Собственность Гарри Поттера

Адреналин внутри бурлил. Гарри подошёл совсем близко, и только тогда до него дошло осознание того, что он полный идиот. И что он собирался делать? Притвориться, что случайно оказался на заброшенном этаже? Вывести Мелиссу на разговор? Поцеловать её? Все варианты теперь казались отчаянно глупыми и бессмысленными. Но влечение к этой девушке всегда брало верх над сомнениями Гарри. И его недавний поступок это явно демонстрировал. Тогда он словно хищник почувствовал кровь и больше не находил в себе сил сдерживаться. Одержимость - вот, что двигало им в этот момент. Поттер поднялся на нужный этаж и осторожно выглянул из-за угла. И чëрт возьми...То, что он увидел, не шло в сравнение ни с одним из возможных предположений. Девушка стояла, прижавшись к стене, прямо за статуей рыцаря. На сколько можно было разглядеть, её мантия валялась на полу, спущенные трусики болтались где-то в районе щиколоток, а рука ритмично двигалась между ног. Гарри обдало жаром. Вот она, та самая оплошность, которую он так ждал. Та самая возможность, которую он не упустил. Поттер сделал несколько шагов в сторону удовлетворяющей себя девушки. Теперь он мог разглядеть, как томно прикрыты её глаза, как прерывисто вздымается её грудь под наполовину расстëгнутой белой рубашкой. Он невольно представил, как притягательно сквозь неё торчали бы соски, не будь на Мелиссе лифчика. С влажных искусанных губ то и дело слетали тихие сдержанные стоны, сводившие Поттера с ума, прямо как в тот раз. Заманчиво, бешено и без остатка. Он так и не решился её потревожить. Слишком прекрасным было это зрелище. Поттер был готов хоть сам начать себе дрочить, вот так просто, стоя напротив и утопая в симфонии этих обольстительных приглушëнных стонов. Но его вмешательство и не понадобилось, девушка приоткрыла глаза. Её лицо на пару мгновений выразило удивление и замешательство. Но с места она не сдвинулась, даже не дëрнулась. Хоть рука Мелиссы и остановилась, в её глазах, напротив, промелькнул азарт. - Да, Гарри, чего-то хотел? - спокойно и невинно, как ни в чëм не бывало. Парень не знал, что за игру девушка затеяла, но готов был поклясться, что если она ещё не совсем тронулась умом, не под каким-нибудь заклятием, и не решила жестоко над ним подшутить, то он точно в деле. Что бы она не задумала. Волнение от предвкушения пробрало его до мурашек. - Мелисса... - под воздействием эмоций, Поттер, к своему стыду, соверешенно нежданно растерял все мысли и слова. Поэтому ляпнул первую глупость, пришедшую ему в голову: - Не слишком ли здесь холодно для этого, не боишься простудиться? Болван... Болван! Правильно, продолжай обсуждать с ней погоду... Или ещё лучше - расскажи последние новости магической Британии! - Нет, Гарри. Мне сейчас очень жарко. - Мелисса окинула парня таким взглядом, словно собиралась приказать ему сейчас же раздеться и стать её стулом. Но этого совсем не было в его планах, по крайней мере, не сейчас. Не то чтобы он смог ей отказать... Слизеринец нервно сглотнул. - Ну же, Сэр. Вы не собираетесь меня наказать? Я ведь провинилась. - девушка игриво вытянула сложенные вместе руки вперёд, как бы предлагая связать их. А её тон был настолько серьëзным, что вариант с тем, что она шутит сразу же отмëлся. Остались только предполагаемое сумасшествие или Империус. Но эти её слова, они заставили сердце Гарри подскочить до небес, упасть куда-то на самое дно, а потом подняться оттуда вместе с той самой тьмой, заставлявшей его хотеть сделать с Мелиссой такие вещи, о которых стыдно было даже подумать. Когда-то. Но не сейчас. Теперь парню было в общем и целом всё равно, что движет этой чокнутой, слишком сексуальной, чтобы быть правдой девушкой. Он хотел её тело и её душу, хотел почувствовать её изнутри на сколько возможно глубоко и грубо. - Надеюсь, ты помнишь правила? - спокойно и абсолютно ровно. Нервного и неуверенного Гарри больше не было, на его место пришёл похотливый садист, настигнувший свою добычу. - Да, Сэр. - теперь на губах девушки вырисовывалась игривая ухмылка. Игра началась, и Гарри был к ней готов. - Замечательно. Развернись ко мне задом, руки за спину. Мелисса подчинилась не только Гарри, она подчинилась своей тьме. Какое-то время она стояла так, послушно сложив руки. А позади слышалось только глубокое сбивчивое дыхание Избранного, заставившее её пульс мощно завибрировать в висках. В этой искрящейся от напряжения тишине она буквально слышала, как колотится её сердце от предвкушения, страха, ожидания, желания, а возможно и чего-то ещё. Коктейль из эмоций был нехилый. Затем последовал низкий шёпот: - Акцио... - а что "акцио", Уинтер не смогла расслышать. Но её это ни капли не смутило, даже наоборот, только подогрело интерес. Теперь она была его, и решать, что делать было только ему. Гриффиндорка хотела стать игрушкой Поттера, его послушной собачкой, его маленькой шлюшкой, его рабыней, его собственностью. Лишь бы не думать, не быть собой. Мелисса даже не заметила, когда успело прилететь это нечто. Но произошло это поразительно быстро. Уверенные руки слизеринца, не церемонясь, крепко сковали её запястья. Кажется, это были наручники - тяжёлые, кожанные и надëжные. Поттер грубо развернул девушку к себе лицом. Безумный огонь в его глазах заставил Мелиссу поëжиться, но взгляд она не отвела. Девушка продолжала с вызовом смотреть в эти дурманящие изумрудные глаза, переливавшиеся опасностью, страстью и ещё каким-то чувством, которое она не смогла или не желала понять. Оно было слишком неправильным и ненужным, слишком мягким и тëплым, позорно тлеющим за жëсткой стеклянной преградой этих правильных животных эмоций. Парень тоже и не думал отвести взгляд. Подсознательно он пытался прожечь, подчинить, сломить, лишь бы не сломаться самому. Но в этом противостоянии не смог победить ни один. Слизеринец потянул за ослабленный гриффиндорский галстук, чтобы жадно впиться в эти порочные, такие сладкие и желанные губы, в то время как другая рука стремительно расстëгивала пуговицы еë рубашки. Он нахально сжимал губы девушки, насильно расскрывал её рот шире, чтобы нагло вторгнуться ещё глубже. Жëстко кусал, а потом зализывал боль, заменяя её на распаляющее разум удовольствие. Мелисса задыхалась и постанывала прямо в него, всë больше размякая от этого неистового напора своего Господина. Поттер вошëл в девушку языком, слегка покачиваясь всем телом. Внутри было так изумительно жарко и влажно, что безумно захотелось немедленно заменить язык на каменный стояк, которым он вжимался в её сочное бедро. - Развернись, милая, я хочу, чтобы твой зад горел, когда я буду тебя трахать. Дыхание перехватило, словно Мелисса каталась на самых экстримальных американских горках. Ведь то, что происходило было не менее пугающе, но в то же время ещё более захватывающе. Ноги с трудом слушались, но девушка развернулась, как Избранный и приказал. Поттер подошёл сбоку, так близко, что Мелисса всё ещё могла чувствовать бедром его изнывающий от желания член и ощущать горячее дыхание на своей тонкой шее. Он наклонил её, придерживая под животом и задрал её короткую юбку. Щëки Мелиссы мгновенно окрасились румянцем. Ей стало безумно стыдно и страшно. Но именно эти чувства заставляли её хотеть Гарри снова и снова. Думать о нём, избегать, но подсознательно жаждать встречи. Поэтому теперь, Уинтер так охотно исполняла его просьбы, что создавалось впечатление, будто она действительно готова на всё, лишь бы сделать Поттера счастливым. И это сбивало его с толку. Нет, Гарри прекрасно осознавал, что всё это просто игра и старался почаще себе об этом напоминать. Но пучина неправильных чувств затягивала его всё глубже. Он знал, что Мелисса хочет его силу и его тело, а животное возбуждение создавало иллюзию, что он тоже желает лишь этого, не более. Но противный предательский голосок в голове настойчиво шептал: "Это больше, чем секс... Она должна быть моей... Она только моя...". Сейчас, когда они впервые за долгое время оказались наедине, голос становился всё громче. Мерзким эхом он разлетался по черепной коробке, стремительно нарастая, превращаясь в вопль, переходящий в ультразвуковую пытку. Поттер начал порку. Сильно и грубо, стараясь заглушить этот долбаный адский шум. С каждым шлепком он выбивал из себя эту глупую никчëмную фразу: "Я люблю её." Мелисса извивалась и дëргалась, невольно натирая его член через штаны, это сносило крышу ещё сильнее им обоим. Девушка старалась не кричать, и вообще издавать меньше звуков, хоть шлепки наверняка и заглушили бы любые её стенания. Всё же они были в коридоре, и подсознательно казалось, что молчание хоть как-то улучшит положение. До этого Гарри ещё не наказывал её так. До этого он порол её сильно, но размеренно. А на этот раз шлепки прилетали по заднице с такой силой и скоростью, что Мелисса совершенно не успевала передохнуть. Боль стремительно нарастала, становясь резкой и горячей. Она начала насильно вырвать из неё слишком громкие полу-крики полу-стоны. - Закрой рот, я хочу чтобы ты была тихой и послушной девочкой. Сможешь сделать это для меня? - Да, Господин. Уинтер пришлось больно прикусить губу, чтобы угодить своему Господину. Но угодить ему хотелось так сильно, что подобные мелочи не имели значения. Ей слишком необходимо было почувствовать себя его хорошей сучкой, делать всё, как он прикажет, слушаться и безукоризненно подчиняться, что бы он не пожелал с ней сделать. Это ощущение вызывало настолько мощный прилив эндорфинов, что определëнного того стоило. Стоило так пасть, чтобы почувствовать настоящее отпущение. Поттер остановился, когда зад Мелиссы пылал так, что безумно хотелось приложить к нему ладони и облегчить боль, но это было невозможно, поскольку её руки были крепко скованы наручниками. Тем не менее, это не заставило Уинтер остановить игру, наоборот, ей было мало. Она ещё не успела выпасть из реальности. К счастью, продолжение не заставило себя долго ждать. Поттер подошёл и освободил её руки от оков. Девушка уж было хотела потереть свои многострадальные ягодицы, но парень тут же добавил: - К заднице прикасаться запрещено до конца наказания. А теперь, положи локти на подоконник и раздвинь ноги. Тело гриффиндорки бросилось в мелкую дрожь, когда она поняла, что их маленькая шалость ещё не окончена. Она получит ещё, получит больше. Поттер будет продолжать, пока сам не посчитает нужным остановиться, а она будет слушаться до последнего. Это возбуждало до умопомрачения. В такой позе девушка почувствовала себя слишком уязвимо и развратно. Она была полностью открыта перед Поттером, властно возвышавшимся над ней где-то позади, и в голове невольно рисовалась эта картинка со стороны, как если бы их увидел случайно проходящий ученик, или ещё хуже один из преподавателей. - Я хочу, чтобы ты считала каждый удар. Тебе ясно, милая? - Да, Сэр. Она всё ещё не могла видеть Гарри, но прекрасно почувствовала - то, что коснулось её ягодицы явно способно принести куда больше боли, чем мужская ладонь. Нечто похожее на ремень, только шире и твëрже. Непривычно резкая боль наконец-то выбила из неё все мысли. - Раз, Сэр. Потом последовало нежное поглаживание прохладной ладони, которое не принесло много облегчения. Перед следующим ударом мышцы машинально напряглись. Слишком скоро новая вспышка - боль. Ещё более нестерпимая. - Два, Сэр. Пришлось расслабиться, напряжение, как выяснилось, делало лишь хуже. Поттер медленно провёл тоузом¹ по пылающей коже, дразня и издеваясь, заставляя как следует распробовать предвкушение перед ударом. - Три, Сэр. Девушке было действительно больно, но эта боль была правильной. Она заставляла забыться и улететь. А факт того, что Поттер наказывал её прямо в коридоре заставлял сгорать от стыда, с огромной силой подстëгивающего либидо. Последующие удары, что показалось Мелиссе удивительным, переносились намного легче. Теперь боль уже не затмевала взор красной вспышкой, уступив место приятному жару и поразительному расслаблению. Девушка резко почувствовала, что больше не может крепко стоять. Желание кончить мгновенно возрасло до безумия. И лëгкие вскрики и взодохи от боли сменились на жалобные стоны. Сражëнный такой резкой переменой Гарри на мгновение замер. Это просто было слишком. Его выдержка окончательно дала сбой, игра подошла к завершению. - Блять... Иди ко мне или я свихнусь. Поттер развернул Мелиссу к себе лицом. Её щеки всё ещё украшал румянец, белые волосы находились в полнейшем беспорядке, а взляд был совсем расфокусирован и пуст, словно она только что опрокинула в себя хорошую бутылку огневиски. Возможно Поттер бы забеспокоился, но Мелисса первая прильнула к его губам, и парень тут же растерял остатки мыслей. Сильными руками Поттер подхватил её под ягодицы и прислонил к стене. Подобное прикосновение сейчас ощущалось для девушки, как продолжение наказания, и это только сильнее опьяняло. Они целовались, как безумные, неистово и небрежно, словно делали это в первый и последний раз. Дыхание сбилось, как если бы они бежали марафон, а тела невольно извивались в попытке стать ещё ближе и ощутить абсолютно каждый сантиметр партнëра. Стараясь держать равновесие, Гарри одной рукой подцепил ширинку штанов и дëрнул, чуть не порвав их, но это было самым последним, что имело значение. Гарри провёл горячей, уже до красна налитой кровью головкой по нежной обильно намокшей промежности, намеренно задевая клитор. Мелисса запрокинула голову и судорожно вздохнула, каким же желанным и нужным было это прикосновение. Она знала, что на этот раз кончит, Гарри ещё даже не вошëл в неё, а по телу уже пробежали волны удовольствия. Сама довести себя до такого она бы не смогла. Окончательно теряя связь с реальностью, Мелисса подставляла свою шею Гарри, позволяя покрыть её поцелуями и укусами, следы от которых напоминали своеобразную подпись, знак принадлежности только ему. Когда Поттер наконец вошёл, цепи его сдержанности разлетелись вдребезги. Несколько резких жарких рывков, умоляющие вскрики, пальцы Мелиссы неистово перебирающие его волосы, её взгляд. Взгляд... Вспышка. Ослеплëнный и обессиленный, Гарри просто навалился на Мелиссу, зажав её в ловушке между холодной стеной и его разгорячëнным телом. Поттер был ещё внутри и чувствовал, как мышцы продолжают сокращаться вокруг его плоти. Её дыхание начало выравниваться, стало более тихим и глубоким. Его рука лениво скользнула в волосы девушки и утонула в них - самых мягких, самых близких. Гарри был счастлив. На мгновение. А потом произошло то, что окончательно выбило почву у него из под ног. То, что не могло привидеться даже в самом извращëнном отвратительном кошмаре. Мелисса заплакала.