругань. Юнги тихо открывает входную дверь своим ключом и проходит в прихожую, его взор сразу же затронул вид чужих ботинок, а в нос ударил терпкий неприятный запах, принадлежащий очевидно альфе. По затылку пробежался неприятный холодок, а потом и вовсе пронёсся вихрем по всему телу, когда Мин расслышал доносящиеся из их спальни неприличные звуки, благодаря которым Юнги окончательно теряет самоконтроль. Распахнув дверь их спальни, перед мужчиной открывается картина маслом - обнажённого супруга трахает какой-то амбал, Мина они даже не заметили, пока он сам не подал звук своего присутствия, с грохотом уронив на пол дорожную сумку, в которой были все необходимые вещи для командировки и специально приобретённый для сына подарок. — ах, так вот чем ты занимаешься, пока меня дома нет, блядь. Какой же я идиот! —рычит альфа, невольно сжимая и разжимая кулаки, оглядывая свои руки, на которых как никогда отчётливо выступили вены. Душевная боль пробирается до мозга костей, злость и гнев всё пленяют альфу, завлекая в своё дьявольское царство горести и отчаяния, обволакивая едким, режущим глаза дымом. Как давно он ходит с оленьими рогами на голове? Юнги никогда не ожидал предательства со стороны этого человека, всё что угодно, только не это, но теперь испил из этой чаши сполна, захлебнувшись в ядовитой жидкости. Мин делал всё, чтобы супруг ни в чём не нуждался, старался ради него, пренебрегая собственными желаниями, а самое обидное, что даже отказался от мечты всей своей жизни, лишь бы его вторая половинка была счастлива. И что он получил взамен? Лишь по просьбе омеги Юнги вечно разъезжал по командировкам, только ради него не вылазил с подработок, редко появляясь дома, а вместо соответствующей благодарности получил нож в свою спину. Измена - самое отвратительное и тошнотворное, что только можно было придумать. Мин никогда не простит, нет, лучше, он больше никого не полюбит, чтобы ни один омега на этом свете не посмел ещё раз так с ним обойтись. Жгучая боль отдаётся в сердце и Юнги понятия не имеет, как долго придётся зализывать эти раны, успокаивая своего зверя, который беспробудно будет выть ещё много лет. Омега подлетает к нему, прикрывая наготу каким-то уродливым халатом. Кажется он пытается объяснить, что всё совсем не так, как Юнги мог подумать и они не тем занимались! Боже...Мина это смешит. Губы расплываются в гневной ухмылке, которая выглядит устрашающе, словно альфа готовится сполна умыться чужой кровью, никого не оставив в живых. — ты сейчас серьёзно или считаешь меня тупым? По-твоему, я не видел, как он тебя трахал? —большая ладонь звонко проходится по щеке мужа, лицо которого уже заливается слезами. Мин никогда не поднимал на него руку, ведь считал это из ряда вон выходящим в нормальных отношениях, но сейчас мужчине казалось, что супруг этого заслуживал. Их отношения перестали быть нормальными ровно в тот момент, когда эта тварь раздвинула свои ноги перед другим мужчиной, будучи женатым человеком, у которого есть ребёнок. Букет цветов небрежно летит омеге в ноги. — у тебя есть час собрать свои вещи и исчезнуть отсюда, если ты ещё хоть на что-то надеешься, то это зря, мой дорогой. Ты не увидишь ни меня, ни ребёнка, уже завтра я соберу все необходимые бумаги и подам на развод, работы у тебя нет и никогда не было, Чонгука тебе не отдаст даже суд. — ты не можешь так поступить со мной, он мой сын! —омега держался за ушибленную щёку и громко всхлипывал, не вызывая у Юнги и капли жалости. — ещё как могу. Твой сын? Да неужели. Думал ли ты о своём сыне, когда изменял его отцу? Ты не заслуживаешь никаких прав. Мин замечает, что альфа, недавно втрахивающий его супруга в их же кровать собирается уйти незамеченным. Юнги разъярённо кричит "стоять" и ловит его за шиворот, а перед глазами черти пляшут. Мужчина валит незнакомца на лопатки и нависает над ним, кажется, что в данный момент альфа состоит из ярости на все сто процентов, даже его самого подобный факт очень пугает. Мин никогда так сильно не терял самообладания, а в последний раз дрался в старшей школе, больше восьми лет назад, но сейчас он так ожесточённо бьёт этого мерзавца, превращая его лицо в кровавое месиво, приглушённо слыша вопли омеги поодаль от себя, не обращая на это никакого внимания. — будешь знать, как к замужнему омеге приходить, пока мужик горбатится на трёх работах и не спит, для его счастья! Оба, нахуй из моей квартиры. Юнги стремительно покидает спальню, выкидывая какие-то вещи бывшего за порог, а потом закрывается в кухне, чтобы сдержать себя ради сына и не убить обоих. В верхнем ящике альфа нашёл подаренную отцом бутылку хорошего виски, кухонька была совсем маленькая, в ней еле развернёшься, но им всегда хватало. Мин не удосуживается взять стакан, пьёт прямо с горла, обжигая горло - слишком уж много говна на него свалилось, кто подскажет, как теперь выбираться? Он остался один с ребёнком, которого нужно всеми силами поднять и воспитать хорошим человеком, ему как-то нужно разъяснить ситуацию...даже думать обо всём этом больно, на душе прямо-таки кошки скребутся. Ещё никогда такому сильному человеку, как Мин Юнги, не хотелось просто взять и раствориться в воздухе, превратившись в пыль. Спустя час, а может быть даже меньше, вещи "мужа" исчезли, как и он сам вместе со своим ненаглядным. Мин никогда бы с ним так не поступил, чем же сам заслужил подобное, в чём провинился, раз испытал такое наказание? Как можно было променять семью на хуй? Наверное, Юнги никогда этого не поймёт. Мин провёл ночь на кухне в обнимку с бутылкой, он был сильным, но горькие слёзы предательски лились рекою по бледным щекам. Никто не заслуживает испытать такое, альфа врагу не пожелал бы, Мин так сильно жалел о самом худшем выборе в своей жизни, которую он теперь ненавидит пуще прежнего и которая явно была к нему несправедлива. Но огонёк надежды всё же сиял в разбитом сердце, этот пацан, который каждый раз ждал его из командировки, скучал и обнимал так крепко, как только мог своими маленькими ручонками, ради этого стоило жить, жить ради него. Через пару дней, утряся всю возню с разводом, Мин забрал Чонгука от родителей и повёл сына на его любимую баскетбольную площадку в парке - Гук очень интересовался этим видом спорта и мечтал стать капитаном баскетбольной команды, когда вырастет! Юнги было очень трудно подобрать слова, чтобы объяснить, почему папы не будет дома, когда они туда вернутся. Чонгук был достаточно взрослым и понимающим для своих лет, поэтому Мин сказал ему всё как есть, конечно умолчав о подробностях, сказав, что они с папой больше не любят друг друга и им пришлось разъехаться. Но в тот момент, даже после всего, Юнги так сильно любил его и оставался преданным… Конечно, при последнем их разговоре Мин погорячился, всё-таки он не изверг, но выбор предоставил не изменщику, а своему золотому ребёнку, только ему решать, с кем он хочет остаться. Чонгук был потрясён ситуацией и сильно расплакался посреди той самой баскетбольной площадки, он выглядел таким раздавленным, Мин заключил младшего в свои объятия, присев перед ним на корточки и не отпускал, ненавидя своего бывшего супруга во много раз больше чем тогда, когда застал его в их постели с другим альфой. Ребёнок не должен был так страдать. — я очень люблю папу, но с тобой мне будет лучше. —сказал ему восьмилетний ребёнок и Мин не сумел сдержать улыбку. Он не один и это главное, а всё остальное ещё будет. Юнги очень много работал, словно пчёлка труженица, альфа совсем исхудал, став похожим на обтянутый кожей скелет, но мужчина обещал им обоим не сдаваться, поэтому стремительно шёл к своей цели, преодолевая на пути все препятствия. Инвесторы заметили его только спустя четыре года долгой и утомительной работы, забравшей у Юнги множество жизненных ресурсов, превратив его в иссякший сосуд. Они сказали, что Мин действительно очень талантливый и добьётся успехов в своих начинаниях, альфе дали согласие на его работу. Строился ресторан, в котором мужчина всё до мельчайших деталей доводит, привлекает самых лучших в своём деле работников, лишь бы воплотить наконец свою давнюю мечту в реальность. В него никто не верил, кроме самого себя и маленького мальчика, который во всём поддерживал своего отца и заставлял идти дальше. Своё детище в виде ресторана альфа назвал "Dream", что казалось ему очень символичным, вкладывая всего себя в работу, конечно не забывая про заботу о ребёнке, у которого уже начинался переходный возраст. С помощью инвесторов альфа вкладывался в сеть и теперь в каждом городе Южной Кореи есть сеть его ресторанов, которые были предназначены для людей высшего звена. Самым почтенным для него стало то, что в ресторан, который находился в центре Сеула приехал сам министр и стал здесь постоянным клиентом. Жизнь медленно цвела, совсем скоро после постройки первого ресторана, который приносил приличную прибыль, Мин с сыном перебрались в приобретённый особняк, где они живут по сей день. Но даже сейчас, будучи тридцати семилетним бизнесменом, Юнги каждодневно ловил себя на мысли, что одинок, ведь помимо уже взрослого сына и молоденьких официантов в его постели, которые надолго не задерживаются, рядом с ним никого не бывает, хотя после развода с мужем прошло добрых одиннадцать лет. А женат альфа на своей работе.***
— Чимин, ты где был так долго? Я тебя уже потерять успел. —бурчит Чонгук спросони, на голове которого было неопрятное гнездо из волос. Альфа приподнимается, усаживаясь на собственной кровати, чтобы удобнее было тянуться к своему омеге, который неподвижно стоял. Выражение кукольного личика выглядело озадаченно. Гук берёт его ладошки в свои руки и слегка сжимает, притянув Пака поближе. — там твой отец приехал. — отец? Блин, — Чонгук вздыхает, потому что не хотел, чтобы они познакомились вот так вот! А потом и вовсе обращает внимания на то, в каком виде отец увидел его парня, — бля-я-ять, — отчётливее тянет Гук и падает спиною на кровать, потащив за собой и омегу, который пискнул, завалившись на альфу сверху. Большие ладони ползут вверх по бёдрам, задирая худи, и вовсе под неё забираясь, чтобы нетерпеливо сжать тонкую талию. Ну ничего, отец отходчивый, да и на вряд ли это уж слишком сильно его возмутило. — надеюсь ты хотя бы не успел с ним поругаться? А то, зная твой характер... — нет конечно. И вообще, что ещё это значит? Какой это у меня характер? —омега хмурится, он приподнимается, устраиваясь на чужих бёдрах и смиряет Гука взглядом, готовясь в любой момент выпустить когти. Чонгук привычно улыбается и сглаживает углы, шепча что-то о том, что просто пошутил. — пойдём позавтракаем, вы должны нормально познакомиться, только оденься нормально. Чимин смущённо смеётся, потому что ему уже об этом сказали. Пак надел классические серые джинсы с высокой талией и свитер приятного персикового оттенка, в которых пришёл. Парни прошли в столовую, где до сих пор восседал Мин, на самом деле именно их и дожидаясь, он не видел сына с самого своего почти недельного отъезда, но первым делом альфа увидел не своего ребёнка, а его полуголую пассию. Кажется, Юнги никогда не поверит, что его сын так вырос... — привет, ты не говорил, что приедешь, — Чон тянет отцу руку и тот её пожимает, надо же, какие мы серьёзные при своём омежке-то. — а ты меня совсем не ждал, — строго говорит Юнги, хотя на губах сверкает сдержанная дружелюбная улыбка. Он вновь глядит на Чимина, который теперь выглядел таким скромным, прячась за спиной Чонгука. Произошедшее его забавляло, особенно если сопоставить с тем, что в свои девятнадцать лет у него уже был муж и годовалый Чонгук. Нет, альфа конечно рад, что его сын поумнее и обошёлся без этого. — да нет, я просто...в общем, это Чимин - мой парень, мы уже два месяца с ним встречаемся. —Чонгук почесал затылок, хотя не то чтобы его это смущало, просто Чимин волновался. У них с отцом всегда были доверительные отношения, но про Чимина почему-то говорить не спешил. Гук боялся, что они разбегутся также быстро, как это бывало с прошлыми парнями, которые у него были, но с Паком всё совершенно иначе! С ним Чонгук превратился в щеночка, который при виде любимого виляет хвостиком. Наверное, Чимин стал его слабостью, Чон по-настоящему впервые полюбил, наверное поэтому было так трудно переступить через себя и признаться в этом не только самому себе, но и доверенному лицу в виде отца. — действительно, какой большой срок. Ну хорошо, я очень рад за вас, — Юнги улыбнулся и предложил всем позавтракать, потому что как раз собирался приготовить свои фирменные блинчики. Не секрет, что Юнги стал огромным любителем кофе, потому что только этот напиток и спасал его в своё время, когда спать было некогда. А от этого омеги исходит такой чудесный аромат...сыну очень повезло. Мин невольно вдыхает поглубже, смакуя горчащий на кончике языка привкус капучино с каким-то сиропом, кажется ванильным? Да, точно. Насыщенный аромат свежесваренного капучино с ванильным сиропом и нотки нежного горького шоколада, альфа невольно подумал, что этого омегу хочется съесть, испив все соки до последней капли. Был бы Юнги на двадцать лет моложе, тоже обязательно бы за ним приударил! Мин является обладателем опьяняющего запаха портвейна с нотками корицы, который кстати, отлично сочетается по вкусу с горьким шоколадом - альфа пробовал и готов поклясться, что ничего вкуснее просто не существует. Он невольно засматривается на гостя, который пачкает пухлые губы в липком кленовом сиропе, а Чонгук заботливо вытирает их салфеткой, неужели действительно влюбился? Юнги за сына только рад, пусть хотя бы у него всё будет правильно, раз у родителей не задалось. — отец, можно я твою машину возьму, чтоб Чимина до общаги подбросить? — так, а с твоей что? —Юнги хмурится, потому что совсем недавно спорткар Чонгука был в целости и сохранности - Мин подарил сыну автомобиль на восемнадцатилетие. Сам Юнги такие машины не любил, ему по душе были большие и комфортабельные, поэтому в гараже у альфы красовались порше, лексус и бмв кроссовер. Но в силу возраста Мин мог понять интерес сына к дорогим спортивным автомобилям, которые в частности были двухместными. Машина Чонгука была ярко-красного цвета, Юнги, как сейчас, помнит, что долго выбирал между ней и такой же синей. — да так, колодки слетели, я уже завёз подчинить. Сказали завтра с утра обратно доставят, чек тебе пришлют, сразу оплатишь. — хорошо, но больше не гоняй так, я не дурак, знаю от чего они слетают. Ещё раз слетят и я тебе их не поставлю, лучше я не оплачу тебе ремонт, чем потом заберу из морга, понял? —Мин изогнул бровь и сдвинул к переносице, укоризненно поглядывая на сына, который недовольно заскулил, говоря, что это не так и оно само, но на слова отца утвердительно кивнул. — ключи знаешь где взять. — спасибо. Чимини, выходи, я тебя сейчас догоню. — до свидания господин Мин, — вежливо прощается Пак и даже кланяется, а Чонгук провожает его взглядом и двигается ближе к отцу, заинтересованно на него смотря. — чего? —Юнги отпрянул даже. — ну как он тебе? —у Чонгука глаза сверкают, а старший действительно понимает, что всё очень серьёзно. Вот только не разглядел он, чтобы омега то же самое и к его сыну испытывал... — да не знаю, или ты про его ноги? —Гук сначала в недоумении смотрит на него, а потом они в один голос смеются, вспоминая утреннюю ситуацию, в такие моменты Мин с особой теплотой ощущает их связь. — Чонгук, если бы ты не пытался это скрыть, то подобного бы не произошло, неужели ты думал, что я тебя не поддержу? — нет, что ты, просто я сначала сам хотел во всём разобраться. Правда, извини что так получилось, но мне действительно хочется поближе вас познакомить, может...пригласим Чимина на ужин? Ты свою пасту приготовишь, вина выпьем~. —Мин улыбается, сын явно в него пошёл, вон какой непромах! Совершенно правильно действует. — конечно, приглашай, я не против. Завтра мне нужно будет по делам помотаться, в ресторан заехать, чтобы с документами разобраться, а послезавтра вечером я свободен. Вышедший из дома Чимин жадно вбирал свежий воздух в лёгкие, потому что…запах господина Мина буквально заполонил собою всё тело и душу, да и сам мужчина тоже. Первое впечатление Мин производит превосходное, но к сожалению или к счастью, Чимин впечатляется им не как родителем своего бойфренда, а как мужчиной. Пака это немного пугает, ну ещё бы, Юнги почти ему в отцы годится, хотя, если попытаться себя оправдать, то родители, как папа, так и отец, старше Мина лет на десять, тем не менее - это не суть важно, всё равно годится. Пак не понимает, зачем он позволяет себе о подобном думать, зачем просчитывает это в своей голове на всякий случай, кто знает, как может обернуться жизнь, но Чимин теперь очень надеется, что не той стороной, о которой он только что подумал. Тембр его голоса такой строгий, что придаёт определённый шарм и сексуальность - Пак это ещё при их утренней стычки заметил. Юнги очень маняще выглядел, когда готовил, Чонгук вот готовить совсем не умеет, несмотря на талант его отца, Чимин тоже не ас, поэтому они чаще всего питались в кафешках или заказывали доставку, в общежитии Пак брал на себя покупку продуктов и мытьё посуды, а готовил его сосед по комнате. По-другому он уже умер бы с голода, на крайний случай умер бы от язвы, питаясь только фастфудом или лапшой быстрого приготовления. И Гук далеко не серьёзный, всё в корне наоборот. Ещё руки у мужчины очень красивые, особенно пальцы, а классика ему непременно идёт. На самом деле, омеге было очень сложно расценивать свои чувства к Чонгуку. Хоть они и учатся в одном университете, подступить к Чону было довольно трудно - он пользуется популярностью среди сверстников, что совсем не удивительно, к тому же местный, всю жизнь проживший в Сеуле, знающий каждый здешний закоулок, а Чимин приезжий из Пусана парнишка, которому приходится жить в обшарпанной общаге при университете, где комендантский час уже в девять: потом тебя просто не запустят, ночуй где хочешь, так ещё и по городу передвигается по гугл картам. В общем, Чонгук поначалу стал для Чимина спасительной шлюпкой, которая любезно помогала свободно передвигаться по городу, Гук даже нередко его на машине своей катал, да и сейчас катает, чего уж там. Они начали встречаться и Паку вдруг показалось, что в этих отношениях ему чего-то не хватает... А вот при виде Юнги словно озарило, будто что-то внутри проснулось после глубокого сна. В нём словно удалось уместить абсолютно все качества идеального мужчины в представлении Пака и младший понятия не имеет, что c этим делать, знает только одно - теперь в доме своего парня он будет появляться значительно чаще, нежели ранее.***
Само собой, на ужин омега охотно соглашается, разве может он отказать своему парню? К тому же, они с Мином уже познакомились, так что ужин - это всего лишь формальность, а у Чимина теперь и собственная выгода есть. Тем не менее Чимин очень волновался, заставляя уже подъехавшего Чонгука долго ждать, прежде чем наконец собраться окончательно и выйти, спешно садясь в машину. Поначалу у омеги в планах было надеть классический костюм, ведь он успел внимательно подметить, что Мин отдаёт предпочтение классическому стилю в одежде, но решил, что это будет уж слишком и Юнги подумает, что Пак делает это специально, чтобы ему угодить...хотя на самом деле так и было. Парень остановился на чёрной рубашке из приятной ткани и такого же цвета джинсах скинни, которые подчёркивали стройные ноги и упругие ягодицы. Сегодня Пак мечтал стать змеем искусителем, ему хотелось впиться зубами в бледную кожу и впустить свой яд, от которого не удастся спастись. Уже никогда. Вновь оказавшись в просторном доме, Чимин чувствовал себя жертвой, загнанной в ловушку хищника. Из кухни доносился вкусный запах только что приготовленной пасты, а они с Гуком всё ещё возились в прихожей, переобувая уличную обувь в домашние тапочки. Пак любезно вызывается помочь накрыть на стол и топчется туда-сюда из кухни в столовую, красиво сервируя круглый стол, давно он не бывал на таких...так сказать семейных ужинах. Свет в столовой был приглушён, видимо каждая лампочка на огромной люстре регулировалась, что было очень кстати, сквозь не зашторенные окна также пробирался свет уличных фонарей. — надеюсь паста будет вам по нраву, — Юнги, садясь за стол лишь усмехнулся. — перестань отец, ты готовишь лучше всех. —Мин на слова сына лишь усмехается, наливая себе бокал шардоне, протягивая бутылку Чону, как же трудно свыкнуться с той мыслью, что он уже взрослый и даже привёл сегодня как следует знакомить со своим омегой. — господин Мин, вы не представляете, как сильно я хочу услышать от вас забавные истории о маленьком Чонгуке, — Чимин слышит недовольное шипение своего парня, который сидит рядом и подливает ему в бокал вино. Паку больше одного бокальчика и нельзя, потому что уже после двух его уносит - вот такая вот особенность организма. — зови меня просто Юнги, а то я неловко себя чувствую, ты ведь всё-таки парень моего сына… Отпивая несколько глотков приятного вина, пока на граммофоне, что находился в их зале, играл приятный слуху джаз. Мин был поклонником виниловых пластинок, казалось это было настолько сильно, что на аукционах он вытянул несколько любимых исполнителей: почётно красовались на полках Майкл Джексон и Луи Армстронг, а мужчина никогда не давал им запылиться. В его доме всегда играла любимая музыка, которая зачастую не совпадала со вкусами сына. Но все же, он был не равнодушен к ней. Пусть и скрывал это. Ведь Юнги замечал как пропадали и возвращались пластинки с его полки, и чтобы не смущать сына, на этом внимание не акцентировал. Ему было приятно то, как младшие оценили его блюдо, похваливая. Он, кивая, поблагодарил их, продолжая трапезу и выслушивая тихое бурчание сына после слов Чимина о прошлом. На что тот усмехнулся выровнявшись в плечах, поправил на себе белую рубашку. Чимин и сам не заметил, как под столом его нога столкнулась с чужой. Это не мог быть Чонгук, потому что он сидит рядом и подобное невозможно по всем непременно важным законам физики, а вот то, что это нога сидящего напротив мужчины вполне очевидно. У омеги внутри что-то замирает, а перед глазами судорожно мигает красная лампочка, крича о том, что стоит остановиться прямо сейчас! Казалось бы: ничего такого не случилось, Чимину просто стоит убрать свою ногу, Мин всё тактично проигнорировал, будто бы не заметил, но Пак почему-то игнорирует красный свет и жмёт на газ. — ну как тебе сказать, он был довольно смышленым. Хоть и ходил под себя до четырёх лет, ох ужас, от этого было тяжело избавиться. Помню как приходил с ночной, а он стоял и ждал что я его переодену, так как папа, увы, уснул раньше времени. — хохотнул тот, ощущая как по ноге прошлась чужая. Невольно подумав, что его сейчас пихнет сын, он лишь развел руками на его хмурое выражение лица и просьбе такого не говорить. Заканчивая тему памперсов, он невольно перешел на хобби в виде музыки и страсть к баскетболу. Ощущая все выше и выше ногу, которая пробиралась, казалось непозволительно. Юнги ловит взгляд Пака и опускает свои глаза в тарелку, делая вид, будто не понимает намёков. Мальчишка ничего не стесняется, даже Чонгука, который сидит совсем рядом и является близким человеком для них обоих, особенно для Мина, последний находит такие выходки просто омерзительными, если Чимин решил, что такое сойдёт ему с рук, то он сильно ошибся. Может омега и симпатизирует ему, но это не значит, что Юнги готов опуститься до такого уровня, ему показалось, что сейчас его одолела та самая злость, которую он испытал, застав на тот момент ещё супруга с другим альфой. Мужчина перехватывает чужую лодыжку, которой Пак уже практически добрался до паховой области, и с силой сжимает её, наверняка вызывая у Чимина болезненные ощущения. Мин не отпускает, надавливая всё сильнее, а омега так сильно зубами прикусывает нижнюю губу, чтоб не пискнуть, он даже лишнего копошения создать не может, ведь попытайся младший вырвать из цепкой хватки свою бедную ногу, тут же зацепит стол. Увидев, как кожа на нежных губах лопается от натиска острых зубов омеги, Юнги отпускает его ногу и небрежно сбрасывает её с себя.