Неба мало

«- Ну почему вы не можете как нормальные люди… - Потому что мы ненормальные. Я эмоциональный урод, а он моральный. - Вы отличная пара!» POV Кёко - Мо-о-о-око,- жалобно тяну я, строя щенячьи глазки и молебно складывая ладони. Брюнетка раздраженно отворачивается и вновь погружается в чтение сценария. - Ну, Мооко!- пискляво восклицаю я, удовлетворенно замечая, как она морщится от моего голоса. - Кёко!- взрывается она, резко поворачиваясь ко мне.- У меня съемки! - Так они днем! А вечером ты свободна! Отбрасывает сценарий на столик и выпрямляется, закидывания ногу на ногу. Ну что я могу поделать, вот что? Выбора у меня не было, на концерт все равно пойти придется, а без моральной (и физической) поддержки мне, боюсь, никак не обойтись! - С чего ты взяла? Может, у меня планы были? - Были?- цепляюсь я за единственную понравившуюся мне фразу. И без того тонкие губы превращаются в узкую полоску, отчего выглядящая и в самые доброжелательные свои времена отнюдь не душкой Канаэ кажется совсем устрашающей. Вчерашний звонок Фувы-сан в очередной раз пошатнул мои грандиозные планы на новую, никак не связанную с Шотаро жизнь. И, шатаясь, мой мир попутно задевал соседские. И мир Канаэ не был исключением. - Но ты же не одна туда идешь, а с его родителями,- дает слабину она. - Что еще хуже!- вставляю я.- Котонами, я бы не просила, но ведь если они поссорятся, а они поссорятся, мне нужно будет куда-нибудь ретироваться. А я там не знаю никого! Канаэ смотрит снисходительно, но уже не грозно. Так смотрят на промокшего бездомного котенка под дождем: жалко-то жалко, но и домой тащить не хочется. - Пожа-а-алуйста,- снова скулю я. Котонами вздыхает. - Ну и где я возьму билет? Тут же просияв радужной улыбкой, я от довольства подпрыгнула и хлопнула в ладоши. - Я попросила у Шоко-сан два! Канаэ хмыкает и скептически приподнимает одну бровь. - Ну и к чему скулеж, если знала, что я соглашусь? Она поднимается со стула, и мы вместе идем к эскалатору. На самом деле, я не слишком была уверена в ее согласии. Слишком уж хорошо я была знакома с ее мнением о Шо, и слишком хорошо знала, как она реагировала на любое его участие в моей жизни. - Так чтобы ты согласилась, нужно было поскулить,- пожимаю плечами я. - Ты невыносима,- честно, но мягко. - А я тебя люблю,- улыбаюсь я во все тридцать два зуба и шагаю вперед нее на ступеньку. Полдела сделано и теперь у меня есть страховка, на случай, если мои рогатые не вовремя решат, что лучше ретироваться, чем переступить порог концертного зала. Канаэ они боятся не так сильно, как Рена, но перечат значительно реже, чем мне самой. Послезавтра репетиция с Шотаро. Через неделю этот концерт. Второе было страшно. Первое еще страшнее. И, к сожалению, идти на концерт придется даже в том случае, если на репетиции наши отношения из разряда «очень плохие» перейдут в «невыносимые». *** - Вашу мать!- я раздраженно отпрыгиваю на добрых два шага назад и почти умоляюще смотрю на Шо.- А можно мне с Саем танцевать? Шо криво ухмыляется, недобро сверкая глазами. - При условии, что и петь будешь с ним же,- цедит он. - Кёко, прости, но я пас!- тут же отзывается с другого конца зала улыбающийся Сай, ненадолго отстраняясь от своей партнерши. - Предатель,- отрезаю я, с опаской смотря на Шо и обхватывая себя руками. - Ну и?- приподнимает одну бровь, упирая руки в бока. - Что «и»? Танец жуткий, вот и… - Танец идеален,- возражает Шо,- и абсолютно подходит написанной песне. То, что ты не можешь его станцевать, не значит, что проблема в нем. - Дело не в этом…- осекаюсь, не очень понимая, что собиралась сказать. Что я не могу танцевать с НИМ? Что меня дрожь пробирает от одного его прикосновения? Что его ладони прожигают тонкую кофту насквозь? Что мне глаза на него не поднять от страха, что расстояние между нами окажется еще меньше, чем я предполагала? Вот и я о том же – не дождется. Сбоку слышится топот, и вся компания танцоров подходит к нам. - Шо, мы пойдем перекусим, ладно? Два часа уже прыгаем, и еще столько же пахать,- просит Сай. Шо, ненадолго повернувшись, кивает. Репетиция сегодня и правда очень долгая: до сдачи работы всего три недели. Объяснение Сая кажется правдоподобным, но мне категорически не нравится. Тоскливо смотрю в спины удаляющимся ребятам и, чувствуя на себе пронзительный взгляд Шотаро, скрещиваю руки на груди. - А я тоже не завтракала…- пытаюсь сбежать я. - Стоять,- тут же командует он, и я против воли останавливаюсь.- До тех пор пока ты танцуешь хуже, чем твой ненаглядный Цуруга, ты из этого зала не выйдешь. Чуть не вырывается: «Ну, тогда я уже могу идти, ибо хуже некуда», но я замолкаю, молча поворачиваясь к нему. Только имени Рена в наших с ним разборках не хватало: оба заводимся с пол оборота. Тормозить потом будет некому. - Что тебя смущает?- спрашивает он напрямую. Идиотский вопрос. Что назвать первым: его обнаженные руки, его губы, голос… Что? - Ничего,- вранье, но так значительно проще, нежели начинать объяснять. - Тогда вперед! Вновь включает записанную нами песню и подходит ко мне. Вздохнув, вкладываю свои ладони в его. По спине роем пробегают мурашки, охватывая все тело и, всей гурьбой собравшись внизу живота, разгоняют проклятых бабочек. Уже так знакомо, но с каждым разом возбуждение ощущается лишь острее, настойчиво требуя хотя бы какого-нибудь продолжения. Первый шаг назад, влево. Поворот. Руки Шо плавно спускают по моей талии на бедра и задают нужный ритм. Он ведет безоговорочно. Прекрасно помня все движения, кладу руки к нему на грудь. Мне кажется, или я чувствую, как сильно бьется его сердце?.. Раньше, чем я успеваю об этом подумать, он максимально сокращает расстояние между нами. Лица так близко, что мы едва не соприкасаемся лбами. Пытаясь не смотреть ему в глаза, утыкаюсь взглядом в едва приоткрытые губы… Это я зря. Непроизвольно сглатываю и пытаюсь отвернуться. Становится еще хуже, ибо глаза быстро находят соблазнительную линию ключиц. Черт бы побрал глубокий вырез его майки. Шею обдает горячим дыханием. Секундная близость и снова резкие шаги. Он влево, я вправо. Соприкасаемся лишь ладонями, и я ругаю себя за дикое желание вновь шагнуть к нему навстречу. Отвратительно солнечная погода как никогда бесит: яркие лучи солнца, проникая сквозь высокие окна, щедро озаряют весь балетный класс, отражаясь от гладкого пола и зеркал. Видно даже мелкие частички пыли, и даже кажется, что при каждом вздохе я чувствую их тихий шорох. - Надо было сразу попросить Сая выйти…- шепчет он, неожиданно снова оказываясь в пяти сантиметрах от меня, и я встречаюсь со сверкающими шоколадными глазами. Сердце резко падает вниз, я вздрагиваю и в очередной раз отскакиваю назад. - Черт, Кёко!- восклицает он.- Мы почти дотанцевали! - Просто прекрати,- хрипло прошу я, до боли сжимая собственные ладони и пытаясь унять ненормально быстро бьющееся сердце. - Что прекратить?- резко спрашивает он. Зло и раздраженно. Наверное оттого, что прекрасно понимает, о чем я его прошу. - Так на меня смотреть. И не надо говорить, что того требует танец,- отворачиваюсь и хватаю бутылку с водой. *** POV Шо Я и не собирался оправдываться танцем. Я вообще оправдываться не собирался. Учитывая, что это первый наш разговор со времен эфира у Ками, не считая короткого звонка неделю назад по поводу приезда моих родителей на завтрашний концерт, то сегодня мы не так уж и плохо встретились. Я ожидал худшего. - Я бы и не смотрел, если бы ты не…- замолкаю. Ну и что мне ей сказать? Если бы ты не дрожала как лист осиновый от одного моего прикосновения? Если бы не впивалась ногтями в майку каждый раз, кладя руки мне на грудь? Не самое лучшее оправдание. - Почему танец должен быть именно таким?..- беспомощно спрашивает она, и мне почти ее жалко. - Какая музыка, такой и танец,- ворчу я, выхватывая у нее из рук бутылку с водой. С минуту молчим. Пытаясь придти в себя и собраться с мыслями, Кёко облокачивается о балетный станок. - Я встречаюсь с твоими родителями за час до концерта. Нам сразу ехать?- внезапная смена темы выбивает меня из колеи. Бестолково киваю. - Да, я попросил подготовить вам места. - Он едет на концерт вовсе не потому, что хочет его сорвать,- замечает она, имея в виду моего отца. - Наверняка именно поэтому, но там будет столько охраны, что вряд ли у него получится,- ехидно отзываюсь я и неожиданно выдаю,- Перестань думать о Ками, когда танцуешь со мной. Резко поднимает голову, собираясь не то возмутиться, не то удивиться. Но, встретившись со мной взглядом, хмуро улыбается. *** POV Кёко Не в бровь, а в глаз. Если бы он упомянул Рена, я бы просто опровергла. Он должен был упомянуть его. Было бы правильно, подумай он, что все мои мысли заняты не им. Но он удивительно точно определил то, что меня коробило. Досадно богатое воображение рисовало картины его и Накадзимы. Точно так же, как мы с ним минутой ранее, смотрящих друг на друга. Это выводило из себя значительно сильнее, чем расстраивало. Это же не давало расслабиться. - Ее здесь нет,- продолжает Шо.- И тут тоже,- он касается средним и указательным пальцем виска, отвечая на мой второй вопрос. Не знаю, откуда взялось это дикое желание отомстить. Острое желание ударить больнее, чем всегда бил он. Ткнуть его носом в собственную беспомощность точно так же, как он меня когда-то. Понятия не имею, как только оформилась и вылилась в слова эта мысль, но я тут же ответила значительно резче, чем следовало: - Тогда тебе не повезло. Здесь,- копирую его жест, касаясь виска,- и здесь,- касаюсь груди,- всегда есть Рен. Я не врала. Ни секунды. Но занимаемые ими места (Шо и Реном) были в такой степени не соизмеримы, что Цуруга давно перестал быть аргументом. Но Фува этого не знает, и я не медлю этим воспользоваться. Зло улыбается, отчего точеное лицо искажается, становясь скорее пугающе красивым, нежели приятным. - Это скорее твое невезение. Отставляет бутылку с водой, включает музыку с самого начала и подходит ко мне. - Потому что на время танца тебе придется об этом забыть. На долю секунды я испугалась. Шо в ярости – зрелище редкое. И не знаю, что меня испугало больше: его откровенная ревность, его готовность забыть о Накадзиме или же его безудержная злость. Заученные шаги и повороты. Зазубренный мотив и вмиг ставшие невыносимо горячими руки. Специально, или же случайно, промахиваюсь и вместо того, чтобы положить руки на плечи, сначала запутываюсь пальцами в мягких темных волосах, затем спускаюсь на влажную шею. Красивые губы еле заметно дергаются в улыбке, обнажая белоснежные зубы. Он настолько красив, что у меня перехватывает дыхание, а низ живота стягивает в тугой комок. Испытываемый мной восторг кажется мне в тысячи раз сильнее того обожания, что испытывают к нему его миллионные фанатки. Класс сжимается до размеров маленькой каморки, в которой только он и я. Во рту пересыхает, а глаза растерянно бегают от манящих губ до горящих глаз. Я не успеваю заметить, когда прижимаюсь к нему всем телом, когда его длинные пальцы будто нечаянно касаются ключиц и быстро опускаются на талию, только сильнее прижимая меня к сильному телу. - Говоришь, Цуруга всегда здесь?- цедит Фува в миллиметре от моих губ. - Постоянно,- шумно выдыхаю я, и он тут же воспользовался этим, прикоснувшись к моим губам. Не встретив сопротивления с моей стороны, он углубил поцелуй. В этом поцелуе не было ничего общего с тем случайным, в тот проклятый День Святого Валентина. Не было той неуверенности и страха, не было стеснения. Возбуждение плескалось в крови, отдавая почти болезненными электрическими разрядами по всему телу, распаляя тлевший на протяжении последних трех лет огонек. Горячие губы на моих губах, требовательные ладони на жаждущей любимых прикосновений коже, шумные вздохи и затерявшийся в океане дикой, доселе дремлющей страсти, разум. Мир совершил невообразимый кульбит и вновь вернулся на положенное ему место. Все казалось настолько правильным, что воспаленное сознание и мысли об ошибке допустить не могло… - Передавай привет Цуруге,- Шо резко отстраняется и делает шаг назад. Ошарашенно моргаю, и чуть было не падаю: ноги ватные, а в глазах пляшут разноцветные звездочки. Фува выглядит ничуть не лучше, но тем не менее растягивает губы в самодовольной, победной ухмылке. - Я пошел завтракать. И, крепко сжав руки в кулаки, направляется к двери. Уже у самого порога неожиданно оборачивается. - А в тот День Святого Валентина ты ответила. Оставшись довольным моим потерянным видом, выходит за дверь. Беспомощно озираюсь вокруг. Касаясь припухших и обжигающе горячих губ рукой, припадаю спиной к холодному зеркалу. Между нами есть одна большая разница: он больно ударил, того не заметив, оставив меня штопать мое разодранное сердце, захлебывавшееся собственной кровью, в одиночку. Рикошет же от моего ответного удара оказался куда сильнее самого удара. Могами Кёко, ты только что стремительно сошла с ума. И ему в очередной раз нет до этого никакого дела. *** POV Шо Я с трудом удержался от того, чтобы хлопнуть тяжелой дверью балетного класса. Гневно пинаю бетонную стену, с разочарованием отмечая, что физическая боль лишь все усугубила. Понимаю, что сам спровоцировал ее именем Ками. Но и подумать не мог, что она так на это ответит. И даже более того: я и не представлял, что ее ответ так на меня подействует. Кипучая смесь ярости, ревности и неконтролируемой ненависти не столько к Цуруге, сколько к себе и…к ней. И что еще хуже, желание вырвать из ее мыслей и уж тем более из сердца ненавистное мне имя приобрело пугающую по своей величине силу: на долю секунды мне захотелось сделать ей больно. Ее счастливая улыбка, когда она видит его входящий звонок, резко меняющийся голос, стоит ей хотя бы произнести его имя, безоговорочное доверие и вполне естественное, не отдававшее фальшью, а главное, привычное ей покровительство, так заметно исходящее от Цуруги. Все слепилось воедино и снежным комом свалилось на и без того взбешенного меня. Еще бы секунда, и я бы не остановился. Она отвечала так искренне, что последние тормоза отказывали, тоскливо скрипя на каждом новом повороте. Случись это, и тогда бы не только она меня бы не простила – я бы себя простить не смог. Потому что в этот раз мне не все равно. Не рассчитав силу, дверь на лестничный пролет толкнул сильнее, чем собирался. - Сила есть, а ум – черт с ним?- холодно поинтересовался… - О, прекрасно!..- фыркнул я, встречаясь взглядом с Цуругой. - Не могу сказать, что также сильно рад нашей встрече.- равнодушно отозвался актер. - А я-то думал, автографом порадуешь,- огрызнулся я, сжимая в карманах брюк кулаки и пытаясь как можно быстрее уйти: за себя не отвечаю, а терпения осталось чуть. Обхожу его и быстро спускаюсь на следующий пролет. - Фува,- неожиданно окликает он меня. Нехотя останавливаюсь и оборачиваюсь. Лицо у Цуруги каменное, а глаза, кажется, остекленели. - Если ищешь Кёко, то она в балетном классе,- быстро тараторю я. - У тебя есть минутка?- неожиданно спрашивает он. Выражение лица по-прежнему нечитабельное. - Насчет автографа я пошутил,- машинально выдаю я, забывая от изумления, что ирония подобного рода в разговорах с ним чуть ли не неприемлема. Цуруга Рен едва заметно ухмыляется и взглядом указывает на дверь. Мстительное желание рассказать ему, почему конкретно я сейчас не настроен на разговор с ним, ровно несколько секунд борется с любопытством. Интерес побеждает. А позлорадствовать я всегда успею.