Неба мало

«- С почином! - Ты о чем? - Хмурый взгляд, складка между бровей, ладони стиснуты, и ты вот-вот сломаешь ему нос… Да ты влюбился, друг!» POV Шо Аки уже отчаялась добиться от меня какой-либо адекватной реакции. Да и пора бы уже смириться с тем, что я редко вникаю в свое собственное расписание. Меня в нем интересует значительно меньше половины. Во-первых, концерты и выступления. Во-вторых, встречи с фанатами. Без первого смысла во всем, что я делаю, не много. Я люблю музыку, но помимо всего этого я ее еще и пишу, а потому хотелось бы, чтобы кто-то кроме меня ее услышал. А без второго не будет и первого. Как это не парадоксально, фанаты у меня появились сразу, как только я взошел на сцену. Но поднимался я на нее без них, а вот продержаться на ней в одиночку уж точно не смогу. Добро пожаловать в мир поп-музыки. Есть еще и третий пункт, но Шоко никогда не вносит его в расписание. Будь я менеджером, я бы тоже не внес, но иногда хочется, чтобы на это было официально выделен хотя бы час. Я люблю петь один. Иногда нужно сесть на каком-нибудь сраненьком балконе в полном одиночестве и на старой гитаре просто что-нибудь спеть. Студия – прекрасно, но я ведь не с нее начинал. Вокруг вот уже битый час бегает стилист, то и дело поправляя и так идеальный грим и уже намертво залакированную прическу. В этой же самой гримерке копошатся мои же танцоры, каждый вопль (вообще говорят тихо, но сейчас и это кажется криком) которых бьет по нервам не хуже Шоко у меня, прости Господи, в туалете. - Десять минут до выхода,- объявляет оператор, и я медленно поднимаюсь. Со сцены слышатся крики тысяч голосов. Скандируют мое имя. Не об этом ли я мечтал? Например, когда послал отца к чертовой матери и уехал из Киото? Или, когда вышел мой первый альбом, и я, светясь как новогодняя лампочка, примчался к Кёко? Или, быть может, тогда, когда в очередной раз устав от толпы журналистов и фанатов перед своей дверью, сорвал на ней зло? - Пять минут! Мечтал ли я о том, что проклятый Бигль будет красть мои песни, а я просто наблюдать за этим и ничего (ничего!) не делать? Или о том, что единственное стоящее соревнование в своей жизни я проиграю Цуруге? Что б ему в своих же длинных ногах и запутаться… - Давай… По ушам бьет моя же песня. И мое же имя хором тысяч голосов. Танец, который я репетировал последние несколько ночей настолько въелся не столько в мозг, сколько в каждую мышцу, что повторить его могу и не задумываясь. Уверен, что в зале девушек процентов восемьдесят точно. Каждая из них, размахивая либо моей фотографией, либо плакатом с моим именем, старается кричать громче рядом с собой стоящей. И стоит мне повернуться в чью-либо сторону, они кричат сильнее… Думают, что я их вижу? А знают ли они, что мне в глаза светит более сотен разноцветных ламп? Те, что позволяют им видеть меня, лишают меня возможности видеть их. Как бы громко они не кричали, я все равно не смогу разглядеть их лиц. Я на сцене, они в зрительном зале. А между нами целая ниша с аппаратурой, операторами и камерами. Увы. Проигрыш подходит к концу и мне пора перестать скакать по сцене: под фонограмму я не пою. Больше не пою, с тех самых пор, как кто-то решил, что я только так и умею. Я семь лет на сцене, и мне уже давно нет никакого дела до завистников. *** - Юбилей,- повторил я. - Да. - У LME. - Именно,- физически чувствую, как Шоко готовится к обороне. Расслабься, милая, я сегодня почти пофигист. - Я должен выступить. - Точно. - С их артистами. На это мой доблестный менеджер уже просто кивнула. - Такарада Лори как всегда изобретателен,- сказал я совсем не то, что собирался, но за свой острый язык сегодня расплачиваться не хочу. Жестом отпустив надоевшего визажиста, принялся сам стирать грим.- Почему я? - Потому что единственное, в чем LME уступает Queen Records… - Не им, Аки. А мне. Шоко вздохнула. - Да, тебе. Так вот уступают в музыке. Ты лучший азиатский певец и, конечно же, тебя хотят видеть на юбилейном концерте. Ты же и в прошлый раз там выступал… - Да,- быстро согласился я, поворачиваясь к ней.- Но только что вот это за бред…- я быстро расправил скомканный листок.- «…подготовить совместный проект с артистами LME». Совместный?! - По-моему, интересная идея,- пожала плечами Шоко, никак не реагируя на убийственный взгляд в ее сторону.- Познакомишься с новыми людьми, освежишь память о знакомстве со старыми… - Помолчи, пока не поздно,- огрызнулся я. - Шо… - Что? - Ну не капризничай. Тебе всего двадцать два года, и семь лет успешного восхождения не гарантируют тебе такого же фурора на еще ближайшие семь лет… - …а юбилейный концерт LME выдаст мне звездочку и билет в светлое будущее,- скорее своему отражению в зеркале, чем ей, ответил я. - Нет, но это возможность приобрести новые связи. Как бы популярен ты ни был, LME известно во всем мире и любит тех, кто любит их. Тебе ли не знать, как важно успеть во время заехать на трамплин, когда тебе его так услужливо предлагают. Устало развернувшись к Шоко, я облокотился о столешницу и скрестил руки на груди. - Вот скажи, тебе правда нужно мое согласие, или ты просто потакаешь моему желанию поспорить? - Второе, но ты же без этого не можешь,- тут же отвечает Аки. А пару лет назад она бы еще пококетничала. - Ты совершенно перестала быть очаровательной, когда тебе что-то от меня нужно,- покачал головой я. Шоко только хмыкнула. - Ты ко мне привык. Подавив вздох, состроил самое недовольное лицо, на какое был способен. Пусть знает, что вся эта какофония меня задолбала. - И что нужно делать? - Такарада завтра вышлет списки тех, с кем номер готовить будешь ты, там будет указан и характер вашего выступления,- она бросила взгляд на сотовый.- Машина готова. Отлепившись от столешницы, я подхватил с дивана куртку. - Только не говори, что придя в их агентство, я должен буду переквалифицироваться в актера? - Нет, но их актерам придется стать певцами. Опустив взгляд, я рывком застегнул молнию. - А она? Не спросить я не мог. Спросить тоже было лишним. Но ужас не в том, что об этом поинтересовался я, а в том, что мой менеджер всегда понимает кого и когда я имею в виду под словом «она». - Вряд ли это произойдет,- мне нравится, что ты говоришь это уверено.- Могами-сан никогда бы на это не согласилась. Имя прозвучало, и желание и дальше выслушивать, что конкретно думает обо мне «Могами-сан» резко отпало. Выйдя из концертного зала, подавил в себе желание шарахнуться от фанаток и, героически вздохнув, отправился с улыбкой раздавать автографы. *** На одном интервью меня однажды спросили, как именно я пишу тексты для своих песен. Вопроса глупее я никогда не слышал. Ладно бы спросили, как мне в голову приходит музыка. Этот бы вопрос я еще понял, и ответил бы почти правдиво. Но спросить, откуда берутся слова… Уясним, что музыка она первична. Именно на нее ложится текст, и очень часто случается и так, что текст этот совершенно бессмысленнен. И иногда это оправдано – танцевальной музыке нужен не смысл, а ритм. Когда же вы встречаете еще и смыслом нагруженный текст, это совсем не значит, что мне в голову пришли заумные строки. Это значит, что я написал заумную музыку, а текст взял и написал. Ручкой. На бумаге. Потому и не люблю интервью. На них я всякий раз несу красноречивый бред, в большинстве случаев не имеющий ко мне никакого отношения. Но говорю красиво, имидж берегу. - Проснись и пой!- нет, это не Шоко. Но голос все равно ее: с особой любовью записала на диктофон и поставила мне на будильник. - Заткнись и спи,- отзываюсь я, прикусывая гитарный медиатор и с размаха ударяя по сотовому. Электронная Аки заткнулась сразу, не то что живая. Та бы еще полчаса причитала. Чтобы проснуться, нужно было лечь, чего я не сделал вовремя и благодаря чему так до утра и выбивал из гитары нечленораздельные звуки. Что толку от ночных бдений не будет никаких, я понял сразу, но засыпать, а потом с матом просыпаться вот ПОД ЭТОТ звонок будильника хотелось еще меньше. Отставив гитару, нехотя дошел до душа. Ненавижу холодную воду, но если не сделаю этого сейчас, Шоко тут же поймет, что сном сегодня ночью и не пахло. Тогда меня ждет еще и загаженное утро. Выходя из подъезда, краем глаза замечаю сразу несколько вспышек фотокамер. И зачем им еще парочка фотографий меня, выходящего из подъезда? Живу я все равно не здесь, так что завтра вы меня тут не увидите. Что толку?.. Усевшись в удобное кожаное кресло принял протянутый кофе как дар небес и, решив порадовать сегодня ее своей улыбкой, повернулся к Шоко. - Доброе утро! - Ты не ложился,- констатировала она. - Не докажешь. Что у меня сегодня? Мне с самого начала не понравилось, как она спрятала какой-то конверт, стоило мне зайти. Но еще больше мне не понравилось, с каким выражением лица она его теперь достала обратно. - Сегодня с утра из LME факсом пришло,- начала она.- Твое выступление на юбилейный концерт. - Цирковой номер?- пока еще шучу я, отпивая из картонного стакана. - Могами Кёко. Я бы захлебнулся, честное слово. Скажи она это секундой ранее, точно бы захлебнулся этим отвратительным кофе! Не обращая внимания на расплескавшийся по моим же джинсам капучино, смотрю на Шоко. Взгляд винова-а-атый… - Что Могами Кёко?- переспрашиваю я.- Уехала за границу, вышла замуж, снялась в порно-фильме, объявила о беременности… Что? - Выступает с тобой в одном номере. Баста, карапузики. Я умываю руки. *** Ничье не POV Продюсер Хироши Като давно работает с Фувой Шо. О том, что характер у парня отвратительный он, конечно, был осведомлен. Но что-что, а личностный аспект его мало волновал. Като-сана интересовал лишь то, что любую свою работу Фува выполнит на ура и сверхурочно. Паинькой он мог и не быть, но трудолюбия и дисциплины во всем, что касалось музыки, ему не занимать. - Какого черта он делает?- он отбросил в сторону ручку и повернулся к Шоко. Менеджер стояла как в воду опущенная. - Поет. - ЧТО он поет? Сегодня они должны были записывать новую песню. И текст и музыка были готовы еще неделю назад. Но то, что сейчас пел Фува, не имело никакого отношения к тому, что Шо принес ему на прошлой неделе. - Выключи музыку,- вдруг раздалось из студии. Като, придя в себя, остановил звуковую дорожку. - Пиши так,- Фува снял наушники. - Как так?- не понял Хироши. - Без музыки. - Но… - Като, запиши, иначе я забуду! Включив запись, он дал парню команду, и тот запел. Мотив и текст кардинально отличались от того, что они планировали сегодня записывать. Это была совершенно другая, новая песня. Она не просто отличалась темпом или несколькими строчками, она была совсем ДРУГОЙ. - Что с ним такое?- возмущенно спросил Хироши у Аки. На его памяти это был первый такой случай. - Он зол,- ответила Шоко,- раздражен, взбешен, растерян и, наверное, немного напуган. Като смерил певца мрачным взглядом. - Влюбился что ли?.. - Если бы…- вздохнула Аки. Допев до конца, Шо рывком снял с шеи наушники и вышел из студии. - Фува, сроки поджимают,- остановил его продюсер,- если сегодня… - Вечером я подвезу тебе ноты этой песни,- отрезал Шо.- И текст, завтра утром запишем. Я в тренажерном зале,- последнее он сказал уже Шоко, тоном, вполне ясно дававшим понять, что она ему там не нужна. Схватив куртку, из студии он фактически вылетел. *** POV Шо - Дело дрянь,- услышал я, сойдя с беговой дорожки. - На себя посмотри,- ничего более колкого я ответить не смог. Да и на мою колкость Сай все равно найдет что ответить, и тогда его словоизлияния будет уже не остановить. - Мне нужен новый танец,- заявил я, облокачиваясь о стену. Вот уже два года, как Сай со своими парнями ставит мне хореографию. Однажды мне повезло: услышав мою песню, и песню моего конкурента он сказал, что на мою музыку танец выйдет интересней, и с тех самых пор мы сотрудничаем. - Чем плох старый? - Он не на ту песню. Вижу, как вытянулось его лицо. - Новая? - Да. Завтра запишу и пришлю. Сай просто кивает, задумчиво смотря на меня и по привычке проводя рукой по лбу. Всегда так делает, когда сталкивается с чем-то его волнующим. - Это как-то связано… - Нет. - Я еще не сказал, с чем. - Поверь, что бы ты не предположил, вряд ли угадаешь. Хлопнув его по плечу, я отставил бутылку с водой и отправился выяснять отношения с наклонной скамьей для пресса. Нужно все же отдать ей должное (не скамье, разумеется, а Кёко): все самые громкие хиты всегда выходили с ее легкой подачи. Еще не все потеряно, и как вчера верно заметила Шоко, «Могами-сан» никогда на это не согласится.