День влюблённых? Ага, как же!

Какой помешанный идиот вообще придумал день святого Валентина? Будто праздников на свете не хватает – скоро в календаре уже места не останется. А в этот сумасшедший день обычно нормальные люди автоматически делятся на два лагеря – напоказ целующиеся парочки и бурчащие одиночки, отчаянно завидующие первым. Лусия Гарридо, хоть и не состояла в отношениях, не могла отнести себя ни к первым, ни ко вторым. От недостатка мужского внимания молодая привлекательная учительница не страдала никогда – скорее, наоборот, постоянно влипала в неловкие ситуации из-за его избытка. Чего стоит один Карлос, с которым она чуть не закрутила роман на рабочем месте (слава богу, один замечательный человек вовремя просветил её о наличии у экономиста беременной супруги). Или третьекурсник Томас Эскурра, от которого она до сих пор не знает, куда деваться. Казалось бы, чего стоит симпатичному пятнадцатилетнему парню найти девчонку своего возраста и переживать превратности первой любви, как все остальные? Так нет же – этот до сих пор ходит за ней по пятам, караулит у спортзала после уроков, подбрасывает любовные записочки – хоть и анонимные, но вычислить автора по характерным орфографическим ошибкам обычно удаётся буквально за пару секунд. Вот и сегодня очередных виршей корявым почерком избежать не удалось – конечно, в такой-то день… В общем, причин злиться на весь свет и в особенности на календарную дату у Лулу находилось более чем достаточно. -И наконец мы останемся вместе, обратимся в свет и разделим пополам тяжёлый крест… Нет, судьба над ней определённо издевается! Даже любимое радио, звучащее в наушниках, крутит какую-то сентиментальную ерунду, ещё и переносящую в прошлое, которое она восемь лет пытается забыть. Чёртов ретро-час. Чёртова Ромина Ян. Чёртов святой Валентин. Больше всего девушке в данный момент хотелось запрыгнуть в первый попавшийся автобус, доехать домой, включить ноутбук и написать длинную истеричную исповедь Карен в Мар-Дель-Плата. Но, вспомнив, что лучшая и единственная подруга в последнее время с головой ударилась в социальный активизм и вряд ли захочет уделить ей внимание, Лулу помрачнела ещё больше. Конечно, куда ей сравняться по значимости с африканскими детьми, тающими ледниками Антарктики и голодающими котиками из Буркина-Фасо. О её делах спрашивать вовсе необязательно, она сильная, она и одна справится. А так хочется поддержки и хоть немного тепла со стороны… Неужели она не заслуживает даже такой малости? Наверное. Восемь лет назад, ещё в старшей школе, ей это объяснили во всех подробностях. При воспоминании о прошлом её настроение скатилось совсем уж ниже плинтуса. Нет уж, с этим надо что-то делать. Сейчас хоть кто-то да должен её выслушать, даже если она и будет потом терзаться злостью на собственную слабость всю оставшуюся неделю. Резко выдохнув, девушка выключила ненавистное ей сейчас радио, спрятала в сумочку наушники и, ни секунды не колеблясь, повернула обратно – благо, уйти далеко от Elite Way она ещё не успела. Сантьяго, благодушно посмеиваясь, бережно укладывал в старенький портфель сочинения третьекурсников о разновидностях любви и её роли в жизни человека. Сегодня он решил дать ребятам возможность выразить на бумаге мысли и эмоции по поводу сего светлого чувства, которые они постеснялись бы высказать вслух. Ещё бы – в такой-то день. Сантьяго, в отличие от коллеги, ничего против праздника влюблённых не имел, хотя и ему иногда причиняли боль воспоминания. Двенадцать лет назад именно в этот день Лаура сказала ему, что скоро их в семье будет уже не двое, а трое. О таком подарке он не мог и мечтать. Родриго родился осенью славным и здоровым малышом с мамиными глазами. А через три года – злосчастная авария, крах и беспросветное одиночество. Каково ему было осознавать, что он, вчера ещё самый счастливый мужчина на земле, потерял всё, что у него есть? Хотелось выть волком, броситься под случайные колёса самому или просто запить и забыться. Почему, почему он выжил, когда их уже не вернуть? Зачем ему теперь эта чёртова жизнь, если по его вине погибли два самых близких и любимых человека? И плевать он хотел на полицейские заключения о его невиновности и несчастном случае! К счастью, покатиться по наклонной плоскости он не успел – его спас звонок Марселя Дунофа, директора школы, которую Мансилья когда-то закончил сам. Узнав, что элитному колледжу срочно требуется преподаватель этики, он согласился без малейших раздумий и, получив наконец-то шанс абстрагироваться от трагедии прошлого безопасным для себя и общества способом, с головой ушёл в работу. И не безрезультатно, надо сказать – за восемь с хвостиком лет его работы вряд ли нашёлся бы ученик, способный охарактеризовать его как некомпетентного или безразличного учителя. Конечно, ему не раз приходилось утрясать конфликты между ребятами, а позже, уже на должности завуча – и скандалы в педагогическом коллективе, но оно того стоило. Работа перестала быть отдушиной и лекарством и превратилась в дело всей жизни. Старые раны начали потихоньку затягиваться, а тут ещё и… Нет, ханжой, громогласно отрицающим любые неуставные отношения между коллегами, Сантьяго не был. И всё же новым и непонятным чувствам к молодой хореографичке сеньорите Лулу пытался противостоять, как мог. Ей и так хватает проблем из-за того, что на неё заглядываются то ученики, то не слишком порядочные женатые типы вроде Карлоса Веласкеса. Да и ему, давно привыкшему к одиночеству, начинать новые серьёзные отношения пока ещё сложно и страшно. А то, что с Лулу можно только серьёзно, а не заводить интрижку на неделю-две, он понимал со всей ясностью. Но, по крайней мере, у них получилось стать хорошими друзьями. На правах более опытного педагога Мансилья помогал девушке освоиться на новом месте, именно он предостерёг её от возможного романа с Веласкесом, а ещё она стала единственным человеком, кому он смог поведать о трагедии своей семьи. Ну и зачем портить их дружбу какими-то смутными эмоциями и желаниями, из которых вряд ли выйдет что-то толковое? -Сантьяго? Осторожный скрип двери и знакомый голос резко выдернули координатора из воспоминаний. Вздрогнув от неожиданности, он увидел на пороге учительской ту, о ком буквально только что думал. Зачем Лулу здесь? Прокрутив в голове сегодняшний день, он вспомнил, что коллега ушла домой ещё минут пятнадцать назад. -Привет. Ты что-то забыла? – он удивлённо воззрился на девушку, но та только руками замахала: -Нет. Просто я… я больше не могу! Мне совершенно некуда с этим пойти, извини. Потерпишь меня полчасика или тебе срочно бежать надо? -Бог с тобой, Лулу, я весь внимание, - по одному выражению её лица Мансилья понял, что дело у неё нешуточное. По своему опыту он знал, как может быть важно выговориться небезразличному человеку, поэтому сейчас отложил портфель с конспектами в сторону, готовясь быть рядом столько, сколько ей понадобится, и довезти потом домой, - Давай рассказывай, - с этими словами он присел за учительский стол и жестом пригласил девушку сесть рядом. -Я никчёмный преподаватель. Я ни с чем здесь не справляюсь. Девушки шепчутся за спиной, парни видят во мне красивую куклу – и ни те, ни другие совершенно не слушают. А я ведь хотела стать нормальным учителем, правда хотела. А в итоге что? Выгляжу чуть ли не девицей лёгкого поведения! Вот какому хорошему педагогу будут подбрасывать это во время урока? – девушка вынула из сумочки кислотно-розовую валентинку и со злостью швырнула на стол, - Я сто раз говорила Томасу, чтобы оставил меня в покое – ему как об стенку горох! -С Томасом я серьёзно поговорю завтра же, - с готовностью откликнулся завуч, - Тут ситуация выходит из-под контроля, согласен. В противном случае придётся вызывать в колледж его родителей и ставить вопрос об исключении. Но мне кажется или тебя беспокоит что-то ещё? -Не кажется, - Лулу тяжело вздохнула, - Я просто ненавижу этот чёртов праздник. Фальшивые открытки с сердечками, фальшивые признания, а за всем этим – ни гроша. В такой день яснее всего чувствуешь, что на самом деле ты никому не нужна. -Это ты-то не нужна? – не удержался от громкого смешка Сантьяго, - За тобой километровая очередь из кандидатов всех возрастов. -А толку? Поговорить по-человечески не с кем. Лучшей подруге – и то котики из Буркина-Фасо важнее, чем я. А в любовь… - чуть помедлила девушка, - в любовь я давно уже не верю. Меня очень хорошо просветили в этом вопросе. -Хочешь поговорить об этом? – тоном киношного психолога осведомился Мансилья и тут же посерьёзнел, - Нет, правда, если тебе нужно – расскажи. Я знаю, как это иногда помогает. Ты в своё время у меня просто камень с души сняла, выслушав историю моей семьи. -У меня по сравнению с твоим – вообще ерунда, - грустно усмехнулась Лулу, - Просто я была наивной дурой, которой прямо указали на её место. -Лично я тебя дурой не считаю. И не хочу, чтобы ты так о себе думала из-за слов какого-то случайного проходимца. -В том-то и дело, что он не был проходимцем. Он был, - запнулась молодая учительница, поняв, что вот-вот заплачет, - он был моим самым лучшим другом. С самого детства. Мы жили по соседству в Мар-дель-Плата, наши дома стояли друг напротив друга. Федерико был на год старше меня. Когда я заканчивала начальную школу, он уже перешёл в среднюю, и его приятели оттуда не раз дразнились, что он якшается с малолеткой. Потом я подросла, за мной стали бегать мальчишки, а Феде меня от них защищал, если кто-то переходил границы. Он и сам встречался с какой-то девчонкой из своего класса, Марией или Мару, что ли… Но нам это не мешало дружить, мы друг в друге видели приятелей, а не объекты любовного интереса. А потом… -Кто-то из вас всё-таки в кого-то влюбился, - понимающе кивнул Сантьяго. -Не совсем. Однажды, когда мне было шестнадцать, как раз четырнадцатого февраля я страшно поругалась с мамой. Она кричала на меня, говорила, что я непутёвая, что за мной вечно таскаются ухажёры, а я кручу перед всеми хвостом и веду себя как проститутка. Хотя у меня даже близких отношений ни с кем не было, только один парень, да и то мы всего лишь целовались. Я жутко обиделась на такую несправедливость, психанула, ушла из дома и побежала к Федерико. Феде меня внимательно выслушал и предложил сбежать от бесчувственных родичей на его дачу. Мы там летом отдыхали, наши коттеджи тоже стояли по соседству. Я согласилась. Доехали мы быстро, всего за час. Там было так здорово, что я забыла и про ссору с мамой, и про надоедливых одноклассников, и про бывшего парня – вообще про всё на свете. И мы решили остаться на даче на ночь. -Так, надеюсь, он тебя не… - Мансилья побледнел, даже не решаясь закончить свою догадку, но Лулу и так его поняла, грустно покачав головой: -Нет-нет. То есть, у нас всё было, но по обоюдному согласию, ничего такого. Мне тогда казалось, что всё правильно, что так и должно быть. Самое худшее было утром. Когда я проснулась и вспомнила, что произошло, меня как обухом по голове ударило. Мы с Феде всю жизнь дружили, а тут такое… - она стыдливо опустила глаза, вдруг почувствовав себя кошмарно глупой: рассказывать о таком коллеге-мужчине было явно не лучшей идеей, но и носить в себе травму прошлого сил больше не оставалось. Сантьяго правильно истолковал её смущение: -Если тебе неловко рассказывать дальше – не надо. За пределы учительской это всё равно не выйдет, можешь на меня положиться. И на моё отношение к тебе это никак не повлияет. Лулу с благодарностью посмотрела на него и всё-таки продолжила непростой рассказ: -В общем, мне было стыдно и страшно. Я думала тогда – кем мы будем теперь друг для друга? Всё-таки я знала Федерико с моих пяти лет… Но он ответил на все мои вопросы сам. Вошёл в спальню, объяснил, что устал с малолетства выслушивать мою болтовню, нытьё про школу, отгонять от меня кавалеров и быть громоотводом при ссорах с родителями. И сказал, что ещё в начале февраля поспорил со своими одноклассниками, что уломает меня на… в общем, на то, что случилось ночью, - она отчаянно покраснела, - Что его вконец достали подколки приятелей, мол, «просто дружишь с такой куклой – ты что, не мужик, что ли?». В общем, что на меня как на человека ему уже давно плевать и больше он меня здесь не держит. Я второй раз за последние два дня сорвалась, убежала и на случайной попутке вернулась домой. Меня подбросила какая-то женщина, она ещё рассказывала, что возвращается от родственников домой и на работу. Я навсегда запомнила, что у неё тогда в машине играло радио. Ромина Ян с её песней про первый раз. А я ревела, как идиотка – у меня-то всё случилось совсем не так. Домой вернулась, с мамой помирилась, но мне было просто ни до чего. С Федерико больше не разговаривала, сначала из дома боялась выходить, но он теперь меня игнорировал. А потом закончил школу и вообще перебрался в столицу. Больше я его не видела. -Сказал бы я, что о таких недомужчинах думаю, но я преподаватель этики, - наконец выговорил Сантьяго с плохо сдерживаемой яростью, - Теперь понятно, почему ты так от всех шарахаешься. -Сначала не шарахалась, - Лулу вновь невесело улыбнулась уголком губ, - Когда он мне сказал, кем меня видит, я решила такой и стать. Встречалась чуть ли не с каждым, кто предлагал. Но мне было противно, я же с детства мечтала встретить своего человека, родственную душу. Только после поступка Федерико поняла, что это всё сказочки. Нет никаких своих людей. И даже дружить с мужчинами – невозможно. Ну, в последнем я поняла, что погорячилась, когда тебя встретила. -И на этом спасибо, - иронично ввернул Сантьяго, но уже потом со всей искренностью обнял коллегу, прекрасно понимая, что творится сейчас в её душе, и желая хоть как-то успокоить, - Не всё так, как ты думаешь, Лулу. А своего человека ты ещё встретишь. Не думай, что я на себя намекаю, - поспешно добавил он, - Хотя так-то, чем чёрт не шутит? -Дурак, - фыркнула девушка, но смешинки в её глазах он всё-таки заметил: -Давай лучше я отвезу тебя домой. Время уже позднее. Старый зелёный Volkswagen с двумя учителями на борту отъехал от Elite Way, увозя Лулу прочь от душевной травмы, которая, кажется, теперь навсегда осталась в учительской и растворилась в разговоре с самым важным и нужным собеседником. Да, конечно, ей ещё учиться и учиться доверять ему по-настоящему, но кто сказал, что это невозможно? Во всяком случае, пусть всё идёт как идёт, зачем загадывать что-то заранее. -Так, только без Ромины Ян, пожалуйста, - она предупреждающе повысила голос, увидев, как самый лучший на свете коллега копается в бардачке с дисками, чтобы включить музыку. Тот лишь хитро подмигнул, наконец найдя тот, что искал, и через несколько секунд по салону машины разлилось знакомое: «Ты так далеко, сердце моё, так далеко, Будто небо резко отвернулось от нас обоих. Твоя звезда потерялась, а время неумолимо мчится – Неужели наша любовь умрёт?» -Кто-то до сих пор помнит, как я люблю Мишеля Брауна, - такой жест участия не мог не восхитить Лулу и она поймала себя на мысли, что, кажется, понимает этих сумасшедших третьеклассниц, умиляющихся полученным сегодня валентинкам, - Спасибо, честно. Ещё недавно всё было хуже некуда. -У нас ещё много чего может быть и «лучше», и «хуже». Давай попробуем просто не прятаться от настоящего, а оно пусть идёт своим чередом, - будто повторил её недавние мысли координатор. Девушка радостно кивнула – наконец-то её поняли правильно – и вдруг удивлённо вскрикнула, только-только обратив внимание на пищащий в сумочке мобильник. Нахмурившись, открыла меню сообщений и еле удержалась от восклицания второй раз, прочтя неожиданное: «Уладила дела в кошачьем приюте, в выходные смогу навестить. Мама передаст через меня привет и домашнюю выпечку. К.» -Что там такое? – Мансилья, оказывается, всё это время таращил на неё изумлённые непонимающие глаза. -Карен, - с улыбкой произнесла она, - Кажется, моя жизнь и правда лучше, чем я думала. -А сколько всего ещё впереди… - согласился Мансилья, уже прикидывая в уме, куда бы им выбраться завтра после работы. Старенький Volkswagen будто в подтверждение его слов весело мигнул фарами, остановившись у дома Лулу. Кажется, перемен теперь стоит ждать по всем фронтам…