Кровь в волосах

— У тебя опять засохшая кровь в волосах — слова за спиной заставили вздрогнуть, рефлекторно хватаясь за меч. — Успокойся, это я — тихое хныканье прячущиеся за фырканьем и Лололошка опуская меч возвращается к карте на деревянном столе. Мужчина делает вид, будто не заметил настроение воина и берет в руку прядь, оттягивая, и ногтями соскребывая корочку крови. Парень морщится от лёгкой боли, но не пытается убрать чужие руки, знает, бесполезно. — Не опять, а снова — бросает парень, предпочитая не обращать внимание на объект своих страданий. Мужчина фыркает, будто язвительный ответ был шуткой. Отпуская завиток волос, подходя и приобнимая за плечи подопечного. — Что за выкрутасы? — Междумирец зарывается носом в волосы, обманчиво нежные объятия отдаются холодом. Даже через ткань черных перчаток веет морозом. Лололошка только однажды видел голые руки Бога и то, только потому что эти перчатки были на нем. Он, не подумав, отправился за зимним цветком, толком не изучив всю имеющуюся информацию и как итог: чуть не погиб на склоне горы. Сидя в пещере на одном из осколков каменной стены, кутаясь в безмерный плащ, он слушал лекцию, на тему какой он придурок и что своим уходом чуть не испортил все. Те самые руки взлетали в воздух и за ними стайкой летели сине-белые искры, запястья были усыпаны черными звездами, подходя к локтю звездочки становились все меньше и исчезали под одеждой. Прикрыв глаза Лололошка пытался понять когда существо (человеком его язык не поворачивается назвать) стало настолько важно, что он сам смел нарушать судьбу и искать встречу. И вот, после очередной попытки убить Люциуса, он стоит за его спиной, прижимает к себе и зарывается носом в волосы. Мужчина кладет подбородок на надплечье, ворс бархатной маски неприятно щекочет кожу, заглядывает в карту. — Тебя снова куда-то послали? — Междумирец надменно выделяет второе слово, насмехается. Так говорила Катрина, когда Аргус просил его принести ингредиенты, возле нее летает запах гвоздик вперемешку с порохом. Так делал Люциус, обзываясь в моменты его непонимания заклинаний, иногда поджигая, оставляя ожоги. В первое знакомства так говорил Аргус, качая головой и отправлял за чем либо, главное, что бы он не мешался под ногами. Как сейчас. — Ты так и будешь игнорировать мои вопросы? — раздраженно тянет Бог. По щелчку пальцев карта растворяется в черном тумане, Лололошка даже не замечает этого, дальше утопая в своих мыслях. Мужчина закатывает глаза, переставая обнимать и расставляя руки по обе от Лололошки. Сканируя. Тихие всполохи маны откликались на магию Междумирца, вырываясь синими искрами и полностью выдавая волнение хозяина. Вздохнув, бог, нагнувшись положил голову на плечо парня, заглядывая в пустые глаза. Синева глазной радужки отблескивала языки пламени от свечи, частично смешиваясь и превращаясь в удивительный танец. Вот только все оставалось за стеной тумана, который клубился и закрывал наглухо эмоции. Недовольно поджав губы и ближе опустившись к уху, Междумирец спросил: — Ромашка? Лололошку перекосило. На мгновение в глазах потемнело, белые круги плыли, размывая пространство. Он будто в замедленной съемке наблюдал как Люциус кидает обидные слова, даже не смотря на него; слушал отрешенные просьбы Бастиана, видел недоверие в глазах Катрины и холод Аргуса. Мечник, не удержавшись позорно всхлипнул, опуская голову, прячась от пытливого взгляда в бандане. Передернув плечами от столь искренней реакции своего подопечного, Междумирец прикрыл глаза. Смотреть на слезы Лололошки было выше его сил, но парню вряд ли нужна была его жалость. Сколько воин не творил, сколько бы не ломал судьбу, не создавал множество проблем и ему, как наставнику, приходилось отвечать перед высшим Советом, что непременно злило. Но он сделал бы все ради его улыбки. Той, которая сияла в день, когда Варнер проиграл и лежал на голой земле, той, что он был награжден пока сам Лололошка обнимался с друзьями. Последняя мысль заставила горько усмехнуться, а еще одно всхлипывание в районе плеча — вернуться в реальность. Он и не заметил, как парень уже чуть ли не лежит на нем, все что остаётся Междумирцу — обнять и прижать к себе что бы не упал. Поддерживая одной из рук за талию, а второй выводя круги между лопаток. Мужчину оплетали за шею руки, больно уж худые, недовольно отметил Междумирец. Все слезы попадая на кожу плаща мгновенно исчезали. Лололошка дрожал в его руках. В противовес теплому, практически горячему воину от Бога веяло могильным холодом и тьмой. Только парня это не волновало, он доверчиво жмется, плачет и хочет быть не один. Слишком… Слишком хорошо, слишком много желания оказаться в безопасности, слишком много доверия к Богу. И Слишком много холода в чужих глазах, слишком много боли, слишком много одиночества. Как не кстати в голове всплывает Санфиш с коньяком в руках и поджатыми губами, будто снова, наяву слышит «Уверен? Есть ещё шанс остаться здесь» Лололошка тогда легко с улыбкой ответил: продолжит путешествовать и ему будет скучно сидеть на одном месте. О чем сейчас всем сердцем сожалеет. Он мог оставаться, мог быть в тепле и не один. Но нет. — Мы можем вернуться, ромашка — звучит спокойный голос под ухом, Междумирец убирает кудри с лица и прикладывает холодную руку к щеке. Лололошка жмурясь стонет, слишком большой констант. Приятно. — Этот мир будет обречён — тихо всхлипывая отвечает парень, в голове сплывает один из миров, он, не выдержав, ушел, со стороны наблюдая как процветающая вселенная из-за болезни гниет изнутри и позже исчезает вовсе. Их тогда вызвали на ковёр к Высшему Совету, был выговор и отстранение. Морщась, воин льстится ближе к холодной руке. — Этот мир довёл тебя до слез — парирует Бог, только сейчас Лололошка замечает клубящийся туман у их ног, он должен испугаться, но туман поглощает рядом стоящие предметы, не смея трогать его. — Я сам расскажу Совету если ты так хочешь — недовольно добавляет Междумирец. Лололошка истерично смеётся, он прекрасно знает, ничего это не исправит. Было бы так просто, он не ходил по мирам и не был здесь. Но предложение пленяющие, хочется поверить и забыть о обо всем. Что он и делает, когда его губы накрывают чужие. Искусанные, сухие и холодно-мёртвые. Мир на мгновение бледнеет. Лололошка не задумываясь отвечает на поцелуй и на вопрос.